Пролог: Рука Солнца
Бельмонт, юг империи Братания. По грязной дороге под проливным дождём громыхала дорожная карета, навес которой был изорван, а фамильный герб истёрт так, что буква «М» состояла из двух столбиков. Карета проехала через рощу конских каштанов, позеленевших от дождя, и остановилась перед фермерским домом.
Тук-тук-тук!
Стук в дверь отчетливо доносился сквозь ливень. Мистер и миссис Мартин и их трое детей, наслаждавшиеся свободным временем, удивлённо подняли глаза. Никаких посетителей за дверью быть не должно. Фермер Карл Мартин приоткрыл дверь и выглянул наружу, недоумевая.
— Кто там?
Посетитель опустил свой чёрный плащ. Это был крепкий старик с седыми волосами, зачёсанными назад, как у льва.
— Это я.
— А!
Карл узнал его. Это был тот самый игрок, которого он встретил на рыночной площади замка четыре года назад.
— Барон Мэйфилд!
— Ты не забыл, мой дорогой друг, как спасли доброго деревенского жителя от потери его коровы из-за мошенничества азартного игрока. Ты обещал отплатить за услугу. Сегодня я дам тебе этот шанс. Вот этот ребёнок.
Карл был ошеломлён. Маленькая тень, зарывшаяся в подол плаща барона Мэйфилда, внезапно шагнула вперёд. Он не узнал её, потому что та была одета в такой же чёрный плащ.
— Единственная внучка моего сына и невестки. Ей всего восемь лет, так что мы не можем взять её с собой в Эльдорадо.
— «Эльдорадо»?..
— В этот раз я собираюсь сделать всё правильно. А теперь, Хейзел. Послушай старика и позаботься о себе.
Барон опустился, откинул плащ и быстро расцеловал ребёнка в обе щеки. Затем он ушёл так же стремительно, как и пришёл. Ребёнок остался один. Марта Мартин ошарашено смотрела на мужа.
— Дорогой, ты...
— Прости меня, мне так жаль.
Карл умолял снова и снова. Но хмурый взгляд Марты не ослабевал. Как мог её нежный муж стать причиной такого несчастного случая? Она видела, в каком состоянии находится карета барона Мэйфилда, и теперь её зоркие глаза сканировали девочку. Она стояла в доме, потемневшем от проливного дождя. Тёмно-каштановые волосы, которые дед расчесал до блеска и завязал в ленту. Белое лицо с зеленоватыми глазами. Кружева её платья под чёрным плащом обтрепались по краям. Туфли были очень красивыми, но цвет шнурков на каждой стороне заметно отличался. Всё указывало на тяжёлое финансовое положение барона Мэйфилд.
Марта, как и любой житель Бельмонта, беспокоящийся о сезоне дождей в следующем году, быстро пришла к выводу. Этот ребёнок останется у неё навсегда. Наследница погибшего дворянского рода! Словно камень лёг ей на грудь. Обеспокоенная и подавленная, Марта холодно произнесла:
— Раз уж ты приехала сюда жить, значит, ты дитя этого дома, а значит, должна работать. Сестра Эмили, сестра Белль и брат Ноэль — все работают.
— Да, миссис Мартин, — кротко ответила девочка.
Но никогда не знаешь, когда она может показать своё истинное лицо. Марта слышала, какими бывают дети из знатных семей. Какими бы благородными они ни были, они никогда не могли смириться с тем, что их дети плохо себя ведут. К счастью, Хейзел была не из таких детей.
Хейзел всегда была тихой. Она всегда обращалась к людям вежливо, всегда добавляла «миссис Мартин» или «мистер Мартин» в конце своих предложений. Она всегда старалась свести язык жестов к минимуму и всегда приводила себя в порядок после того, как садилась и вставала. Казалось, она привыкла перекусывать в чужих домах. Сердце Марты слегка опустилось. Но она взяла себя в руки.
— Тебе тоже нужно работать, если ты хочешь жить в нашем доме.
Она говорила это каждый раз, когда видела Хейзел. Она не собиралась отказываться от своего обещания: когда девочке исполнится десять лет, она действительно заставит её работать. На ферме было много работы. Даже с прилежной помощью четырнадцатилетней Эмили, двенадцатилетней Белль и десятилетнего Ноэля было недостаточно. Марте приходилось целыми днями бегать из дома в поле, из поля в амбар. И так...
— ...Можно мне, миссис Мартин?
— Конечно.
Даже не выслушав ребёнка, она сухо ответила и начала замешивать тесто для хлеба. Испекши две большие буханки деревенского хлеба, которые они вшестером съели на ужин, она принялась за гору белья. Пытаясь вывести стойкое пятно с грязных брюк своего младшего сына Ноэля, Марта подумала про себя: «Разве сейчас не Хейзел обратилась ко мне?»
Впервые ребёнок, которому всегда нужно было говорить, открыл рот, чтобы заговорить. Она о чём-то спросила Марту.
«Что же она хотела?»
Пытаясь вспомнить, она вдруг услышала шум из сарая. Сердце Марты упало. В памяти всплыл грохочущий кол. Питер, трехлётний буйный беспородный пес, велел ей починить забор, пока он не забрался в курятник, и Карл, который всё откладывал, начал проявлять нетерпение. Марта бросила стирку и поспешила.
То, что она увидела, не было трагедией... перья и кровь валялись в развалившемся курятнике. Её муж и дети возились в маленьком огороде рядом с сараем. В ровных бороздах виднелись ростки бобов. Марта была ошеломлена неожиданным зрелищем.
— Разве их всех не смыло дождем, как?..
— Хейзел пересадила их! — воскликнул Ноэль.
— Она не знала, что их выбросили! Она сказала, что сделала это, потому что все остальные были заняты!
У Марты открылся рот. От одной мысли об этих бобах у неё заболел живот. Дети были в таком отчаянии, что она дала им по горсти, и они лелеяли их, пока те не проросли зелеными листьями. Но внезапный ливень погубил их. Она выбросила всё это, покрытое грязью и оборванное, но каким-то образом оно ожило, пустило корни и встало вертикально.
— Как ты это сделала? Как у тебя получилось?
— Я просто... — Хейзел заикалась от нетерпения. — Я села и посмотрела на них, и как все мы разные, так и все эти маленькие бобы разные, поэтому я потрогала их, почувствовала их, и я знала, сколько воды им нужно дать, сколько земли насыпать и сколько солнечного света поставить, и я сделала это, и я похлопала их, чтобы подбодрить, и один за другим они встали.
http://tl.rulate.ru/book/102937/4386721
Использование:
