Судьбы / Судьбы

Глава 1

 Воспоминания

“А когда-то здесь продавали вкусные булки…”

“А когда-то в сквере гуляли дети…”

“А когда-то…”

Одетый в непомерно большое пальто дедушка шёл мимо здания с разбитыми стёклами. Его глаза были красными, а на щеках остались высохшие следы от сбегающих слёз. Каждый раз выходя к скверу он задыхался от воспоминаний и сожалений, и сегодняшний день не был исключением.

В первые месяцы каждый человек жил, или, скорее, старался жить, также, как тот жил всегда, закрывая глаза на происходящие за окном и не замечая перемен. Но перемены были неизбежны, и их приносил каждый день. В то время, не выходя на улицу всего неделю, можно было не узнать свою улицу.

Несколько лет назад, когда всё только начиналось, никто бы не обратился к нему как к дедушке, но сейчас давил стекло ботинками и шаркал по мокрым кускам асфальта именно пожилой человек. Каждый прошедший год ложился десятикратным весом на плечи, отчаяние рвало волосы, а ветер гнетущих перемен заложил такие глубокие морщины на некогда красивом лице, что сейчас было трудно сказать, какие чувства оно выносило на поверхность человека.

Каждый день начинался с нежелания верить и заканчивался им. Поначалу каждый день приносил мысль “если бы мне кто-то сказал неделю назад, как оно всё будет сейчас, я бы ни за что не поверил”. Конечно, в какой-то день пришлось смириться. Этот день стал последним, после которого мужчина сломался и стал тем, кто он есть сейчас - тем, кто идёт без причины, стоит без причины и живёт без причины…

Так и теперь в его голове промелькнула мысль “я ни за что бы не поверил, что, как сейчас, я буду идти средь бела дня по дороге и плакать”. Конечно, в здравом уме ни один человек не стал бы так делать, но здравого осталось мало – как в человеке, так и в том, что его окружало. Его слёзы были единственным, что можно было понять в пейзаже, открывающемся из одного из разбитых окон, выходящих на этот сквер.

‘А этот магазин всё ещё работает… Это странно, но не удивляет – когда-нибудь и в нём разобьют окна и опустошат полки, но, видимо, не сегодня.’

‘И пруд…  Он оказался на удивление живучим: я помню тот взрыв, который был слышен даже в бункере – рванула газовая труба, идущая рядом с прудом. Тогда я думал, что, придя сюда, увижу сквер уже мёртвым – с разорванным сердцем. Пруд находился в самом его центре, и именно он делал сквер таким уютным и живым. Однако никто умирать не планировал – взрыв разрушил стенку пруда, и тот вылился на дорогу, перетёк ниже и теперь занимал бывший перекрёсток, и даже утки плавали вокруг упавшего светофора.’

“А вот сейчас надо отойти подальше от дороги и прижаться к стене”, бормотал дедушка, с опаской посматривая налево – там находилась штаб-квартира Новой Власти. Такие места в идеале нужно было бы обходить за квартал, а лучше за два, но в этом случае справа лежало полусухое водохранилище, а слева поджимала территория другого района.

…

Проскочив мимо здания Новой Власти, пожилой мужчина продолжил шататься вниз по улице, всё ещё инстинктивно поджимаясь под стену кирпичного дома.

“Вжжжжжж-ббббах!!!”

Кусок стены пятого этажа упал в метре от головы дедушки, но его глаза не дрогнули. Они были всё ещё красными, но сейчас уже больше походили на своё обычное состояние – пустые, смотрящие не куда-то конкретно, а просто куда-то. Глаза смотрели не потому, что они хотели что-то увидеть, а потому что они привыкли смотреть. Точно также и этот человек – напоминание о былом – жил лишь потому, что он привык жить и боялся умереть.

…

Дойдя до своего подъезда, пройдя мимо домофона в пустой дверной проём, он начал подниматься по лестнице и неожиданно для себя остановился и сел на ступеньки.

Он не плакал, хотя хотелось. Глаза снова стали красными. Руки тряслись. В голове было пусто, но и в то же время носились мириады неуловимых мыслей. Хотелось кричать. Но он молчал.

………

Тем же вечером его тело вынесли ребята из Детского Сада, который занимал первые три этажа и подвал. Этот пожилой человек не нашёл смысла жизни, который искал, но обрёл покой, к которому даже не стремился.