Ронина привели в кабинет профессора Эспинеллы на Верхних этажах. Для младшекурсника вроде Ронина находиться там было технически нарушением правил. Но профессор Эспинелла просто сказал, что возьмет ответственность на себя, и попросил Ронина надеть плащ, чтобы никто не заметил.
Но кто-то заметил.
"О, профессор! Это опять одна из ваших дочерей с вами?" - спросил старший профессор с бежевой кожей.
Они уже стояли у дверей кабинета, и профессор Эспинелла пытался открыть дверь ключом, когда этот человек подошел.
Профессор Эспинелла чуть не уронил ключи от испуга. "А-А, да. Пришла навестить своего па... ну знаете, какие дети липкие, когда теряют одного из родителей."
"Да, бедняжка." Профессор протянул руку, чтобы погладить голову Ронина в плаще, но мальчик отшатнулся.
"С-сегодня она не в духе, Кортечча." Профессор Эспинелла нервно оправдывал поведение своей "дочери".
"А, понятно, для маленьких леди такого возраста. Но она кажется намного выше, чем я ее помню... Они же так быстро растут..."
"Да, да, ну, приятно было с вами поговорить!" Профессор Эспинелла, наконец, сумел открыть дверь, так как его рука сильно дрожала, и он никак не мог попасть ключом в замочную скважину.
Он быстро повернул ручку и стащил Ронина внутрь, захлопывая дверь за собой.
"Извини за это, парень. У профессора Кортеччи есть склонность сунуть нос не в свое дело." Профессор сказал, переводя дух от облегчения. "Тебя приняли за мою дочь, ха-ха."
"Ничего страшного." Ронин снял плащ.
"Не в первый раз, когда меня принимают за девушку."
"Ну, этот назойливый козел, должно быть, слепой, если он действительно думал, что восьмилетняя девочка может быть такого роста, как ты." Профессор рассмеялся.
Затем он исправился. "А, я-я должен следить за языком перед детьми."
Ронин просто улыбнулся. "Я не ребенок, и я к нецензурной лексике привык больше, чем вы думаете, профессор."
"Я знаю все ваши проклятия и мысли о том парне. Если бы вы сказали это вслух, добропорядочная бабушка-христианка бы умерла от сердечного приступа."
У профессора Эспинеллы был очень странный контраст между внутренним и внешним "я". Его внешний голос запинался и звучал нервно, в то время как его внутренний голос был намного спокойнее, собраннее и даже злобнее.
Ронину всегда нравились такие люди, их было интереснее всего читать.
Ты никогда не знаешь, насколько разные могут быть их слова и мысли.
Угольный мальчик осмотрелся в кабинете. Там было множество камней и минералов в стеклянных витринах и банках, а также бумаги с их рисунками и кристаллическими структурами.
Кажется, этот профессор посвятил свою жизнь изучению камней. Ронину, несмотря на его природные знания геологии, до такого уровня было далеко.
Тем временем, Эспинелла знал камни до молекулярного уровня. Извилистые каракули были плотно забиты на бумагах, разбросанных по стенам с помощью гвоздей и булавок.
Ронин предположил, что это его исследовательские материалы, хотя и не столь аккуратно собранные, как у Меэллана.
"Сердечные камни простолюдинов обладают большей метаморфной силой, чем драгоценные камни более высокого класса…" - прочитал он.
"Это правда. Это относится и к обычным камням."
Профессор Эспинелла взял что-то из одной из своих стеклянных витрин.
"Это Сердечный камень. Я исследовал его, и он очень похож на обычный камень, за исключением его способности к Пламени, когда человек еще жив." - он показал его Ронину.
"Это человеческий Сердечный камень?" - спросил Ронин.
"Нет. Это Сердечный камень свиньи." - профессор Эспинелла поправил очки.
"До сих пор у меня... нет нормального финансирования, чтобы получать человеческие сердца в качестве образцов. Проклятый Blanc D'Argent."
Он прикрыл рот рукой. "А, язык! Я-я клянусь, я не ругаюсь так много в присутствии своих д-детей!"
Ронина это совершенно не волновало.
В конце концов, почему люди так боятся ругаться при детях, когда эти дети все равно вырастут и будут ругаться?
Он просто взял Сердечный камень и осмотрел его. "Кремень. Неплохой выбор. Легко разжигает огонь."
"Да. Я предпочитаю преобразовывать камни с большей воспламеняемостью." - кивнул профессор Эспинелла.
Он взял кременный Сердечный камень и сделал то же самое, что и с углем ранее. Он закрыл ладонь и применил к нему тепло и давление.
И когда он раскрыл ладонь, он превратился в метаморфизированный кремень, или "метакремень". Он выглядел как драгоценный камень яшма.
"В теории, я мог бы превратить его в яшму." - профессор Эспинелла, похоже, мыслил так же, как и Ронин.
"Однако они всегда превращаются в другие разновидности кремня. Средний Сердечный камень, не Простолюдин и не Драгоценный."
Когда он говорил о науке, его голос становился ближе к его холодному и собранному внутреннему голосу.
"Я пришел к выводу, что ему не хватает Пламени. А получить Пламя из внешних источников невозможно. Оно содержится в организме человека."
"Но электричество может зажечь Пламя, как вы видели ранее." - предложил Ронин.
"Да... Но просто верните его обратно. Не усиливайте его. В противном случае все, что находится в контакте с электричеством, должно подвергнуться метаморфозе Сердечного камня." - нахмурился теперь серьезный Эспинелла.
"Поверьте, я пробовал много чего за эти 21 год." Он сидел на своем стуле, все еще глядя на Метакремень Сердечный камень. "Я не новичок в силе электричества и молнии."
"Именно поэтому я в первую очередь поверил в исследования Вирилла. Я рад его успеху, но и немного завидую."
"Он добился достаточно хороших результатов, а я все еще тестирую все один. У меня нет помощников, как у вас, нет ресурсов и даже не хватает веры в себя, чтобы двигаться дальше."
Ронин подошел к нему и протянул руку.
Профессор неправильно понял его жест, приняв его за просьбу о рукопожатии, и протянул ему свою руку. Но мальчик покачал головой и указал на Метакремень.
"Возможно, дело не только в Пламени. Простолюдинский Сердечный камень не может содержать много Пламени."
Профессор рассмеялся. "О, но может."
"Разве вы не доказательство этого? Как иначе вы бы попали в эту Академию?"
Ронин какое-то время молчал, считая про себя.
Затем он решил раскрыть правду.
http://tl.rulate.ru/book/87817/4211210
Готово:
Использование:
