Прошло девять лет с тех пор, как была пробита великая стена. Жон тогда был еще мальчиком, ему было всего восемь лет, но даже он понимал, какая волна ужаса и горя охватила аркологию Вейла. Он помнил, как вместе с матерью смотрел выпуски новостей, отчаянно цепляясь за нее, когда беспилотные камеры показывали огромные клубы дыма, зазубренную треугольную трещину, пробившуюся сквозь двадцатиметровую толщу стен. Он помнил орду черно-белых фигур, проносящихся мимо, и густые облачные миазмы черного дыма, наполненные спорами, стелившиеся над пустыней и убивавшие или разлагавшие все живое в радиусе пяти миль.
Его отец был одним из многих героев, удостоенных чести сдержать прилив, пока население бежало. В их тесном жилом помещении на подставке висела блестящая медаль - маленький кусочек бронзы размером не более двух дюймов на два дюйма; это было самое большее, что аркология могла позволить себе выделить для тех, кто отдал свою жизнь. Он предпочел бы отца, а не медаль, но такова была жизнь в аркологии. Это была не первая потеря. Сафрон, Коралл и Сейбл тоже погибли в бою за минувшие годы. Они не получили ни медалей, ни признания, их гибель была обычной. Их чествовали так же, как и десятки тысяч погибших каждый год, - у общей статуи в центре аркологии, возвышавшейся, как меч из черного камня. Каждый месяц их мать ходила и возлагала к ее основанию бумажный цветок.
Выйдя из Буллхеда на траву, Жон задумался о том, сделает ли она то же самое для него. Его DR8-SMG качался влево и вправо, сканируя деревья, а тяжелые черные ботинки расплющивали траву под ними. Отряд из шести человек выстроился полукругом вокруг борта самолета, сержант Андерс стоял в центре с поднятой рукой в перчатке. Все молчали, только дыхание с трудом пробивалось сквозь тяжелые противогазы. Воздух не был насыщен спорами, но определить это было невозможно. За последние несколько десятилетий Королева Ужаса стала более жестокой в своих стратегиях, заставляя гриммов постоянно эволюционировать и совершенствоваться быстрее, чем это удавалось человечеству. Гниль гриммов была новой и застала Вэйл врасплох, и это стоило им более сорока процентов населения - большинства действующих мужчин и женщин и, что хуже всего, охотников и охотниц, посланных на борьбу с гриммами.
Сержант Андерс опустил руку и махнул ею вперед. Жон остался на месте, понимая, что приказ адресован не ему, а Люси и Том поспешили вперед, чтобы упереться спинами в ближайшие деревья и разведать местность. Сквозь маски невозможно было разглядеть их лица, но они уже три года были в одном отряде, и их резкие движения выдавали их чувство тревоги, очевидное как день. Жон не винил их. У него самого сердце колотилось.
Вступай в инженерный корпус, подумал Жон. Там будет безопаснее. Отличный совет, мама.
По правде говоря, там было безопаснее - или было бы безопаснее. Опытные и квалифицированные специалисты были редкостью и ценностью, и ими нельзя было легкомысленно разбрасываться. Жизни не было, но вы, конечно, не могли позволить себе послать квалифицированного врача или хирурга на передовую. Инженеры также ценились за то, что поддерживали аркологию и военную технику в исправном состоянии, но время, необходимое для того, чтобы вложить в человека подобный опыт и подготовку, стоило дорого.
Жону недвусмысленно намекнули, что его обучат самым необходимым азам - сварке, устройству приводов и электронике - и отправят на задания в составе отрядов, а если он выживет, то научат большему. Это не было жестокостью, просто так было принято. Не было смысла обучать его в течение трех лет, если он не проявил себя, а ветераны, доказавшие свою состоятельность, были более достойными вложения средств.
И вот он здесь, одетый с ног до головы в военную форму неестественного бело-серого оттенка. Камуфляж уже давно доказал свою бессмысленность в борьбе с гриммами, и гораздо важнее было вовремя заметить друг друга, желательно до того, как они начнут стрелять друг другу в спину. Он вздрогнул, когда позади него раздался рев двигателей Буллхеда, и аппарат поднялся в воздух. Он тоже мог бы стать пилотом, которому доверяли перевозить людей в опасные места и обратно, но редко оставаться в них. Если бы только у него хватило на это духу. Но и тогда все было бы по-старому. Пока ты не докажешь, что достоин этого, никто не будет воспринимать тебя всерьез.
В левом ухе Жона, а также в ушах всех, кто служил в 412-м инженерном полку, 16-м отряде, раздался негромкий треск. Голос сержанта Андерса прозвучал отчетливо. "Наша задача проста. Мы должны разведать место падения самолета, очистить его и, если возможно, забрать обломки для восстановления. Если это не удастся, мы должны извлечь все запасы пыли и спасти бортовые компьютеры".
Поиски оборудования. Когда-то, еще на базовом курсе, Жон спросил своего инструктора по строевой подготовке, почему они рискуют жизнями людей ради оборудования. Женщина рассмеялась и сказала, что эти машины ценнее, чем он сам, и, вероятно, ценнее, чем он когда-либо будет. Тогда он воспринял это не очень хорошо, но теперь понял. Материалы всегда были в дефиците, особенно после прорыва стены и потери Вэйлом около семидесяти процентов своей территории, шахт, нефтеперерабатывающих заводов и всего остального. Военная техника не росла на деревьях, но люди росли. В некотором смысле. Всегда можно было стимулировать рождение детей, то есть они, в каком-то смысле, были возобновляемым ресурсом. Машины и компоненты - нет.
Сержант Андерс приказал им отойти, рассредоточиться, и Жон занял свое место, тяжело дыша через маску и сканируя линию деревьев широкими глазами. Он был рад желтому козырьку, который не позволял его товарищам по отряду видеть, как он напуган, хотя в глубине души он знал, что они ничуть не лучше.
Все знали, что за пределами Аркологии счет их жизней идет на часы.
/-/
Они нашли сбитый самолет именно там, где он должен был находиться. Это почему-то заставило Жона напрячься. Кабина Буллхеда была разбита снаружи, стекла лежали по всей передней части и на траве перед ней, а внутренняя часть была покрыта засохшей кровью. Трупов не было, но то, что находилось внутри, явно вырвалось наружу.
"Никаких аварийных сигналов не подавалось", - сообщил сержант Андерс. "Симмонс, Роджерс и Альберт вместе со мной формируют периметр. Арк и Ларк, я хочу, чтобы вы работали с накопителями пыли и бортовым компьютером соответственно".
"Сэр", - ответили Жон и Скай, направляясь к машине. Чем быстрее все закончится, тем лучше, потому что они могли запросить эвакуацию и убраться отсюда. То, что склад боеприпасов не открылся, не было большой неожиданностью, учитывая то, как эта штука упала. На ней не было никаких борозд или признаков того, что ее атаковали Неверморы, и эта штука должна быть способна опередить или сбить их. Жон закрепил DR8 на ремне на спине и перекинул через такелаж, затем достал резак, работающий на пыли, и принялся за работу, разжигая крошечное, сверхнагретое пламя и используя его для прожигания металла, пока Скай забирался внутрь и проделывал то же самое с кабиной пилота, пробираясь через нее к бортовому компьютеру.
Потребовалось около десяти напряженных минут, чтобы вырезать из корпуса квадратную панель размером два на два фута. Жон поймал ее при падении, чтобы не было громкого шума, и положил на траву. Внутри хранилища были вмятины и повреждения, но боеприпасы были целы. Так и должно было быть, иначе при падении он разлетелся бы на куски. Жон протянул руку и осторожно отсоединил ремень от питания, затем завел концы обратно в металлический контейнер и закрыл крышку. Он оттащил контейнер от орудия, на которое была намотана лента, и вылез наружу, унося с собой коробку и устанавливая ее на небольшом расстоянии, а затем переместился на другую сторону самолета, чтобы проделать то же самое с левым орудием.
"Контакт", - зашипела Люси по связи. Он знал, что это не гримм, потому что либо он, либо она уже должны были атаковать. Одна из первых вещей, которую ему вдолбили в голову на базовом курсе - не тратить время на то, чтобы сообщать людям о наличии угрозы, если можно открыть огонь. Выстрел, как правило, передавал опасность лучше, чем слова.
"Что это, Симмонс?" - хрипло спросил сержант Андерс.
"Человек, сэр. В форме. Есть ли в этом районе другие отряды?"
"Насколько мне известно, нет". Теперь Жон мог разглядеть и человека, и он явно видел его. Фигура была одета в те же оттенки белого и серого, с куполообразным шлемом, не похожим на их шлем, и ремнями, свисающими с мундира и перекрещивающимися на груди. "Летная оснастка", - сказал сержант Андерс. "Один из пилотов. Отставить, Симмонс. Дайте мне подойти. Всем соблюдать осторожность".
Андерс отошел от своей позиции как раз в тот момент, когда Люси Симмонс отступила от своей, и оба спокойно поменялись местами, позволив своему командиру занять свою исходную позицию. Он держал свое оружие, модифицированный ручной пулемет Atlas K4 - практически пережиток ушедших времен, - направленным вниз. Он поднял руку в перчатке, чтобы остановить фигуру, которая, к облегчению Жона, действительно оставалась на месте. Затем сержант Андерс прикоснулся рукой к противогазу и открыл канал связи.
"Назовите свой идентификатор, звание и имя, солдат".
"Младший пилот", - заикаясь, произнесла фигура молодого человека - или даже мальчика. Первый полет за пределы Аркологии Жон совершил в четырнадцать лет. Все прошло относительно благополучно, было всего две потери. "ID: A66295. 14-й воздушно-десантный, VAF. Рядовой Болт, сэр".
"Вы были пилотом этого самолета, Болт?"
"Да, сэр".
"Что привело к аварийной посадке?"
"Второй пилот потерял рассудок, сэр", - ответил мальчик. "Мне пришлось его посадить, сэр. Он повредил управление и отправил нас в свободное падение, и я ничего не мог сделать, чтобы спасти его. Я едва выжил при посадке".
"Он потерял рассудок? Что он пытался сделать?"
"Он пытался помешать моей миссии". Голова пилота поднялась, и Жон почувствовал, как у него свело живот. Стеклянный козырек был разбит, и хотя было слишком темно, чтобы разглядеть лицо мальчика, ему это и не требовалось. Защитная печать была нарушена, он слишком долго находился вне аркологии, и его глаза светились красным. "Он пытался помешать мне выполнить приказ нашей королевы", - пробурчал бывший солдат, поднимая пистолет. "За это он..."
Сержант Андерс был быстрее. Он взмахнул рукой, прицелился и выстрелил, отправив разрывной снаряд через козырек пилота в его череп. Он взорвался, обдав пилота оранжевым огнем, красной кровью и остатками мозгового вещества, которое имело неприятный и грязно-серый оттенок. Безголовое тело упало в траву.
"Гримм Гниль", - прорычал сержант Андерс. "Должно быть, в защитной оболочке самолета образовалась брешь, и споры попали внутрь. Вот почему нужно не снимать шлемы и маски, какими бы неудобными они ни были. Второй пилот, должно быть, сбил его, чтобы предотвратить то, что Королева приказала сделать этому. Хороший солдат. Ремнант Инвикта".
"Ремнант Инвикта", - сказал Жон, вторя своим товарищам по отряду.
"Нам нужно ускорить процесс", - сказал сержант Андерс, обернувшись к ним. "То, что он видел, будет передано Королеве или тому дрону, который руководит действиями в этом регионе. Мы не можем исключить вероятность того, что есть еще..."
Из-за деревьев высунулась черная когтистая рука, обхватила Люси Симмонс за шею, сомкнулась и сжалась.
Жон не слишком скрывал, что неравнодушен к ней; все в отряде знали об этом, кроме самой Люси. Это была смелая, хотя и простая на вид девушка с большими зелеными глазами и дружелюбной улыбкой, которая поразила Жона с первого волнительного дня в отряде, два месяца назад. Он набирался смелости, чтобы признаться, подбадриваемый Скаем и Томом. Когда гримм с силой дернул ее за спину, Люси закричала, но в этот момент на нее опустилась еще одна рука, ударив по голове и прижав к другой. В результате девушка, которая ему нравилась, лопнула, как воздушный шарик, разбрызгивая кровь по траве, а ее ноги безвольно повисли у основания сомкнутого черного кулака.
Сержант Андерс выстрелил первым, а вторым крикнул "ОТКРЫТЬ ОГОНЬ". Все направили оружие на вынырнувшую из-за деревьев фигуру, пыльные снаряды вспыхнули ярко-оранжевым светом и ударили по ней. Беовульф, сказали ему на базовом обучении. Когда-то он видел фотографию старого беовульфа и нового - старый был похож на огромную собаку, передвигавшуюся на двух ногах, и когда-то считался легкой добычей для охотников.
Это было очень давно, и Ужасная Королева Салем, контролировавшая гриммов, так не считала. С годами они эволюционировали, становились все более дикими, сильными, быстрыми и умными. Этот был в три раза больше человека, но руки у него были тонкие и веретенообразные, как прутья, если бы прутья состояли из твердых мышц. Череп выходил на вытянутую шею с открытой пастью, окольцованной тремя рядами острых как бритва зубов, которыми он оскалился. Шесть красных глаз, для пущей убедительности, смотрели на них сверху вниз, и он уронил тело Люси, а затем наступил на него задней ногой. Передвигаясь на четвереньках, он с ужасающей скоростью влетел на поляну и с размаху хлопнул рукой по самолету, словно это был приз. Скай, все еще находившийся внутри и работавший на бортовом компьютере, не пережил этого. Кабина самолета сплющилась под весом гримма, а вместе с ней и он.
"Стреляй!" - закричал сержант Андерс. "Стреляй!"
Жон поднял свой SMG и нажал на спусковой крючок. На симуляторах и учениях с боевой стрельбой его учили, куда надо целиться. В глаза, в горло, в тонкие места скопления конечностей, которые, если повезет, могут оторвать руку или ногу. Но все это были неподвижные или медленно движущиеся цели, а эта тварь прыгала и металась, как комар. Она сделала выпад, проскочила под автоматным огнем, сомкнула челюсти на груди Тома слева и справа и перекусила его пополам. Том Альберт умер с криком, его оружие открыло бешеный огонь, когда его верхняя половина упала и ударилась о землю.
Но зверь не остановился, чтобы насладиться его смертью или позлорадствовать. Он высоко подпрыгнул и пронесся над сбитым самолетом, приземлился и снова прыгнул. Сэнди Роджерс сделала все возможное, чтобы уйти с дороги, пригнувшись и отбежав влево, и хотя она избежала первого удара, ее победа была недолгой. Он врезался в нее и сбил с ног, прижав к земле своей массой между ней и оставшимися тремя. Жон не видел ее судьбы, но он видел, как голова беовульфа опустилась вниз, и услышал придушенный крик. Значит, мертва. Теперь они остались вдвоем.
Забавно, что Жон почти не испытывал страха. В детстве он всегда был пугливым мальчиком, что, по его мнению, было вполне справедливо в мире, где твой отец и три твои сестры погибли в армии, не дожив до восемнадцати лет.
Он знал, что с ним произойдет то же самое, но был удивлен, что не плачет и не бормочет об этом, не парализован от ужаса и не сжимается в клубок на полу. Вместо этого он продолжал стрелять в спину этой твари, стоя плечом к плечу с сержантом Андерсом, пока они разряжались, перезаряжались, а потом продолжали стрелять. Действительно, разве не неизвестности все боялись? Казалось, что при абсолютной уверенности в своей гибели бояться больше нечего. Он умрет, и все, так зачем же паниковать? Это будет одно мгновение боли, и все. С таким же успехом он мог бы умереть, сражаясь, как его отец.
И, честно говоря, ему давно пора было умереть вместе с товарищами по отряду...
Сержант Андерс положил руку на его руку и резко толкнул его, и Жона отбросило вправо, когда его командир упал. Беовульф приземлился на сержанта Андерса и размозжил ему череп. Он рывком повернул когти влево, чтобы покончить с ним, а затем обратил свой голодный взгляд на последнего оставшегося в живых члена отряда.
Жон скрипнул зубами за шлемом и поднял пистолет. В этот момент он увидел отложенный в сторону ящик с боеприпасами, который лежал в грязи у его ног. Он откатился в сторону, встал на колени и отшвырнул его в сторону приземлившегося гримма, затем бросился и крутанулся в воздухе, обстреливая окрестности изо всех сил. Десять беспорядочных выстрелов разлетелись по грязи по обе стороны от него, пока один не настиг тонкий металлический ящик и не пробил его насквозь, засыпав пылью.
Взрыв был сокрушительным. Горячий огонь и ветер пронеслись над его телом и подхватили его в воздухе, отбросив еще дальше назад, пока он не врезался в дерево и не рухнул у его основания. Его тело застонало, голова раскалывалась, а темнота наплывала и поглощала его.
/-/
Поисковая команда не обрадовалась, обнаружив выжившего. Жон понял это сразу, как только они завели его руки за спину, надели наручники и потребовали, чтобы он позволил посадить себя в клетку на заднем сиденье транспорта.
Он не винил их.
Выжившие были редкостью, а с тех пор, как гримм гниль пробралась за стены и захватила Вэйл, они, как правило, были еще и плохими новостями. Споры, попадая в организм, проникали в легкие и превращались в живые организмы. Неизвестно, какими были кровавые и, несомненно, ужасающие последствия, но где-то по пути гниль проникала в мозг или захватывала его, и с этого момента ты принадлежал Королеве гримов.
Неудивительно, что по возвращении в аркологию Вэйла ему отказали во въезде и отправили в карантин в армейский лагерь, разбитый на улице. Его пристегнули к стулу и, взяв многочисленные образцы крови, задали множество вопросов, больше похожих на допрос, чем на интервью. Жон ответил на все, что мог, и шесть раз пересказал последние минуты жизни своего отряда, прежде чем было решено, что расхождений нет. Но это не означало, что он свободен. Прошло сорок восемь часов, прежде чем кто-то соизволил войти в стерильную белую комнату, в которой его держали, и это был человек в военной форме с несколькими медалями на груди. Жон встал и отдал честь. "Сэр".
"Вольно, рядовой". Мужчина жестом указал на кресло, и Жон занял его. Мужчина пришел один, и хотя дисциплина предписывала ему встать и отдать честь, он опасался, что это может быть воспринято как агрессивное действие. Мужчина с седыми волосами, в узких очках, носил с собой богато украшенную трость. Его лицо было знакомым, поразительно знакомым, но Жон был не в том состоянии духа, чтобы определить это. "Вы - рядовой Жон Арк. Правильно?"
"Да, сэр".
"Отряд 16. 412-й инженерный полк, служите под началом сержанта Леннарда Андерса. Правильно?"
"Да, сэр".
Мужчина кивнул. Он, несомненно, знал все это, и это было лишь разогревом перед настоящими вопросами. "Это ваш пятый отряд с момента выпуска шестнадцать месяцев назад. Это верно?"
Вопрос был ударом в живот и колющей болью в груди и за глазами. Он пригнул голову, уставился в точку между ног мужчины и прошептал: "Да, сэр".
"Служить в пяти отрядах и во всех случаях остаться единственным выжившим - это впечатляет. Вы, должно быть, очень удачливый молодой человек".
"Я так не считаю, сэр".
"О?"
"Если бы я был везунчиком, то мои отряды не были бы уничтожены". Жон прикусил губу, боясь, что перешел черту, когда заговорил в ответ. "Сэр", - добавил он на всякий случай.
"Вашим первым отрядом был 11-й отряд 410-го", - перечислил мужчина. "Вас отправили на плановое задание по усилению и ремонту бронетанкового подразделения, удерживающего шахту за пределами Аркологии. Вы прибыли, приняли участие и отремонтировали технику без проблем, но на обратном пути попали в засаду. Это так?"
"Да, сэр. Все были убиты".
"Кроме вас, рядовой. Как вы выжили?"
"Мой сержант Полкинс сумел тяжело ранить гримма, сэр. Когда он добрался до меня, он был уже полумертв, и мне удалось уклониться от него, пока он не умер. Я не... Все, что я делал, это убегал и продолжал стрелять".
"Это, пожалуй, все, что вы могли сделать. Вы благополучно вернулись, прошли тест на гниль и были признаны чистым". Офицер кивнул, затем продолжил. "Ваш второй отряд. 12-й отряд, тоже 410-й. Это было через месяц после вашего вступления в действующий инженерный корпус. Как они восприняли ваше вступление в их команду?"
"Настороженно, но доброжелательно, сэр", - ответил Жон.
Им не понравилась идея взять в команду единственного выжившего, но они понимали, что это плохая примета - люди постоянно умирают. Недавно они потеряли одного из своих, так что вполне логично было назначить кого-то из них, и он оказался удобным выбором. Через неделю-другую они к нему потеплели.
"Отряд 12 был отправлен на активное боевое задание в шестой сектор, насколько я помню. Поддержать отряд охотников, который не смог сдержать вспышку и пал. Силы поддержки, насколько я помню, были настигнуты и уничтожены".
"Верно, сэр".
"И все же вы ушли целым и невредимым."
"Ушел" - это еще мягко сказано. Он хромал, полз и был обнаружен подкреплением, посланным, чтобы попытаться облегчить положение охотников. Его отвезли обратно и подвергли дальнейшим испытаниям, а затем направили в третью команду, которая согласилась принять его еще менее охотно, чем предыдущая. К тому времени слухи о нем распространились, и он стал чем-то вроде дурного предзнаменования. В других отрядах шутили, что тот, в который он попал, обречен на гибель. Эти шутки оказались глупыми, когда не прошло и двух месяцев, как 2-й отряд 412-го полка был уничтожен во время обычного сопровождения ученых для осмотра трупов, пораженных гнилью.
"Как вы выжили?" - спросил офицер.
"Мы продолжали сражаться и сопротивляться, и, наверное, все получилось. Я был не единственным, кто выжил, сэр. Сержант Таннер и рядовой Винчестер также прошли через первый бой. Они... Они скончались от ран на обратном пути, причем Винчестер решил покончить с собой".
Он до сих пор помнил, как этот наглый и злой человек, ненавидевший Жона с самого первого дня, проглотил таблетку для самоубийства, чтобы Жон не вез его раненое тело обратно. Кардин презирал его и пытался донести до всех, что Жон убьет их всех. Но это не помешало ему принять решение покончить с собой, а не препятствовать Жону. Это было то, чему их учили, а живой, но раненый солдат был помехой для других выживших.
"Ваша четвертая команда не продержалась и недели", - сказал мужчина. "Вас отправили на самоубийственную миссию к стене. Попытка закрыть брешь. Сотни людей погибли из-за этого непродуманного и безрассудного плана. По крайней мере, ты был там не единственным выжившим". Мужчина постучал тростью по ноге, и Жон услышал звон металла. "Я тоже был там. Часть меня до сих пор там".
Непродуманно. Жон бы фыркнул, если бы ситуация не была столь плачевной. В то время у солдат были другие слова для этого, даже если командование разбрасывалось такими терминами, как "смелый" и "контратака". Контратака человечества - так они это называли. Отвоевать стену, вытеснить гримм и запечатать ее, а затем вновь вернуть золотой век. Отряд из четырех тысяч воинов и пятисот охотников не смог даже подойти к стенам, застряв в бою еще до того, как подошел вплотную. Его отряд, большинство из которого он так и не успел узнать, был брошен в мясорубку вместе с охотниками и охотницами и медленно уничтожался. Жон не столько выжил, сколько получил приказ вернуться с общим отступлением.
"Вы пробыли в своем последнем отряде месяц, - сказал офицер. "Сержант Андерс доложил, что вы были отзывчивым, послушным и дисциплинированным, но тихим и замкнутым. Вы не желаете общаться с товарищами по отряду".
Жон пожал плечами. Он знал, что Андерс доложил бы о нем, как и о всех остальных, но ему не очень понравилась нотка жалости, прозвучавшая в воздухе. Да, он не хотел заводить с ними дружбу, потому что боялся привязаться. Да, это было глупо. Однако никто не мог сказать, что это не было разумным решением. Но все равно ничего не вышло. Проходили недели, он позволял рушить свои стены и наслаждался общением с ними, сближаясь, привязываясь, развивая чувства.
Честно говоря, он должен был догадаться об этом.
"В вашей ситуации нет ничего необычного, рядовой Арк. Вы можете считать себя воплощением несчастья, но на вашем месте есть много других людей. По словам сержанта Андерса, вы необычайно находчивы и быстро соображаете". Его тело было найдено вместе с записывающими устройствами, которые подтвердили ваш рассказ и ваши последние минуты". Он наклонил голову. "Детонация ящиков с боеприпасами убила гримма, хотя это просто чудо, что вы выжили после взрыва и удара своим телом о дерево. Большинство погибло бы от удара".
"Не думаю, что в тот момент меня волновала смерть, сэр", - сказал Жон. Он был уверен, что это все-таки произойдет, и смирился с реальностью. "Скорее всего, это была бы более быстрая смерть, чем то, что сделали бы гримм".
"Почти наверняка. Кстати, ваши анализы крови оказались чистыми. В вашем организме нет гнили".
Жон кивнул, испытывая облегчение, но в то же время зная об этом. Он не знал, как чувствуют себя люди, контролируемые Королевой гриммов, но полагал, что он бы не мыслил так, как он. Кроме того, его маска оставалась на месте. "Меня переведут в другой отряд, сэр?"
"Примерно так..."
Жон фыркнул. Перебивать командира было непрофессионально, но он ничего не мог с собой поделать. "Я никому не нужен. Я понял."
"Пять раз единственный выживший - это..." Мужчина подыскал подходящий способ сказать это, но потом сдался. "Это подозрительно. Солдаты суеверны, и вы для многих из них выглядите как предзнаменование. Большинство офицеров знают, что это чепуха, но они должны заботиться о моральном духе своих подразделений, и они знают, что вы будете его подрывать. Вряд ли поможет и то, что с тех пор, как появились гриммы гниль, командование опасается шпионов и "спящих агентов" в наших рядах. Есть и такие, кто считает, что гримм позволяет вам выжить, несмотря на медицинские доказательства обратного. Всегда есть вероятность, что Салем придумал что-то новое, что-то скрытое".
Его не удивило, что они так думают. Временами он и сам задавался вопросом, почему и как ему удается выживать, оставаясь на волоске от гибели, и было ли это вообще его собственными действиями. "Что же теперь будет?" - спросил Жон. "Меня посадят в тюрьму? Вынесут ли мне смертный приговор?"
Мужчина издал долгий и тяжелый вздох. "В некотором смысле, это последнее".
Он спросил это с сарказмом и не мог поверить - нет, он мог поверить в это, но не хотел. Казни по телевидению показывали почти каждую неделю, но в основном это были казни предателей, трусов и тех, кто бежал из боя или не подчинился приказу. На заключенных уже не хватало средств, и большинство бывших тюрем были опустошены и превращены в казармы. Когда стены пали, вместе с ними пала и большая часть сельскохозяйственных угодий. Водные гриммы бродили по океанам, держа их под замком и делая ловлю рыбы опасным занятием. Неверморы рыскали в небе и убивали птиц - на случай, если на них можно будет охотиться ради мяса. Все это было частью планов Королевы гриммов по их уничтожению. Ни у кого не было ни времени, ни ресурсов, чтобы тратить их на второй шанс. Жон опустился на землю, потрясенный.
"Когда меня казнят?"
"Через два года, плюс-минус столько времени, сколько тебе потребуется, чтобы умереть в поле".
Жон в замешательстве поднял глаза. "Два года?"
"Когда вас привезли на этот раз, медики решили поглубже изучить вашу кровь и по моей просьбе подвергли вас всестороннему тестированию. В вашем организме обнаружены слабые следы ауры, что в значительной степени объясняет, как вы выжили после взрыва и как вы могли выживать в прошлом. Неосознанное использование ауры - редкость, большая редкость, но не исключение, и может сохранить вам жизнь в безнадежных условиях".
Аура? Этого не могло быть. Его проверяли, когда ему исполнилось одиннадцать, как и всех в Вэйле. Всех, кто обладал аурой, зачисляли в корпус охотников, и это считалось одновременно и благословением, и проклятием. Охотники жили богаче многих, их кормили, обучали и снабжали лучшим снаряжением, которое только мог предоставить Вэйл.
Затем их бросали на растерзание худшим из гримм.
Говорили, что когда-то охотники были героями Ремнанта, щитом, противостоящим гриммам. В каком-то смысле они и сейчас были таковыми, но щит был окровавлен, местами помят и потрескался, а чудовища, грозившие пронестись мимо, были сильнее и многочисленнее, чем когда-либо.
Его мать плакала, когда он сдал отрицательный анализ на ауру, потому что какой бы жестокой и кровавой ни была военная жизнь, был хотя бы шанс состариться и жить нормальной жизнью. Аркология нуждалась в своих солдатах, поэтому их не выбрасывали зря, если это было возможно. Охотников же бросали на произвол судьбы. Их использовали как ножи и снова и снова вонзали в гриммов, пока они неизбежно не затуплялись, не ломались и не выбрасывались. В Вэйле было менее двадцати охотников и охотниц старше тридцати лет, и только трое, насколько ему было известно, старше сорока. Попасть в ряды охотников было смертным приговором.
"О..." - прошептал Жон, и сердце его учащенно забилось, когда он понял, что сказал этот человек, и что он сказал. Он всегда знал, что умрет, что, возможно, должен был умереть уже давно, но услышать это все равно заставило его желудок упасть. "Меня призывают в армию, не так ли?"
"Боюсь, что да", - ответил офицер не слишком любезно. "Я Озпин, директор школы Маяк. Вы должны поступить в этот год, чтобы через два года обучения закончить школу и занять свое место среди охотников Вэйла". То, что должно было стать честью, оказалось не более чем предложением. Мужчина печально склонил голову. "Мне очень жаль".
"Будет ли у меня время поговорить с семьей?"
"Боюсь, что завтра вас доставят в Маяк. Я подумаю о том, чтобы предоставить вам отпуск, когда вы устроитесь, но семестр начался месяц назад, и вы уже будете отставать от других студентов. Я считаю, что в Ваших интересах побыстрее освоиться и наверстать упущенное. Вы можете написать сообщение, которое я попрошу кого-нибудь из сотрудников передать от вашего имени".
"И через два года я стану охотником? Разве детей не готовят к этому с одиннадцати лет?"
Озпин закрыл глаза и кивнул головой. "Да. Так и есть".
Действительно, смертный приговор. Альтернативой этому было бы то, что его никто не принял бы, и его могли отправить на принудительные работы или вообще убрать из армии, что означало бы принять место простого рабочего. В каком-то смысле более безопасная жизнь, но беспомощная, с ограниченным питанием и удобствами, часто требующая усилий на ферме или в шахте для поддержания постоянной войны с гриммами. Это позорило бы его семью больше, чем его смерть. Арки всегда были военными. По крайней мере, таким образом он мог попытаться отомстить за своих товарищей по отряду.
"Я согласен, сэр. Я отдам свою жизнь как охотник".
Озпин кивнул. "А мы подготовим тебя как можно лучше. Добро пожаловать в Маяк, рядовой. Ваша жертва не будет забыта".
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/94284/3163865
Использование:
