Снаружи распространялось много слухов. Но неправдой было то, что Се Нанду плохо принимали её сверстники в резиденции Се.
Но правдой было то, что Се Нанду не нравился столичный клан Се.
Не было никакой негативной реакции, просто здешняя обстановка заставляла её чувствовать себя очень неуютно. Слишком много было интриг и ухищрений и слишком мало подлинности.
Хотя она и была давно готова к этому, всё же эти вещи заставляли её чувствовать себя довольно неуютно.
По сравнению со столичным кланом Се, Белоснежный клан Се тоже был большим семейным кланом. Но здесь было намного меньше мрака и намного больше солнечного света.
…
…
Конная карета медленно выехала из академии, привлекая к себе взгляды несчётного количества людей. Студенты академии смотрели вслед уезжающей конной карете. Они знали, что это карета клана Се, и тоже знали, кто находится в салоне. Поэтому они посмотрели вслед ещё несколько раз. Просто никто ничего не говорил. Они начали обсуждать друг за другом, когда услышали, как постепенно удаляются звуки копыт. Им было слишком много чего сказать об этой девушке из клана Се. Просто они не могли сказать это в её присутствии.
Хуанчжи стоял в толпе и вдруг воскликнул: «Госпожа Се, Наньсин Хуанчжи давно вами восхищается!»
Голос раздался чрезвычайно громко, привлекая взгляды многочисленных студентов академии. Все они услышали, но девушка в карете необязательно могла расслышать.
Кроме того, даже если бы и услышала, ну и что?
Конная карета покинула Южное озеро и продолжала ехать по улицам Столицы. Звук копыт лошадей постепенно становился всё яснее и яснее. Это значило, что она всё ближе и ближе приближается к поместью клана Се.
Клан Се любил тишину и покой, поэтому поместье находилось в уединённой части Столицы. Вокруг не было жильцов. Большинство мест были необитаемы, в домах было пусто. Но это не значило, что у них не было хозяев. Земельные акты и правоустанавливающие документы на эти владения были в руках клана Се.
Конная карета проехала по тихой улочке, прежде чем наконец прибыть к воротам. Это были боковые ворота клана Се.
Главные ворота клана Се открываются не больше нескольких раз в год. В этой Столице было всего несколько человек, которые могли заставить клан Се открыть свои главные ворота. Если они не придут, парадный вход не откроется.
После того, как конная карета остановилась, Се Нанду вышла из салона. Стражники ничего не сделали, и она просто вошла внутрь.
Люй Йе последовала за ней.
Поместье клана Се было огромным. Земля, которую оно занимало, фактически покрывала целую улицу. За более чем 200 лет, хотя потомки клана Се постоянно разветвлялись, ещё больше потомков клана Се продолжали оставаться здесь. Семья состояла более чем из 100 человек.
Однако, поскольку семья Се в настоящее время была единственной крупной семьёй, которая могла соперничать с семьёй Вэй при императорском дворе, было нормально обладать такими масштабами.
Се Нанду прошла по длинному коридору, проходя через двор за двором и привлекая к себе взгляды несчётного количества людей. Проходя мимо многочисленных людей, ей иногда приходилось останавливаться и приветствовать другую сторону. Но после поклона она шла прямо вперёд и практически не вступала с людьми в пустые разговоры.
«Госпожа, куда вы направляетесь?»
Видя, что Се Нанду уже постепенно направляется в важнейшее место в семье Се, сердце Люй Йе не могло не забиться чаще. Это место было не тем, куда могла идти такая служанка, как она.
Чем дальше во важнейшее место семьи Се, тем больше нельзя было оскорбить стариков, которые там остановились.
«Подожди меня здесь».
Се Нанду не повернула головы. Она просто закончила говорить это и шагнула во двор впереди.
Люй Йе остановилась и тихо отошла в сторону, ожидая сбоку. Больше не смея говорить, она украдкой бросила взгляд на старую саранчу перед собой.
Она была очень высокой.
Се Нанду прошла по внутреннему двору, свернула в другой тихий коридор и наконец оказалась перед алтарем предков.
Перед дверью в старом плетеном кресле сидел обыкновенного вида старик в серых хлопковых одеждах. Его взгляд, которым он окинул Сэ Нанду, был совершенно безжизненным, а в мутных глазах не отражалось никаких эмоций.
Сэ Нанду, не обратив на него внимания, свернула и направилась в сторону алтаря.
Здесь находился небольшой дом.
Перед дверью росла ива.
Но в этом, на первый взгляд, заурядном жилище находился человек, обладавший наивысшей властью во всем клане Се.
Сэ Нанду приблизилась к двери. Остановившись под деревом, она долго стояла в молчании.
И медленно поправила выбившуюся из прически серебряную заколку, закрепив ее на голове.
Да, эта серебряная заколка тоже попала к ней вместе с тем письмом. Она думала, что увидит эту заколку еще не скоро. Но не ожидала, что она вернется к ней в руки всего через несколько дней.
Тот парень был совсем не глуп, он понимал, что эта заколка очень дорога ей.
А когда эта заколка была доставлена в Столицу, она тоже поняла, в каком он оказался положении.
Поэтому, как только разгадка открылась ей, Сэ Нанду немедленно покинула академию и приехала сюда.
«Мне нужна помощь Предка», — произнесла Сэ Нанду. Она сказала именно «нужна», не «прошу», и не «умоляю».
Разница огромна. Эта юная дева была на редкость смелой. Во всем клане Се, наверно, не нашлось бы больше никого, кто осмелился бы так обратиться к старику в этом доме.
Эти слова вызвали у старика, сидящего у входа в алтарь предков, легкий интерес. На его дряхлом лице появилась заинтересованность, смешанная с намеком на улыбку. Он приложил усилие, чтобы открыть мутные глаза, и посмотрел туда. Он провел здесь многие годы, но такую необычную девчонку встретил впервые.
«Почему?»
Из глубины дома донесся старческий голос. Предок клана Се задал один вопрос, но это был не просто один вопрос.
Сэ Нанду спокойно ответила: «Потому что это долг столичному клану Се передо мной».
Она ответила только на этот вопрос.
Слушая ее, старик у входа в алтарь предков постепенно догадался. Только тогда он сообразил, что девушка перед ним — та самая девчонка, приехавшая из Белоснежного Оленя.
И тогда он вспомнил тот родовой алтарь, что стоял далеко в Белоснежном Олене, и почувствовал что-то похожее на волнение. У всех был один предок, но теперь все стало по-другому.
«Хотя в твоих словах есть доля наглости, частица правды в них тоже имеется», — без лишней болтовни произнес предок клана Се. — «Этот маленький жест раскаяния ты могла бы приберечь и воспользоваться им в более подходящий момент».
Все, что Сэ Нанду пережила до прибытия в Столицу, было фактически одобрено молчаливо этими стариками. Они хотели выяснить, достойна ли Сэ Нанду приехать в Столицу. С того момента, как Сэ Нанду благополучно прибыла в Столицу, это означало, что она не только заслужила признание столичного клана Се, но и что столичный клан Се предоставит ей некоторую компенсацию… или награду.
Таков был их, стариков, жест раскаяния.
Этот жест раскаяния определенно мог оказаться очень полезным в ответственный момент. Но кто бы мог предположить, что эта юная девушка захочет воспользоваться им всего через несколько дней?
Она без колебаний прямо заявила о своей просьбе: «Я хочу, чтобы он остался жив».
Из глубины дома послышался звук перелистываемых страниц. Через некоторое время предок клана Се произнес, вложив в свой голос всю скорбь прошедших времен: «Этот небольшой жест раскаяния не достаточен для того, чтобы помочь чужаку. Кроме того, дело этого юноши и вправду довольно хлопотное».
Довольно хлопотное. Не так, чтобы он не мог помочь, просто эта помощь выйдет ему боком.
Слишком высока цена и слишком мизерна награда.
Се Ненанду задумалась на мгновение и быстро изменила свою просьбу: "Тогда пусть он прибудет в Божественную столицу живым".
……
……
В то самое время, когда деревянная птица отправилась в Божественную столицу, в уезд Циншань уже медленно въехали две конные повозки.
Стража сидела на спинах лошадей и облегченно вздохнула.
Путь из уезда Тяньцин в уезд Циншань не считался опасным. Просто мысль о том, что потом им придется ехать из уезда Циншань в уезд Ваньшань, повергала их в некоторое оцепенение. Дорога, скорее всего, будет небезопасной.
В фургоне.
Ми Кэ был облачен в служебное одеяние. Не в то, что раньше, а в служебное одеяние, принадлежавшее главе уезда.
Госпожа Ми с чувством сказала: "Мой господин, в этом служебном одеянии вы выглядите намного лучше, чем в том, что было раньше".
К слову, эта госпожа Ми тоже когда-то была молодой госпожой из знатной семьи. Выйдя замуж за Ми Кэ, она всегда выполняла свой долг. Даже когда Ми Кэ много лет просидел в должности магистрата, не проявляя никакого движения вперед, она тоже не выказывала никакого недовольства. Сейчас, когда спустя долгие годы стойкости появилась надежда, ее глаза тоже на миг наполнились горячими слезами.
Ми Кэ улыбнулся и мягко сказал: "Почему вы плачете, моя госпожа? Вы же даже в те трудные дни не плакали, так с чего же сегодня?"
Ми Кэ протянул руку, чтобы вытереть слезы госпожи Ми, и сам тоже немного растрогался.
Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент его охватил целый вихрь чувств, и он не смог ничего произнести.
Повозка медленно остановилась. Снаружи фургона охранник открыл рот и сказал: "Ваше Превосходительство, мы прибыли в канцелярию тюремного надзирателя".
Ми Кэ поднял занавески и вышел из фургона.
Канцелярия тюремного надзирателя уезда Циншань располагалась в самом центре города. В этот момент мимо этого места проходило много мирных жителей. Увидев, как перед этим правительственным учреждением остановилась конная повозка, а из нее вышел человек в служебном одеянии, многие простолюдины, конечно же, остановились поглазеть.
У канцелярии тюремного надзирателя итак стояла стража.
В этот момент, увидев выходящего Ми Кэ в служебном одеянии, они немного удивились.
Но когда они увидели служебное одеяние на Ми Кэ, то поняли, что его официальный ранг равен их собственному тюремному надзирателю. Поэтому они приготовились отдать честь и спросить.
Не дожидаясь, пока они заговорят, Ми Кэ поднял голову и голосом, каким он никогда раньше не говорил, крикнул изо всех сил: "Этот чиновник был изначально магистратом уезда Тяньцин. Теперь я глава уезда Ваньшань, Ми Кэ! Я узнал, что тюремный надзиратель уезда Тяньцин, Чэнь Чао, самовольно убил четырех чужеземных заклинателей и специально прибыл, чтобы сообщить тюремному надзирателю Ли!"
Как только эти слова раздались, вся улица стала тиха, как в могиле.
Несколько охранников обменялись взглядами.
Стража у канцелярии тюремного надзирателя тоже.
Затем простолюдины принялись обсуждать, и становилось все более шумно.
Внутри канцелярии тюремный надзиратель Ли, сидевший на главном месте, тоже услышал голос за дверью. Выражение его лица стало довольно некрасивым. В угольном обогревателе рядом с ним лежало письмо, которое в этот момент медленно превращалось в пепел.
http://tl.rulate.ru/book/82545/3797357
Использование:
