Поезд мчался, словно стрела, а рыжеволосый мальчик, Рон, с гордостью демонстрировал свою коллекцию карточек из шоколадных лягушек.
— У меня их около пятисот... — Он усмехнулся, будто сам не веря своим словам.
— Удивительно, — пробормотал Гарри, и это было чистой правдой. Рон знал о мире магии гораздо больше, чем он, и каждая карточка была ключом к этой тайне. Гарри, новичок в волшебном мире, жаждал знаний, словно губка, впитывая каждое слово. Он мечтал стать частью этого общества, хотя и не признавался себе в этом. Пятьсот карточек — это было огромное количество, словно сокровище, хранящее в себе истории о ведьмах, волшебниках, о том мире, о котором он даже не подозревал.
Мальчики переключились на другие темы, обсуждая, почему нельзя есть бобы Берти Ботт "Все на вкус", если они коричневые, зеленые, черные или любого другого цвета, но Гарри продолжал думать о карточках. Он представлял их не просто как коллекцию фактов, а как драгоценности, купленные за бронзу или серебро. Пятьсот штук… Сколько же они стоят? Гарри не знал. Несколько минут назад он купил сладости, но не спросил цену. Они явно не были бесплатными. Откуда у Рона такое богатство?
Рон, с нескрываемой гордостью, часто жаловался на бедность своей семьи. Его одежда, которую он стеснялся, бутерброды, которые он отказывался есть, переданная по наследству сова, которую он, похоже, ненавидел, палочка, выглядящая так, словно её купили в Олливандере сто лет назад… Гарри не мог понять, что происходит. Бедная семья? В бедности нет ничего страшного. Гарри тоже считал себя бедным. Но покупать пятьсот шоколадных лягушек ради карточек? Пятьсот лягушек, а не что-нибудь другое!
Может быть, Рон нашел некоторые карточки. Может быть, ему подарили. Или купил на какой-то волшебной свалке (а бывают ли у волшебников свалки?) уже собранную коллекцию… Меньшее количество лягушачьих карточек могло бы обеспечить новую мантию или палочку, которая явно нуждалась в замене. Это могло бы сделать жизнь Рона и его братьев и сестер немного комфортнее. Пятьсот карточек… Рон, наверное, преувеличивает. Правда?
Гарри не переставал задаваться этим вопросом до тех пор, пока поезд не доставил их в Хогсмид. Это была головоломка, которая не давала ему покоя. Любопытство Гарри, приглушенное в обществе его скучных, обычных тети, дяди и кузена, разгоралось, словно слабый огонек. Достаточно было одного наблюдения, одного вопроса, который он пока не решался задать вслух. Это было то, что он с удовольствием обдумывал. Великие дела часто начинаются незаметно.
Через несколько дней после начала занятий Гарри узнал, что такое защита у профессора Квиррела. Он не мог уснуть, не мог вспомнить ни одной вещи, которую он узнал из запинающихся объяснений профессора, и обнаружил, что до сих пор чувствует запах чеснока, возможно, гнилого чеснока, каждый раз, когда делает вдох. Запах пропитал его легкие и кожу.
Вместе с Роном и Дином он вернулся в общую комнату. Симус и Невилл отстали от них с некоторыми девушками.
— Я пойду в душ, — сказал Дин. — Надо смыть этот чесночный запах. Может, и мантию утоплю. Он везде.
Гарри плюхнулся на диван. Он тоже думал о душе, но голова все еще болела.
— Зачем он учит? Он делает нас несчастными! Квиррел боится собственной тени, — сказал Рон, повторяя то, что уже говорили другие.
— Наверное, мы учимся по учебнику по Защите и Истории, — сказал Гарри. Это было печально, но ничего нового. В начальной школе у него был плохой учитель по математике, и ему приходилось все время полагаться на свои рабочие тетради, а не на объяснения учителя. Он мог сделать это снова.
— А? — спросил Рон.
— Ну, разве он не следит за текстом, который ему задали? — спросил Гарри. — Я не знаю, что он сказал. Я не думаю, что он сам знает, что он сказал. Как можно сравнить книгу с часом бормотания и заикания?
Гарри пожал плечами. Он тоже не знал. Разве в лекции не было что-то об игуанах? Нет. Может быть, ему просто нравилось держать игуану в руках? В голове у Гарри был настоящий туман, словно вкус пачки сахарной пудры, если бы ему когда-нибудь разрешили ее попробовать.
Гарри достал учебник по защите и начал листать его. Он и раньше заглядывал в него, но тогда он был так взволнован, и у него было так много книг. Теперь же, когда он сосредоточился на одной по отчаянной причине, он мог уделить время тому, чтобы впечатлиться книгой. Этому он мог научиться гораздо лучше, чем сидя в комнате пыток/хранилище чеснока профессора Квиррела.
— А вы знали, что можно заколдовать человека? — спросил Гарри.
— Ну, да, — сказал Рон. — Папа рассказывал об этом во время последней войны.
— Я не знал, что один волшебник может контролировать то, что делает другой. Ужасно. Но что-то происходит с глазами. Они становятся мутными или тусклыми. Я бы никогда не догадался. По крайней мере, есть способ узнать…
— Это было ужасно, — согласился Рон, наполовину заснув. Он действительно мог заснуть где угодно, когда угодно и по какой угодно причине.
Гарри снова погрузился в книгу. Она была увлекательной. Он не очень любил читать, у него никогда не было ни времени, ни тишины. Но сегодня он решил, что, пожалуй, прочтет всю книгу. Написано было довольно сухо, но темы были очень интересными. Хаги! Драконы! Описания заклинаний, от которых выпадали зубы или горела кожа. Зелья, способные изменить внешность любого человека. Враг мог подкрасться к тебе, приняв облик твоего отца или лучшего друга, и даже не узнать об этом. Это было страшно, но Гарри не останавливался. Ему нужно было поскорее узнать. Он чувствовал себя сейчас таким не в своей тарелке, таким невежественным. Он перевернул страницу, перевернул другую и потерял счет времени. Симус должен был разбудить Рона и оторвать Гарри от чтения, чтобы они не опоздали к ужину. В общей комнате изменился свет, а Гарри даже не заметил этого.
— Спасибо, Симус. — Гарри с неудовольствием отложил книгу. Он сомневался, что его заикающийся профессор сможет охватить даже десятую часть этого материала. Однако Гарри знал, что он здесь, и поклялся себе, что не будет его игнорировать. В тот сентябрьский день любопытство в нем окрепло.
Закончив ужин, Гарри принялся пробовать заклинания, описанные в только что прочитанных главах. И они сработали! Действовали лучше, чем все его попытки на уроках Трансфигурации или первые шаги в мире Чар. Он мог это сделать. Он хотел это сделать. Внутри него словно забил маленький источник уверенности, и Гарри принялся отбивать его окаменевшие края, расширяя те участки, где струились живая, озорная сила. Магия нравилась ему. Он понял, что у него к ней есть талант. Пусть учителя были не блестящие, он все равно мог освоить ее. Потому что он этого хотел. В тот день, благодаря книге и произошедшим событиям, Гарри открыл для себя нечто очень важное. Ему предстояло пройти немало времени, прежде чем он сумеет сформулировать это словами, объяснить произошедшее. Но этот безымянный урок уже творил свою магию в его сознании. Со временем Гарри стал называть его надеждой.
http://tl.rulate.ru/book/96611/3306297
Готово:
Использование:
