Глава 10
Во время проходящих сатурналий Евпл неожиданно снова увидел её. Девушка шла неторопливой походкой в компании двух подружек по празднично украшенной улице. На ней была шубка, чуть более простая, чем та богато украшенная, в которой парень увидел её впервые. Поначалу он девушку не узнал и даже засомневался, да или нет. Да нет, она вроде… да, она. Было видно, что девушки просто прогуливаются по городу. Евпл последовал за ними в надежде придумать причину познакомиться. Вот так просто подойти к девушке он не осмеливался — видимые сословные различия даже в их возрасте уже накладывали определённые ограничения.
Девушки шли, неторопливо переговариваясь о чём-то и время от времени останавливаясь, чтобы посмеяться. Очевидно, что их мысли были далеки от серьёзного разговора. Так они шли мимо домов и довольно близко подошли к месту, где мелкая ребятня вовсю кидалась снежками. Остановившись, девушки, стали что-то обсуждать. Наверное, как обойти без последствий эту забавляющуюся толпу.
И вот тут-то Евпл и понял, что надо действовать. Он быстро сделал два снежка и бросил в двух спутниц своей незнакомки. В неё он благоразумно кидать снежки не стал. Потом он быстро нагнулся и снова послал снежки в те же цели. Все три девушки обернулись. Они оторопели… а потом, быстро поняв, что происходит, сами стали катать снежки и отвечать Евплу. Да так метко, что парню пришлось бы туго, если бы к этой снежной забаве не подключилась рядом веселящаяся ребятня.
Вначале снежки летели во всех. Но несколько позже девушкам каким-то чудом удалось направить всю мощь детских снежков в своего обидчика, и уже пара дюжин рук почти бесперебойно посылали снежные комки в одинокую фигуру Евпла. Он уже не успевал отвечать и его уже почти погребли под снежным ураганом, но тут по улице проехала цепочка саней, и малолетки побежали за ними, — новая цель оказалась интереснее.
К Евплу, уже ставшему похожим на снеговика, подошли девицы, и с весёлыми криками постарались затолкать его в высокий сугроб. Парень попытался было сопротивляться, но он уже устал, да и всерьёз драться с девушками ему не хотелось. Так что пришлось уступить. Те же, с радостным смехом отомстив недавнему агрессору, сами уселись на снег от усталости. Евпл, когда сумел выползти из сугроба, тоже развалился рядом, улыбаясь белозубой улыбкой. Юность есть юность, и совместные забавы сближают.
Они перезнакомились, отряхнули друг друга от снега и пошли переговариваясь по праздничному городу. Впереди виднелась небольшая площадь с лотками, и Евпл предложил всем выпить чаю с булочками. Девушек не надо было долго упрашивать и вскоре все побежали утолять разыгравшийся после грандиозной битвы голод.
Как и ожидалось, они были не из простых семей. Все проживали в Славе́нском конце — самой зажиточной и необычной части Велгорода. Если в других концах полиса люди жили в одноэтажных деревянных домах или в двухэтажных, где первый этаж — зимний — был кирпичный или каменный, а второй — летний и деревянный, то в Славе́нском конце дома были все двух- и трёхэтажные, целиком каменные. Они имели большие внутренние дворы с обязательным колодцем и высокий внешний частокол с укреплёнными воротами. Всё это придавало семейному жилищу вид небольшой крепостцы.
Незнакомку звали Гликерия, а её подруг: Роксана и Кирс. Родители Гликерии и Роксаны были из купеческого сословия, а отец Кирс — чиновник. Их жилища располагались почти рядом, что и обусловило дружбу их дочерей. Каким образом они оказались так далеко от своих домов? Праздник же! Хороший повод посмотреть город, куда их в обычные дни особенно и не пускают, тем более одних.
А кто Евпл? Учащийся школы второй ступени для подростков Неревского конца, приёмный сын бывшего работника городской библиотеки? Ну, так себе статус. В доме Евпла живёт бывшая воительница, дочь одного из руководителей крупного клана северян? Ужас-то какой! Она учит стрельбе из лука, понятно. И кем он хочет стать после окончания школы? Целителем или путешественником? Целитель — что-то вроде врача, с этим всё ясно… хотя, ты же не потомок бога Асклепия? А вот кто такие путешественники? Люди, которые ездят по разным землям и смотрят местные достопримечательности. Хм… для этого нужно много денег. Стоит ли тратить годы своей жизни на посещение чужих городов?
И тут Евпл начал рассказывать о далёких южных провинциях, где всегда лето, и листья не сбрасывают листву… где повсюду растут фрукты, и всякий прохожий может сорвать и съесть невиданные в северных провинциях плоды… где некоторые храмы по площади больше, чем крепость Велгорода… Девушки слушали чуть ли не разинув рты, а парень уже не мог остановиться. Он рассказывал и рассказывал, и сам себе не смог бы указать, где говорит чистую правду, а где присочиняет.
Как бы ни было всё прекрасно, но девушкам пора идти по домам. Конечно, Евпл вызвался их проводить, хотя путь и не был близким. Он за два года так и не удосужился побывать в этой богатой части города. У Эразма там не было важных дел, а простому парнишке не хотелось ходить по улицам, где на каждого праздно шатающегося смотрят недобрые взгляды охранников и городских стражников. Сейчас же он шёл не просто так, а сопровождал жительниц Славенского конца! Евпл с любопытством разглядывал широкие улицы и высоченные частоколы, словно уходящие в небо. Здесь все улицы и переулки были освещены фонарями, как и в городской крепости. Почти на каждом перекрёстке было по два-три стражника, и парень вдруг понял, что вряд ли хотел бы здесь жить — всё напоминало больше тюремный острог, в который однажды он сопровождал Эразма по каким-то его делам.
Чем дальше они шли, тем больше Евпл склонялся к тому, что на обратном пути следует нанять извозчика, иначе есть все шансы долго объясняться с городской стражей да и не по одному разу. К сожалению, всё рано или поздно заканчивается, и девушки подошли к своим домам. Хотя распрощались и быстро, но новые знакомые всё же проявили участие и пожелали без приключений добраться домой. Большего они предложить не могли, к сожалению. Парень заявил, что собирается нанять извозчика, чем несколько удивил девушек, не ожидавших от него таких трат. С облегчением они показали ему путь к месту, где он наверняка повстречает возницу и каждая скрылась за своими воротами. Направление девчушки указали правильное, и местный лихач после недолгого торга и оплаты вперёд взялся отвезти одинокого седока до его жилища.
Это были лучшие сатурналии в жизни Евпла. Он долго не мог заснуть и снова и снова переживал моменты прошедшего дня. Нельзя было уже однозначно утверждать, что он всё время смотрел лишь на Гликерию, поскольку её подруги оказались не менее красивыми и обаятельными. Возможно, именно поэтому каждая девушка не чувствовала себя скованной пристальным взглядом парня и, в то же время, не была обделена его вниманием. Конечно, его семья далеко не ровня им, но сам по себе паренёк был пригожим, весёлым и казался самодостаточным. Он хочет быть или целителем, или путешественником. Оба эти понятия были далеки от всего того, что они видели вокруг себя и это немного интриговало. Надо бы поговорить с родителями о путешественниках… да и о целителях, наверное…
— Ну, ты и дуралей! — Иван Калабанов был неумолим. — Настоящий дуралей. Даже фамилии не спросил.
— Да как-то необходимости не было, — оправдывался Евпл.
— Но они же твою спрашивали?
— Да, спрашивали.
— А у тебя «необходимости не было», — саркастично повторил Иван. — И о следующей встрече не договорился.
Евпл час назад рассказал своему другу о той встрече, описал все подробности, думал, что друг обзавидуется. Но не был готов к такой реакции, и теперь шёл, понурив белобрысую голову. И ведь прав Иван, что дуралей.
— Вот я тебя на год моложе, а и то бы не растерялся. — не унимался друг. — Ты хотя бы запомнил, где они живут?
— Ночь была, там все заборы одинаковые — частокол.
— Частокол — это твоя голова, она тоже деревянная. Вот где и когда вы снова встретитесь? Так же случайно через год? — продолжал язвить Иван. — Да через год её уже замуж отдадут, вот её в храме Геры и увидишь.
Сердце Евпла сжалось до размеров детского кулачка, настроение было ниже некуда. Считал себя таким умным, предусмотрительным, взрослым. Друзья шли куда-то дальше. Куда? Да какая разница, нигде лучше уже не будет…
Кривая жизни вынесла Эразма на очередной простор, где он опять почувствовал себя неуверенным путником, не знающим, какие неожиданности сулит новая реальность. Возможный конфликт с асклепиадами был улажен ими же. Это хорошо. Они же поставили ему несколько условий. Это плохо. Теперь всё опять в его руках и надо снова начать трепыхаться, чтобы не утонуть в пучине и доплыть до берега.
Было совершенно непонятно, как поведут себя люди, уже приходившие к нему пользоваться даром целительства. Теперь он не мог брать с них те немногие деньги, которые ему предлагали. Наверняка, многие из них будут очень недовольны и наговорят обидные слова. Ничего, он стерпит. Кто-то поймёт его объяснения, а те, кто не поймёт… он их и так больше не увидит. Вот где теперь искать новых больных? Асклепиады вроде бы обещали к нему кого-то посылать, но случится ли это и когда — неизвестно. С другой стороны, он теперь может в открытую предлагать свои услуги и даже ссылаться на позволение жрецов Асклепия, что совсем не мало.
Пришлось долго рассказывать Ильве и Евплу о новой ситуации, и о том, что их ожидает. В основном, ожидает Ильву. Пареньку же надо просто учиться и учиться. Если занятия целительством всё же не прекратится, то он сможет присоединиться лишь через полтора года, когда ему будет семнадцать лет.
— Ильва, я долго думал о том, что нас ждёт. Если всё же к нам и дальше будут приходить больные, то это они будут из более богатых людей, чем те, кто был у нас ранее. Нам надо подумать, можем ли мы предложить им что-то особенное, чем обычное исцеление от жёлчных камней.
— Я пока не понимаю твой вопрос, — неуверенно ответила северянка.
— Хорошо, спрошу иначе. Вот ты лечишь женщин. Чтобы они к тебе относились лучше, ты даже сменила северную причёску на местную. На торгу покупатели охотнее идут к тому купцу, который улыбается им и предлагает бóльшее количество разнообразного товара. Что кроме лечения почек и печени ты можешь предложить? Что женщинам может быть важнее?
— Внешний вид важнее, наверное.
— Хм… внешний вид… Эй, Евпл, подойди-ка… Скажи, сын, если я предложу тебе выбрать невесту из двух девушек: одна красивая, но больная, а вторая здоровая, но некрасивая, ты какую выберешь?
— Какую? — оторопел Евпл и надолго задумался. — Выберу красивую, а её болезни Ильва вылечит.
— А если… — медленно начал Эразм. — А если Ильва из некрасивой девушки сможет красивую сделать?
— А она сможет? — удивился Евпл.
— А я смогу? — повторила вопрос Ильва.
— Не знаю, но попробовать надо. Вот только на ком пробовать?
— Да вон у твоего знакомого Виктора Паранина племянница есть, и он всё печалится, что страшная, никто её замуж не возьмёт, — вспомнила Ильва.
На том и согласились. Вот только красоту наводить спешить не стали, а решили действовать по чуть-чуть. Пришлось Эразму идти к командиру стражников с кувшином вина и весь вечер беседы вести. Виктор долго ломаться не стал — раз целитель уверен, что хуже не будет, то терять нечего. Да и уверили его, что улучшать будут не спеша, чтобы не навредить.
На следующий день в дом Эразма пришёл страж и его племянница, девушка восемнадцати лет. Лицо рябое, бородавки… Долго обсуждали Эразм и Ильва свои первые шаги. Решили начать с удаления бородавок, потом убрать оспинки. Эразм будет работать, а Ильва — наблюдать. В перерыве они будут обсуждать проделанное и работу продолжит Ильва, а Альберус будет смотреть за её работой. Свой первый совет северянка дала ещё до начала — кожа на разных участках лица разная: на лбу она не такая же, как под глазами, а под глазами она не такая, как на щеках.
Удалять бородавки начали с плеч. Особых трудностей они не представляли, а вот с оспинками пришлось изрядно так помучаться. Основной проблемой было найти здоровый участок кожи, который можно распространить на соседние поражённые. Как уже было отмечено, на лице много различных типов кожи. Если увлечься, то румянец, хорошо заметный зимой, может сдвинуться туда, где он никогда и не появляется. Понятно, что никакая девушка не обрадуется подобному. Поэтому Эразм и Ильва старались вносить незначительные локальные изменения. В данном случае пословица «лучше перекланяться, чем не докланяться» не работала. Всего работа заняла более пяти часов с перерывами на отдых.
Оценивать работу позвали Виктора. Тот зашёл, взглянул и долго смотрел на племянницу, ещё не отошедшую от долгого пребывания в беспамятстве. Девица вначале долго не могла проморгаться, а потом, смутилась под пристальными взглядами. Чтобы девушка долго не терзалась в неизвестности, Ильва принесла небольшое зеркальце, которое та чуть ли не вырвала из рук. Теперь напряглись и целители. Прошла минута, другая и глаза девушки наполнились слезами, а потом она разрыдалась в голос. Слёзы радости могут поразить кого угодно…
В этот вечер чай в доме Эразма пили в молчании. Все эмоции были выплеснуты пару часов назад и люди просто устали что-либо обсуждать. Целители понимали, что хотя удаление бородавок и оспин нельзя сравнить с излечением печени, но для многих девушек и женщин внешняя красота может быть важнее всего. И это означает, что без обращений за наведением подобной красоты они не останутся. Более того, имелись серьёзные предположения, что подобные просьбы будут составлять большую часть от всех, которые предвидятся.
— Я думаю, — всё-таки прервал долгое молчание Эразм, — что тебе, Ильва, придётся много работать. Возможно, что даже придётся отказывать чьим-то просьбам.
— Будет удивительно, если все женщины будут довольны своей внешностью и не будут к нам обращаться, — согласилась северянка. — Может, Евпл, всё-таки начнёт мне помогать?
— Нет, не будет. Вряд ли женщины обрадуются, что твой помощник парень. — ответил Альберус. — Пусть учится, а если уж очень захочет, то будет иногда помогать, когда будут приводить к нам детей.
***
— Мама, что ты слышала о живущих в нашем городе целителях, которые врачуют людей прикладыванием рук?
— Ты спрашиваешь об асклепиадах, дочь? — ответила Роксане её мать.
— Нет, асклепиады режут людей ножами и пилами, а те целители никого не режут, а просто касаются пальцами.
— Кто тебе о таком рассказал?
— Мы с подружками гуляли вчера и слышали о таком. Не поверили, конечно, вот я и решила узнать, правда ли это.
— Я тоже о таком не слышала. Люди много чего рассказывают и всему услышанному верить нельзя.
— А бывают такие люди, которые для собственного удовольствия уезжают в дальние провинции, чтобы посмотреть местные памятники, храмы, дворцы?
— Кто будет таким заниматься, Роксана? Это же неразумно — потратить годами заработанные деньги, только для того, чтобы посмотреть на статуи в других провинциях, будто бы у нас статуи чем-то отличаются. Наверное, зря мы вчера тебя отпустили в город одну гулять. Вот и наслушалась ты там от смердов глупостей. — отрезала купчиха.
***
— Отец, ты служил в разных провинциях. Везде люди живут одинаково или нет? — спросила отца Кирс.
— В соседних провинциях люди часто живут почти одинаково, но иногда жизнь даже в соседних полисах может разительно отличаться.
— И в чём отличия?
— Люди могут говорить на другом языке, или произносить знакомые слова иначе. Они могут ходить в непривычной одежде, есть непривычную еду, разговаривать сильно размахивая руками или почти не выражая эмоций.
— Ты бы хотел получить назначение на работу в доминаты?
— Это не так просто, дочь. Чиновники обычно работают в одной провинции и не получают назначения в другие, по той причине, что их там никто не знает. Но случается, что может позвать какой-нибудь бывший начальник, которого перевели на службу в одну из столиц. И этот человек хочет, чтобы среди его подчинённых были уже знакомые и проверенные люди,.
— А если тебя позовут в столицу, то ты согласишься?
— Несомненно, дочь. Это будет прекрасно для всех нас.
— И ещё вопрос: бывают ли такие люди, переезжающие из полиса в полис не потому, что хотят там жить и работать, а просто посмотреть местные достопримечательности типа чудес света, о которых писал Геродот и Филон Александрийский?
— Конечно, бывают. Некий Антипатр почти полторы тысячи лет назад написал следующее стихотворение:
Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно
И колесницам; видал Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиоса
И пирамиды — дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавсола гробницу огромную. Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю вознёсший до туч,
Всё остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа
Солнце не видит нигде равной ему красоты.
— Как видишь, Кирс, люди всегда хотели увидеть чудеса, находящиеся в других землях. Если бы у меня была такая возможность, то я наверняка бы тоже так делал.
***
— Тётя, я с подружками вчера познакомилась с парнем на улице.
— Красивый?
— Наверное. У него очень светлые волосы и почти зелёные глаза, — ответила Гликерия.
— Кто он? Кто его родители?
— Учится в школе второй ступени. Его отец работал смотрителем в библиотеке, а сейчас то ли врач, то ли лекарь… я толком не поняла.
— Как-то странно это всё. Хотя, всякое в жизни бывает. Только вот зачем тебе новые знакомства? Твой батенька уже нашёл тебе жениха.
— Он мне не нравится — говорит лишь о деньгах и товарах, а на носу — большая бородавка.
— Зато будет хорошим купцом.
— Послушать моего батеньку, все кандидаты в мои женихи будут хорошими купцами через двадцать лет. Я к тому времени старухой стану. Я сейчас жить хочу, а не через двадцать лет!
— Ну и какую жизнь тебе может дать сын бывшего библиотекаря?
— Не знаю.
— Вот и не зли своего отца и моего брата. Глядишь, и через год-два выйдешь замуж.
— Жаль, маменька умерла, и теперь мне не с кем посоветоваться кроме тебя.
http://tl.rulate.ru/book/93409/3106382
Использование:
