Мы вновь проезжали эту дорогу. Сначала главную, потом сворачивали к той самой конюшне, и мне показалось, что две лошади, которые я брал, спокойно стояли на улице. Что это, если не игра моего усталого воображения? Сиаль держится впереди, а я с Ксанафией чуть подальше. Даже не заметил, как водница нашла лошадь, и теперь уверенно двигается в сторону своих эльфов. Все еще не укладывается в голове чужая смерть. Ириме всегда со мной, даже сейчас, когда тело и душа, отказываются верить пустым словам. Она просто не могла умереть.
Лошади, оставленные на поляне, стали туманным воспоминанием. Я стою у воды с ними, держу каждую за руку, а потом иду вперед, в деревья. Иллюзия растворяется, открывая передо мной другой вид. Теперь этот небольшой лагерь наполнен скорбью и болью. Никто не улыбается, эльфы сидят по сторонам и стараются даже не поднимать голову, даже количество светлячков сильно уменьшилось. Теперь только луна и самодельные фонари освещают путь, по которому Сиаль меня ведет, все еще не отпуская руку, как будто смотреть на это мне нельзя.
Мы зашли в одно из деревьев, оно было большим и просторным внутри, может, специально таким выращено. Лесной народ умеет удивлять иногда. Я не видел Ксанафию, она шла позади, а мы поднимались наверх. С каждым шагом становилось светлее, я думал, что увижу множество фонарей или свечей, но тут был только натуральный свет. Такое количество насекомых я никогда не видел. А потом увидел тело, бледную кожу и зеленые волосы. Я остановился, Сиаль выпустила мою руку из своей и теперь стояла рядом с ней, вернее, с ее мертвым телом. Ксанафия, которая поднималась за мной вверх, как по лестнице, остановилась рядом и закрыла свой рот руками.
— Это не я, честное слово!
— Что тебе нужно? — Сиаль подошла ко мне, холодно прошла взглядом по лицу, и встала назад.
Я не знал что сказать. Убивать и видеть смерти это одно, но я никогда не думал, что такое может коснуться тех, кем я дорожу.
— Чистая вода.
Все остальное уже у меня.
— Что вы собрались делать? Это же непостижимо... невозможно воскресить эльфа.
— Вы правы, Ксанафия, это невозможно, — я вздохнул, потер свое раненую руку и оторвал рукав. — Она не должна тут быть.
Ксанафия возмутилась, но и сказать ничего не смогла. В комнату зашли двое мужчин и за руки стали уводить ее.
— Она все еще под моим руководством, ей нельзя причинять вред.
— Зато она смогла причинить вред моей девочке. Пусть молится, чтобы я ее не тронула.
— Сиаль, хватит. Мне нужна тишина.
Эти слова на нее подействовали, она замолчала и потом ушла. Оборванной тряпкой я, с большим усилием, перевязал свою рану и подошел к телу. Ириме лежала на полу, из созданной подушки травы, которая держала всю ее. Вокруг были раскиданы цветы, в основном это была наава, ее прозрачные листья, хрупкие стебли. На голове виднелся венок из более ярких цветов. Тело было разукрашено зеленой краской. Ириме сама на себя не похожа... После меня и вовсе перестанет хранить хотя бы часть себя.
Я вздрогнул, в комнату зашли девушки и поставили рядом со мной две чаши чистой воды, одна была для меня, вторая тоже мне, но сейчас нужно было вымыть руки от той грязи, которую я подхватил пока дрался или ехал сюда. Вода тут же стала мутной и грязной. Неприятно, что мне снова приходится кого-то воскрешать. Последний раз это была змея, в детстве. Я убил ее своими руками, а потом воскресил и не придавал значению, но она привязалась. Даже по сей день старается держаться рядом, просто потому что воскресил ее я, а не кто-то другой. Привязываться на более тонком уровню не к кому, вот и пьет из меня энергию, пока держится близко.
Теперь руки чище, а вот разум полон разных мыслей, как бы это сильно не повлияло на воскрешение. Левая рука уже без ткани, одной из моих любимых, а вторую сторону портить не хочется, отрывая что-то. Теперь на руках снова можно видеть мое клеймо, руны, которые я старался скрывать, как жаль, что они до сих пор на месте, и как хорошо, что я смогу воскресить Ириме. Я сел на корточки, прямо напротив ее грудной клетки, которая теперь даже не поднималась. Так непривычно снова работать с мертвыми... Ириме не понравится, что пришлось ее возвращать. Я достал свой клинок, коснулся холодным лезвием своей ладони и быстрым движением сделал порез уже на ладони. Из него тут же потекла кровь, рана стала жутко болеть, но именно это мне и было нужно. Я закрыл глаза, постарался успокоить собственные мысли.
И открыл их.
Это уже была не комната. Просторное помещение, без стен и окон, то ли утро, то ли уже ночь. Я в Муне, на грани между собственной смертью и жизнью. Тут, если повезет, еще можно найти Ириме. Если она еще не так далеко ушла.
Я осмотрелся, вокруг было тихо, ни одной души. Пришлось идти в одну из сторон, просто чтобы двигаться и быстрее найти то, что нужно, только в этом случае, кого нужно. Время тут шло совсем иначе. Можно было проводить тут вечность, но в реальном времени сутки будут сменяться еще быстрее. Я все двигался вперед, по этому бесплотному, серому миру. Вскоре на горизонте стала появляться зеленая поляна. На ней расцветало множество разных цветов. Если бы Ириме хотела бы где-то остановиться, то это было бы таким местом. Открытым, цветущим. Я не сбавлял шага, наоборот, только ускорялся. Чем ближе подходил к поляне, замечал как ноги ступают не по серой гамме, а постепенно по траве. Еще немного и ее мир заполнит мое окружение.
— Ириме?
Мой голос утонул в пространстве, но девушку я увидел, она сидела на коленях, наклонив голову куда-то вниз. Тут повсюду были цветы, даже те, которые я видел совсем недавно на ее столе. Это было еще вчера. Как такое могло произойти?
— Бейро, мой милый друг, — она улыбнулась и повернула голову ко мне, жестом предлагая присесть. — Ты видишь, как тут красиво?
— Красоту мы видим по разному, ты же знаешь, — я присел рядом с ней, тут она казалось еще чище, ярче.
— Я знаю, почему ты тут, но я не хочу уходить, не хочу возвращаться, — она коснулась лепестков цветка своей рукой. Те даже не думали падать, они так и остались на месте, как только рука пропала. — Не заставляй меня возвращаться.
— Этого хочет Сиаль, ты ее дитя, я не могу... Кто убил тебя?
Я взял ее руку в свои ладони, тут они были еще чистыми. Эльфийка смотрела на меня, но говорить ответ не торопилась, она обдумывала свои слова, хотя внешне это старалась не показывать, но я-то знаю ее давно. Если она хочет оставить эту информацию в тайне, то ее никто не узнает, как бы сильно не старался.
— Она не оставит тебя в покое, наверное, винит? — я лишь кивнул, а она посмотрела на наши ладони. — Хорошо, но пообещай, что не будешь использовать силу, чтобы заставить меня говорить?
Опять обещания, как же я их ненавижу. Хочется узнать правду о ее смерти, но если я не выполню, Сиаль еще сильнее начнет меня терзать, а ведь с ней я держу нейтральные отношения. Все так быстро стало ломаться из-за одного эльфа.
— Скажи, ты хоть...
— Все прошло быстро, мне не было больно, Бейро.
— Хорошо.
Этого хватило, чтобы вновь принять решение. Я встал на ноги, придерживая эльфийку за ладони. Она тоже приняла решение. Мы молча договорились. Ириме оглянулась еще раз, стараясь запомнить это место. Только сейчас я прислушался, что тут пели птицы, дул ветерок и растения прорастали. Жизнь тут кипела, была ли она к этому причастна?
Мы закрыли глаза, а открыли их снова в древе.
Не знаю, сколько прошло времени, но тут что-то поменялось. Светлячки все еще находились рядом, освещение стало светлее, чем было в прошлый раз. Вокруг нас все еще была энергия, которая поднимала частички в воздух, а те, как бы парили в пространстве. Тут смешалась моя кровь, капли воды, какие-то пылинки и некоторые листы, не знаю, как светлячкам удается держаться на своем же месте. Даже наше пространство было наполнено дымкой, которая скрывала нас, пусть и не полностью. Ириме поднялась и села напротив меня на корточки. Теперь часть ее тела и ног немного свисали с этой травяной подстилки. Я передал ей клинок и она, пусть и с скрепя зубами, но все же, сделала небольшую царапину на ладони, откуда потекла кровь, а после протянула ее мне. Мы скрепим наш небольшой ритуал кровью, ощущая друг друга теперь на другом уровне.
Неожиданно для меня позади стали слышаться вздохи и какие-то слова. Вся моя концентрация тут же испарилась и все, что было в воздухе, теперь упало на пол. Сиаль подошла к нам одна из первых, как бы отталкивая меня в сторону и наблюдая за вновь ожившей девушкой. Кажется, тут все были рады, что она снова вернулась, вот только я замечал, как ее глаза больше не горят так, как раньше, а кожа стала светлее, будто крови ей недоставало. Успел заметить, как некоторые, стали перебинтовывать и обрабатывать ее руку. Я хотел обсудить с ней так много, но сейчас мне бы просто не дали это сделать. В конце комнаты я заметил Ксанафию, которая стояла с заплаканными глазами, но смотрела только в одну сторону, вернее, на одного эльфа, которым был не я. Ириме заняла собой каждого.
Пришлось встать с пола, чтобы подойти к эльфийке. У Ксанафии были красные глаза, но она хотя бы понимала что происходит, а потому обратила на меня внимание. Девушка предложила спуститься вниз, чему я был благодарен. Находится в комнате с таким количеством эльфов мне не хотелось. Мы оказались на небольшой кухне, где вкусно пахло. Я сел на свободное место, оглядывая стол и присматривая что можно перекусить. Совсем немного подождать и я почувствую, как сильно устал за это время. Сейчас я еще не осознаю что произошло, мозг не успевает, все еще задержался где-то там, среди мертвого тела, среди деревни, в которой умирали эльфы.
— Сколько прошло времени? — я взял печенье чистой рукой и стал его пробовать.
— Сутки. Почему вы не спешите обратно? Там ваши эльфы, кажется еще не так давно они умирали.
— Без Сиэль, ее разрешения, уйти не получится... Черт, — я отложил откусанный кусок обратно, словно так и было. Голова начинала раскалываться, будто совсем недавно меня ударили со спины чем-то тяжелым. — Ворон будет злиться. Когда-нибудь, он точно меня убьет.
Девушка не понимала, но это было так. Сколько бы раз я не пропадал, он всегда переживал. Единственное, что помогало ему отслеживать мое состояние — змея. Если я умру, умрут и те, кого я возродил. Очень быстро эльфы стали спускаться с верхней комнаты и уходить на первые этажи. Так в комнате нас осталось четверо. Незнакомая мне эльфийка, которую контролировала Сиаль, Ириме, Ксанафия и я.
— Она отказывается говорить, кто ее убил.
— И что ты хочешь от меня? — я поднял взгляд на эту незнакомку, но она напирала.
— Заставь ее сказать. Так мы сможем разобраться в ситуации и наказать виновных.
Эльфийка уперлась руками на стол, наши лица оказались близко, но я едва мог ей чем-то помочь. Я дал обещание. Ириме стояла спокойно, словно речь шла не о ней. Та девушка, которую я знал мертва. Это сейчас не она, только ее оболочка, в которой застряла душа. Кажется, если сосредоточиться, то можно почувствовать как она метается внутри, не может найти выход. Больше нет той радости, энергии, она словно поникла.
— Все хорошо, я уже сказала тебе, что он не виноват. Я останусь здесь, буду помогать как и раньше, не уйду с ним, — Ириме коснулась плеча незнакомки и та, как мне показалось, немного остыла.
— Ты никогда не говорила, что умеешь проникать в чужую голову. Да и контролировать тело тоже...
— Я умею только некоторых. Очень давно пробовала такой трюк с тобой, но ты оказался мне не по силам, впрочем, как и сейчас.
Я вспоминал те дни, когда мы только встретились. Она была жуткой, в воде я не различал ничего, даже не понимал кто именно передо мной, зато отчетливо различал ментальные атаки, которые она проводила на меня. Может, уже тогда я не понравился ей, а с помощью зверей пыталась добить меня, проверить?
— Я сделал свою часть, дай уйти.
— Хорошо, вы уйдете, но я больше не хочу, чтобы она или ты сюда приходили. Если попробуешь, то будешь убит моими руками.
— Кажется, ты сказал, что я тебе не по силам. Ну ладно, не кипишуй.
Она была готова нападать, колдовать, бросать в меня предметы или еду. Ее ненависть ко мне была понятна, но мне все еще было больно от одного осознавания, что кто-то убил мою подругу, а вину перекладывают на меня.
Мы покинули эту поляну точно также, как и пришли, но теперь вдвоем. Пусть Сиаль и не дала мне попрощаться с Ириме, я все равно ощущаю ее слабое биение сердца, ее энергию. Она жила благодаря мне, но отныне, эта жизнь будет приносить ей только страдания. Во всех историях мертвых использовали только ради битв, их не так жалко, они были лишь «живыми» щитами, которые обязаны слушать хозяина и делать то, что им приказано. Убивая их оболочки, можно было освободить душу. Возможно, когда-то, я освобожу ее, на ее поляну, которую успел увидеть, в ее новый дом. Оказывается, солнце умеет светить еще ярче, чем я видел его раньше. Получается, было ранее утро, а значит прошло и правда чуть больше суток.
Всю дорогу назад мы ехали молча. Ни один из нас не хотел разговаривать, но я уверен, что у нее было много вопросов. Такую магию она видела впервые, если ее вообще пустили на этаж, несмотря на мои просьбы не пускать ее туда. Темные эльфы, у которых есть руны на руках умеют воскрешать мертвых, общаться и приказывать им. Даже духов видят. Вот только, за каждого оживленного у них тратится много энергии, а вот побывав в Муне, на грани, любой станет терять рассудок, если не преодолеет этот тяжелый момент сам. Когда это коснется меня? Лишь вопрос времени. К тому же, платить за чужую жизнь чем-то нужно. Некоторые такие маги научились переходить черту, развивать свою силу. Я так много читал об этом, но никогда не пробовал. За чередой убийств просто не было времени на такие учения.
— Какого черта, Бейро? — Ворон встретил нас прямо у одного из черных входов. — Ты ничего не сказал, я так... зол.
Мы зашли в замок через черный ход. Ксанафия стояла позади меня, опуская свой взгляд в пол. Ворон, как я и говорил, слишком зол, кажется, будто в его глазах бушует огонь, но вот тело, словно вдыхает и выдыхает самой тьмой. Его руки оказались рядом с моим лицом, будто хотел исцарапать их, но вот меня это никак не удивило, а эльфийка позади ахнула. Ворон сжал руку в кулак и опустил ее. Я чуть отошел в сторону, чтобы пройти по коридору, в котором не было ни души, но Ворон стоял по самому центру, его приходилось бы обходить в любом случае. Не знаю чем именно он думал в тот момент, но быстрыми движениями, девушка оказалась впечатана в стену, она теперь плакала, а он, как монстр, нависал над ней.
— Кто ты? — Ворон сказал тихо, внимательно наблюдая за взглядом девушки, у которой вся жизнь пронеслась мимо.
— Ксанафия Нинглор, — она чуть заикалась, но взглядом цеплялась за меня.
— Зачем ты пришла сюда? — его рука аккуратно перешла на хрупкую шею, которая постепенно сжималась. Эльфийка от страха и нехватки воздуха взялась за чужие руки, пытаясь спасти себя, только едва ли это ей поможет.
— Прекрати, — мне хватило только слова, чтобы он отпустил ее, но все еще стоял рядом. — Что случилось?
— Пока вас не было, я понял, что все это было иллюзией. Пусть и не сразу, но трупы пропадали, красные пятна тоже. Народ был жив, но удивлен, они будто видели сон. Мне пришлось их немного успокоить. Я понял, что Сиаль решила обмануть нас всех, но реальной причины не понимал, — Ворон не обращал на меня никакого внимания, он говорил это девушке, которая вжалась в стену, всхлипывала и ловила воздух ртом. — Ты был на грани, ради чего? Почему не ответит тот, кто виноват в этом?
Теперь он смотрел на меня. На его фоне эльфийка казалось очень маленькой, будто куколка. Она смотрела только в пол, мяла свою одежду, но ничего не говорила. Я вспомнил площадь, вспомнил, едва уловимый жест недодракона, но у меня не было ни одного доказательства.
— Это ни о чем не говорит, все уже произошло.
— Это может сказать о многом. Когда ты откроешь глаза? Она — вина всех твоих проблем. Ты ехал сюда не обработав рану, а ей было все равно, почему ты защищаешь ее?
Сколько бы я не хотел, но не видел в ней угрозы. Это была хрупкая девушка, которая быстро училась, но не более того. Едва ли она могла спасти свою жизнь в бойне, но не может этот эльф причинить вред другим. Я потянул руку к переносице, едва надавливая на нее. Не знаю, наверное из-за раны часть моего лица теперь была в пятнах. Рана на руке чуть затянулась. На руках вообще затягивалось все намного быстрее.
— Скажи, ты убивала ее?
От вопроса она подняла на меня голову, стерла слезы с лица, чуть замялась перед ответом, но все же ответила дрожащее и неуверенное «нет». Я даже не подумал о том, как сам перешел на другой тон, обращение. Мне не хотелось придерживаться дворцовских рамок. Сейчас совсем не та ситуация.
— Почему вы не хотите мне верить? Что я сделала вам, что вы не доверяете мне? — Ксанафия поднимала голос, пыталась докричаться до меня.
Я не знал почему, не мог дать ответа. Может, просто не хотел, чтобы наше короткое общение натянулось или вовсе пропало? Может, чувствовал вину за то, что убил ее родителей? Я хочу верить в то, что она не причастна, поэтому верить в обратное очень тяжело. Эльфы живут очень много лет, а я за пару дней привязался к девчонке. Вместо того, чтобы ответить самому, я услышал голос моего друга.
— Потому что ты лжешь.
Ворон отошел от нее. Я доверял дракону, но... Он всегда умеет слышать чужое сердце, чувствовать ложь или тьму в них. Он никогда не подводил меня. Но здесь, я все не могу поверить тому, что происходит. Ну не может она быть убийцей. Чтобы убить искусственного эльфа, пришлось бы искать его сердце, которое было цветком. Сиаль выводила их в виде разных сортов цветов, которые потом вырастали и с помощью магии приобретали форму. Чужое касание может разрушить любого. На той поляне я никогда не видел цветов, которые могли бы олицитворять чужие сердца. Неужели, эти эльфы настолько глупы, чтобы оставить на виду открытое сердце?
— Кто она вам? Эта эльфийка? — Ксанафия стояла все еще у стены, но больше к ней не прислонялась.
— Она была моей подругой, почти как самый близкий эльф ко мне, — а после я повернулся к Ворону. — У нас нет доказательств, перестань ее терзать.
— Ты решаешь довериться ей? — кажется, он на мгновение вспыхнул, мне показалось, будто тьма ослепила меня своей темнотой. — Ты берешь на себя чужую вину. С каждым днем тебе будет хуже, что ты сделаешь потом? Что если в один день ты потеряешь себя?
Он был прав, чертовски прав. Однако, я принц, тоже отвечаю за свой народ, а эта эльфийка теперь тоже часть нас. Отвечать я не стал, просто развернулся и пошел в свою комнату, которая должна была быть где-то недалеко. Я слышал, как Ворон решил двигаться следом за мной, а девушка, осталась там, вновь всхлипывая. Мне оставалось верить, что она сама найдет нужную себе комнату. Во время этой ситуации... позабылся весь этикет, при чем не только мой.
Уже в комнате, я позволил себе сесть на кровать, а вот Ворон так и стоял надо мной. Тьма внутри него немного успокоилась, но он еще много не понимал. Не могу же я сказать ему в лоб, что сам король, мой отец, решил оставить ее живой и невредимой, да и еще обучать ее. Не могу сказать, что она теперь тоже часть нас, часть того народа, который защищает мой отец. Сложно было поверить, что все, что произошло в деревне было всего лишь иллюзией, хотя мои раны были реальными и теперь я понимал, как сильно они ноют, даже когда затягиваются. Мой учитель говорил мне, что как только мы чувствуем боль, так сразу осознаем, что еще живем.
— Ты правда... воскресил ее?
— Да, верил, что Сиаль перебивает мой народ. К тому же, мне не верилось, что она мертва, а тут ходячий труп. Ей тяжело.
— Нет, Бейро, нам всем тяжело.
Я не стал спорить, только рассказывал, как все прошло. Целители помогли мне с ранами, но я все еще чувствовал себя подавлено и истощенно. Как скоро начнут появляться первые признаки потери моего сознания? Я одновременно очень жду и страшусь этого.
Уже на следующий день Ворон предложил мне провести обет. Ему было все равно как я себя чувствую, что со мной происходит и перенесет ли мое тело эту нагрузку, а разум? Он переживал только за мое обещание, которое я сдержал бы и без его просьб начать все быстрее. Надеюсь, он просто сильно верил, что у меня обязательно получится. Пришлось прийти к нему в комнату, где он уже ждал и был готов. Охрану он заставил стоять снаружи, веря и надеясь, что нас никто не потревожит. Все это было таким личным, я думал, что обет пройдет в другой обстановке, но вот его это не волновало. Как всегда, главное — довести дело до конца.
— Ты готов? — Ворон стоял напротив меня с обнаженным торсом. Отсюда можно было заметить каждую чешуйку, которых было больше на теле, а не на лице. Интересно, они меняются? — Тебе тоже нужно все снять, до пояса. Будем проводить это на крови. Не хватает жрецов, но надеюсь, так тоже сойдет.
— Как ты поймешь, что сработало?
— Мы станем едины.
Больше вопросов я задавать не стал, все равно ничего не понимал. Недодракон казался мне нетерпеливым, пусть и молчал, но по взгляду я видел, как он меня прожигает, лишь бы все прошло скорее. Уже скоро в его руке сверкнул металл, это был простой клинок. Я уж думал, что тут что-то более интересное. Комната у него была небольшая, намного меньше, чем мои покои, и все же, тут хватило бы место пятерым. Мы стояли рядом с кроватью, за моей спиной был столик, а дальше стена. Я же мог видеть шкаф, стол и полки. Там было много интересных книг. Ворон любил привозить книги издалека и собирать их. Он был властен над ними, как любой дракон над золотом. Золотом в его случае были книги и знания.
Какое-то время я не понимал чего он от меня хочет. Это казалось странным, но мы стояли друг против друга, обнаженные по пояс, и просто смотрели в глаза. Это могло длиться бесконечно, но вскоре, я и сам не заметил, как почувствовал острую боль в левой части грудной клетки. Кажется, он просто проткнул ее тем самым клинком. Стало чертовски больно, сам того не замечая я взялся за его руку, словно пытался придержаться на одном уровне с ним, а может и вовсе убрать его клинок ищ моей плоти. Надеялся заметить в его взгляде хоть что-то теплое, а вместо этого, видел только тьму. Его глаза стали черными, ничего привычного в них уже не было, а после и от тела стала исходить эта тьма. Хотя может, мне просто кажется? Чужие губы двигались, но я совсем ничего не слышал, а уже потом этот поток вошел в меня, такой холодный и чужой. Тело противилась, боль усиливалась, кровь все еще стекала, но это уходило на второй план. Перед глазами темнело и уже вскоре я провалился во тьму.
http://tl.rulate.ru/book/101698/4133619
Готово:
Использование:
