02. Бертранд (7) – 10 глава
Красное вино, словно кровь, растеклось по красному мясу, а потом разлилось по столу и пропитало белую скатерть.
— Алан, — снова обратился к Алану Роджерс.
Рот Алана скривился в усмешке.
— Что-то вроде этого.
Рука юноши по-прежнему держала бокал с вином. В тот момент, когда его глаза встретились с глазами Роджерса, Алан без колебаний швырнул бокал. Тот отлетел в угол обеденного зала и с резким звуком разбился вдребезги.
— Засунь это себе в пасть, ублюдок. Я тебе не собака.
У Ришель спёрло дыхание от этих резких слов. Роджерс невозмутимо съел кусочек мяса и с достоинством вытер рот салфеткой.
— Алан, кажется, я говорил тебе быть вежливым в присутствии леди Ховард.
— И что?
Алан Отис засунул руки в карманы брюк, затем резко поднял глаза и вызывающе посмотрел на Роджерса.
— Приведи сюда тысячу людей. Тогда я сделаю то, чего хочет многоуважаемый господин Роджерс Уолтер.
Пнув ногой стул, Алан покинул банкетный зал. Ришель не могла поверить, что ученик Роджерса Уолтера, образца джентльмена, и преемник знаменитой семьи Отис, оказался таким грубияном. Она наблюдала за удаляющимся Аланом с открытым ртом.
— С вами всё в порядке, леди Ховард?
Услышав этот осторожный вопрос, она обернулась и посмотрела на Роджерса, не сводившего с неё глаз.
— Вы не пострадали? Мне очень жаль. Я прошу прощения от его имени.
— Не… нет, я не пострадала. Мистер Уолтер, вы не должны извиняться.
— Нет, это моя работа – заботиться о молодом мастере Алане. Я несу ответственность за него и прошу вас простить его. Молодой мастер в последнее время стал немного раздражительным.
— А-ха-ха-ха!
Резкий смех прервал извинения Роджерса. Это была мадам Отис, которая во время всей этой суматохи спокойно ковырялась в своём салате. Она быстро прекратила смеяться и только двигала вилкой с лицом, как у восковой куклы, лишённым всяких эмоций.
Дзынь. Дзынь. Дзынь. Она пыталась подцепить помидор черри, но всё время промахивалась, словно сломанное механическое устройство, дзынь.
Дзынь. Дзынь.
После десятков неудачных попыток рука мадам Отис поднялась чуть выше. Вилка вертикально опустилась на помидор, проткнула его и разбила тарелку.
Дзынь!
. Скатерть, окрасившаяся в красный цвет от вина Алана, теперь, когда на стол попал ещё и салат, оказалась в полном беспорядке. Больше нельзя было продолжать есть. Но это никого не волновало. Лакеи просто стояли с идеальными улыбками на лицах, а мадам Отис поднесла ко рту помидор, на который, возможно, попал кусочек фарфора. Аппетитный плод плавно исчез между красными губами. Ришель рассеяно уставилась на блюдо.
Бледные щёки мадам Отис медленно двигались, а потом мышцы её тонкого прямого горла сократились, и её лицо расплылось в ещё более причудливой улыбке.
— Давайте закончим с ужином.
Ришель поочередно смотрела то на разбитую белую тарелку, то на красивое лицо мадам Отис. Многое приходило ей в голову, но сказать она могла только одно:
— Уж… ужин. Спасибо, что пригласили меня.
* * *
— У мадам Отис неврастения, — неторопливо сказал Роджерс.
Ришель взглянула на него.
— Неврастения?
— Брак четы Отис нельзя назвать счастливым. Мистер Отис редко бывает в Бертранде.
— А…
— И их дети не смогли нормально расти, поскольку родители не ладили.
Когда они подошли к лестнице, Роджерс протянул Ришель руку для сопровождения. Держа его за руку, Ришель ощутила прекрасное чувство, будто она находится на балу.
— Отис во многих отношениях нельзя назвать обычной семьёй. Уверен, что леди Ховард многое покажется странным.
— Мистер Уолтер, должно быть, проработал в Бертранде очень долго. Вы выглядите как семья.
— Я воспитывал молодого мастера Алана похожим на себя, поэтому, безусловно, чувствую себя членом семьи. Я не осмеливаюсь говорить об этом в присутствии семьи Отис. Но я с молодым мастером Аланом с тех пор, как он был маленьким двенадцатилетним мальчиком, так что прошло уже около шести лет.
Значит, вы шесть лет уже не может выйти из особняка? Я нашла письмо в своей комнате. Вы в курсе странных правил? Правда ли то, что в нём написано? С этим особняком что-то не так. Или у меня просто разыгралось воображение?
Она подавила в себе порыв задать эти вопросы. Интуиция подсказывала ей не показывать своё любопытство так безрассудно.
Не успела Ришель опомниться, как они оказались перед дверью её комнаты. Роджерс мягко отпустил её руку, словно струящийся ручей.
— Завтра вы начнёте свою жизнь в Бертранде по-настоящему. Вы закончили разбирать вещи?
— У меня было немного багажа.
— Тогда вы можете спокойно отдохнуть и ещё немного осмотреть свою комнату. Чудесная комната, не правда ли?
Роджерс легонько постучал в дверь кулаком. Холодный лунный свет мягко освещал его аккуратные черты лица.
— Вам нравится Бертранд, леди Ховард?
Мужчина, красивый, как ядовитый цветок, соблазнительно улыбнулся. У неё, как у сотрудницы, был только один ответ на этот вопрос:
— Так и есть. Мне очень нравится здесь.
— Какое счастье. Бертранд – прекрасное место, неплохое для работы, если подходить к ней с умом.
Мужчина отступил на шаг. Его стройное тело медленно растворилось в темноте.
— Надеюсь, леди Ховард привыкнет к этому месту, и, конечно, я не сомневаюсь, что у вас всё получится.
— Мистер Уолтер очень добр.
— Это неправда. Я просто пытаюсь быть добрым, потому что хочу поближе познакомиться с леди Ховард.
На мгновение потеряв дар речи, Ришель смогла лишь слабо улыбнуться. Роджерс громко рассмеялся.
— Я был бы рад, если бы вы называли меня «Роджерс» а не «мистер Уолтер», когда мы встретимся в следующий раз. Не могли бы вы, пожалуйста, оказать мне такую услугу?
— Тогда я тоже должна дать разрешение называть себя по имени?
— Нет, не сейчас, позже, когда леди Ховард будет искренне этого желать.
Роджерс вежливо поклонился как актёр, который закончил играть пьесу и встал перед выходом на сцену, грациозно и с достоинством.
— Что ж, тогда желаю вам спокойной ночи.
* * *
Как только Ришель закрыла за собой дверь, она соскользнула вниз.
«Этот особняк очень странный».
Она не могла объяснить почему, но была убеждена, что этот дом очень необычный. В нём было что-то такое, чего нельзя было объяснить простым разладом семьи Отис.
Ришель обхватила колени руками. Когда она подняла голову, на неё смотрела глубокая тьма. По позвоночнику пробежал холодок, и она встала. Она почувствовала себя немного лучше, когда разожгла камин и поставила на стол масляную лампу, чтобы зажечь её. Бросив короткий взгляд на пламя в камине, Ришель подошла к письменному столу. Она поставила лампу на пол и легла на живот, её лучшее платье помялось, но ей было всё равно. После непродолжительного поиска Ришель наконец-то почувствовала под кончиками пальцев листок бумаги. Это было то самое странное письмо, которое она обронила перед уходом в банкетный зал. Аккуратно разгладив платье, Ришель присела на корточки перед камином с письмом в руках.
[Это письмо написано для того, чтобы помочь вам безопасно и спокойно прожить в особняке следующий год.]
А если здесь написана правда?
Светло-зелёные глаза медленно просматривали текст и остановились на одном предложении.
[Вам не нужно уделять слишком много внимания старшему сыну семьи Отис.]
— Старший сын Отис…
Юноша, который не захотел есть, разозлился и ушёл из банкетного зала, о котором никто не заботился, кроме его наставника, Роджерса Уолтера.
Ришель на мгновение задержала взгляд на пламени камина, а затем снова уткнулась в письмо. Вскоре каждая его строчка была идеально запечатлена в её голове. Должна же быть какая-то причина, по которой письмо с такими подробными правилами оказалось в этом странном особняке.
«Но это не значит, что мне нужно шлёпать детей по щекам каждое утро. Осторожность не повредит».
Не нужно думать об этом слишком много. Как всегда, просто надо принять, приспособиться и действовать в соответствии с правилами. Это то, что у тебя получается лучше всего, Ришель.
Письмо было ещё раз тщательно просмотрено и брошено в камин. Оно сгорело в одно мгновение, не оставив и следа. Ришель долго смотрела на пламя, а потом встала. Он хорошенько заперла дверь комнаты и тщательно задёрнула шторы на окне.
Всё будет хорошо.
Так она подбадривала себя. Это было начало долгой ночи.
http://tl.rulate.ru/book/102689/3821033
Использование:
