Шота не мог удержаться, чтобы не поиграть с шариком, который Виридиан бросил в него ранее, когда он сидел за столом с Цукачи после своей смены. Парень был умен, заставив шарики выполнять тройную функцию, чтобы призвать героев, боеприпасы и что-то вроде импровизированной карточки. Виридиан был бы популярным и эффективным героем, если бы он просто ушел с улиц и поступил на программу героя, но сначала ему пришлось бы научиться лучше заботиться о себе. Так как ему действительно не следовало выходить на улицы после того, как его чуть не убили.
У ребенка, должно быть, безумная переносимость боли, чтобы так скоро выйти и сражаться. Единственным признаком того, что Виридиан вообще был ранен, была более низкая скорость бега и небольшая скованность при движениях , но он этому не позволяет остановить себя во время боя. Шота не знал, сломал ли Виридиан себе ребра или просто ушиб их, но малыш не должен так хорошо справляться с болью. Он также не должен привыкать прятать свои травмы. Шота даже не был уверен, сознательно ли он это делал, ведь все выглядело так, что он делал это инстинктивно, будто притворяться, что с ним все хорошо, а это потом с годами вошло в привычку.
И разве эти факторы не казались странными? Очевидно, что высокая терпимость Виридиана к боли и склонность скрывать свои травмы были лишь последними записями в очень длинном и тревожном списке опасений, которые Шота испытывал по поводу ребенка. Он бросился прямо в опасность, когда самым разумным действием было убежать, и если бы, было что-то, что Шота знал, так это то, что Виридиан не был глупцом. Он знал, что парень довольно умен, просто по тому, как он запоминает маршрут патрулирования каждого героя. Этот интеллект так же подтвержден тем, как он нацеливается на любую слабость, которую мог обнаружить, в обороне своей цели.
Но потом он увидел блокнот.
Парень, вероятно, был гением, и у Недзу потекли бы слюнки, если бы у него была возможность прочитать то, что прочитал Шота, и все же парень настаивал на том, что он не очень умен. Сначала Шота подумал, что он шутит, но чем больше он думал о их разговоре, который состоялся ранее, тем больше он понимал, что Виридиан искренне верил в то, что он говорил. Шота не знал, хочет ли он вообще думать о том, что, должно было произойти в жизни Виридиана, чтобы убедить парня, что он идиот, несмотря на его ярко выраженные навыки, и это было тем более верно, если у него была причуда склонная к анализу.
Что вернуло Шоту к его списку. Если ребенок думал, что он глуп, несмотря на свой интеллект,то в какую еще ложь он верил? Он каким-то образом думал, что он ничего не стоит и он бесполезен? Думал ли он, что его жизнь стоит горазда меньше, чем жизни людей, которых он спас? Шота вспомнил битву со злодеем-крабом. Виридиан, не раздумывая дважды, передал оружие, чтобы Шота мог сражаться более эффективно, и первое, что он сделал после боя, это спросил, в порядке ли Шота, не заботясь о его собственной безопасности или благополучии.
Как будто в тот момент Виридиан решил, что ничего страшного, если он умрет, пока Шота останеться в живых.
Он снова уставился на шарик, видя, как зеленый и черный смешались. Был ли ребенок скл....?
“О! У тебя тоже есть !” Его поток мыслей прервал громкий , жизнерадостный женский голос.
Шота вздрогнул, когда чрезмерно бодрый голос Усилитель практически прокричал позади него, и он чуть не уронил шарик. Как бы то ни было, он нащупал его и едва успел подхватить ладонью, прежде чем он скатился на пол.
Он повернулся, чтобы свирепо взглянуть на Усилитель, которая застенчиво улыбнулась ему: “Извини ...”
“Что у вас, ребята?” Спросил Цукачи, подходя с документами и кофе.
“У Виридиан новая визитная карточка!” Усилитель ухмыльнулась и порылась в карманах, прежде чем торжествующе показать Цукачи зеленый шарик, идентичный тому, который Шота чуть не уронил. “Он начал бросать это вместо камней, чтобы мы знали, что это именно он”.
Цукачи нахмурился, глядя на шарик, затем повернулся к Шоте: “И у тебя тоже есть такой?”
Шота вздохнул и показал Цукачи свой шарик. Честно говоря, он не удивился бы, если бы шарики стали почетным знаком среди местных героев. Он мог видеть, как они превращаются в своего рода членскую карточку для эксклюзивного клуба героев, которым Виридиан доверял, хотя Виридиан стрелял в героев из-за доступности, а не из-за доверия или компетентности. Тем не менее, он бы не удивился, если бы его коллеги начать их собирать и коллекционировать.
“Похоже, тогда он наверно наслаждается своей популярностью”, - с горечью сказал Цукачи. “Если он прилажил дополнительные усилия, чтобы заиметь визитную карточку”.
“Я не думаю, что это то, что он задумывал при их использовании”. Сказал Шота, убирая свой шарик. “Я не знаю, слышали ли вы, но Виридиан каким-то образом заполучил в свои руки рогатку, и шарики - его основные боеприпасы. Насколько я знаю, на самом деле он не планировал то, что они станут его визитной карточкой.”
“У него есть рогатка!?” Усилитель подпрыгнула вверх-вниз на своем сиденье. “Ты видел, как он ею пользуется? Он хорошо целится?”
Шота кивнул: “Он никоим образом не освоил это на уровне профессионала, но он достаточно хорош, чтобы выполнить свою работу. Ранее он привел меня к группе злодеев и продолжал обстреливать их шариками, чтобы отвлечь их и облегчить мне расправу, и он ни разу в меня не попал. Вероятно, чем дольше он тренируется, тем лучше у него это получится, но сейчас , похоже, ему удобнее вести бой на ближней дистанции, чем на дальней. А так же у него есть две металлических трубки, которые он использует в качестве дубинок.”
“Трубками?” Спросил Цукачи. “Разве они не считаются импровизированным оружием? Почему он не вложил деньги во что-нибудь получше, например, в тонфу?" Нелегальных торговцев оружием более чем достаточно, так что у него не возникло бы проблем с тем, чтобы что-нибудь найти.”
“И все же проблемный ребенок предпочитает использовать то, что можно купить буквально в любом хозяйственном магазине”. Сказал Шота. “Это действительно затрудняет отслеживание”.
“Не то чтобы мы собирались беспокоиться”. включилась в разговор Усилитель. “Он же никому не причиняет вреда”.
“Он линчеватель”. Строго сказал Цукачи. “И мы должны быть готовы схватить его, если он когда-нибудь перейдет черту . Вы оба знаете, насколько это распространено среди них.”
Все они на мгновение замолчали, вспоминая Стендаля и других линчевателей, которые обратились. Линчеватели, как правило, были чрезвычайно пугающими злодеями.
“Виридиан все еще молод”. Наконец сказал Шота. “Еще есть время направить его на правильный путь”.
“Да!” Усилитель согласилась. “Он всего лишь ребенок, так что будь с ним помягче, Цукачи”.
Цукачи размашистым жестом показал: “Просто не спускай с него глаз. Если он даст какой-либо признак того, что заходит слишком далеко, тебе нужно будет захватить его. Если мы поймаем его достаточно быстро, он может даже стать кандидатом на программу реабилитации линчевателей.”
“Эта та старая пыльная штука?” Спросила Усилитель. “Я думал, это просто артефакт тех времен, когда лицензии на героев еще только начинались. Кто-нибудь вообще проходил программу за последние несколько десятилетий?”
“Это ни в коем случае не распространено, ” сказал Шота, - потому что общество ожидает, что герои начнут легально сейчас, но законы все еще в существуют. Поскольку программа не была отменена, правоохранительные органы по-прежнему могут обратиться в комиссию героев с просьбой разрешить линчевателю участвовать в ней, при условии, что они не будут применять чрезмерную силу при разборках. ”
“И поскольку линчеватели вроде Костета , которые обычно избивают злодеев до полусмерти, встречаются намного чаще, - сказал Цукачи, - большинство современных линчевателей не подпадают под эту категорию. Комиссия героев вряд ли утвердит такого неподготовленного парня, как Виридиан, для участия в программе в любом случае, иначе я бы попытался получить их одобрение уже сейчас ”.
“Я думаю, в этом есть смысл”. Усилитель надулась. “Но я все равно хотела бы видеть Виридиана настоящим героем. Можете ли вы представить, что видите детей в зеленых толстовках и с маленькими шариками на брелках или что-то в этом роде?”
“Что заставляет тебя думать, что он вообще захочет сделать Мерч?” Сказал Шота. “Возможно, он захочет остаться в тени ”.
“Не будь смешным!” Усилитель отмахнулся от его опасений. “Он счастливый молодой подросток, конечно, он хочет быть знаменитым!”
Шота нахмурился. О парне написали только одну статью о нем, но даже это, казалось, заставило его чувствовать себя неуютно. И Шота также беспокоился, что слово "счастье" было неподходящим словом для описания психического состояния Виридиана ...
“Что случилось, Шота ?” Спросил Цукаучи. “Тебя что-то беспокоит”.
“Это просто...” Шота провел рукой по лицу, отчего выглядел еще более измученным, чем был на самом деле. “Накопилось много мелочей, и я не совсем уверен, что с этим всем делать”.
“Может быть, мы сможем помочь”. - любезно сказал Цукачи. “Что тебя беспокоит?”
“Я думаю, что Виридиан, возможно, в жуткой депрессии”. Сказал Шота.
“Что?” Сказал Усилитель. “Он подросток, с чего бы ему быть в депрессии?”
“Из того, что я понял, у него не самая лучшая жизнь”. Шота снова начал перекатывать шарик между пальцами: “Прошлой ночью он чуть не погиб, помогая мне в драке, но сегодня вечером он снова был на поле, сражаясь так, как будто этого никогда не было”.
“Значит, он безрассудный”. Сказал Цукачи. “Это довольно распространенное явление среди подростков. Это не значит, что у него депрессия”.
“Да, безрассудство нормально для подростков, я учитель, поэтому знаю это лучше, чем большинство, но безрассудство Виридиана выходит за рамки того, что я вижу в своих учениках”. Шота сказал. “Похоже, он верит, что его жизнь ничего не стоит, а это не то отношение, которое кто-то развивает за одну ночь”.
“Ты думаешь, что он, возможно, подвергается насилию”. Цукачи сказал, в понимании...
Шота покачал головой: “Не дома. Виридиан никогда не упоминал об этом, но когда я однажды упомянул школу, ребенок полностью замкнулся ”.
“Хулиганы...” Сказал Цукачи.
Шота кивнул: “Он ведет себя так, как будто привык скрывать травмы и боль, так что, возможно, он пытался скрыть издевательства от своей семьи”.
“Это означает, что он сам лечит свои травмы, не так ли?” Сказала Усилитель. “Помнишь тот первый раз, когда я действительно поговорила с ним? Продавщица получила сильные электрические ожоги во время ограбления, и когда я пошла проведать жертву, Виридиан уже оказывал первую помощь. Когда я спросил его, откуда он знает, как это делать, он просто сказал "что было много практики". В то время я ничего об этом не подумала, но ты думаешь ...?”
Шота вздохнул: “К сожалению, да, ему, скорее всего, пришлось практиковаться на себе. Хотя я не думаю, что издевательства носят исключительно физический характер. Психологически ...”
Он замолчал. Это было просто предчувствие, но он надеялся, что ошибается. Он надеялся, что Виридиан был эмоционально устойчив и имел доступ к правильным ресурсам, чтобы справиться с насилием, с которым он столкнулся . Он надеялся, что проблемный ребенок стал линчевателем, только потому что считал их крутыми или чтобы позлить героев. Но…
Цукачи жестом велел ему продолжить, и Шота вздохнул: “Он не знает себе цены. Сегодня вечером я заглянул в его записную книжку, парень очень сообразительный, но, похоже, искренне верит, что он глупец. Он ввязывается в драки, к которым не готов, и, похоже, его не волнует своя собственная жизнь , несмотря на то, что он чрезмерно беспокоится о безопасности жертв и даже героев, с которыми он сражается. Когда я впервые встретил его, я сказал ему, что ему не следует ввязываться в драки, потому что он не хочет умирать, а он тогда колебался! ”
Шота потер переносицу в изнеможении и разочаровании, когда Усилитель и Цукачи уставились на него широко раскрытыми глазами.
“Я думаю, что Виридиан может быть склонен к самоубийству”.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/93439/3163174
Готово:
Использование:
