Утро следующего дня было еще более суматошным, чем 1 сентября, что казалось невероятным, ведь половина дома еще спала. На дворе стояла ранняя заря, предвестник нового дня, а им нужно было выходить к пяти часам, чтобы успеть на портключ. Каждые две минуты кто-то, казалось, что-то забывал, и обитатели дома метались по комнатам, то и дело сбегая вниз. После сытного завтрака они наконец-то отправились к месту передачи ключей. В путь отправились только дети, не достигшие совершеннолетия, - Билл, Чарли и Перси остались дома, — поэтому Гарри, Рон и Гермиона выдвинулись в одиночестве.
По прибытии их встретила семья Диггори. Судя по всему, путешествовать предстояло всем вместе. Уставшие, но приветливые, они обменялись дружескими приветствиями, а мистер Уизли продемонстрировал им портключ — старую, потемневшую металлическую чашу. Когда Седрик протянул руку к чаше, Гарри охватило неприятное предчувствие, и он схватил его за запястье. Седрик удивленно посмотрел на него.
— Ммм... Седрик... У тебя когда-нибудь был... неприятный опыт общения с портключами? — сдавленно проговорил Гарри, сам не понимая, что делает.
Седрик поднял бровь.
— Что ты имеешь в виду? Ну, первый раз я прокатился на портключе, когда мне было шесть лет, и после этого меня тошнило. Но с тех пор я привык. А для тебя это впервые, Гарри?
— Э-э-э... Нет... то есть да. Просто... мне показалось, что пользоваться портключом вредно для твоего здоровья, Седрик, — ответил Гарри, испытывая дежавю. Седрик, портключи и победа... они не сочетались. Что же они здесь выигрывают? Возможно, ему нужно было беспокоиться о другом портключе.
Отец Седрика, Амос, рассмеялся.
— О, не волнуйся, мой мальчик. Портключи совершенно безопасны. Уж точно безопаснее любой маггловской штуковины, в которой ты когда-либо ездил, не так ли, Артур?
Мистер Уизли кивнул.
— Верно. Ощущения немного странные, но больно не будет. А теперь поторопись, через тридцать секунд ты должен быть у портключа.
Гарри отпустил запястье Седрика и положил руку на чашу. Седрик сделал то же самое.
— Пять... четыре... три... два... один...
Их словно вихрем закружило, и они помчались в сторону кемпинга Кубка мира. По прибытии Гарри упал, сбив с ног Гермиону и Рона. Близнецы рассмеялись, когда мистер Уизли помог им подняться.
— Так вот почему ты так волновался из-за портключа, Гарри? Конечно, ты не боишься ушиба или двух синяков? Только в квиддиче ты получал гораздо более серьезные травмы, — сказал ему Седрик.
— Ммм... нет, это не... ну, неважно, — пробормотал Гарри.
Седрик усмехнулся и хлопнул его по спине.
— Не стоит смущаться, Гарри. Нужно несколько попыток, чтобы по-настоящему привыкнуть к этому.
— Ну, наш кемпинг в той стороне, Амос, — сказал мистер Уизли. — Увидимся!
Они помахали Диггорам на прощание и разошлись. Пока они шли по территории, Гермиона наклонилась к Гарри и прошептала:
— Что это было, Гарри?
Он прошептал в ответ:
— Не знаю, но это было ужасное чувство... Я думал, что Седрик умрет, если прикоснется к портключу. Может быть, я ошибался...
— Наверное, это было одно из твоих воспоминаний о других путешествиях. Может быть, это был другой портключ, к которому ты должен был не дать ему прикоснуться.
Гарри кивнул. Это было нечто большее, чем инстинкт, это было что-то, что он испытал, но забыл.
— Нам стоит потренироваться в окклюменции сегодня вечером. Может быть, я смогу узнать больше деталей, если помедитирую над ними.
В сущности, делать было нечего. Большинство мальчиков Уизли, кроме Перси, провели большую часть дня, играя в квиддич с соседними отдыхающими. Вокруг летало так много людей на метлах, что Гермиона не могла практиковаться в полетах, чтобы не врезаться в кого-нибудь. Гарри провел день, бродя по территории кемпинга вместе с Джинни и Гермионой. Здесь было много торговцев, продающих случайные безделушки, и карнавальных ларьков, где можно было быстро заработать галлеон, но ничего, что могло бы их заинтересовать. К середине дня они отправились практиковаться в Окклюменции. Джинни оставила их, чтобы помогать отцу по хозяйству. Через некоторое время Рон вернулся с игры и увидел, что они вдвоем сидят в гостиной палатки.
— Эй, что вы делаете, приятель? — спросил он.
— Мы практикуем Окклюменцию, — ответила Гермиона.
— Что это такое? — недоуменно спросил Рон.
— Это способ организовать свой разум, — сказал Гарри. — Это довольно полезно. Тебе стоит попробовать.
— Ты уверена? Это выглядит скучновато... — пробормотал Рон.
— Рон, ты думаешь, что все, что не квиддич, скучно, — сказала Гермиона. — Просто попробуй, Рон. С ним и в школе намного легче учиться, — сказал Гарри.
— ...Ладно, хорошо. Как мне это сделать? — сдался Рон, садясь рядом с ними.
— Ну, сначала закрой глаза и представь себе место, которое поможет тебе успокоиться, может быть, какое-то место, которое ты хорошо знаешь и в котором тебе комфортно, — сказала Гермиона.
В течение следующих нескольких минут Рон скорчил несколько гримас, но в конце концов успокоился и лишь слегка ухмыльнулся.
— Какое место ты выбрал, Рон? — спросила Гермиона.
Его ухмылка стала еще шире.
— Поле для квиддича. И все болеют за меня.
Гермиона раздраженно вздохнула.
— Рон, место, которое ты представляешь, не должно вызывать у тебя приятных ощущений, оно должно вызывать у тебя полное отсутствие чувств! Попробуй еще раз!
— Это трудно! Что за места ты используешь? — жаловался Рон.
— Пустое небо, над облаками. Надо мной все голубое, а внизу — бесконечные облака, — ответил Гарри.
— Под водой, глубоко под поверхностью, — сказала Гермиона.
— Подождите, так вы, ребята, сидели здесь и практически ни о чем не думали? — недоверчиво спросил Рон.
— Ну, да. По крайней мере, так было в начале, — ответил Гарри.
— Это даже хуже, чем готовиться к экзаменам, — сказал Рон. — Мы на чемпионате мира! Я выйду наружу, чтобы немного развлечься.
Рон встал и вышел из палатки, бормоча про себя.
— Это его упущение, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Что ты хотела попробовать дальше?
— Я хотела начать обучение Анимагусу, Гарри. — Гермиона усмехнулась. — Я еще несколько раз перечитала записи Сириуса, и мне кажется, что они пересекаются с упражнениями по Окклюменции.
— Правда? И как мы начнем?
— Ну, ключ к поиску своего внутреннего животного - это обращение к своим самым базовым, первобытным эмоциям. Ты должен сосредоточиться на мыслях, которые вызывают у тебя невероятное счастье, грусть, злость, страх и так далее.
Гарри выслушал и начал думать. У него уже была практика находить мысли, которые делали его счастливым, и он использовал их для заклинания Патронуса. Получение письма из Хогвартса и осознание того, что он волшебник. Узнать, что Сириус был его крестным отцом.
В памяти вспыхнули яркие мгновения: первый пойманный снитч в квиддиче, ликующее сердце, сладкий вкус победы. Страх тоже был знаком – ледяной ужас дементоров, крики матери, отчаянно пытающейся защитить его. Но с злостью все было сложнее. Бывало ли у него настоящее, всепоглощающее чувство ярости? Дурсли, конечно, вызывали раздражение, но он привык к их равнодушию, к их постоянному пренебрежению. Десять лет, проведенные в их доме, сформировали его восприятие мира, притупив остроту эмоций. Он знал, как сильно Гермиона злилась, узнав о том, как с ним обращались, но он не мог разделить ее гнев. Драко Малфой, вечно насмехавшийся в школе, скорее раздражал, чем вызывал настоящую злость. Пришлось бы хорошенько покопаться в памяти, чтобы найти что-то, способное пробудить в нем первобытные чувства, настоящую ярость.
Они продолжали медитировать, погруженные в себя, пока не раздался зов к ужину. Все вернулись в палатку, возбужденные предстоящим матчем. Спортивные стратегии, предстоящие игры, все это бурлило в воздухе, наполняя палатку оживленной беседой. Гермиона, однако, не была в восторге, узнав, что близнецы Уизли поставили на исход матча. Их доводы, что пари заключено с самим Людо Бэгменом, директором по магическим играм и спорту, не убедили ее. Дискуссии и споры продолжались до самой ночи, пока, наконец, все не заснули, с нетерпением ожидая начала игры, назначенной на полдень.
http://tl.rulate.ru/book/102309/3540775
Готово:
Использование:
