Я жевала хлеб как можно медленнее и думала.
Академию, которую посещал Джефри посещали отпрыски высшей аристократии и члены Королевской фамилии.
В поместье Брост Джефри был ничем не хуже Принца, но вот в Академии скорее всего к нему относятся хуже, чем к придорожному камню.
Поэтому нельзя исключать того, что он вернулся из-за того, что в Академии что-то случилось...
Я немного повернула голову, чтобы видеть сидящего во главе стола человека.
У него были такие же карие глаза и каштановые волосы, как у моей матери. Он был также упрям. И он был моим отцом.
Если бы в Академии что-то случилось, он бы не смог так спокойно вернуть Джефри домой.
Не знаю, смог бы он пожертвовать сыном, если бы тот запятнал себя недостойным поведением.
Но Джефри как обычно с высокомерным лицом надувал грудь колесом, да и отец вёл себя привычно.
Что же тогда?
— Ты долго копаешься в еде, Арвен.
Меня вывел из размышлений неодобрительный голос матери.
Я подняла голову и заметила, что тарелки остальных пусты.
Посмотрев на это, я внутренне усмехнулась.
Если сервируете стол неудобной серебряной посудой, купленной только потому, что она достойна «благородных», не удивительно, что трапеза закачивается через десять минут.
— Из... Извините.
Когда я робко промямлила извинения, отец прицыкнул языком.
Он очень аристократично одним движением вытер рот салфеткой, глянул на меня, встал из-за стола и вышел из столовой.
— Убогая.
Джефри усмехнулся, увидев моё угрюмое выражение лица.
Мать ласково прошептала ему мягким шёпотом:
— Джефри, ты же знаешь, что не стоит говорить такие плохие слова.
Именно из-за Джефри я не любила детей.
Пусть я и не помню, но Джефри, которому сейчас уже двенадцать лет, ужасно мучал меня с самого детства.
Он был настолько же жесток, насколько чистокровен.
Он куда быстрее окружающих понял, что отец с материю меня не защищают и стал безмерно жесток.
Было много случаев, когда его детские шалости переходили все границы и уже не могли считаться просто шуткой.
Мои родители спускали ему всё с рук, главное, чтобы на моём теле не оставалось следов и ран.
Издевательства уменьшились, когда в десять лет он поступил в Академию, но меня всё ещё передёргивает от запаха нафталина, потому что он запирал меня в пропахшем нафталином шкафу.
Хотя я ужасно боялась отца, он обычно не трогал меня, а мать хотя и истерила, всё же вела себя достойно дворянской крови.
Самое забавное, что больше всех меня унижал Джефри, которому было всего двенадцать лет.
Джефри высокомерно ухмыльнулся и широкими шагами вышел из столовой, мать поспешно засеменила за ним.
Отец уже покинул столовую. Горничная неодобрительно смотрела синими глазами на меня, остававшуюся в столовой.
Хотя в моей тарелке ещё осталась еда, мне нужно было уйти из столовой, поскольку она могла передать моей матери, что я доела оставшуюся еду.
К тому же я оставила Шуэля одного в комнате и мне стоило как можно скорее вернуться к нему.
Я выбежала из столовой, путаясь в ногах и побежала в комнату.
Я прошла немного, дверь уже была видна.
Не больше десяти шагов, а если поспешить, то всего пять – это был кратчайший путь. И всё же я встретила того, кого меньше всего хотела видеть.
— Эй!
Эти заметные из далека каштановые волосы, поблескивающие украшения и этот окрик...
Это был Джефри.
— Господи, помилуй!
Я едва заметно вздохнула.
Джефри нравилось наблюдать за моей реакцией, когда он подсовывал мне отвратительные вещи вроде мёртвых птиц или жуков.
Было не страшно, но приходилось каждый раз визжать и выдавливать из себя слёзы в соответствии с ситуацией.
Я бы хотела не встречаться с ним как можно дольше, но выхода у меня не было.
Ладно. Раз ты приехал, значит всё начнётся сначала.
Джефри подходил всё ближе и ближе. Постепенно я увидела его торжествующую улыбку на лице, а в руках у него что-то зеленое.
И когда ему осталось всего три шага, я набрала побольше воздуха и изо всех сил закричала:
— А-а-а-а-а-а-а!
— Ха-ха-ха!
Джефри рассмеялся на мой крик и ускорил шаги. Его детская радость на лице была ужасно искренней.
— Дура! Боишься, что ли?
Джефри подошёл близко-близко и улыбаясь протянул то, что было у него в руках.
Я скосила глаза и взглянула на то, что там лежит.
Ах, лягушка. Всего лишь древесная лягушка, не больше четверти ладони.
У неё были круглые глаза и забавный раздувающийся со звуком ква-ква животик. Когда спектакль закончится, я отпущу её.
Я подумала так и, сделав испуганное лицо, замахала руками.
— Страшно, брат! Пожалуйста! Убери это!
— Ха-ха-ха! Глупая девчонка, боишься простой лягушки?
Это было любимое издевательство Джефри с самого детства. И благодаря этому я не боялась почти всех жуков в округе.
Чтобы увидеть, как я в страхе отскакиваю назад, ему бы пришлось принести паука или многоножку размером с ладонь.
А лягушка была куда милей того человека, что её держал.
— А так? Так тоже страшно?
Джефри протягивал мне руку с лягушкой всё ближе и ближе. Я дрожала и вскрикивала каждый раз.
А потом лягушка, которую он еле удерживал пальцами прыгнула мне на щёку.
Круглые лягушачьи глаза оказались у меня прямо перед носом, она жалобно квакнула.
Ну, что за милаха!
— А-а-а-а!
Я съёжилась будто бы от страха, вскрикнула и тяжело осела на том же месте.
Ах, кажется тут стоить ещё разок поныть.
— Хнык-хнык... Убери, пожалуйста...
Я зажмурилась как для зевка и глаза наполнились слезами. Улыбка Джефри стала ещё шире.
— Я пошёл, убогая! Справляйся сама! Если тебе помогут – мало не покажется!
Торжествующе воскликнул Джефри и без сомнений отвернулся от меня. Я радовалась, что всё закончилась и крикнула напоследок:
— Брат, не уходи! Пожалуйста, это...
И в этот момент открылась третья от лестницы дверь.
Я даже забыла, что кричала и замерла.
Разве это не дверь моей комнаты?
http://tl.rulate.ru/book/62675/1798267
Готово:
Использование: