В то самое время, когда Этель погрузилась в глубокий сон, в спальне Расто всё ещё горела масляная лампа.
«Это доставляет беспокойство».
Несмотря на то, что его грудь была видна сквозь неплотно завязанный халат, он не чувствовал холода, так как был погружен в тяжелые мысли опленнице, которая неожиданно оказалась на его попечении.
– Этель Ланкастер...
Впервые он увидел её, дочь печально известного графа Каниана и будущую вторую жену герцога Ланкастера, два года назад.
Расто до сих пор живо помнил тот день.
* * *
– Как поживаете, граф Кристцерос? Разве императорский банкет не потрясающее зрелище?
Банкет в честь победы в последней завоевательной войне и установления границ империи. Большой банкетный зал императорского дворца был ослепителен до боли в глазах и настолько переполнен, что было трудно мыслить здраво.
Император Димаркус, который по своей прихоти решил сделать его центром внимания, назвал «граф Кристцерос» насмешливым тоном, словно дразня его.
Расто подавил очередной вздох и равнодушно ответил:
– Вполне.
Для него яркий и шумный императорский дворец был гораздо менее прекрасен, чем поле, усыпанное звездами. Более того, люди здесь тоже относились к нему недружелюбно.
– Это тот наёмник, которого на этот раз произвели в графы?
– Да, я слышал. От одной мысли о том, что он пытается сравняться с нами, мне становится дурно.
– О чём, черт возьми, думает Его Величество? На самом деле.
Люди презирали его, даже не пытаясь этого скрыть. Но Расто презирал их не меньше.
«Эти люди, как всегда, вульгарны».
Он не мог сказать, была ли тошнота, которую он испытывал, вызвана смешанными запахами различных духов или злобой знати.
А Димаркус, точно предвидевший эту ситуацию, оставался бесстыдным.
– Это трудно вынести? Эти люди не имеют для вас большого значения, не так ли?
– Для меня здесь ничего не имеет никакого значения.
– Хм. Это то, о чем мы поговорим в будущем.
У него не было ни малейшего желания становиться дворянином, но хитрый и проницательный император Димаркус убедил его так, что отказаться было невозможно.
Во-первых, ему не следовало заключать сделку с таким коварным человеком.
«Я должен был обуздать свою жадность к деньгам».
Конечно, даже эта жадность к деньгам была свойственна не самому Расто.
Это было сделано просто для того, чтобы его младшая сестра Линия могла выйти замуж в лучшую семью и стать для неё надежной опорой. Люди завидовали Расто, который внезапно стал знатным и богатым, но он не приветствовал это. Было очевидно, как будут относиться к простолюдину и бывшему наемнику, ставшему дворянином.
И столь же очевидно, как будут относиться к его сестре на брачном рынке благородных.
– Чёрт...
Размышления об этом только усилили его раздражение.
Расто намеренно громко прищелкнул языком, чтобы Димаркус услышал, но всё же выполнил свою роль стражника императора, внимательно оглядывая окрестности.
«Какие разговоры велись за развевающимися веерами? Все охранники на своих местах. У этих людей очень нехороший взгляд…»
В то время как такие мысли быстро приходили ему в голову, его взгляд внезапно остановился на одном из углов банкетного зала.
– Как, напомните, звали ту женщину?
Хотя она и не вызвала такой сенсации, как он, в последнее время о ней много говорили.
– Говорят, она новая жена герцога Ланкастера. Она намного моложе, чем я думал. Я знаю, как в этих кругах относятся к брачным делам, но...
Дочери графа Каниана, которая должна была стать женой шестидесятилетнего герцога Ланкастера, на вид было самое большее двадцать с небольшим. Было понятно, что предприимчивый граф Каниан отчаянно стремился наладить отношения с одной из четырех великих семей. Но было отвратительно, что герцог Ланкастер, у которого были взрослые дети, давние любовницы и который представлял старую аристократическую фракцию, согласился на этот брак.
«Как бы сильно он ни предпочитал молодых и хорошеньких женщин, жениться на девушке, которая годится ему в дочери, – это просто маразм».
С другой стороны, казалось, что они идеально подходят друг другу. Если бы ей действительно не хотелось выходить замуж за старика, она могла бы сбежать. Тот факт, что она стояла там и улыбалась, означал, что, как и её отец, она променяла свою красоту и молодость на власть.
Было несколько удивительно услышать, что её хвалили за то, что она была «идеальной дворянкой» по внешности, характеру и манерам, но, поразмыслив, можно было предположить, что это были слухи, распространенные её отцом.
«Это послушное и утонченное лицо, должно быть, тоже результат тщательного расчёта. С таким отцом, как Дастин Каниан, трудно представить, что дочь может быть другой».
Но трудно было отрицать, что она была красива. Её чистые светлые волосы, гладкая белая кожа и тёмно-зелёные глаза, напоминающие о густом лесе, завораживали.
Хотя она была типичной светской львицей, в ней было что-то такое, что неуловимо притягивало взгляд, из-за чего её трудно было назвать просто «типичной». Несмотря на слухи о том, что её продали в качестве молодой жены старого герцога, она сохраняла сдержанную улыбку, прямую осанку и элегантность, которые казались естественными.
«Она – полная противоположность мне».
Было трудно сразу определить, что именно было противоположностью, но в тот момент так казалось.
«Ну, не похоже, что мы когда-нибудь обменяемся словами».
Так что ему следовало отвести взгляд. И всё же, как ни странно, он не мог отвести от неё глаз. Возможно, это было из-за графа Каниана и герцога Ланкастера, стоявших рядом с ней, или, возможно, из-за легкой грусти, которая, казалось, исходила от неё.
– ...Расто.
– …
– Хм. Неожиданно.
Голос Димаркуса, окликнувший его, вывел Расто из задумчивости, и он запоздало осознал, что император обращался к нему.
– Вы звали меня, Ваше Величество?
– Каниан Этель. Я слышал, скоро будет Этель Ланкастер?
Расто почувствовал, как по спине пробежали мурашки, когда Димаркус точно определил, куда он смотрел.
– Я проверил дом герцога Ланкастера, как вы и велели, Ваше Величество.
– Так-так. Ещё одна прекрасная молодая леди пала жертвой жадности своего отца.
Димаркус прищелкнул языком, похоже, его не интересовали оправдания Расто.
Расто почти ожидал, что он продолжит какую-нибудь бессмысленную болтовню, но неожиданно он остановился и переключился на другую тему.
* * *
Почему то, о чём он едва ли задумывался два года назад, всплыло сейчас?
«Верно, император ни за что не спас бы её и не привез сюда только ради меня. Император подарил женщин Ланкастер в качестве военных трофеев с другой целью».
Это, безусловно, было предупреждением их врагам.
Однако Расто все ещё чувствовал себя неловко, живо вспоминая взгляд Димаркуса, когда тот посмотрел на него в ответ.
– Расто. Разве тебе не нужна женщина?
Расто не пропустил игривый тон в этих словах.
«Чёрт возьми, этот хитрый ублюдок! Что именно ему нужно?»
В этой ситуации он не мог сказать, что она ему не нужна. Было неудобно отдавать выжившую из герцогства Ланкастер кому попало, и если бы он не забрал её, будущее, с которым она столкнулась, было бы невообразимо отвратительным.
Нет, учитывая то, как она вела себя в карете, когда подъезжала к особняку, было более вероятно, что она покончила бы с собой, прежде чем оказаться в подобной ситуации.
«Гордясь тем, что жила как герцогиня, она предпочла бы умереть, чем стать рабыней».
Расто презирал такую гордость знати.
Поскольку он вырос на глазах у всех, кто сталкивался со смертью и выживанием, и постоянно оставался в живых на полях сражений, идея «я лучше умру, чем буду жить в позоре», которой придерживались дворяне, казалась ему слабой и трусливой.
Однако в нем было место для некоторой симпатии к Этель.
«Очевидно, что герцогская семья не приняла её, несмотря на её амбиции. Если бы это было не так, она бы не осталась одна в герцогском замке, куда сбежали все остальные».
Особенно учитывая, что место, куда она сбежала, было всего лишь кладовой на верхнем этаже.
Возможно, она совершенно не знала о планах восстания семьи герцога. Даже если бы она знала, у неё не было бы возможности вмешаться.
С другой стороны, граф Каниан знал о планах восстания. Он жалобно умолял, утверждая, что его просто использовали, но ни император, ни Расто ему не поверили.
Тем не менее, чтобы получить важную информацию, способную нанести удар по герцогской семье, у них не было иного выбора, кроме как заключить с ним сделку, и Этель не участвовала в этой сделке. Граф Каниан не умолял спасти его дочь Этель, а скорее полностью разорвал с ней отношения.
«По-настоящему грязными бывают такие люди, как он. Эта женщина, должно быть, по глупости верила только в своего отца».
Расто имел это в виду, когда приводил Этель в дом, зная, что с ней будут проблемы. Правда и то, что горничные то и дело увольнялись из-за колючей Ринии.
«Женщине, которая когда-то была герцогиней, придется нелегко в качестве горничной. Возможны даже конфликты с другими горничными»
Он знал это. Но другой должности он предложить ей не мог. Он не был обязан относиться к ней по-особому. Если бы Этель не смогла освободиться от своего прошлого герцогини, её, несомненно, ждало бы ещё худшее. Если бы она приняла реальность, то смогла бы прожить жизнь, которая была бы не самой худшей.
http://tl.rulate.ru/book/101748/5213524
Готово:
Использование:
