1 г. от В.А.
Штормовой предел.
- Гарри Стрикленд, генерал-капитан Золотых мечей. За преступления против андальского королевства. За попытку поддержки завоевательного похода претендента из рода Таргариенов. За покушение на жизнь и благополучие правящего монарха. Вы проговариваетесь к смерти по средством обезглавливания. Приговор в исполнение привести немедля.
Именем Верховного короля андалов, Простора и Штормовых земель, лорда-протектора королевских восточных марок, Эдмунда из рода Гарденеров, первого этого имени. Да осудят Семеро вас за ваши грехи. – зачитал глашатай немедленное постановление, стоя на деревянном помосте перед осуждённым на казнь.
Дело происходило во внутреннем дворе славного замка эпохи Дюррандонов и свидетелями этому были в основном солдаты и немногочисленные исконные обитатели замка. Через минуту после оглашения приговора голова главаря именитого объединения наёмников была отсечена от тела и покатилась вниз. В пространстве стояла вязкая, но в целом удовлетворённая тишина. Никто не смел делать никаких выкриков вперёд правящего монарха, что бледной тенью расположился на балконе, выходящим во внутренний двор крепости. После свершившегося суда, не последнего на сегодня, все ожидали определённого знака, по сути отмашки, и она не заставила себя долго ждать.
- Следующий! – крикнул глашатай, после того как получил молчаливый взмах рукой со стороны балкона.
Времени с момента битвы у Бронзовых врат прошло преизрядно, но не больше месяца. Всё это время Эдмунд восстанавливался после получения пламенных ван в драконьем огне. Не раз его отпаивали экстрактом неразбавленной святой воды из Звёздной чаши, что всегда следовала за королём и о которой в его беспамятстве позаботился верный Корбрей, принявший власть после гибели лорда Рокстона в свои руки. Потеря лорда Звена была весомой. В очередной раз королевство лишилось приличного полководца, а достойная замена не особо спешила находится. Радовало только то, что с гибелью последнего известного Таргариена война должна наконец окончиться, ибо тем же Ланнистерам на Западе осталось совсем недолго.
Гарденеру хотелось бы заявить, что после исцеления он чувствовал себя на все сто, но это значило бы солгать. Да, внешние ранения и ожоги исчезли, и при этом Эдмунду не хотелось бы знать каким именно образом извлекали его тело из оплавившихся доспехов, хватало и того, что все конечности были на месте. Однако, за внешней маской благополучия
и стремительного роста волос, что сейчас кое-как смогли собраться в римскую военную стрижку, скрывалась внутренняя напряжённость и ослабленность. Слишком много сил истратил король, лишь бы выжить под последней неистовой атакой дракона, отчего даже самые простые магические манипуляции и движения тела отдавались фантомной, а может быть и не совсем, болью во всём теле. Повторные приёмы святой воды избавиться от этих ощущений не помогали, вот почему в данный момент мужчина выглядел пусть и гордо, вынужденный наблюдать за казнью с гордо поднятой головой и абсолютным спокойствием, но при этом несколько болезненно, словно страдает неким недугом. Хотя, по сути, так оно и было.
В остальном же после пробуждения Эдмунд немедленно преступил к безотлагательным делам, накопившимся с момента его отключения. За это время успели вновь взять Штормовой предел, чьи защитники беспрепятственно открыли ворота, стоило лишь узнать о поражении сторонников Таргариенов. От былой славы непреступного замка не осталось и следа. Теперь крепость больше напоминала проходной двор, чьими хозяевами успели побывать все кому не лень. Печально, однако, но хотелось считать, что теперь-то этот неприглядный момент истории остался далёко позади. Сейчас же, после смотра войск и подсчёта потерь, перешли к определению наказания всех причастных к поддержке Эйгона. Проще говоря разбор полётов и включение Штормовых земель в общее андальское королевство, кое теперь раскинулось почти на весь юг Вестероса, не считая Дорна.
- У нас на Севере казнь происходит по-другому. – сделал неловкое замечание Сноу, стоя по левую от короля руку, когда с правой находился глава королевской гвардии.
- И как же? – без особого интереса спросил Эдмунд, догадываясь о чём хочет сказать ему северянин. К казни все присутствующие были привычные, так что подобного рода разговоры не были чем-то из ряда вон выходящим. Скорее напротив острая реакция могла ввести любого человека этого мира в замешательство.
- Отец, лорд Эддард. – на несколько минут замешкался Сноу, в очередной раз ловя себя на том, что может говорить о отце без лишних опасений получить осуждение со стороны присутствующих. – В общем он всегда учил нас, что тот, кто выносит приговор, должен сам заносить меч. – поведал Джон об привычке покойного Тихого Волка самому рубить людям головы.
- Предлагаешь королю самому стоять на помосте и махать мечом, так что ли? – осуждающе отозвался на высказывание юноши Корбрей.
- Не совсем, просто… - несколько растерялся северянин, но Эдмунд решил спасти положение и не дать тому оказаться в немилости у близкого друга.
- Оставь, Лин. На Севере действительно другие порядки, да и преступлений как таковых совершается не то, чтобы много. Плотность населения, удалённость городов, и всё такое-прочее. Быть может им хватает на это времени и сил. Плюс ко всему — это некий акт последнего уважения к осуждённому. С моей же стороны им подобной милости не видать, да и не в том я состоянии, чтобы размахивать мечом. – отозвался со своего места Гарденер, не давай лёгкой беседе перерасти во что-то большее, чем досужие разговоры. Не хватало ещё, чтобы юноша и рыцарь Долины поссорились на ровном месте из-за этого недоразумения.
Собственно, присутствие Сноу подле короля не было чем-то странным. Здесь также присутствовали в стороне несколько отличившихся в бою лордов и тот же магистр ордена Сынов Воина Барристан Селми, считай как раз таки представитель интересов Штормовых земель, всё же те даже сейчас оставались его почти позабытой родиной. Старому рыцарю от короля вообще был большой почёт за то, что тот сумел взять командование после смерти Рокстона на себя и закончить сражение в пользу андальского воинства. Впрочем, битва после смерти Эйгона и так подошла к своему логическому концу, но это всё равно не умоляет заслуг бывшего главу Белых Плащей.
Что же касается самого Сноу, то теперь бастард был не просто представителем Севера, а не иначе, как спасителем короля. Лишь несколько мгновений отделяло Эдмунда от смерти и если бы не вовремя проявивший себя Джон, то всё могло закончиться весьма плачевно. Теперь Неуловимый волк был в таком фаворе, который и представить было трудно, как со стороны самого Гарденера, так и со стороны всех просторцев без исключений. Уже сейчас Сноу получил официальный рыцарский титул и готовился к тому, что получит крупный надел или же место гвардейца, смотря, что ему будет предпочтительно. Король никогда не забывал об оказанной милости и этот момент не стал исключением. Ко всему прочему теперь юноша мог взять себе любую фамилию, т.к. его статус бастарда был делом почти что прошлым. Клеймо незаконнорождённого конечно же останется с ним на всю жизнь, но вместе с тем для него, по сути, ожидается новое начало.
- Лорд Тирион Ланнистер, наследник Утёса Кастерли, сын Тайвина Ланнистера. Вы также обвиняетесь в поддержке богопротивного королевству и вере Семерых претендента. В связи с этим вам даётся выбор: Стена или казнь. Что вы предпочтёте? – обратился глашатай к новому действующему лицу. Высокорождённый карлик выглядел на помосте залитым кровью офицеров Золотых мечей откровенно жалко и убого. Вместе с тем известная фамилия привлекла со стороны зрителей большой интерес.
- Могу ли я требовать Суда Поединком? – спросил карлик, словно обращаясь напрямую к королю андалов. По крайней мере взгляд его был обращён вовсе не на палача, а как раз таки в сторону балкона.
- Именем Семерых вам отказано в подобном праве. Слово короля созвучно слову церкви, а значит и Семерым. Вы утратили своё право на Суд Поединком в тот момент, когда выступили заодно с врагом веры. – как по написанному озвучил решение Гарденера глашатай.
Что поделать, но эта традиция относилась именно к андалам, так что у Эдмунда имелась весьма существенная на данный счёт привилегия, оспорить которую с нынешним авторитетом короны и церкви было невозможно, в отличие от тех же Таргариенов, что не нуждались в подобной практике по вполне понятным причинам, а после прозевали нужный момент для её применения. Теперь у короля андалов были на руках все карты в этом вопросе, что было несомненным плюсом, ведь некоторые его враги могли воспользоваться подобной лазейкой и допускать подобное было никак нельзя. Пускай не все были довольны подобным поворотом, но таких было меньшинство, да и вроде как случай
применения был вполне резонный, а потому проявлений недовольства не было, нет и скорее всего уже не будет. То была ещё одна победа Дубового трона на поприще установления своей абсолютной власти.
- Так и знал. – показательно тяжко вздохнул Тирион, а после сделал шаг на встречу палачу. – Что ж, карлику на Стену никак нельзя. Боюсь, что без шлюх и вина я загнусь там куда быстрее от тоски нежели от холода. Да и одичалым я, пожалуй, буду на один зуб. – без всякого намёка на страх произнёс Ланнисте, ступая по дороге к смерти. – Если у кого есть слова или претензии к моей семьи, то у вас есть последний шанс передать их через меня! Ибо я в эту мерзкую клоаку под названием жизнь больше не вернусь! – крикнул он в толпу откровенно и провокационно, заставляя пройтись меж рядами зрителей осуждающему шёпоту.
- Вот урод! Да, как таких только земля носит? Правильно король ему в поединке отказал, да кто за него вообще выступит?! – слышались некоторые высказывания людей Гарденеру, что достигали балкона даже с приличного расстояния. В этот момент Эдмунд поймал себя на мысль, что казнь стала превращаться в нечто другое. Хорошо, что он решил оставить Ланнистера напоследок, иначе бы продолжения всей этой возни обещало стать мучительным испытанием.
- То есть вы отказываетесь нести службу на Стене? – уточнил глашатай, дабы получить однозначный и точный ответ. Слава инструкциям, которые тот получил заблаговременно.
- Отказываюсь, и пусть все знают, что Тирион из дома Ланнистеров сам выбрал свою судьбу. – неожиданно резко и крайне серьёзным голосом отозвался на вопрос глашатая карлик, после чего голова бывшего мастера над монетой стала покоиться под занесённым над ней мечом.
Удивительное дело, но Гарденер до последнего считал, что младший сын Тайвина выберет Стену, а не казнь. Всё же не зря он предоставил ему выбор. Однако, на деле оказалось, что Тирион ещё умеет удивлять, приняв пусть и не достойную, но смерть на своих условиях. И всё же, если подумать, то выбор сделанный Ланнистером был весьма логичным. Какие перспективы у него остались? Что у него вообще осталось в этой жизни? Только брат, которого он, скорее всего, при любом раскладе уже не увидит и разве что племянница в Дорне с аналогичной характеристикой. По сути, вся жизнь Тириона сводилась к ожиданию признания, которое так и не наступило. Теперь же, без каких-либо надежд, карлик готовился принять смерть самого обычного человека, вполне возможно даже несколько более высокого, чем все прочие люди.
На этом жизнь ещё одного Ланнистера подошла к концу, а вместе с ней и казнь. От Золотых мечей остались разве что потомки уроженцев Вестероса, выбравшие службу на Стене, да знакомые с элефантерией всадники, которым была обещана жизнь в обмен на обучение и приучения элефантов к членам королевской гвардии. Да уж, пожалуй, получение в качестве трофея нескольких десятков живых таранов стоило окунания в драконий огонь. Теперь у королевства имелись все возможности для создания нового армейского подразделения – гвардии Слоновой кости. Если всё получится, то это станет неплохим подспорьем для возможных компаний. Да и нравилась Эдмунду подобная идея, чего греха таить. Разнообразия в вопросах ведения войны ещё никому и никогда не мешало.
Касаемо дорнийцев и немногочисленных штормовых лордов, то с первыми удалось разойтись полюбовно, относительно, конечно же. Без претендента на Железный трон, а значит и без повода, потрёпанным дорнийцам не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в родные пустыни. Переговоры велись с лордом Айронвудом, доверенным полководцем и считай, что вторым лицом в Дорне. Именно ему полагалось вернуть тело Эйгона, вроде как сына принцессы Элли, обратно в Солнечное копьё вместе с фамильным клинком Дейнов Рассветом.
Взамен же дорнийцы возвращали андалам трофейные Губитель Сердец и Делатель Сирот, а также обязывались выплатить некоторые денежные репарации, соблюдать нейтралитет и границы нового королевства андалов. На предварительном договоре, что должен был заверить принц Доран оба государства стали числится, как королевства андалов и ройнаров, дабы не возникло трений и для понимания того, что Гарденер не претендует на земли Дорна ни в коем разе. Да и к чему ему была нужна пустыня, сплошь и рядом набитая любителями свободных отношений и ядов? Вот именно, что не к чему. С такими условиями дорнийцы сами рано или поздно задумаются о присоединении к его объединению. Теперь секрета в силах Эдмунда не было, и он буквально являлся единственным кто мог превратить владения Мартеллов и остальных родов в единый цветущий оазис.
Со штормовыми лордами всё решили ещё проще. Осунувшиеся, бледные и разбитые, тем уже конкретно надоели все эти войны и участие на стороне проигравших. Из почти сотни славных и влиятельных родов осталась дай Семеро половина. Заверив, что не требует от них помощи в новом походе Гарденер получил от лордов клятву верности, после чего преступил к введению нового порядка на бывших Штормовых землях. Ширен Баратеон будет возвращён Штормовой предел, но не титул верховного лорда. От этого пережитка стоило как можно скорее избавляться, дабы не расцвёл сепаратизм.
Вместо это вакуум власти король заполнил новыми родами выходцев из Простора и королевских Восточных марок, будь то простые рыцари или младшие сыновья благородных родов, каждый получал кусок земли и новую фамилию, таким образом становясь новой прослойкой аристократии. И, дабы поумерить возможный будущий пыл штормовых лордов, некоторые пустующие замки были пожалованы во владение ордену Сынов Воина, что по задумке должны были стать отличным подспорьем для наведения порядка или если дорнийцы решаться вновь заняться давней традицией разбоя северных рубежей. В данный момент Гарденер, так сказать, повязывал множество связующих меж собой нитей, дабы достигнуть баланса и не допустить усилия какой-либо из сторон. Да и нужно же было как-то отблагодарить святой орден, что сражался с ними бок о бок в этом походе? А то, что он привязывает рыцарей к земле и тем самым лишает церковь на орден приличного влияния, и наоборот заставляет зависеть напрямую от короны, так это дело десятое и пока несущественное.
- Как поживает мой несостоявшийся поджигатель, а, Джон? – спросил у бастарда Гарденер, направляясь после завершения казни к покоям лорда, что стали его кабинетом.
- Он едва живой. Слишком много ран получил. Практически не ест и не пьёт. Боюсь не долго ему осталось. – отозвался Джон, отвечая на вопрос короля.
Речь шла, пожалуй, о самой противоречивой на данный момент теме. О драконе. Рейгаля удалось утихомирить после его атаки на короля десятками копий и мечей, но мифическая ящерица, лишённая глаза и почти неспособная к полёту продолжала упорно дышать. Добивать создание из глубин истории никто не спешил. Раз король был жив значит ему с ней и разбираться. Дракона заковали в стальные цепи и построили загон, где содержали в условиях, полностью закрытых от посторонних. Дорнийцы, надо же, и его хотели затребовать, но тут уже Гарденер после пробуждения встал на дыбы и послал тех, куда подальше. По итогу заботиться о полудохлом реликтовом чудище он поставил Джона. Помятую о его происхождении был неплохой шанс заиметь себе ещё и драконьего всадника в личное пользование, но, судя по всему, шансы на это были не высоки.
- Что же, это печалит, но если будут какие-то изменения сообщи об этом мне. – без особых эмоций отозвался северянину Эдмунд, входя в свой очередной временный солярий.
- Разумеется, ваше величество. – понятливо отозвался Джон, считая уход за магической тварью величайшей для себя честью. Всё же практически никто не знал истинных мотивов Гарденера на этот счёт.
- Хм. Кажется, нас уже кто-то ждёт. – прокомментировал наличие в кабинете постороннего в виде орлицы третьего поколения названной Метелью из-за особо большого количества белых перьев на своём оперения. Птичка явно влетела сюда через открытое для подобного случая окно и покорно ждала хозяина для того, чтобы передать ему сообщение из
определённого места назначения. Её присутствие невольно напомнило королю о храбром Воине, что сыграл решающую роль в его победе. Это пернатый несомненно оправдал своё имя, что теперь отзывалось в груди короля тоской по сожранному питомцу.
- Похоже это вести от моего брата. – заметил Сноу, узнавая птицу, что была ответственна за сообщение с королём Севера.
- Вот только почерк не его, совсем. – мрачно заметил Эдмунд, чьё настроение мгновенно пробило дно от полученных новостей. Если бы не слабость, то он бы определённо разразился праведной яростью и разгромил солярий под чистую. - Мне жаль, Джон. – приготовился Гарденер к обстоятельному и долгому разговору с северянином, глядя
в его тревожные глаза.
http://tl.rulate.ru/book/82574/3939245
Готово:
Использование:
