Дома, увидев мое разбитое лицо, тетя Кэйко в ужасе распахнула глаза.
— Юси-кун! Что у тебя с лицом?!
— Да так, пристали на улице. Все нормально, получилось сбежать.
Привычно растянув губы в улыбке, я уже собрался скрыться в своей комнате в четыре с половиной татами[✱]Примерно 7,5 кв.м., но тетя меня остановила.
— Постой! Юси-кун, кое-что случилось!
— Хм?
В гостиной из уст дяди Хироси я услышал страшную правду.
— Что… В общежитии… был п-п-пожар?!
— Сгорело дотла.
«Дотла… Дотла… Дотла…» — билось в голове эхо от голоса дяди Хироси.
Ничего. Мысли все куда-то делись. Слова дяди были знакомы, но сознание отказывалось воспринимать их смысл. В груди точно возник непробиваемый щит, оберегающий сердце от травмы, а нервные клетки в мозгу будто замкнуло, отрезав пути передачи информации.
— На восстановление, сказали, уйдет с полгода. Ну а до этого… что поделать, поездишь в колледж отсюда, — усмехнулся дядя.
Это сразу привело меня в чувство.
«Еще не хватало!» — мысленно взвыл я.
— Нет!.. Я что-нибудь придумаю!
Но что? Что я могу? Обуреваемый этими мыслями, я вышел из комнаты. Но на кухне меня встретил откровенно враждебный взгляд Эрико, ставший последней каплей.
Так и не зайдя к себе, я выскочил в прихожую.
«Не могу больше тут оставаться. Не хочу!» — хотелось мне закричать.
— Черт! Ну почему… Почему все так получилось?! Ненавижу!
Ведь еще совсем недавно! Буквально считанные часы назад я обещал лучшему другу, что со мной все будет в порядке! Верил, что вот-вот начну новую жизнь!
— Ненавижу!
В груди липким комком ворочалась злость. Руки так и чесались что-нибудь разбить или разломать. И я побежал. Неважно куда. Мне просто хотелось убежать хоть куда-нибудь, лишь бы не оставаться здесь.
Я, Юси Инаба, в этом году поступил в бизнес-колледж Дзёто.
Увидев свое имя в списке зачисленных, я испытал такое счастье, что, забыв про толпу вокруг, прокричал троекратное «Банзай!». В Дзёто готовят к трудоустройству сразу после школы. И у них есть общежитие. Я просто грезил поступлением сюда.
Родители погибли весной моего первого года в средней школе[✱]Наш 7-й класс, но в Японии в школу идут с 6 лет, то есть Юси тогда было 12.. Возвращаясь на машине с похорон знакомого, они попали в аварию.
Во время шестого урока в класс неожиданно вбежала бледная до синевы секретарь. И даже сейчас я до странного четко помню три ровные складки между ее бровей.
Я не понимал, что случилось. «Со мной такого просто не могло произойти. Мне все это снится», — одни и те же мысли прокручивались в голове снова и снова.
Но тогда на первом месте оказалась даже не скорбь, а вопрос, что теперь со мной будет.
Хотя, возможно, я просто запретил себе грустить. Впустить в сердце тоску означало бы признать смерть родителей…
С того дня я живу у родственников.
Дядя Хироси и тетя Кэйко — оба неплохие люди, но мне было ясно, что забота обо мне стала для них тяжкой ношей. А что вы хотели? Кто обрадуется неожиданному появлению в доме еще одного ребенка. Ладно, если бы в комплекте с ним шло богатое наследство, но что особенного могли оставить после себя обычные служащие, какими были мои родители? Неудивительно, что для дяди и тети я стал серьезной прорехой в семейном бюджете. Я все это прекрасно понимал. Еще в средней школе.
Ситуацию усугубляла их единственная дочь Эрико, характер которой, и так взрывной, в то время подогревали надвигающиеся экзамены в старшую школу.
Девушку-подростка, только что завалившую вступительные, перспектива отныне жить под одной крышей с пришлым мальчишкой, мягко говоря, взбесила. Чему я совершенно не удивился — девушки в семье вообще требуют особого отношения.
Я и сам был далеко не в восторге. Каково мне, по-вашему, было общаться с девушкой, которая откровенно меня не переносит? Поэтому я делал все, чтобы как можно реже попадаться Эрико на глаза. За три года мы так ни разу толком и не поговорили.
«Вот поступлю в школу с общежитием и свалю из этого дома!» — на том и держался.
При бизнес-колледже Дзёто есть общежитие. Получив профильное образование, я пойду работать и стану независимым. Узнав о поступлении, я почти физически почувствовал, как сразу на несколько шагов приблизился к заветной мечте.
— А теперь… Теперь!.. Черт! За что мне все это?!
Я бесцельно бродил по вечерним улицам.
То бегом, то переходя на шаг, то опять бросаясь со всех ног куда глаза глядят… Казалось, раз остановившись, я уже не смогу вновь сдвинуться с места.
«Ты точно будешь в порядке?..» — донеслись откуда-то прощальные слова Хасэ.
Как же мне хотелось сейчас честно, без утайки рассказать другу обо всем, что я переживал сейчас. Но нельзя.
Он единственный, кто поддерживал меня все то время, когда меня разрывало между стремлением вести себя как следует и желанием послать всех и вся к чертовой матери. Все три года средней школы.
Я не мог пожаловаться никому, кроме Хасэ. Он один всегда был готов меня выслушать. Молча. И лишь передо мной Хасэ никогда не притворялся. Только друг с другом мы могли быть самими собой.
Хасэ слушал мое нытье, одалживал книги и регулярно угощал чем-нибудь вкусным. Не передать словами, какой отдушиной были для меня те часы, что мы провели за пустым трепом ни о чем.
Но его больше нет рядом. Начнется новый учебный год, но уже без него. Отныне я должен со всем справляться в одиночку.
— Кто же знал, что все так обернется… И именно сейчас!..
Наше с Хасэ рукопожатие вспоминалось как эпизод из далекого-далекого прошлого.
— Что же делать…
В какой-то момент я обнаружил, что еду в электричке, следующей до станции «Таканодай Хигаси» — ближайшей к бизнес-колледжу Дзёто.
Под ритмичный перестук колес мимо проносились прикрытые вечерними сумерками улицы.
При виде огней в окнах домов у меня сжалось сердце. Сейчас где-то там, внизу, семьи собираются за столами на ужин. Дети ждут возвращения с работы отцов с подарками. Такие обыденные вещи, но недоступные мне.
— Папа… мама…
Жутко захотелось плакать. А ведь я не позволял себе ничего подобного с того самого дня, как узнал о смерти родителей. Эта новость настолько меня ошарашила, что, похоже, я до сих пор не могу отойти.
— Хотя… сейчас-то какой смысл распускать нюни…
Вслед за горькой усмешкой к ногам упал тяжелый вздох.
Вместе со спешащими домой пассажирами я сошел на станции «Таканодай Хигаси».
Получается, теперь мне каждый день придется вот так ездить на электричке. А живущим в общежитии этого бы не потребовалось. Я еще раз вздохнул.
Тут в поле зрения попала вереница трепещущих на ветру желтых флажков. На каждом из них красными буквами было написано: «Дом за минуту».
— Дом за минуту…
В голове заиграла веселенькая песенка из телевизионной рекламы: «♪Комнаты! Квартиры! Студии! Особняки! За минуту мы отыщем дом вашей мечты!»
— Точно! Найду себе квартиру! — посетила меня в тот миг совершенно абсурдная идея.
Я бросился в офис «Дома за минуту». Но отношение менеджера быстро вернуло меня с небес на землю.
— Жилье в районе этой станции… Чем дешевле, тем лучше? Вы не могли бы поконкретнее?
Изучив заполненный бланк с пожеланиями, менеджер риэлтерского агентства криво улыбнулся. На профессионально приветливом лице так и читалось: «Где я тебе сейчас свободное жилье найду, тупица». Видя перед собой ребенка, он не воспринимал меня всерьез и даже не пытался это скрыть — так и продолжал, не снимая фальшивой улыбочки:
— Все комнаты еще с января расхватали. Новый учебный год, переезды по службе — самое горячее время. Сейчас сезон как раз подходит к концу, так что свободного жилья практически нет… Так, посмотрим, предпочтительная сумма аренды двадцать-тридцать тысяч[✱]Сейчас это примерно 190-270$.… Двадцать-тридцать тысяч?! Да вы смеетесь, ха-ха-ха!
Менеджер пролистал передо мной файлы с информацией о сдаче жилья, всякий раз демонстративно тыкая пальцем в цену.
— Видите, и здесь, и здесь! Стандартная цена за комнату — не меньше пятидесяти! Вы бы не принимались с бухты-барахты искать себе что подешевле да покруче, а для начала бы как следует все обдумали…
Чем дольше он говорил, тем сильнее я падал духом, и тем острее становилось желание оттуда сбежать. За подчеркнуто подробными объяснениями менеджера скрывалась совершенно ясная мысль: «Куда тебе, пацану без денег, свое жилье?». Обидно, но… То была чистая правда. Одновременно пришло понимание, что еще немного — и я взорвусь.
Вскочив, я схватил менеджера за грудки.
Вместе с испуганным вскриком по офису разнесся грохот от упавшего стула.
Остальные работники и посетители замерли. «Успокойся! Успокойся!» — закричал я про себя. Самовнушение подействовало, моя правая рука выпустила рубашку менеджера.
— Извините. До свидания!
Из агентства я просто выбежал.
Обида, досада на самого себя, уныние — все смешалось. Я опять шел неизвестно куда.
«Не останавливайся. Не останавливайся. Если остановишься…»
Перед глазами точно все заволокло черной пеленой.
Настроение со шкалы «просто плохо» упало на самое дно. Я был всего лишь беспомощным ребенком, и ждать помощи не от кого. Слезы так и наворачивались на глаза.
Если подумать, переезд в общежитие откладывался всего на какие-то полгода. Но все мое существо противилось этому неожиданно свалившемуся на голову несчастью. Прямо как после смерти родителей.
И теперь меня опять обуревали те же чувства, то же ощущение собственного бессилия перед происходящим, когда ты просто замираешь на месте, не в силах что-либо изменить.
Вот и сейчас я сел на скамейку в углу темного сквера и, обхватив руками голову, замер.
Мыслей не было, только звук моего сбитого дыхания. В голову не шло ничего хорошего. От тоски и обиды я едва сдерживал слезы. Сколько уже было таких ночей? Сжавшись в комок, никому не рассказывая, что творится внутри. Не в состоянии даже заплакать.
А как иначе? Что и кому я мог рассказать? Кто и что мог бы для меня сделать? Что бы изменилось, начни я плакать, ныть или требовать к себе особого отношения? Родители бы ожили?
— Проклятье…
Я крепко зажмурился и стиснул зубы. Внутри царила непроглядная тьма, все силы уходили на то, чтобы ни о чем не думать.
Не знаю, сколько прошло времени. Но вдруг совсем рядом послышалось:
— Братик, ты комнату ищешь?
Детский голос. Не в силах поднять тяжелую, будто свинцом набитую, голову, я лишь открыл глаза и увидел маленькие, должно быть, принадлежащие младшекласснику, ступни, обутые в кроссовки на босу ногу.
— В «Дом за минуту» не иди. Там посетителей по одежке встречают. Ты иди туда. Там тебе наверняка найдут хорошее место.
«Туда»? Я невольно выпрямился и тут же увидел вывеску: «Общежития, квартиры, дома. Подселение». И сам не заметил, как оказался на ногах. Оглянулся, но вокруг никого не было. Да и потом, какие могут быть дети в темном сквере?
— Странно, куда делся ребенок?..
Несмотря на растерянность, я все же вышел из сквера и остановился перед маленьким агентством, притулившимся рядом с магазином видеокассет.
За стеклянной дверью с надписью «Агентство недвижимости Маэда» сидел пожилой мужчина и в одиночестве читал газету. Я было засомневался, но в ушах все еще стоял тот детский голос: «Там тебе наверняка найдут хорошее место».
— Здравствуйте…
— Добро пожаловать.
Я с опаской переступил порог. Файлы или распечатки с информацией о жилье под съем там отсутствовали полностью, да и вообще было подозрительно пусто.
— Извините…
Заметив мое замешательство, мужчина пришел на помощь.
— Школьник? Случайно не в Дзёто поступил?
— Да!
— Слышал, у них общежитие сгорело. Ко мне сегодня уже несколько ребят приходили, — сочувственно усмехнулся мужчина.
От его искренней доброжелательности тревогу как рукой сняло. Этот человек понимает, в какой я ситуации. Впервые за этот вечер я почувствовал, как на лице появляется улыбка.
Пожилой риэлтор в круглых очках и с седой щетиной на подбородке внимательно меня выслушал. О том, что я не могу позволить себе бездарно тратить оставшиеся от родителей деньги, но все равно хочу переехать из дома дяди, раз уж так решил. О том, что намереваюсь готовить для себя сам, поэтому ищу комнату с кухней, и о многом другом.
— Нелегко, смотрю, тебе приходится, — просто заметил мужчина.
От этих слов в груди как-то особенно сильно сдавило. Жалости я никогда и ни у кого не искал, но в этот момент мне было приятно ощутить его доброту. Настолько приятно, что я едва не расплакался. Желая отвлечься, я залпом выпил предложенный чай.
После недолгой паузы Маэда поправил на носу очки, сверкнув круглыми линзами.
— Есть один вариант.
— Правда?! — я всем телом подался вперед.
Риэлтор, разворачивая передо мной карту, продолжил.
— От станции «Таканодай Хигаси» десять минут пешком на запад. Часть комнаты у входа — деревянный пол в два татами, остальная часть — традиционная в шесть[✱]Всего около 14,5 кв. м.. Окно смотрит на юг. Туалет и ванная, правда, общие, но зато есть свой повар.
— Повар… В смысле, питание предоставляется?
— Именно. Раньше в дешевых общежитиях коменданты присматривали за школьниками-студентами, готовили им, стирали. А нынешняя молодежь с чужими людьми общаться не любит. Сейчас уже стали забывать, что это такое, свой повар при общежитии.
Маэда почесал заросший жесткой щетиной подбородок и, кашлянув, добавил:
— Аренда — всего-то! — двадцать пять тысяч иен!
— Двадцать пять тысяч иен?!
— И это со светом, водой и питанием!
— Как, за все про все двадцать пять тысяч иен?!
Место в школьном общежитии стоит тридцать тысяч, но из-за моих семейных обстоятельств мне полагается социальная помощь, поэтому платить придется только двадцать. То есть этот вариант обойдется всего на пять тысяч дороже. А что, очень даже неплохо… подумал было я, но вовремя себя одернул. С закаленным за три года приспособленческой жизни характером не так-то просто поддаться эмоциям. Не говоря уже обо всем известной поговорке о бесплатном сыре. Поэтому я наклонился к самым круглым очкам Маэды и с подозрением спросил:
— Наверняка же есть подвох?
После недолгого противостояния взглядами пожилой риэлтор хитро улыбнулся.
— По правде говоря, есть.♪
— Я так и знал!..
В этом мире бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И вся моя дальнейшая жизнь наверняка будет проходить под этим лозунгом. Тяжело вздохнув, я вновь плюхнулся на стул.
Маэда, подняв к груди руки и поболтав в воздухе кистями, со значением произнес:
— Там водятся эти.
— Что?.. Привидения?!
Чего-чего, а такого я совсем не ожидал услышать и, не зная, как реагировать, застыл с открытым ртом. Та еще, должно быть, глупая рожа получилась.
До этого дня я никак не пересекался даже с самим понятием «привидения». Мне не было никакого дела, существуют они на самом деле или нет, да и разговора о них со мной никто не заводил. Сверхъестественно меня не привлекало ни в каком виде, поэтому по телевизору я ничего подобного не смотрел и книг не читал. Так что знания на эту тему у меня были нулевые, и если и возникали какие-то ассоциации, то разве что с «Гэгэгэ но Китаро»[✱]Манга Сигэру Мидзуки. и Оивой из «Ёцуя кайдан»[✱]Классическая пьеса театра Кабуки, полное название «Токайдо Ёцуя кайдан» — «История о призраке из деревни Ёцуя в области Токайдо»..
— Они правда там водятся?
— Понятия не имею, — ответил Маэда слишком быстро, чем лишь усилил мои подозрения. Что-то здесь определенно не так. Весь этот разговор о привидениях дурно пахнет. «Вдруг это ловушка? Что если меня пытаются провести?» — настаивал голос разума.
Не подозревающий о моих мыслях пожилой риэлтор тем временем продолжал:
— Давай вот как поступим. Есть там привидения или нет — разговор отдельный, для тебя же сейчас важно найти временное жилье на полгода, так? Ты ведь собираешься переехать, как только построят школьное общежитие?
— Да, все так.
— Дело в том, что я снимаю в этом особняке комнату. В качестве чулана, правда. Могу на эти полгода одолжить ее тебе. Поэтому задаток не нужен, платить будешь одну аренду.
— Вы серьезно?!
— Мы с домовладельцем давно друг друга знаем, договоримся. Считай, я вошел в твое положение, потому и предлагаю. Ну, что скажешь?
— С… Спасибо огромное!
Все мои сомнения о привидениях и прочем бесследно испарились в тот же миг, когда я увидел, с каким неподдельным выражением участия на лице Маэда говорит, что вошел в мое положение. Я был искренне тронут.
Вернувшись домой, я рассказал обо всем дяде Хироси. Тот, слегка нахмурившись, погрузился в изучение принесенного мной объявления от «Агентства недвижимости Маэда».
— Почему бы и нет? Раз уж такой отзывчивый риэлтор попался, зачем отказываться? — вмешалась Эрико, и дядя наконец улыбнулся.
Эрико и тетя Кэйко довольно загалдели. Все только обрадовались возможности поскорее спихнуть со плеч обузу. Меня же обуревали смешанные чувства. С одной стороны, я был благодарен семье дяди, с другой — искренне надеялся, что мне больше никогда не придется сюда возвращаться.
Узнав, что в мое отсутствие звонил Хасэ, до которого дошел слух о пожаре в школьном общежитии, я перезвонил ему по городскому телефону. Убедить его, что я отлично проживу один в съемной комнате, оказалось задачкой не из легких.
— Я буду писать, Инаба. Не забывай отвечать.
— Договорились.
— С ума сойти, чтобы старшеклассники в наше время обменивались письмами по почте!
Мы расхохотались. От самого факта, что я вновь мог смеяться, уже становилось легче на душе
Заверенный в благополучии моего ближайшего будущего Хасэ отправился в Токио.
На следующий день мы с риэлтором из «Агентства недвижимости Маэда» отправились в тот самый особняк.
До района, где он находится, от станции «Таканодай Хигаси» минут десять пешком. Вслед за Маэдой я свернул с плавно уходящей вверх по склону дороги в узкий проулок между домами.
В следующий миг пространство впереди точно раздалось в стороны, и перед моими глазами предстало полускрытое деревьями здание из белого кирпича, к тому же густо заросшее плющом.
Посреди самого обычного японского жилого района оно казалось чем-то инородным. Маэда широко мне улыбнулся.
— Ничего так себе особнячок в стиле модерн, а?
— Да уж…
Посеревшие от времени стены, увитые плющом. Насыщенного красно-коричневого цвета крыша. Окна с витражами. Деревянные двойные двери на входе, тоже с витражными стеклами. Весь экстерьер так и просится фоном для экранизации какого-нибудь романа про период Тайсё[✱]1912-1926 гг.. Но сразу видно, что здание по-настоящему старое, то есть действительно построенное в эпоху модерна.
Сколько же ему лет?.. Спросить я побоялся. Чем привидений, может, мне стоило опасаться ветхости будущего жилья?
«Так, стоп! Ничего, переживешь! Всего-то полгода потерпеть, и переедешь в новенькое общежитие!»
Пока я, точно мантру, бубнил это про себя, на порог дома с метлой в руках вышел мужчина в дзимбэе.
— О, Маэда-сан!
— Привет, Иссики-сан, давно не виделись!
Вглядевшись в, судя по всему, одного из местных обитателей, я ахнул. Я знаю это непримечательное лицо с мелкими, будто ребенок рисовал, чертами!
— Иссики… Рэймэй Иссики! — не подумав, воскликнул я.
— Ого, Инаба-кун, неужели ты в столь юном возрасте читаешь такие сложные книги, как у Иссики-сана? — удивился риэлтор Маэда.
Но я его не слышал. Все мое внимание было сосредоточенно на стоящем передо мной мужчине в дзимбэе.
Рэймэй Иссики, поэт и сказочник. Вне всяких сомнений, уникальный автор, пишет сложные для понимания возвышенные стихи и гротескно эротические сказки для взрослых и знаменит горячо преданными, если не сказать прямо — откровенно сумасшедшими фанатами.
Сам я, хоть и далеко не откровенно сумасшедший, но все же фанат, и прямо сейчас в моем рюкзаке лежит сборник сказок Рэймэя Иссики.
Не хотелось бы хвастаться, но я большой книголюб. В средней школе состоял в литературном клубе — потому что тратиться не надо было. Спорт я тоже люблю, но спортивные секции требуют постоянных расходов на соревнования, тренировочные сборы и так далее. Для поддержания себя в форме мне вполне хватало утренних и вечерних пробежек и периодических драк с чрезмерно обнаглевшим хулиганьем.
Букинистические книги и те, что одалживал мне Хасэ, были моей отдушиной. Рэймэя Иссики я открыл для себя как раз в одном букинистическом магазине и в последнее время зачитывался его произведениями. Кто бы мог представить, что я встречу его самого в таком месте!
— Вы… Вы настоящий? Тот самый?!
— Да, тот самый.
Мелкие черты растянулись в улыбке. Ошибки быть не может — это то самое лицо с фотографии на обложке!
— М… М-м-м… Можно ваш автограф?!
Я судорожно выхватил из рюкзака томик и сунул его прямо под нос Поэта. Риэлтор Маэда улыбнулся.
— Иссики-сан никуда не убежит, Юси-кун.
— В-в-вы здесь живете, Иссики-сан?
— Да. Уже больше десяти лет.
— Ничего себе!
Я едва не взлетел от радости. Жить под одной крышей с любимым автором — это же такая удача! Я просто обязан здесь остаться! Черт с ним, что там недоговаривал риэлтор Маэда! Мир перед глазами засиял всеми цветами радуги. Давненько я не испытывал ничего подобного.
— Ну что, пойдем, посмотрим комнату?
— Да!
Интерьер особняка периода Тайсё соответствовал его возрасту. То там, то здесь по стенам разбегались трещины, деревянный пол выцвел от времени. Коридор, лестница и дальние углы комнат скрывались в обычном для старых зданий полумраке. Но в целом строение казалось надежным.
Мы поднялись на второй этаж. Снаружи доносились птичий щебет и шелест листвы окружавших особняк деревьев.
— Как тихо.
— Если не ошибаюсь, здесь сейчас с десяток жильцов. Наверное, все ушли по делам. Ага, вот мы и на месте. Комната двести два.
За крепкой дверью открылась светлая, по сравнению с коридором, комната. Смотрящее на юг большое окно с витражными вставками поверху. Падающие сквозь них лучи солнца зелеными пятнами ложились на татами. Из окна был виден палисадник и разгребающий метлой упавшие листья Поэт.
Хоть риэлтор Маэда называл эту комнату чуланом, здесь стоял низкий столик с чайным сервизом, лежала подушка для сидения, а одну стену снизу доверху закрывали полки с плотными рядами книг: как романами, так и работами по философии и религии, сборниками эссе. Интересное сочетание.
— Здесь мое тайное убежище, — сказал риэлтор Маэда, почесывая седую щетину. — Не против, если книги так и останутся?
— Нет, конечно! А мне можно их читать?
— Пожалуйста-пожалуйста. Умывальник и туалет в коридоре. Вещи можешь сложить здесь и здесь…
— Хорошая комната.
Мне не терпелось как можно скорее сюда въехать.
Уйти из того дома и отныне в полной мере наслаждаться одиночеством без оглядки на кого бы то ни было. Звать к себе друзей и болтать, забывая о времени. Спать в выходные допоздна.
Как мало, если подумать, мне было надо. Хасэ однажды так и сказал: «Не пробовал хотя бы изредка делать то, что тебе хочется?». Не сказать, чтобы у меня не возникало такого желания, но позволить такого я себе не мог. Еще не хватало доставлять дяде и тете дополнительные хлопоты. Не говоря уже об идее пуститься во все тяжкие и творить, что вздумается.
А причина проста: мои родители умерли. Ради них я просто обязан стать достойным человеком. Найти уважаемую работу, добиться счастья. Лучшего способа почтить их память нельзя и придумать — такой зарок я дал самому себе в первом классе средней школы. Глядя на поднимающийся к небу волнистый столбик дыма из трубы крематория. Сворачивать с этого пути нельзя.
Но сейчас впервые за долгое время я решил «сделать то, что мне хочется» и уйти из дома дяди, хотя новое школьное общежитие построят уже через полгода.
Три года полных одиночества дней и ночей. Конечно, я считаю дядю Хироси, тетю Кэйко и Эрико своей семьей, но в кругу этой семьи я был бесконечно одинок. Пусть всего полгода, но я хочу побыть один. Потому что «быть одному» и «быть одиноким» — это разные вещи. Мне хотелось ощутить себя независимым и вольным жить по своим правилам.
— Ну что, согласен? — настойчиво спросил риэлтор Маэда.
— Да! — улыбаясь, решительно ответил я. — Спасибо за предложение!
С договором на руках я помчался домой. К тому моменту, когда дядя Хироси вернулся с работы и подписал его, я уже собрал вещи и был готов отправляться, но тетя Кэйко меня остановила.
— Дождись воскресенья. Нужно же перевезти футон, стол и прочее.
В воскресенье дядя Хироси обещал взять напрокат легкий грузовик. Я же буквально на стенку лез: ничего с таким нетерпением не ждал с последней школьной поездки.
И вот наступило воскресенье. Все то немногое, что у меня было, легко уместилось на платформе грузовика, и мы отправились к особняку.
— О, добро пожаловать!
— Иссики-сан! Принимайте нового жильца!
Поэт встретил нас на входе, чтобы предложить помощь в переезде. От счастья я едва не запрыгал на месте. Риэлтор Маэда отдал мне ключ от комнаты в обмен на договор.
— Держи ключ.
— Спасибо большое! Обещаю вернуть все в целости и сохранности.
«Прямо золотой ключик», — подумал я и, поймав себя на этой чисто детской мысли, не сдержал смешка.
— Это Акинэ Куга-тян из двести четвертой комнаты, — представил Поэт девушку рядом с собой.
Она показалась моей ровесницей. Длинные волосы, стянутые в хвост на затылке, простые рубашка и джинсы без каких-либо украшений. Здоровый румянец на щеках и правильные черты лица. Наверняка она умна и у нее легкий характер.
— Добрый день. В комнате я уже прибралась. Будем знакомы! — звонким, как я и ожидал, голосом поздоровалась Акинэ-тян.
— А, да… Спасибо…
Я и представить не мог, чтобы совершенно незнакомая девушка исключительно по доброте душевной прибралась в моей комнате! От удивления даже забыл представиться.
Весь переезд ограничился заносом в комнату футона, стола и книг.
— Дальше я сам управлюсь, — сказал я дяде Хироси, и он уехал, успокоенный тем, что здесь живут известный писатель и девушка.
Приятно, должно быть, избавиться от такой обузы. Теперь осталось дождаться моего совершеннолетия, но до него уже рукой подать. Глядя вслед удаляющемуся грузовику, я тихо произнес:
— До свидания. И спасибо…
http://tl.rulate.ru/book/98654/3344781
Готово:
Использование: