Наруто не удивился, когда пыль осела, а на Сасори не осталось ни царапины. Тонкий купол железного песка покрывал его, местами светясь тускло-красным от сильного жара взрывов. Он рассыпался, собираясь вокруг третьего Казекаге. Человеческая марионетка была накинута на плечи Сасори как дополнительный, ненужный слой защиты.
"Я хотел поблагодарить тебя за предсказуемость", - усмехнулся Наруто. "Когда я понял, что Акацуки стоят за этой эскалацией войны, я никогда не думал, что смогу отделить одного из вас от группы. Вы ведь путешествуете парами, верно?"
Сасори ничего не ответил, лишь презрительно смахнул пыль с плаща, когда Казекаге отступил на несколько шагов.
"Но я знал, что ты будешь другим", - продолжал блондин, незаметно отступая назад, пока его нога не встретила сопротивление. "Конечно, ты думаешь, что сможешь справиться со мной в одиночку. Ты ведь делал это раньше, верно?"
"Твое чудесное выживание вскружило тебе голову, если ты думаешь, что в этот раз все будет по-другому", - спокойно ответил Сасори, сгибая руки.
Выражение лица Наруто потемнело, когда он проверил проволоку, которую ранее спрятал под листьями.
"О, на этот раз все будет совсем по-другому".
Руки Наруто взметнулись вверх, как плети, и, несмотря на все его тренировки и прогресс, Сасори все еще был быстрее. Казекаге отпрянул назад, отсек на его груди открылся и выпустил широкий импульс чакры. Парящие железные опилки позади Сасори дернулись, а затем сформировались в тысячу крошечных сенбонов. Они рванулись вперед, под действием магнитной силы, созданной кеккей-генкай мертвеца, быстрее, чем могла бы бросить любая рука.
Но Наруто не собирался быть марионеткой. Его руки промелькнули в хорошо отточенных знаках, завершившись печатью дракона.
"Райтон: Джибаши", - позвал он, хлопнув руками по проволоке, спрятанной в подлеске. Низкий гул наполнил воздух, когда камуфляж, защищавший его самодельные электромагниты, сгорел от внезапного нагрева медных проводов. Четыре из них были спрятаны в кардинальных точках вокруг лагеря-обманки. После их злополучной первой встречи Наруто провел много бессонных ночей в поисках способа преодолеть знаменитые способности джитона Казекаге.
Ответ пришел, как ни странно, от маленького слабого магнита, который держал его холодильник закрытым. Ему не нужно было побеждать магнетизм Казекаге, достаточно было просто преодолеть его. Конечно, когда ток, созданный его дзюцу, прошел через медные катушки, большие железные сердечники, которые он спрятал за маскировочными листами, почти мгновенно превратились в мощнейшие магниты. Железный песок, мчавшийся к нему, резко изменил направление, сгустившись вокруг электромагнитов в странные, бугристые шипы, которые подергивались, когда Сасори пытался нажать на контроль.
Но было уже слишком поздно. В тот момент, когда человеческая марионетка стала уязвимой, вторая рука Наруто вспыхнула, пальцы заплясали. Пять копий Дами вырвались из земли, словно зомби, пробивающие себе путь из могилы. Все они бросились на Казекаге, и все они были испещрены взрывными печатями, достаточными, чтобы сравнять с землей небольшие здания. Наруто не собирался играть в эту игру. Сасори нахмурился, продолжая бороться с железным песком.
Что-то тонкое и быстрое вырвалось из его плаща, темно-серая полоса, сверкающая ядом. Она пронзила бы все пять марионеток насквозь... если бы Наруто в этот момент не отключил чакру для своего дзюцу. Это было незначительно, просто споткнуться, но внезапный недостаток магнитной силы слегка вывел рыжеволосого кукловода из равновесия. Наруто и сам не остался незатронутым, но его оружие не было частью его тела.
Три Дами были рассечены тем оружием, которое Сасори вмонтировал в свою бессмертную оболочку. Двое из них выжили. Взрыв превзошел первый, и на этот раз Сасори был вынужден отпрыгнуть в сторону, страдая от отсутствия защиты железного песка. От Казекаге остались одни осколки, когда Наруто наконец опустил руку от его глаз, злобно ухмыляясь.
"Думаю, теперь у меня осталось две марионетки, которых я тебе стоил", - воскликнул он. Трудно было представить, чтобы у Сасори была более мощная марионетка, чем бывший Каге. Так что, если только под облачной мантией не скрывался Сандайме Райкаге, он чувствовал, что сможет справиться с любой марионеткой, которую кукловод бросит в него отсюда.
Сасори даже не нахмурился, когда появился вновь.
"Твое тело заменит их, довольно скоро". Его собственное выражение лица превратилось в холодную ухмылку. "В моей коллекции еще никогда не было Джинчуурики".
Наруто старался не поддаваться самоуверенности старшего кукловода, но, несмотря на это, его руки подрагивали от волнения. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что он готовился к этому несколько месяцев. Проецирование уверенности было лучшим способом почувствовать ее.
"Я предпочитаю думать об этом как об услуге", - ответил Наруто, продолжая ухмыляться. "Если я убью тебя, это избавит тебя от боли, которую причинит Кьюуби, полностью уничтожив тебя". Он понятия не имел, так ли это работает, и будет ли Кьюуби выпущен после его смерти, но это, по крайней мере, заставило Сасори задуматься. "Хотел бы я посмотреть, как ты сделаешь марионетку из бессмертной массы чакры и ненависти".
"Жаль", - пробормотал мужчина, доставая из-за спины тонкий свиток. "Без этого ты не представляешь для меня никакого интереса, разве что как еще одно тело для легиона". Безжизненные глаза слегка сузились, а деревянные губы искривились. "Я должен представить тебя твоим будущим товарищам. Ты должен чувствовать себя польщенным, ведь скоро ты присоединишься к технике, покорившей целую нацию".
Взмах, и удивительно длинный свиток расправился вокруг Сасори, как тенне бодхисаттвы, открывая сотни крошечных печатей хранения, хитроумно сплетенных в единую матрицу. Сасори сделал одну печать тарана и лукаво улыбнулся.
"Akahigi: Hyakki no Sōen."
Марионетки затмили звезды. Сотни марионеток парили в небе над ними, словно зловещий саван. Звук их суставов, лязгающих и трясущихся, создавал низкий фоновый шум, который полностью перекрывал естественные звуки ночи. Сасори сбросил верхнюю половину плаща, еще больше обнажив извращения, через которые он заставил пройти свое тело, включая гротескный мясистый круг на месте сердца и слегка приподнятый люк на другой стороне груди.
Он открылся, выпуская бесчисленные нити чакры, которые стремились к каждой марионетке в небе, и злобный блеск в стеклянных глазах кукловода сказал Наруто, что он может контролировать каждую из них.
"Ну и дела", - пробормотал Наруто, инстинктивно делая шаг назад перед огромным масштабом щелкающего, грохочущего облака смерти. Он собрался с силами, глубоко вздохнул и вернул наглую ухмылку на свое лицо, заметно более натянутую.
"Ну, теперь я просто в бешенстве", - сказал он, на этот раз достаточно громко, чтобы его услышали.
"Просвети меня", - ответил Сасори, и марионетки начали расходиться по небу.
"Я думал, я первый, кто придумал, как управлять более чем десятью марионетками". Он перевернул руку, и на его ладони появились маленькие алмазные татуировки. Он пропустил через них чакру, и они выросли, закручиваясь спиралью в маленькие веретенообразные линии. Черные татуировки росли по всем предплечьям, насколько он успел освоить эту технику. В конце концов, он надеялся, что узор покроет все его тело.
Татуировки представляли собой паутину, пересекающуюся, казалось бы, в случайных точках на его коже, но каждое пересечение означало тенкецу. В отличие от настоящей татуировки, они двигались вместе с его тенкецу, надежно указывая их положение в любое время. Забавно было то, что без Ханаби и ее бьякугана это было бы практически невозможно повторить. Это позволяло ему, при должной сосредоточенности...
Сасори спокойно наблюдал, как из рук Наруто вырываются нити чакры, заметные лишь в ту долю мгновения, когда они покидали его тело. Он не заметил их все, но, исходя из собственных знаний о человеческом теле, прикинул, что их было около сорока - это если техника ограничивалась тенкецу возле кожи подростка. Его злобная ухмылка вернулась.
"Думаю, ты поймешь, что все еще в меньшинстве. Я потратил годы на оттачивание своей техники, а ты, похоже, даже не можешь устоять на ногах".
Это было правдой. Наруто не был уверен, что сможет даже пошевелить ногами, когда сосредоточится на множестве разрозненных марионеток, только что появившихся из свитков, которые он спрятал по всему ближайшему лесу. Но тогда каким же кукловодом он был бы, если бы ему приходилось двигаться, чтобы сражаться?
"Мне нравится думать, что качество важнее количества", - процедил он в ответ сквозь стиснутые зубы. Так, ход, который он приберегал в резерве как козырь, пришлось использовать раньше, чтобы справиться с численностью Сасори. Возможно, так было лучше. При мысли о том, что он попытается использовать эту технику после долгого и затяжного боя, у него появились фантомные боли. Или от напряжения, вызванного его собственным дзюцу, у него закружилась голова.
"Соэн: Mugen no Kanōsei", - пробормотал он, чувствуя, как последние нити соединяются с их марионетками. Казалось, что в его голове собралась целая толпа, толкаясь за место, пока его разум пытался отследить положение тридцати шести различных марионеток. Это было больше, чем ему удавалось до сих пор. Он думал, что это будет подавляющее преимущество, а не попытка уравнять чашу весов.
"Я признаю, что твой мешок с уловками стал глубже, но это в лучшем случае тактика выжидания. Твоя судьба..."
"Знаешь," - прорычал Наруто, прежде чем Сасори смог продолжить свою речь. "У меня была одна шутка насчет того, что качество выступления измеряется его ансамблем. Но, если честно? Это действительно сложно. Так что, если ты не возражаешь, я перейду к тому, что попытаюсь тебя убить".
Сасори щелкнул своими искусственными зубами, и все вокруг пришло в движение. Облако опустилось, как цунами, накатывающаяся волна деревянных тел, готовая раздавить Наруто под своей массой. Перед ним мелькнул силуэт, и большинство марионеток резко обмякли, упав на землю у его ног, и на них набросились пять копий Рамии, поджидавших его под землей. Она снова закружилась вокруг него, на этот раз в лунном свете.
На первый взгляд его можно было принять за невероятно большую птицу, что не слишком удивительно, ведь известно, что вызыватели бывают и крупнее. При ближайшем рассмотрении можно было различить гуманоидные черты, и оказалось, что это некий гибрид женщины и птицы, с большими, широкими крыльями, перья которых, казалось, периодически ловили свет, сверкая и отвлекая внимание. Каждое из них было окантовано тончайшей полоской заточенного металла чакры, что превращало каждое перышко на ее теле в оружие, ждущее своего часа.
Это было необходимо, чтобы сделать Ханэ, как он назвал ее, боеспособной. Ее полет требовал от нее легкости, что ограничивало количество оружия, которое он мог установить в ее теле. То, что ее тело было оружием, позволяло обойти эту проблему. После того, как каждое перо освобождалось, на его место вставлялось другое. Первая летающая марионетка легко не закончится, и в настоящее время в небе кружили уже десять штук.
Наруто глубоко вздохнул, воспользовавшись любопытством Сасори к новой марионетке, чтобы укрепить свою позицию. Управляя столькими марионетками одновременно, он легко забывал о собственном теле и не мог позволить себе упасть и потерять видимость. У Сасори не было таких ограничений, и каждая марионетка в его ораве, казалось, была намерена вцепиться ему в горло. Водоворот из дерева и металла поглотил его, сдерживаемый лишь доблестными усилиями его собственных конструкций.
Хане пронеслась мимо, ее крылья ловко прорезали нити чакры Сасори и на короткое время отрезали контроль над частью легиона. Пять различных водометов почти без разбора стреляли в рой. Сверкающие нити быстросохнущего клея пересекали поляну, словно огромная пародия на настоящую паутину. Марионетки Сасори уворачивались и изворачивались, постепенно уменьшаясь в размерах.
Но это было нелегко. На каждые две марионетки Сасори приходилась одна марионетка Наруто, сбитая ураганом клинков и кунаев, наполнивших воздух свистом и визгом металла. Блондин знал, что такое соотношение не является выигрышным, и протянул одну из своих запасных нитей чакры, когда еще один Ханэ был сорван с неба. Он нашел одну из ловушек, расставленных им ранее, и потянул за нее, спустив курок с накопительных печатей, намотанных на ствол близлежащего дерева.
Они сработали как единое целое, извергнув через ночь волну кунаев. Она вырезала кусок из легиона Сасори, раздробив дерево и металл, как шрапнель. Несколько марионеток Наруто тоже попали под удар, и даже усиленные чакрой провода в их теле, действующие как искусственная система чакры, не могли противостоять такому количеству оружия. По крайней мере, это дало Наруто возможность меньше концентрироваться, делая его оставшихся марионеток более ловкими и отзывчивыми. Впрочем, это было справедливо и для Сасори.
Хвост Рамии обвился вокруг него, защищая от града отравленных сенбонов, которые вонзались в ее толстую чешую. Он специально модифицировал ее, чтобы она была жестче, чем остальные, ценой потери подвижности, но атаки Сасори все равно были такими же мощными. Он подавил прилив страха и сосредоточился на небе. Его когорта крылатых марионеток была наименее повреждена, и они по-прежнему хорошо работали, врываясь и вырываясь из боя, как разумные клинки, разрывая нити чакры Сасори направо и налево.
Знакомство с этим свойством лезвий чакры, возможно, сейчас спасало ему жизнь.
Другой кукловод, конечно, мог просто прикрепить новые нити, но те драгоценные мгновения, когда его марионетки кувыркались в воздухе, не контролируя себя, обычно становились открытием для других его марионеток, чтобы прикончить их. Человек не оставил многих других. Битва вошла в какой-то бешеный ритм. Сасори знал, что марионетки Ханэ - самая большая угроза и самое большое преимущество Наруто, но всякий раз, когда марионетки отделялись от легиона, чтобы преследовать их, их сносили тугие струи водомета или набрасывался Аракуне, поджидавший в тени.
Наруто почувствовал, как по его лицу начинают расползаться первые зачатки ухмылки. Он мог это сделать. Он уже делал это.
Затем одной из марионеток Сасори удалось прорваться сквозь защитное кольцо, и она взорвалась, отбросив подростка на поляну. Ему удалось перекатиться на ноги, но он был дезориентирован, а в голове звенело от взрыва. Эта секундная потеря контроля едва не стоила ему огромных потерь: основная часть орды марионеток развернулась вверх, набросившись на внезапно ставшие уязвимыми копии Хейна. Благодаря шатающемуся зрению и звону в ушах Наруто почти не успел воспользоваться ходом, которого ждал весь бой.
Почти слишком поздно он послал импульс чакры по своим струнам, и все оставшиеся марионетки Ханэ взмыли вверх с мощным ударом крыльев. На мгновение они стали просто полосками света, оставляя за собой странные перевернутые паровые следы в ночном тумане, а затем достигли зенита своего полета. Сасори понял свою ошибку слишком поздно: его марионетки пытались развернуться и снова опуститься.
Марионетки Хане свернулись в маленькие щуплые шарики, а затем взорвались, выпустив наружу весь свой боезапас перьев. На мгновение они словно зависли в воздухе, тысяча сверкающих осколков, блестящих от конденсата. Затем, с приглушенным свистом рассекаемого воздуха, вся орава Сасори вдруг обмякла, их нити без разбора порвались.
Оба кукловода пришли в неистовство. Из грудной клетки Сасори вырвался очередной залп чакры, отчаянно пытаясь восстановить контроль над своей армией. Руки Наруто двигались, как паникующий дирижер, направляя своих марионеток резать, рвать и ломать все, что можно, в эти драгоценные несколько мгновений полного контроля. Марионетки Сасори, вновь оказавшись под его контролем, отдавали столько же, сколько и получали, часто взрываясь при сильных повреждениях.
Тем не менее, это был решающий момент в поединке, и после нескольких секунд, которые казались растянутыми между дюжиной различных перспектив, на поляне снова воцарилась тишина. Наруто тяжело дышал, окруженный морем сломанного дерева и искореженного металла. Но он победил. Весь легион Сасори лежал вокруг них в клочья, по большей части бесполезный. У него дела обстояли не намного лучше: только один Ханэ и Рамия, обернувшаяся вокруг его тела, выжили в этой кровавой бойне, но это было на две марионетки больше, чем у Сасори.
И это могло стать решающим фактором.
"Хех...", - задыхаясь, пробормотал он, пытаясь успокоить дыхание и наслаждаясь видом сузившихся глаз Сасори. "Что я говорил... о качестве... над количеством?"
"Я признаю, - резко ответил Сасори, - что никогда не думал, что ты настолько усовершенствовался. Но ты увидишь, что это еще далеко не конец". Пока он говорил, он стянул остатки плаща, отбросив его в сторону, чтобы показать всю степень модификации своего тела. В его брюшной полости, словно металлические кишки, был намотан какой-то хищный кабель, а со спины, экспериментально сгибаясь, разворачивались два металлических крыла. Похоже, они могли вращаться, поднимая кукловода в воздух или превращаясь в мгновение ока в злобные жужжащие пилы.
"Прошло много времени с тех пор, как я был вынужден использовать себя".
Его руки механически взметнулись вверх, из каждой ладони появилась трубка. Наруто не нужно было знать, что они делают, чтобы понять, что быть на их пути - плохая идея, и он быстро нырнул в сторону. Он был благодарен за это, когда из рук другого кукловода вырвались две яркие струи огня. Жар был невероятным, он мгновенно сожгла туман в округе и оставила землю сухой и потрескавшейся. Наруто нырнул за груду сломанных марионеток, не доверяя Рамии, что она выдержит такое адское пламя.
Сасори просто лениво пошевелил руками и поднес бессистемную гряду сломанных частей к факелу. Такое количество марионеток, да еще на таком расстоянии, не испепелило их мгновенно, но Наруто уже двигался. Выбросив руку, он зацепился за одну из менее поврежденных обломков Сасори и заставил ее прыгнуть в противоположном направлении, ненадолго отвлекая противника. Он выскочил с другой стороны, Рамия не отставала от него. Она взмахнула хвостом, и он влил в ее водомет столько чакры, сколько посчитал нужным, а потом еще немного для надежности.
Два противоположных потока встретились, и поляну наполнило ужасное шипение, когда тугой пучок воды мгновенно превратился в обжигающий пар. Тем не менее, он выдержал. По крайней мере, держался... пока руки Сасори не повернулись на триста шестьдесят градусов, сжимая огненные струи в тонкие струи чистого белого жара. Рамия бросилась вперед, и только это помешало Наруто мгновенно превратиться в кучку пепла. Казалось, за ним наблюдал какой-то Ками, так как мгновение спустя огненные струи иссякли, исчерпав запас топлива.
Какой-то тонкий свиток на спине Сасори засветился, а затем исчез.
Между телом и разумом Наруто произошел кратковременный разрыв. Его разум пытался понять, как Сасори смог создать такое концентрированное пламя и как работает система свитков. Его тело, напротив, развернулось и помчалось в сторону деревьев, действуя на основе более укоренившихся инстинктов.
"Похоже, ты любишь свои водометы", - с жестокой улыбкой заметил Сасори, один из свитков которого пульсировал чакрой. "Позволь мне показать тебе, насколько мощными они могут быть на самом деле".
Любое мощное водное ниндзюцу, которое видел Наруто, не могло сравниться со струями, выпущенными Сасори. Земля, тускло светящаяся и потрескавшаяся от прежнего жара, взорвалась там, куда он целился, от резкого изменения температуры. Пол превратился в импровизированное минное поле, и Наруто, уворачиваясь и изворачиваясь, лишь на волоске добрался до деревьев. Впрочем, там он был не в большей безопасности. Одна из водяных струй ударила в дерево и почти вырвала его с корнем, заставив Наруто нырнуть с дороги и отступить дальше в лес.
"Ищи себе укрытие, какое хочешь", - с маниакальной ухмылкой крикнул Сасори. "Это не поможет."
Его руки повернулись, и снова потоки сконцентрировались на ширине едва ли в один рё. Он развел руки в стороны ленивыми дугами, а затем прервал поток. Странная тишина воцарилась в округе, а затем ее сменили мучительные стоны двухсот деревьев, внезапно перерубленных по стволу. Казалось, весь лес развалился на части, по крайней мере, так показалось Наруто, когда он пробирался и уворачивался от дюжины различных стволов деревьев, пытавшихся раздавить его. Его спасало только то, что это были хилые, тонкие стволы Мизу.
Если бы это была Страна Огня, он был бы уже раздавлен крепкими сучьями своей родины.
Когда пыль осела, казалось, что здесь прошел целый лагерь лесорубов, а Наруто остался посреди всего этого как яркий светлый маяк. Сасори ухмыльнулся и поднял руку.
"Это было забавное представление, но ты потратил достаточно моего времени..."
Струя воды промахнулась мимо Наруто на дюйм и отбросила его вверх вместе с рукой Сасори, когда Ханэ опустился на его спину, царапая и царапая когтями из металлической чакры. Луч взлетел вверх, достаточно мощный, чтобы рассечь проплывающее мимо облако. Наруто не питал иллюзий, что пережил бы это, но выкинул из головы свою близкую смерть, полностью сосредоточившись на Ханэ.
С ее искусственной системой чакры и его безраздельным вниманием он мог бы стать марионеткой, которой он управлял так совершенно. Она двигалась с плавной грацией живых, легко обходя перенаправленные струи Сасори с таким изяществом и скоростью, с которыми Наруто не смог бы справиться собственным телом. Крылья двигались в завораживающем блеске блестящего металла и полированного дерева, достаточно тонко имитируя настоящие. Каждый раз, когда кукловоду казалось, что он настиг ее, мощный удар крыльев резко разворачивал ее в противоположном направлении, всегда обходя разрушение на несколько дюймов.
Она была великолепна в движении, и если бы Наруто не тренировался с ней в течение месяца, предшествовавшего этому моменту, он, возможно, был бы слишком отвлечен, чтобы обратиться к самому себе и начать проходить через трудоемкий процесс формирования чакры без ручных печатей. Она получила несколько ударов, когда тугие лучи жидкой смерти Сасори пронзили ее кожу, но она выжила, и выжила прекрасно. Этого времени хватило, чтобы Наруто смог закончить.
Крыло Ханэ взметнулось, заставив ее резко остановиться, от чего настоящая птица могла бы зашипеть. Рука Сасори вылетела слишком далеко, застигнутая врасплох внезапной остановкой, и это открытие - все, что было нужно Наруто.
"Катон: Gōkakyū no Jutsu", - пробормотал он, и Ханэ повиновалась. Ее рот открылся, и из него вырвался блестящий огненный шар без каких-либо видимых средств передвижения.
Сасори не был незнаком с концепцией марионеток, выполняющих дзюцу. Но это были его человеческие марионетки, люди, чьи системы чакры он использовал в своих целях. Мысль об искусственной марионетке, создающей чакру, была настолько удивительной, что вместо того, чтобы нырнуть в сторону от дзюцу, как он мог бы сделать, столкнувшись с человеческим противником, он попытался занести руку, чтобы разрезать огненный шар пополам своим водяным лучом.
Он сделал это, но ничего не вышло. Это был не воспламенившийся аэрозольный катализатор, который легко погасить. Это был огонь, основанный на чакре, и он наплевал на законы обычной физики. Луч воды аккуратно прорезал огненный шар, и тот устремился дальше, в следующую секунду поглотив тело кукловода, а затем разразился грандиозным взрывом, заставившим Наруто прикрыть глаза. Он никогда не делал этого на тренировках.
Он медленно пробирался через кладбище деревянных сучьев, потирая руку, на которую упало дерево. Даже сейчас, в тишине после битвы, он пытался успокоить дыхание. Муген-но Каносэй был очень сильным, и в течение следующих нескольких дней на его коже оставались зудящие красные пятна. Однако он никогда не ослаблял бдительности, особенно когда в поле зрения появился Сасори.
Это было почти жалкое зрелище. Все, что было ниже груди, было снесено, вместе с обеими руками. От него остались лишь половина туловища и голова, а оставшаяся "кожа" почернела и потрескалась от жара. Любопытно, что волосы мужчины сохранились в полном порядке, только выглядели немного грязнее. Наверное, искусственные. Сасори не испытывал никакой ностальгии по своему живому "я", полностью отдаваясь этому безжизненному, деревянному существованию.
"Это было неплохо", - констатировал человек, рот которого растянулся в ухмылке не столько по собственной воле, сколько из-за сломанного механизма, поддерживающего его челюсть. "Оживить нечто, созданное своими руками, так близко к жизни - это достойная восхищения интерпретация искусства".
"А несколько месяцев назад одна эта похвала сделала бы мой год", - устало ответил Наруто, все еще ожидая подвоха.
"Я бы утверждал, что сохранение истинной нестареющей красоты - более достойное занятие, но, похоже, у меня больше нет опоры".
Наруто моргнул, и мог бы подумать, что Сасори взорвал его мозг, если бы у него еще был мозг. Старший кукловод не выглядел таким уж довольным.
"А теперь я шучу. Этот дурак Дейдара заражает меня своим идиотизмом".
"Это Дейдара, бывший член Бакуха Бутай, ставший Нюкэ-нином?" Всегда было полезно знать, кто еще состоит в Акацуки. У него был растущий список, а еще один был полон домыслов - на континенте было так много преступников S-класса, - но было приятно получить подтверждение.
"Ты действительно поэтому устроил эту ловушку? Только ради информации?" Бывший суна-нин откинул голову назад - или, возможно, опора наконец-то дала о себе знать - и слабо улыбнулся. "Одобряю".
"Значит, ты готов рассказать мне об Акацуки, просто так?" скептически спросил Наруто.
"Почему бы и нет? Я не обязан хранить верность этой группе преступников. Я присоединился к ней только потому, что предложение быть окруженным таким количеством очаровательных особей было слишком заманчивым". Он усмехнулся - это было одно из немногих выражений, которые он еще мог делать. "Моя обширная сеть информаторов в любом случае была напрасна для их банального плана". Он снова перевел взгляд на блондина. "И любые секреты, которые я раскрою, потеряют актуальность, как только Пейн решит, что ты слишком большая помеха".
"Я начну со списка нынешних членов, а потом мы сможем поговорить об этом "плане"," - сказал Наруто, сохраняя прямое выражение лица. При допросе никогда не стоит сообщать собеседнику, какая информация тебя интересует.
"Какадзу из Такигакуре, Хидан из Югакуре, Хошигаке Кисаме, Учиха Итачи, какое-то растительное существо, известное просто как Зецу, идиот по имени Тоби, Дейдара из Ивагакуре, я, и правители Амегакуре; Тенши и Пейн." Сасори перечислял клинически.
"Саншоуо но Ханзо - лидер Амегакуре", - возразил Наруто, сузив глаза. Все это знали. Человек, назвавший Саннина, не был бы уничтожен без ведома всего мира.
"Верь в это, если хочешь, но какая у меня теперь причина лгать?" возразил Сасори.
"Я могу придумать несколько", - пробормотал Наруто, прежде чем вернуться в нужное русло. "Значит, ты все еще считаешь себя членом Акацуки?"
"А почему бы и нет?" ответил мужчина. "Я намерен вернуться после того, как позабочусь о твоем трупе".
Отсек на его груди внезапно открылся, выпуская пучок нитей чакры, которые зацепились за стратегические точки тела Наруто.
"Соэн: Хитоми Гоку", - с ухмылкой произнес он, когда тело Наруто застыло на месте.
"Я кукловод, дитя. Лучший в мире. Я не потерплю поражения, пока есть хоть одно тело, которым можно манипулировать".
Наруто яростно сверкнул глазами, но это было все, что он мог сделать. Техника была явно похожа на его Джиасу, хотя и невероятно утонченная, если она могла контролировать человека, пока тот бодрствовал и сопротивлялся. Против воли дрожащая рука засунула кунай в один из карманов и медленно подняла его к шее.
"Хм, пожалуй, нет", - размышлял Сасори, светящиеся голубые нити подергивались, словно на них играл невидимый арфист. "Я не люблю сильно травмировать кожу, если есть возможность".
"Не надо..." Наруто сумел выдавить из себя сквозь сомкнутые челюсти.
"Умоляешь о жизни? После всего этого я ожидал от тебя большего. Будь доволен, я признаю твое мастерство. Ты определенно лучше, чем те застойные дураки в Суне, копирующие мои разработки и поносящие прошлое вместо того, чтобы внедрять инновации".
"Не надо..." повторил Наруто, напрягаясь даже для того, чтобы сказать это, когда кунай двинулся вниз.
"Может, быстро уколоть в подмышечную артерию?" Сасори продолжал, игнорируя его. "Я часто сталкиваюсь с тем, что приходится полностью заменять плечевой сустав; он слишком ограничен".
"Не надо..." сказал блондин в третий раз, заслужив вздох от другого кукловода.
"Тогда продолжай, я считаю последние слова пустой тратой времени, но ты подал мне много интересных идей во время боя".
Наруто почувствовал, как контроль над его челюстью ослабевает, и усмехнулся, его глаза вспыхнули красным.
"Не играй со своей едой."
Сасори зарычал. Его кукольное тело не чувствовало боли, но маленькое органическое ядро, встроенное в его грудь, было совсем другим. За долю секунды ярко-синие нити чакры превратились в оранжевые, когда Наруто изменил управление. Внезапный приток мощной чакры Кьюуби оказался слишком сильным, и остатки уже избитого тела Сасори разлетелись на мелкие осколки.
Наруто едва не упал на колени, почувствовав, как к его мышцам возвращается контроль, но сумел удержаться на ногах, скорчив гримасу. Он и без того был истощен, и даже такое количество силы Кьюуби истощало его. Он огляделся вокруг, но не смог заметить маленького мясистого пятна, обозначавшего остатки человечности Сасори. Заметить это было единственным предупреждением, которое он получил. Его рука метнулась назад, свернутые нити чакры вырвались наружу.
"Соэн: Гиасу", - пробормотал он, медленно поворачиваясь. Сасори в своем кукольном теле успел приблизиться с мечом настолько, что одна капля яда, выступившая на его кончике, едва не капнула Наруто на нос.
"Не ты один знаешь этот трюк", - сказал Наруто, наклеивая взрывную метку на дополнительное тело Сасори и отпрыгивая назад. Взрыв был приглушенным, и на этот раз ему удалось найти ядро Сасори среди обломков. Он поднял его, скривив рот от отвращения.
"Не могу поверить, что когда-то я равнялся на тебя". Он вздохнул, отбивая все жалкие попытки Сасори зацепиться за что-то, за что угодно, своими нитями чакры. "Я так много хотел спросить у тебя, так много думал, что смогу научиться". Его глаза слегка ожесточились, когда он начал медленно идти к краю поляны. "Но в каком-то смысле ты наставил меня на мой нынешний путь, и за это я тебе благодарен". Он достал из кармана куртки маленький шприц, наполненный почти полупрозрачным фиолетовым раствором.
"Я должен вернуть тебя в Коноху, может быть, изучить тебя, чтобы понять, как именно тебе это удалось". Он нахмурился, двигаясь между деревьями, за спиной раздавался треск тускнеющего пламени. "Но, во-первых, приводить кукловода в мою мастерскую было бы верхом идиотизма. А во-вторых, если такова цена бессмертия, - он посмотрел на кусок мяса, в который превратился Сасори, - то я бы предпочел состариться с достоинством".
"Итак, я собираюсь дать тебе точно такой же шанс, какой ты дал мне. Отравленный, один, в милях от безопасности". Он ввел маленькую трепещущую сердцевину плоти, пока в шприце ничего не осталось, теперь уже далеко за пределами поляны. Он остановился в доброй сотне футов от ближайшего кукольного тела, сломанного или иного, и почти ласково опустил Сасори на землю.
"Как-то я сомневаюсь, что у тебя все будет так же хорошо".
Он повернулся и пошел обратно к полю боя, чтобы успеть собрать как можно больше обломков, пока их не заметил проезжающий мимо патруль. Он выбрал это место специально, потому что обычно оно оставалось достаточно уединенным, но он не хотел рисковать. Несмотря ни на что, он все еще мог кое-чему научиться у пропавшего нина, пусть и не так, как мечтал его восьмилетний сын.
"Прощай, Сасори".
http://tl.rulate.ru/book/70806/2032668
Использование:
