Перевод: Astarmina
После продуктивного времени на кухне мы с Принцем направились в лабораторию алхимика. Он еще не вернулся от торговца травами. Целители были редкостью на континенте Серентра.
Обладателей божественной силы можно было встретить еще реже, чем пользователей магии и ауры. Их было трудно пробудить, а частное использование обладателей божественной силы было невозможным из-за монополии, которую на них держал религиозный орден.
Иногда религиозный орден направлял целителей на территории и фьефы, которые имели собственные отряды для экспедиций в подземелья, но семья Жиллетт потеряла свою традицию фехтовального искусства и не подходила под такие условия. Даже состоятельному графу Жиллетту приходилось лично посещать Великий Кафедральный собор, если он хотел получить помощь целителя.
Независимо от репутации целителей, аристократы все равно отказывались стоять в очереди в церкви, когда заболевали. К счастью, хотя зелья, созданные алхимиками, и были менее эффективны, чем целебные силы целителей, они могли служить заменой.
Богатые дворянские семьи нанимали личных семейных врачей и алхимиков, чтобы заботиться о своем здоровье. Леонард Роделин был одним из таких алхимиков, нанятых на подобную службу. На самом деле, он считался исключительным мастером в своем деле. Он доказал свои способности во время Десятой Петли, когда спас главного героя с помощью продвинутых целебных зелий.
— Кажется, у нас совсем закончилась мазь для порезов, — Принц обшаривал шкафчик, потому что я не знала, как выглядит эта мазь.
Мне показалось странным, что она закончилась, особенно учитывая, что это было такое часто используемое средство. Казалось бы, он должен был приготовить её больше.
Принц тут же разгадал загадку.
— Главная горничная часто её ворует. Для... питания кожи? Ну, она что-то такое говорила.
— Что? Ты не сказал дворецкому?
— Они все заодно. Дворецкий, главная горничная и даже доктор...
Это определённо всё усложняло. Думаю, у нас просто не было выбора, кроме как ждать возвращения Мастера Алхимика.
Но мрачное выражение лица Принца привлекло моё внимание.
— Сильно болит? — спросила я.
— Н-нет, совсем нет. Просто...
— Просто что?
— Ты сказала, что сама нанесёшь мазь.
«Ну что ж».
Если это причина его грусти, то у меня не остаётся другого выбора. Я быстро осмотрела лабораторию. Кажется, все материалы и оборудование, необходимые для изготовления мази, были на месте.
⟬«Система» Вы успешно приобрели [Пакет улучшения профессии (Не-боевая)]⟭
⟬«Система» Вы выбрали [Потомок великого алхимика] – Ваш навык алхимии 1 уровня. Вы можете [Анализировать алхимические ингредиенты], [Создавать кремы для красоты с эффектом гладкой и увлажнённой кожи] и [Создавать ароматные натуральные мыла].⟭
— Хм. Похоже, это тоже нужно прокачивать.
—А? Что ты сказала?
— Ничего, ничего.
На первом уровне единственными доступными для создания предметами были косметика и мыло. Казалось, что зелья и мази можно будет создавать только на втором уровне и выше.
«Думаю, так будет лучше».
Вокруг было полно ингредиентов и множество способов использовать косметику и мыло. Я закатала рукава, готовясь к работе.
— Приступим.
***
— Айлетт? Принц?
Наконец вернувшись домой после долгого дня, Леонард был удивлен тем, что обнаружил в своей лаборатории. Айлетт и Принц крепко спали, укрывшись одним одеялом. Лаборатория была в беспорядке, совсем не такой, какой он оставил её ранее.
Однако на его столе было самое заметное отличие. Десятки стеклянных бутылочек, наполненных разнообразными веществами, аккуратно выстроились в ряд. Поворачивая ленточки, которыми были обвязаны горлышки каждой бутылки, Леонард внимательно их разглядывал. На концах каждой ленточки кто-то кропотливо аккуратным почерком вывел крошечные надписи.
⟦Жидкое пенящееся мыло⟧, ⟦Увлажняющий крем⟧, ⟦Крем от морщин⟧ и ⟦Гигиеническая помада⟧.
Он был ошеломлен.
— Не может быть, чтобы мои дети занимались алхимией, — пробормотал он.
Затем заметил маленькую записку, оставленную для него.
[Простите, что использовала ваши вещи без разрешения! Отдайте мыло слугам, а кремы — графине. Уверена, ей это понравится.
Айлетт]
«Подарок в виде зелья красоты! Я даже не думала об этом!»
Несмотря на свои таланты в алхимии, Леонард абсолютно не обладал социальными навыками. Все, что он делал, — это читал книги день и ночь, проводя исследования в своей лаборатории. Он даже не знал, что косметические средства являются настоящим хитом среди алхимиков, ведь их можно было выгодно продавать.
У него определенно не хватало такта, чтобы понять, как можно расположить к себе работодателя, графиню. По правде говоря, было вполне естественно, что Айлетт знала о косметике больше, чем ее отец, ведь в своей прошлой жизни она была так тесно связана с этой темой.
«Неужели?! Моя дочь — гений!.. Хм. Нет, нет. Я не должен совершать ту же ошибку, что и другие отцы. Нужно быть рациональным. Её попытка помочь мне достойна похвалы, но качество этого может быть не самым лучшим...»
Леонард отбросил бурные мысли — он действительно мог быть слишком мягким, когда дело касалось его дочери. Он открыл зелье и начал проверять его качество. Затаив дыхание, мужчина открутил крышку и нанёс немного на свою кожу.
— Как такое возможно?!
Эффект был потрясающим. Даже Леонард, который почти ничего не понимал в косметических продуктах, мог заметить изысканный блеск и увлажнение, которые это принесло его коже.
«Моя дочь – гений!»
Леонард начал задумываться, что, возможно, стоит открыто восхищаться своей дочерью. Приглядевшись, он заметил мазь, стоящую рядом с косметическими зельями. В этом не было никаких сомнений. Она даже создала предметы, наделенные целебными свойствами.
«Мое дитя обладает потенциалом стать великим алхимиком. Без шуток, мне нужно немедленно начать обучать её,» – подумал Леонард.
Он взял Айлетт на руки и осторожно отнес её к кровати. Его лицо озаряла счастливая улыбка, пока он с любовью обнимал свою дочь. Это был поистине взгляд безоговорочной, безусловной любви.
***
В ту ночь, во сне мне вновь приснилось довольно мрачное воспоминание. Это было в моей прошлой жизни, когда мне было десять лет, до того, как переселилась в другое тело. Я уже навсегда рассталась со своей настоящей семьёй. Это было сразу после того, как потеряла отца и брата, и депрессия, подобно тёмному, зловещему облаку, застилала каждый мой день и каждую мою мысль.
Несмотря на весь этот эмоциональный хаос, я была вынуждена научиться учитывать чувства других людей, даже не понимая собственных. Очень кстати, мой дядя и его семья взяли меня к себе, иначе меня отправили бы в детский дом.
Они переехали в престижную трёхкомнатную квартиру, как только приняли решение удочерить меня. Их новый дом был намного лучше, чем однокомнатная студия, в которой они жили раньше, но мои дядя и тётя постоянно ссорились, буквально каждый день, до такой степени, что спали в разных комнатах. Моя кузина, которая была на два года младше меня, категорически отказалась делить комнату и настояла на том, чтобы у неё была своя собственная.
У меня не оставалось выбора, кроме как остаться в гостиной. Я никогда по-настоящему не была недовольна тем, что у меня было. Скорее, была благодарна и всегда извинялась. В конце концов, чего еще я могла желать? Они приняли меня как часть своей семьи, несмотря на то, что у них были финансовые трудности.
Конечно, это было благодарностью, пока я была наивной и невинной. Никогда не могла представить, что их шикарная квартира была куплена на деньги от продажи старого дома, в котором я жила с папой и братом. Я ни на секунду этого не заподозрила и всегда старалась сделать всё, что могла, чтобы компенсировать тот груз, который я на них возложила. У меня никогда не было мамы, и я всегда видела, как мой брат занимался домашними делами, пока папа был на работе.
Я пыталась вспомнить, что делал мой брат, и подражала ему, помогая с домашними делами настолько, насколько это было возможно. Моя тетя, которая была домохозяйкой, казалась очень довольной тем, что я сама мыла посуду, стирала и убирала. Пока росла без матери, я жаждала похвалы и признания от взрослых женщин и старалась ещё больше угодить своей тете. Домашние обязанности естественным образом стали моей ответственностью.
И вот настал тот судьбоносный день. Была суббота, поэтому я проснулась ближе к обеду, но обнаружила, что дом пуст. Я перемыла гору посуды и прибралась, ожидая возвращения семьи, чтобы пообедать с ними. Забеспокоилась, когда их всё ещё не было дома поздно днём, но я не могла им позвонить, так как у нас дома не было стационарного телефона, а у меня — мобильного.
Они вернулись домой поздно вечером, уже после захода солнца. Услышав звук открывающейся двери, я выбежала навстречу, просто радуясь тому, что они в безопасности. Первое, что бросилось мне в глаза, — это милый, яркий ободок на голове моей кузины, с прикрепленными на пружинах звездочками. Такой, какие обычно покупают в парках аттракционов. Я слышала, как сама начала заикаться, спрашивая, ели ли они уже. Они что-то пробормотали о том, что не особо голодны, и разошлись по своим комнатам.
Было понятно, почему они не голодны. Они, в конце концов, вернулись поздно вечером и пахли шашлыком. После этого случая я стала проводить выходные в пустом доме. В какой-то момент начала есть в одиночестве. И пытался проявить понимание, ведь мы не были настоящей семьей, но была одна вещь, которую я никак не могла понять.
Семья моего дяди всегда с трудом сводила концы с концами. Почему же они вдруг смогли позволить себе обеды в ресторанах каждые выходные? Только в старших классах я узнала, что они сделали — прикарманили и растратили имущество моего отца, страховые деньги и даже средства из компенсации, чтобы финансировать свои роскошные привычки.
В то же время, в день, когда попросила разрешения посещать хотя бы одну подготовительную школу, меня отругали. Я чувствовала себя настолько обиженной и подавленной, видя, что мою кузину заставляли ходить в пять подготовительных школ, которые она даже не хотела посещать.
Я отправилась на площадку в другой части города, чтобы вволю выплакаться, потому что у меня не было своей комнаты, где могла бы поплакать. Когда наконец спросила у дяди, куда делись все деньги, они стали относиться ко мне ещё хуже. Они сказали, что я неблагодарная и что мне свойственно быть меркантильной, раз думаю только о деньгах.
Я знала, что разговаривать с ними бесполезно, поэтому держала рот на замке и пыталась терпеть, пока не достигну того возраста, когда можно съехать. Теперь я понимала, насколько легко мной было манипулировать. Я даже толком не пережила подростковый возраст. У меня просто не было выбора. Можно вести себя по-детски, только если есть кто-то, кто будет воспитывать.
Я пыталась продержаться те полтора года, что оставались до моего ухода из их дома. Не хотела никаких проблем и верила, что всё будет хорошо, если я просто буду держаться в тени. Но, конечно, это было всего лишь наивное желание. Проблема заключалась в том, что мне часто снились кошмары, и я часто кричала во сне.
Моя кузина выбегала среди ночи, чтобы накричать на меня, называя сумасшедшей и ненормальной. Но я не могла контролировать это сознательно. Даже сейчас.
— Мама... Папа... Не уходите...
— Элли?
— Братик... Не оставляй меня... Обещаю, я больше не буду красть твои закуски... Я отдам тебе половину своего шоколадного молока. Братик, братик...
Вдруг мои руки окутало тепло. Это было новое ощущение, и даже во сне я испытала удивление. Мягкий, теплый голос, подобный колыбельной, прорвался до моего сознания:
— Тсс, Элли. Тебе, наверное, снится плохой сон. Все будет хорошо. Папа здесь.
— Папа?..
— Правильно... Твой папа.
— Ты правда мой папа?.. Это странно. Мой папа...
Мой голос дрогнул, и я не смогла закончить фразу.
Но мой «папа» утешил меня:
— Конечно, это твой настоящий папа. Я буду здесь рядом с тобой, пока ты снова не уснешь.
— Обещаешь... Ты обещаешь?
— Да, клянусь на мизинце.
Тепло разлилось по моим рукам и всему телу. Успокоенная этим новым чувством облегчения и безопасности, я снова крепко заснула.
http://tl.rulate.ru/book/73619/5362915
Использование:
