Тобирама медленно прогуливается среди деревьев и кустов, скрестив руки и вертя головой с хмурыми глазами. Это было странно. Этот самый парк был одним из первых, которые Хаширама вырастил для деревни. Его брат был так нетерпелив в тот момент, когда предложение сорвалось с губ Тобирамы, и поэтому эта итерация парков была… чрезмерной.
На мгновение переориентировавшись на физический мир, он смотрит на надвигающиеся деревья с такими густыми и многочисленными ветвями, что они практически образовывают крышу над его головой. Сенджу помнит, как деревья танцевали над головой Хаширамы. Тобирама никогда не понимал связи своего брата с природой. Конечно, он помог своему брату научиться использовать Мокутон, высвобождению Инь и Ян и помог овладеть чакрой Мудреца, но Тобирама действительно видел чакру и дзюцу только как инструменты. Глядя на Хашираму, можно было подумать, что те самые деревья, которые он использовал для строительства зданий или защиты их деревни, имели имя и личность.
Тобирама не завидовал такому уровню сочувствия, особенно к такому сострадательному человеку, как Хаширама.
Дергающая и шипящая чакра его племянника ярко вспыхивает в семи минутах и в четырех метрах от него. Тобирама задается вопросом, пытается ли мальчик устроить ему засаду сейчас, но, как ни странно, Узумаки остается на месте, его волнение растет с каждым шагом Тобирамы. Может быть…
Вот оно. Элементарная ловушка с растяжкой.
Внешне он не показывает никаких признаков того, что заметил это, и небрежно перешагивает очевидную веревку, которая просто лежит на пути. Даже когда надутое разочарование растворяется в присутствии чакры, Тобирама чувствует приятное удивление. Он должен признать, что это первый раз, когда ребенок пытался поймать его в ловушку. Большинство детей, за которыми он наблюдал и которые хотели поиграть, попытались бы сразиться с ним или устроить ему засаду.
Когда Тобирама лениво обходит еще две ловушки, он ловит себя на том, что улыбается решительным искрам в чакре Наруто. Мальчик был довольно изобретательным охотником, даже если ему нужны были уроки по части скрытности и уловок.
Он продолжает прогулку по отдаленной части парка, позволяя Наруто поспешить в другое место, чтобы заманить его в очередную ловушку. Его разум возвращается к утренним мыслям.
Его клон отпускает себя, когда заходит солнце, позволяя своим воспоминаниям и открытиям врезаться в голову Тобирамы. В прямом смысле врезаться. Кажется, ему нужно поработать над сглаживанием этой части дзюцу…
Судя по всему, комплекс Сенджу все еще стоял. В файле он был признан недоступным. В специальных примечаниях предполагалось, что комплекс был защищен комбинацией печатей Узумаки и затянувшегося Мокутона его старшего брата. Этот факт заставил Тобираму нахмуриться. Совершенно очевидно, что Мито сейчас была в Чистых Землях, и хотя у него не было ничего, что подтверждало бы, что она была последней активной Сенджу Листа, он подозревал, что это так. Это заставило его задуматься о том, каким был политический климат — каким был — когда его невестка почувствовала необходимость установить печати нарушителя и пробудить дремлющие осадные деревья Хаширамы.
Это тревожная мысль, и она только усиливает паранойю Тобирамы.
Как бы то ни было, теперь он знает, что у него есть дом. Крепость, если точнее. И она ждет только его возвращения. Он надеется, что Мито наложила на эти печати замки из крови или чакры, чтобы обеспечить проход в будущем, а не просто заперла их навечно.
Аналогичным образом, клан Сенджу был помечен как вымерший в записях Конохи. В уединении своего разума Тобирама проклял то, как Хаширама подтолкнул членов их клана стать деревней. Это было ненужным и калечащим. Его гордость терзало то, что его собственный клан был мертв, в то время как все остальные кланы выжили и процветали, даже Учиха.
Но был один единственный выживший член клана Сенджу. Маленькая Цуна-тян.
Именно из-за нее его клон потратил всю ночь на сбор информации. Цуна-чан сделала себе имя, став «Саннином» и сторонником важности обучения ниндзя-медика и применения его в полевых условиях. Она стала героем войны во Втором Великом Мире Ниндзя — уже было три войны, Хаширама никогда не простит ему того, что он не смог установить и сохранить прочный мир. В ее файлах было отмечено, что она начала дестабилизироваться по мере того, как война прогрессировала, и Тобирама задавался вопросом, что могло случиться, чтобы попытаться поддержать его внучатую племянницу, но он не видел никаких записей или отчетов о принудительном отпуске или проверках психического здоровья в клане Яманака. Политика, которую он лично продвигал во время своего пребывания на посту Хокаге.
Было, конечно, неприятно видеть, что его работа была так небрежно растоптана, что привело к тому, что его маленькая Цуна оказалась «на пенсии» и «последнее известное местонахождение: неизвестно». Тобирама достаточно знал административную речь, чтобы понять, что она была практически пропавшим ниндзя, которой позволили выйти на свободу из соображений рекламы и подсчета тел, который произошел бы, если бы они попытались привести ее.
Он почувствовал гордость и одновременно отчаяние, узнав о судьбе хихикающей, задумчивой и озорной маленькой внучатой племянницы, за которой он присматривал. Последняя из ее семьи и клана, сломленная войной и истощенная, теперь без деревни и того самого клана. Он должен был выследить Цуну как можно скорее.
Хотя его долг перед Наруто и исправлением деревни может держать его привязанным к этому месту. Возможно, он мог бы отправить теневых клонов или свой призыв.
По крайней мере, он не собирается страдать из-за финансов. Как бы Цуна-тян ни подхватила игорный порок своего деда, она была достаточно мудра, чтобы оставить клановые фонды в покое. Один только банк заявил, что пара сотен миллионов иен находится на имени Сенджу в соответствии со строгим набором критериев в отношении того, кто может снять деньги. Опять же, работа Мито.
Тобирама не может описать словами как он благодарен ей. Ему просто нужно было посмотреть, сможет ли он прыгнуть через обручи, которые она устроила.
Эта мысль вызвала на его лице кривую улыбку. Да, он скучал по брату, но только сейчас он действительно осознал, что потерял и сестру. Ему нужно будет найти ее могилу, чтобы засвидетельствовать свое почтение и снова построить святыню. Это расстроило его этим утром, когда он не смог помолиться за Итаму, Кавараму, Тоуку и Хашираму.
— Тоби-оджи-сан! — раздается звонкий голос, и у него на языке вертится желание отругать Хашираму за нытье. Но позади него только Наруто, стоящий у своей последней ловушки, от которой уклонился минуту назад Тобирама. Блондин возмутительно надувается и раздраженно скрещивает руки на груди.
Это значительное улучшение по сравнению с сегодняшними утренними опущенными покрасневшими глазами и приглушенным голосом.
– Да? — невинно спрашивает Сенджу.
Надутые губы растут, если это вообще возможно, и Наруто топает ногой. – Ты играешь нечестно!
– Верно, — соглашается он и чуть усмехается, когда гнев наполняет чакру и маленькое лицо. Тобирама возвращается к ловушке, встав рядом с ней на колено. Легким прикосновением он сдвигает покров из листьев и веток, скрывающий грязное пятно глубиной по щиколотку. — Твои ловушки — хорошая работа, — хвалит Сенджу, умело передвигая укрытие. – Та со скунсом тоже неплоха. Это бы встревожило ничего не подозревающего врага и облегчило бы их отслеживание. Ты пользуешься своим окружением, это хорошо. Но проблема в том, что их легко заметить.
Сенджу чувствует как чакра Наруто выровняется. Мальчик подходит к его плечу и смотрит, что именно он делает. – Ты хоть где-нибудь видишь на всей этой тропинке в гуще леса такой густой клочок опавшей листвы? – Увидев его растерянный взгляд, мужчина закатывает глаза и повторяет. – Опавшие ветки и листья.
– Ой! – Наруто смотрит вверх и вниз по дорожке, прежде чем нахмуриться. – Нет…
– Итак, есть две вещи, которые ты можешь сделать, чтобы скрыть свое прикрытие, — объясняет мужчина. Он указывает на деревья выше. – Ты можешь своими руками покрыть большую часть дороги в листьях и в ветках. Это заставит врага поверить, что это естественно, и они не будут думать дважды о твоем конкретном месте. – Наруто кивает, но морщит нос, когда смотрит на огромную высоту к верхушкам деревьев.
— Но это же там, наверху!
Тобирама кивает. – Да, но часто шиноби путешествуют по деревьям или ходят по воде. Гражданские лица и шиноби, притворяющиеся гражданскими или путешествующие с гражданскими лицами, пойдут по такому пути. Ты заметил, как много шиноби путешествуют по крышам, верно?
Наруто с готовностью кивает. – Ага! Я хочу сделать это когда-нибудь. Это так здорово, даттебайо!
— Я научу тебя, — обещает Тобирама. — Однако вернемся к теме. Я упомянул один из способов — замаскировать всю область, чтобы скрыть свою ловушку. Но есть еще кое-что, что ты можешь сделать, и я думаю, ты найдешь это полезным.
Мальчик восторженно машет руками на месте, ликование и озорство сверкают в небесно-голубых глазах.– Что это такое?!
||||||||||
Анбу, пришедший позже, идеально попадает в ловушку. Наруто практически воет Тобираме в ухо от смеха. Сенджу усмехается уголками губ. Анбу, Медведь, висит в безвольном удивлении.
С мальчиком на спине Тобирама тренировал его, устанавливая очевидную ловушку в виде падающей ветки, а затем предсказывая, куда переместится шиноби, чтобы избежать падения. Успокаивая врага ложным чувством безопасности и позволяя ему увернуться от ловушки, только для того, чтобы сделать второй шаг. Это был один из любимых способов ловли Тобирамы.
Медведь сворачивается калачиком, чтобы осмотреть проволоку ниндзя, обмотанную вокруг его лодыжки. Дополнение от Тобирамы для Наруто, чтобы вторую ловушку можно было правильно спрятать. Анбу поворачивает голову в его сторону. — Сенджу-сама, — довольно спокойно приветствует он, хотя Тобираме доставляет огромное удовольствие недовольство и раздражение в чакре шиноби.
Он кивает в ответ, рассеянно качая Наруто на спине. – Медведь-сан. Чем я могу помочь?
Перевернутый Анбу впечатляюще оставался профессионалом, вытаскивая свиток из мешочка и распечатывая содержимое. Он протягивает толстую папку с бумагами. — От Сандайме-сама.
Тобирама возвращается к своему прежнему выражению лица и хмурится. Наруто тоже затихает и поднимается выше по спине Сенджу, чтобы его голова была на его плече. Тобирама подпрыгивает ближе и берет протянутую папку. Он открывает ее одной рукой, взглянув на первую страницу, прежде чем снова закрыть. Это были документы об опеке, подписанные с разрешением Хокаге, и соответствующие файлы на Наруто. По крайней мере, Сару двигается быстро.
Мужчина хмыкает и прыгает вниз, отдавая Наруто папку, чтобы он подержал ее. — Спасибо, — кивает Тобирама. — Скажи Сару, что я скоро свяжусь с ним и с его старыми товарищами по отряду.
Пусть немного попотеет над этим. Он заставит его нервничать столько, сколько захочет.
– Время обеда, Наруто. Ты голоден? — спрашивает Сенджу, поворачиваясь спиной к Анбу. Он сам должен понять, как освободиться.
— Да, даттебайо! — радуется мальчик, взмахивая папкой. – Давай закажем рамен! Ты сможешь познакомиться с стариком Теучи!
Тобирама на мгновение замирает. У него были средства из его тайника и щедрость сокровищницы клана...но если Наруто хочет рамен так же сильно, как Мито, то он не сможет угнаться за ним. – Почему бы нам не пойти домой пообедать, а на ужин взять рамен? — предлагает он, делая паузу, чтобы создать теневой клон. Клон сразу же исчезает в банк. Сенджу изменяет курс и перескакивает через детскую площадку в парке, направляясь обратно в квартирку.
Наруто охает и на мгновение пугается «крутого дзюцу», прежде чем перефокусироваться. – Но я хочу рамэн прямо сейчас. Прошла целая вечность с тех пор, как я был в Ичираку!
— Мы пойдем сегодня вечером, — обещает Тобирама, зная, что даже если банк не будет сотрудничать с ним, ему придется вывести Наруто за раменом. – За обедом я научу тебя большему о ловушках, — говорит он, переключая внимание. — Я даже могу показать тебе несколько печатей, чтобы было интересно.
– Печати? — с любопытством повторяет Наруто.
– Я собираюсь показать тебе, почему клан Узумаки был самым страшным во всей стране.
http://tl.rulate.ru/book/94998/3195903
Использование:
