Готовый перевод Choice and no alternative / Выбор и безальтернативность: Глава 7.3.

III

Возможно, Вам покажется, что в моих словах переизбыток самомнения, но я всё же скажу: «Я была лучшей столько, сколько себя помню».

— Я слышал, что Юи опять на первом месте в топе.

— Что, правда?!

— Оно и не удивительно, ведь она — идеальный ученик и, по совместительству, лучший Президент студенческого совета за всю историю школы. Абсолютно все учителя об этом говорят. Я ещё вчера видел, как сенсей её хвалил.

В нашей семье с детства взращивались в ребёнке амбиции, достойные продолжателя рода Такеши. И словно соответствуя званию амбициозного ребёнка я практически с рождения трудилась в поте лица, дабы заслужить одобрения своей семьи: матери, отца и брата. И то, что я могу без угрызений совести сейчас заявить — я была лучшей и лучшей остаюсь.

— Ох, это же Такеши Юи. Как всегда прекрасные результаты. Умница.

— Спасибо за Ваши добрые слова, сенсей.

Безупречное понимание японского, английского и нескольких других языков. Безупречные знания в области гуманитарных, естественных, точных, технических и социальных наук. Безупречные ораторские, коммуникативные и коммуникабельные способности. И спортивными данными Бог меня не обделил. Если я обладаю таким спектром знаний и умений, то имею ли я право называть себя безупречной?

Знаете, мне повезло родиться в обеспеченной или, вернее будет сказать, состоятельной семье, где отец — это знающий своё дело бизнесмен, обладающий собственной компанией по продаже стройматериалов, а мать — домохозяйка, но в данный момент находящаяся в больнице, по причине тяжёлого состояния. Фактически, всё в нашей семье держится на капитале, которым обладает и успешно оперирует мой отец.

И именно этот же человек всегда любил, почитал и жаловал мою амбициозность и независимость от окружающих, а также помогал во всех начинаниях и поощрял деньгами, которыми я, к слову, никогда не забывала поделиться с братом.

Так уж сложилось, что мой братец Ю, хоть и являлся на год старше меня, однако он не проявлял должного желания учиться и саморазвиваться, — по крайней мере, так было ранее. При мне отец извечно выражался о Юто так: «Паразит, разгильдяй и нахлебник, удел которого слоняться без дела, учиться без интереса и заниматься удовлетворением собственного досуга. Бесполезный эгоист».

И порой я задумывалась: можно ли понять моего отца или нет? У меня никогда не возникало мысли оспорить сказанное им или посчитать мышление движимое амбициями чем-то отрицательным. Разве в амбициях нет одних только плюсов?

Да, так я думала, пока не посчастливилось на своих плечах прочувствовать преимущества лености. Прозябание в удовлетворении собственных удовольствий и желаний, разве это не чудесно? Именно в эту пору времени я узнала о манге, аниме и хентай-играх. Я наслаждалась праздностью, чем это плохо? Потребовалось много усилий, чтобы убедить отца, что отдых мне нисколечко не помешает.

Взращённая отцом амбициозность приносила мне свои плоды и заслуженное, всеми правдами и неправдами, внимание. Меня видели, меня замечали и меня ценили абсолютно все без исключения. Ведь мои навыки и умения позволяли найти подход к любому человеку. Я — вундеркинд, полиглот и, по совместительству, гений. И в этом суждении нет ни примешанной гордости, ни преобладающего самомнения, ни рожденного во мне с годами высокомерия. Это просто было истиной, которую знала я и на которую указывали все, кому не лень.

— Юи, ты мне нравишься! Прошу, встречайся со мной!

— Прости, но у меня уже есть любимый человек, — я вежливо поклонилась.

Господи, закройте свои пасти, ибо они изрыгают дерьмо, какое стоит поискать. Разве не высокомерно полагать, что такая, как я, будет встречаться с парнем, который ей и в подмётки не годиться. Второсортное дерьмо должно держаться дерьмом перед людьми высшего сорта, — или мне следует сказать высшего класса?

— Эм… Я… мне… Ю-Юи я… я… я давно хотел сказать, что… ну… ты мне… очень-очень… Ты мне правда нравишься!..

— Извини, — я поклонилась, — Ты — милый парень, но мне уже нравится кое-кто другой.

Едва ли смазливое личико, мягкий голос и добрая улыбка способны коснуться моего сердца. Вам не хватит даже воображения, чтобы представить через сколькие страдания прошёл мой братик. Горесть унижения, лишения и боли — он прошёл всё и стоит сейчас безумно одиноко, словно особняк, существующий только для одного человека, что будет в силах его содержать. В его бездонных, утративших свет, тёмных глазах читается всё людское равнодушие, скопившееся в нём в течение жизни. Не потому ли, что такие милые парни, как ты, ему никогда не приходят на помощь?

— Знаешь, у меня достаточно богатая и известная семья. Ты мне давно приглянулась. Не желаешь начать встречаться?

— Моя семья тоже состоятельная, но это не меняет того факта, что ты мне совсем не нравишься. Если быть предельно честной, то я бы предпочла даже нищего, только бы он годился мне больше, чем в подмётки.

Да будь вы хоть трижды богатые и обеспеченные, вы лишь дерьмо, которое и близко не находится рядом с моим братом. Не разевайте рты на то, до чего никогда не смогут дотянуться ваши зубы, иначе вы будете напоминать мне лишь крыс, которым сегодня повезло не угодить в мышеловку или не отравиться ядом. При первой же возможности удавлю вас всех без исключения, втопчу в дерьмо, коим вы уже являетесь, и укажу на ваше место. Не тяните к Богу лапы: не стоит будить спящего зверя.

Все парни за исключением моего брата — просто мусор.

— Вы сегодня, как всегда, были холодны Президент! Кто бы мог подумать, что возможно настолько изящно кого-то отвергать! Даже я, как девушка, пропиталась его обаянием, но Вы, видимо, вновь заметили в человеке какой-то изъян. Я Вами поражена.

— Не бывает людей без изъяна. Изъянов может быть мало, или он может быть только один, но огромный, но, тем не менее, быть. Я не являюсь тому исключением.

— На мой взгляд, Вы безупречны, Президент. Как же мне повезло, что Вы выбрали меня Вашим Заместителем. Я приложу максимум усилий, чтобы оправдать Ваши ожидания.

Даже, несмотря на то, что я так холодно отвергаю одного за другим, никто не выказывает ко мне призрения. Это то уважение, которое я заслужила собственными действиями и поступками. Меня видят, замечают и ценят абсолютно все, и эта девушка, мой Заместитель, не является исключением. Она также является одной из тех, кому я порой из солидарного доверия рассказываю о своём старшем и единственном брате. При этом я не говорю никогда прямо, что люблю его, но в моих словах читается явное, преизбыточное чувство тепла, — и Заместитель это понимает.

— Наверное, брат безупречного человека настолько же безупречен. Вот бы увидеть брата Президента хоть раз.

— Даже шутить на эту тему не стоит.

Он мой и только мой, — и нет такого человека, который был бы в праве ютиться возле него, помимо меня. И если этот некто всё же появится, я раздавлю и втопчу его в грязь прежде, чем он успеет навязать брату свои отравленные сторонней мотивацией чувства. Брат не должен марать руки, обувь и мысли об грязь, что не заслуживает его расположения. Именно мне дано право решать, кто достоин моего брата, — и скажу Вам честно: таких людей просто-напросто нет.

Примерно год назад я сменила свою политику отношения к людям, — и те, кто мне признаётся в чувствах, в том числе. Если до этого я всего-навсего пыталась выказать снисходительное, холодное отношение, то после того, как усилился напор издевательств над моим братом на третьем году в Средней школе, моё отношение, вследствие переживаемого стресса, соответственно, также стало преисполняться более высокой агрессивностью и враждебностью, чем прежде. Это были тёмные дни. 

— Президент, Вы мне давно нравитесь! Прошу, встречайтесь со мной!

— Хм-м?.. С чего бы мне уподобляться мусору и встречаться с тем, кто мне нисколечко непритягателен? Ты, что, лишён мозга? Не в курсе, что я бы даже под пытками не согласилась? Знай своё место.

— Но Президент… ведь я… действительно люблю Вас…

— Услышь меня, мусор. Ты совсем тупой или прикидываешься? Мне казалось, если такой ответственный парень, как ты, состоит в студсовете, то ему хватит извилин понять, что он меня не достоин. Однако… Хи-хи… Похоже, я всё же ошиблась.

— …

— Ты мало того, что не заслуживаешь быть членом студсовета, так ты еще, поди, не заслуживаешь быть учеником этой школы и членом общества в целом. Уяснил? Ты — всего лишь мусор, хи-хи.

Это был первый раз, когда начала проявляться на Свет моя истинная натура.

Вы, должно быть, и не знали, но у меня есть свой фан-клуб — считай, все те парни, что в меня влюблены. После такого нелицеприятного, прилюдного и жестокого отказа, всем виделось, что этот славный, любящий мальчишка мне чем-то очень насолил. И что, спрашивается, сделали с человеком, «насолившим» МНЕ? Правильно, на него наложили суровые, осуждающие «санкции». Да-да, над парнем начали издеваться и надругаться, разве не забавно? А ведь мальчишка лишь положился на веру в то, что прилюдное признание может изменить моё решение. Ну, не дурак ли? Смех, да и только! 

— Терпеть не могу своих предков: они постоянно заставляют меня убираться по дому, мыть посуду и пылесосить. Аж, бесит, ей-богу!

— Ох, как я тебя понимаю, братан.

Порой я слышала подобные диалоги и испытывала к таким людям жуткое отвращение, сопровождаемое каждый раз мыслью: «Придурки, у вас они хотя бы есть!». Ведь, действительно, раз за разом лицезря брата, я радовалась и огорчалась. Радовалась тому, что ему повезло родиться именно в моей семье и жить со мной, и огорчалась тому, что именно по причине того, что он родился в нашей семье — жизнь братика столь несчастна. Ведь эта жизнь, словно бы грызёт и съедает его изнутри.

И тем не менее, меня счастливила каждая секунда жизни, проведённая рядом с ним.

— Вот, можешь забрать себе… Он мне всё равно ни к чему.

— С-спасибо, братик…

Пускай и столь холодно, но это был один из первых подарков, подаренный им на мой день рождения. Подарком являлся коричневый, плюшевый мишка с розовым бантом, чёрным носом и кармашком на спине. Я назвала медвежонка — Ворчун Джон. Это тот самый подарок, который имеется у меня по сей день, которым я действительно дорожу и который таскаю всегда на руках. Может, брат этого никогда и не показывает, но я уверена, что он смущен тем, с каким же трепетом я отношусь к его подарку.

— Это… мне?..

— Конечно, братец Юто, это тебе. Кому же ещё?

Не знаю, можно ли было назвать мой подарок стоящим его, но, тем не менее, подчеркнуть этим подарком индивидуальность Юто мне всё-таки удалось. «Чем же тот являлся?» — возможно, озадачились Вы. Всё предельно просто. Я подарила ему монету. Да-да, монету. Монету, одна сторона которой гласила: «С любовью от Юи», а вторая: «Выбор — это твой истинный гений». Оно было и верно: брат всегда находил лучший выход из любой сложившейся ситуации. Ведь, качественное обходительное решение проблем — это то, что у него получается безупречно.

Я подарила ему этот талисман-напоминание, чтобы он никогда не сдавался. Ведь только тот, кто неумолимо идёт вперёд, добьётся победы. 

Мне казалось, что наша идиллия будет длиться вечно, однако… поганые сучьи вещи всегда происходят неожиданно!..

***

11 апреля 2017 г.

В конечном счете, мне всё же удалось отпроситься из школы, так что я, прошмыгнув в спортивный зал Старшей школы Сакурай, уже некоторое время наблюдала за братиком. Казалось, он поссорился со своими товарищами по команде и не блистал энтузиазмом стремиться к победе. Даже сейчас он со скукой бродил взглядом по спортивной площадке, словно олицетворяя собой равнодушие.

Братик такой братик!.. Я хочу посмотреть на то, как Ты светишься, а не на то, как прозябаешь бездельной тушкой во тьме! Чёртов балбес! — я расстроилась, поэтому решила засветиться, дабы спровоцировать его ленивую натуру, выложиться на все сто.

Однако ещё до того, как я успела что-либо предпринять…

*ФЬЮ!*

…раздался свисток преподавателя, и братик занял позицию с взглядом победителя.

Никто из присутствующих не знал Юто до Старшей школы, поэтому и не мог различить выражения на его лице или намеренья во взгляде, но для меня, даже с такого расстояния, это являлось проще простого.

Это будет высший класс! Высший класс! Высший класс! — я напевала песенку в уме и радостно хлопала в ладоши, сияя девичьим румянцем.

Вот только едва игра началась, как братик заметил мою любопытствующую персону и…

*ПАМ… ПАМ… ПАМ*

...сбросив мяч за линию поля, моментально попросил тайм-аут.

Хоть я и понимала, к чему всё идёт, я попыталась скрыться. Возможно, прятаться за балконными перилами было несколько глупо и неосмотрительно с моей стороны, но у меня попросту отсутствовало время на принятие решения. Я банально со скоростью самолёта или, так скажем, со скоростью бравой воздушной ракеты села на корточки и вжалась в землю, в надежде на то, что он меня всё же не заметил. Ну не глупо ли?.. 

— Ты что здесь делаешь, Юи? — спокойно спросил он.

Однако братик поспешил прийти раньше, чем я успела спрятаться.

— Значит, ты меня всё-таки заметил? — встретила я его и сконфуженно рассмеялась.

— Думаю, тебя было бы сложно не заметить.

Действительно, я слишком сильно высунулась, сгорая от любопытства.

— Ну, я же обещала прийти и посмотреть на твою игру.

— Уже конец — можешь возвращаться домой.

Он решил отправить меня домой ещё до окончания матча.

Чёрт! Если я ничего не сделаю, то он и вправду может закончить на этом игру. Зная натуру братика, это является вполне возможным.

Однако едва я открыла рот, как он перевёл взгляд на приближающуюся к нам девушку.

— Неужто… она — твоя сестра? — она широко улыбалась с явно фальшивым выражением лица.

Ну и что это за мерзкая тварь?..

Братик лишь кивнул ей в ответ. Что до меня? Я уже мысленно разделала её на части, выпотрошила органы, порезала на кожаные ремни, туфли и роскошную сумочку, а в довершении ко всему прочему сделала из черепа этой мерзкой твари дивный кувшин для пунша, какой только стоило поискать. До чего прискорбно, что это лишь являлось моим живым воображением, которое я едва ли не воплощала в реальность.

— Меня зовут Такеши Юи, а вас? — дружелюбно начала я.

— …

Однако она встретила меня с недолгим молчанием, особо не изменяясь в лице.

И этого недолгого молчания мне хватило…

— Милая у тебя сестра, — проговорила она, пристально смотря на братика, после чего ответила: — А моя фамилия и имя — Катагири Мику.

…чтобы понять, что эта девушка — мой враг.

Так значит, эту суку зовут Катагири, хах? Знакомая фамилия…

Среди учеников моей Средней школы присутствовал один человек с точно такой же фамилией. К слову, этот человек являлся крайне высокой шишкой, насколько я могу знать. А также этот человек являлся тем, кто стал потенциальной жертвой издевательств.

Совпадение или... 

Нет. 

Два плюс два равно…

— Круто же мой брат играет в баскетбол? — поинтересовалась я с крайне враждебной ухмылкой.

— Ух, если быть честной, то просто ужасно.

Чёрт, братик мешается… нужно его срочно выдворить…

— Понятно, ты опять за своё?

Он лишь легкомысленно почесал затылок в ответ на мой вопрос.

— Хватит лениться и иди играть нормально, — я толкнула его в спину, прогоняя, словно щенка — ему пришлось свалить.

— Опять за своё, хах?..

— Он просто не любит выкладываться на полную, — проговорила я, ядовито улыбнувшись.

Есть некоторая вероятность, что эта мразь связана с тем человеком, поэтому ради защиты братика мне необходимо всё выяснить…

— Катагири-семпай, у Вас есть… братья?

Она сделала озадаченное выражение лица и ответила:

— Нет, а что?

Лги больше тварь, я никогда не поверю в подобное совпадение. 

— Правда? Просто у нас в школе есть мальчик с такой же фамилией, — продолжала давить я.

— Ого! Наверное, мы однофамильцы. Хах, какое совпадение.

Катагири легкомысленно почесала затылок и рассмеялась.

Она была права, — не исключено, что это могло быть просто тривиальное совпадение, однако мой мозг отказывался признавать подобную возможность. За неимением основательных фактов я не могла доказать, что эта девушка — угроза; однако же на уровне интуиции, к которой я, как человек рациональный и последовательный, прислушивалась крайне редко, я уже знала на 99%, что она — мой враг, от которого следует избавиться.

И тем не менее, оставался мирный шанс в один процент — я не имею права его не учитывать. 

— Хи-хи, вот оно как! Понятно-понятно… Да, действительно, так бывает, — я закивала головой и максимально мило улыбнулась.

Она озабоченно наклонила голову и, состроив удивлённое выражение лица, спросила:

— Что-то случилось? Выглядишь озадаченной.

— Ах, просто… Я всё думаю, есть ли край твоему глупому притворству?..

Я буквально обнажила свои клыки, — чего нельзя было сказать о моём мягком выражении лица и будничном тоне голоса. Слова же всплывшие наружу звучали и вовсе агрессивно и сурово.

М-м-м, как же я… желаю раздавить эту жалкую шлюху.

Хоть я и выразила максимальное понимание ситуации и попыталась вытурить её подлинное «Я» наружу, Катагири так просто не повелась на мою уловку.

— Прости, но я не совсем понимаю, о чём ты…

Это будет несколько сложнее, чем я предполагала… Что ж, продолжим!

— Знаешь-знаешь! С некоторых пор над тем мальчиком крайне жестоко издеваются, — я состроила грустное выражение лица, — мне действительно жаль, что так получилось.

— …

Когда она промолчала, я усмехнулась.

Хи-хи, я попала в точку!..

— Крайне досадно, ведь он явно ничего этого не заслуживал — просто ему не повезло стать жертвой обстоятельств, только и всего, — я пожала плечами.

— …

— Ох, точно... Как же это произошло? — я бросила на неё насмешливый взгляд. — Вспомнила-вспомнила! Он же осмелился признаться в любви девочке, и та его весьма жестко отвергла на глазах у всех. По-моему, она даже надсмехалась над ним. Это грустно, согласись?

— …

— Кажется, та девочка весьма популярна в школе, так что, после попытки признания, мальчики со всех курсов несколько обозлились на него, — я прослезилась. — К тому же о нём стали плести недобрые слухи, из-за чего в скором времени он остался совсем без друзей.

— …

Ну же, Катагири, никто не сможет держаться столь долго, даже такая липовая притворщица, как ты.

— Представляешь, — я прикрыла рот рукой, — его макали головой в унитаз, обливали водой, разрисовывали ему одежду и парту, а также прятали обувь и приклеивали кнопки к стулу. Это просто ужасно! Жутко, когда ты не можешь контролировать ситуацию, верно? 

— …

Завершающий удар.

— Жаль, что только… — моё печальное выражение лица сменилось румяной улыбкой, — …мне нисколечко его не жалко.

Эта пуля была настолько же точна и остра, как и лезвие ножа братика. 

Однако…

— …

…даже после этого она осталась невозмутимой. 

Поглядев на меня ещё некоторое время с робостью, она озабочено наклонила голову и с бровями домиком печально подметила:

— Твои слова меня немного пугают... Похоже, жизнь учеников средних школ подвержен куда большему стрессу, нежели чем у старшеклассников. Это действительно прискорбно, что кому-то с такой же фамилией, как у меня, досталась такая незавидная участь... 

— ?!

Я пребывала в огромном изумлении.

Я… я просто не могу поверить, что после стольких провокаций человек смог остаться невозмутимым. Неужели я… ошиблась?.. 

Встряхнув головой, я подумала: «Ну уж нет, я обязана это проверить наверняка! И для этого я готова перепробовать всё, начиная от банального убеждения и заканчивая экстравагантными пытками. Я обязательно добьюсь ответа, и никто не встанет у меня на пути. Даже ты… Катагири Мику, хи-хи». 

Едва я что-либо сказала, как она обратилась ко мне:

— Как насчёт того, чтобы понаблюдать за игрой Малыш-куна? А то время урока потихоньку движется к концу.

Действительно, я ведь изначально пришла сюда посмотреть на игру братика. Ладно, хоть и временно, но я отпускаю тебя, Мисс Катагири. Однако если ты дашь мне повод в тебе усомниться, то…

— Полагаю, Вы правы, Катагири-семпай. Благодаря Вам, я вспомнила, зачем вообще сюда пришла — посмотреть на братика. Так что давайте оставим наш разговор в стороне и присоединимся к числу зрителей.

…я безо всяких сожалений раздавлю тебя, как таракана!

Мои глаза непреднамеренно сузились — медведь стиснулся в руках.

Я обязательно дойду до самой сути.

***

Катагири — сука и мерзкая тварь, а также по совместительству профурсетка и похотливая шлюха. К слову, она та ещё мразь, — и не пытайтесь меня переубедить.

Мне достаточно одной только её улыбки, чтобы со всеми имеющимися пожитками отправить её в психиатрическую больницу. Да, я абсолютно уверена, что с таким «привлекательным» гримом на поросячьем рыле, дорога в жёлтый дом ей точно обеспечена. Будь я на её месте, то предпочла бы незамедлительно покончить собой, только бы не видеть своей рожи в зеркале и не ужасаться лишний раз жабьей ухмылкой.

Если задуматься, то, действительно, кто в здравом уме станет ходить по этому Свету и пугать своей жабьей рожей добропорядочных людей? Как-никак в культурном обществе подобное поведение не принято. И, исходя из этого суждения, я могу судить, что Катагири — некультурная особа. Разве не ужасно? Не лучше ли бы сразу сдохнуть?

Что же касается меня, то я имею право существовать на этом Свете и быть конченой сукой хотя бы только потому, что Я — истинный гений, а не обыкновенная показушница. Возможно, Вам покажется это смехотворным, но я всегда в ответе за свои слова. Если я говорю, что кто-то — мразь и блядская шлюха, то, вероятнее всего, я нисколечко не заблуждаюсь. Ведь заблуждение — это дело глупой и невежественной черни. И я к таковой, очевидно, не отношусь.

Полагаю, достаточно фарса. Считать извилины в голове Катагири, а также рассуждать о том, до какой степени она некультурна, настолько же бессмысленно, насколько бессмысленно считать и рассуждать о количестве звёзд в небе. Мне нет нужды тратить время и энергию на столь бесполезное и неразумное занятие.

Сперва было необходимо озадачиться вопросом: «А является ли она сестрой того мальчишки?». И чтобы это выяснить, я пошла ни к ней, нет. Я пошла к человеку, который, вероятно, имеет с ней близкие отношения и кровные связи. Я пошла к тому, кого считала предполагаемым братом девушки, по имени и фамилии — Катагири Мику. Я пошла к парнишке, которого некогда по неосторожности раздавила.

Однако я никогда не расстраивалась из-за того факта, что раздавила невинного человека. Разве кто-нибудь вообще расстраивается, когда по неосмотрительности давит таракана?

— Э-ге-ге! Давно не виделись, Сато-кун! Или мне следует тебя называть «Мусор-кун»? — Я хихикнула, села на корточки, схватила его за пакли и, мило улыбнувшись, засветила трусиками. — Ну, не суть. Я здесь не за этим…

— …

— Знаешь, с некоторых пор твоя сестра… Как там её зовут? Ах, вспомнила! Та, что Катагири Мику… Так вот, с некоторых пор твоя паршивая сестра вмешивается в дела этой школы, ты в курсе?

— Что?.. Сестра вмешивается?.. — он со злостью скрипнул зубами.

— Ага-ага! Кажется, она пытается ввязаться не в своё дело, разве не забавно? — Я посмеялась, и все, кто находились позади меня, отразились моим эхом. — Как по мне, это такой стыд, когда за тебя все твои проблемы пытается решить девушка. Неужели она не замечает, что из-за своей самонадеянности выставляет тебя в глазах других — слабым и безнадёжным?

— Она!..

— Верно, ты и сам это понял, — я похлопала его по плечу. — Она ни то, что не замечает, нет… Эта девушка сама считает тебя слабым и безнадёжным, хи-хи.

— …

— Эх, Сато-кун… — Я приблизилась к его уху и шёпотом проговорила: — И эта девушка — твоя сестра.

Верно, Вы не ошиблись в своём суждении, мои слова — целенаправленные действия, предпринятые против Катагири. Это произошло в среду.

Что касается этого мальчишки…

Ах, как мило! Безумно мило! Боже, пусть мои глаза видят это вечно! Это выражение лица, обезображенное слитыми в унитаз испражнениями и грязью школьной обуви; эти глаза, утратившие свет, жутко поблекшие и забывшие о существовании понятия «надежда»; этот взгляд, сосредотачивающий в себе и ненависть, и призрение, и гнев; а также эти безмолвные, погрубевшие губы, которые излагали, как правило, немногословную монотонную речь. Всё. Повторюсь, всё умиляло меня до глубины души.

Не знаю, может ли это быть потому, что всем своим видом он напоминал мне сломленного Юто? 

Тем не менее, безмерно огорченное выражение лица Сато позволило мне прийти к трём выводам:

- Во-первых, Катагири Мику является его сестрой. Да-да, я специально использовала будничный тон, чтобы об этом узнать. И как Вы можете заметить, это принесло свои плоды.

- Во-вторых, Сато ненавидит, когда кто-то вмешивается в его личную жизнь. Так порой происходит между родителями и детьми, когда как дети считают, что обратиться за помощью к семье — постыдное и непозволительное действие, которое осудят другие дети. Детское царство в этом плане — это очень жестокое и бессердечное место.

- В-третьих, Катагири Мику не вмешивается в дела собственного брата, что означает: она либо не считает, что должна вмешиваться, либо же считает, что должна не вмешиваться. А если не вмешивается, то почему? Потому что уважает его мнение и желания? Или потому что крайне мягкотела, чтобы действовать самостоятельно?

Прейдя именно к этим выводам, я начала размышлять над возможным решением проблемы с максимальной выгодой непосредственно для себя. 

- Если я могу сокрушить Катагири Мику, то как именно?

- Если я могу преумножить любовь братика, то как именно?

- Если я могу использовать Катагири Сато, то как именно?

Руководствуясь этими вопросами, я поставила себе цели, продумала задачи и предприняла действия. Как-никак, в подобном деле я предельно щепетильна. Не имеет значения, чем придётся воспользоваться и чем пожертвовать, я добьюсь своих целей, даже если придётся перевернуть мир и идти в этом перевёрнутом мире по головам.

Если Вы не можете достигнуть цели, то это Ваш недостаток; если у Вас есть недостаток, то Вас есть в чём упрекнуть; а если Вас есть в чём упрекнуть, то, значит, Вы — небезупречны.

Именно потому, что я являлась безупречным человеком, я лишалась упрёков и недостатков.

Первым действием, достойным безупречного человека, было…

— Братик, мне нужно тебе кое-что сказать…

— В чём дело? — равнодушно поинтересовался он.

— С некоторых пор я буду вынуждена возвращаться домой позже и отправляться в школу раньше, в том числе и на выходных… Ты же не против?..

— Думаю, что это не такая уж большая проблема. Делай, как знаешь.

Хорошо, что он ответил именно так.

В противном случае, если бы он попросил возвращаться, как обычно, то я бы, вероятно, не смогла отказать. Всё-таки, очарование Юто — это то, что возбуждает меня до безумия. Казалось, назови он меня шлюхой — и я бы обрадовалась; попроси он меня его поцеловать — я бы незамедлительно поцеловала; предложи заняться сексом — и я бы занялась; а прикажи он мне встать раком — встала бы с удовольствием.

Я являлась вульгарной и пошлой девушкой, — и я не видела необходимости в том, чтобы на это кто-то указывал. Потому что указывать на то, что и так очевидно, — это глупый и невежественный поступок. Разве я похожа на невежественного человека?

Что ж, не будем отходить от темы. Вы меня, должно быть, спросите: «Почему ты сказала, что будешь возвращаться позже? Неужели ты будешь предпринимать какие-то действия внеурочное время?». И да, и нет, дорогие друзья. На самом деле, всё несколько сложнее. 

Истина в том… что я решила использовать ухудшающееся состояние братика себе на пользу.

Хи-хи, разве не занятно? Лишённый моего внимания, он будет медленно идти ко дну, пока, в конечном счете, вновь не сломается. Так происходило раз за разом, — и раз за разом братик поднимался с колен. А потому я предпочла этим воспользоваться и дождаться кульминации, когда братик будет находиться в высшей точке эмоциональной нестабильности.

Я приду к нему на помощь, когда он не будет во мне уже нуждаться, но в то же время не утратит полностью надежду. В этот самый момент его зависимость ко мне укрепится, ценность и сила связи увеличится, степень влечения достигнет Олимпа, а страсть захлестнёт его с головой. И тогда… я воспользуюсь этим состоянием братика и поцелую его нежно-нежно! Так, что он не сможет более сдерживать свою похоть и повалит меня на постель, хи-хи…

Хотите сказать, что я — не гений? Что я — небезупречный человек? Не смешите публику, у Вас отвратительное чувство юмора!

Что же касается Катагири Мику — той мерзкой суки, то тут несколько сложная ситуация… Как, спрашивается, влиять на человека, который даже не находится в твоей сфере влияния?

Пускай это являлось проблемой, ответ на данный вопрос был вполне очевиден: «Нужно найти сферу влияния, под которую попадает Катагири Мику, и до которой можешь дотянуться Ты». Существует ли такая сфера влияния? Определённо! Ведь, что ни говори, а её младший брат попадает под неё, хи-хи…

И хоть использовать невовлечённого и ни в чём не повинного человека — это несколько низкое действие, кому какая разница? Не плевать ли? До тех пор, пока я могу наказать эту мразь, Мику, такого рода средства — просто дешёвые инструменты, которыми я могу её прикончить. Кто станет покупать дорогие инструменты, от которых всё равно придется затем избавиться? Не дурак ли?

— Ты не подумай, я тебя нисколечко не ненавижу и не презираю, Сато-кун…

— …

— И не то чтобы мне нравилось над тобой издеваться, вовсе нет. — Я игралась с лапками плюшевого медведя, которого называла Ворчун Джон. — Просто дело в том, что… твоя поганая сестра суёт свой нос, куда не следует. Не прискорбно ли?

— …

— Да, это определённо так. — Я прижала к себе мишку, придвинулась ближе к мальчишке и, поглаживая его по голове, приговаривала: — Во всём виновата твоя сестра… Именно из-за неё всё это началось и продолжается до сих пор… Это не твоя вина, нет… Это её вина.

— Её?..

— Угу, — я продолжала гладить его по голове, — её, и ни чья больше. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.

— …

— «Если бы она только не вмешалась», не так ли? Именно эта мысль сейчас посещает твою голову, я права? Хи-хи…

— …

— Знаешь, я могу тебе помочь, — я мило улыбнулась. — Имеется в виду исправить то положение, в котором ты сейчас находишься.

— Правда?..

— Хи-хи… Конечно правда. Разве я когда-нибудь лгала? — Я пододвинулась ещё ближе и вгляделась в его глаза. — Просто выполни два моих условия. Во-первых, прекрати любое общение с Катагири Мику, ненавидь и презирай её больше, чем кого-либо. А во-вторых…

— Во-вторых?..

— Попроси передо мной прилюдное прощение. В субботу через четыре недели. Ни днём раньше, ни днём позже. Тебе всё ясно?

— …

— Не слышу.

— Я… я понял…

Ломается и не соглашается лишь тот, кто набивает себе цену. Так какое право ты имеешь набивать себе цену, бесценный мусор? И тем не менее, я даровала тебе своё прощение и это прощение увидит Свет через четыре недели. В субботу. Ни днём раньше, ни днём позже. Разумеется, если только я не передумаю, хи-хи...

Мне виделось, что я достигаю всех поставленных целей. Нет, мне не виделось, так было на самом деле. Ненавидящая Мику, любящий брат, презирающий Сато — я определённо держала всех в руках. И каждый из них медленно приближался к тому состоянию, на которое я и рассчитывала. Ведь Я — как-никак, расчётливый человек.

*Кап… кап…*

Я взглянула в небо — тучи заволокли небеса. Господствовал приближающийся ливень, а тяжёлый ветер пробирал до мурашек. На улице определённо пахло сыростью — сыростью земли и сыростью мусора, разбросанного то тут, то там, по переулкам. Отвратительный и приятный запах вкупе создавали нечто бесформенное. Как же убого.

Вздохнув, я достала зонтик из кожаного портфеля и запрокинула его над собой, после чего неторопливо добралась до Старшей школы Сакурай.

— Хм, интересно, братик уже ушёл? — пробормотала я самой себе.

Однако пасмурное небо даже не вторило эхом. Казалось, я не буду услышана или увидена, если бы ни одно «но»…

— Что ты здесь забыла?

…некий женский голос обратился ко мне, вместо Юто.

— Ах, это ты, мразь? — ответила я вопросом на вопрос, слегка прищурившись и мило ухмыльнувшись.

Девушкой напротив меня была никто иная, а именно — Катагири Мику, о внешности которой я забыла за эти две недели. Рыжие волосы, жабья улыбка, глаза, лгущие о чувствах — её приметы сразу всплыли образом в моей голове. На душе сразу стало мерзко. Всё же мне казалось, что мы более не встретимся.

— Почему ты говоришь такие грубые слова?

Её брови встали домиком, однако улыбка не сползала с лица, — во всём этом читалось неподдельное огорчение или грусть. Но факт заключался в том, что Катагири искусно скрывала истинные эмоции. В каком-то понимании, этим она походила на братика. Когда как он скрывал подлинные чувства за равнодушным лицом, Катагири же скрывала свои собственные — за широкой и явно фальшивой улыбкой.

Есть два вида фальшивой улыбки: первая, которую невозможно или скорее крайне затруднительно прочитать; вторая, которая выглядит нарочито поддельной. Вот только, второй фальшивой улыбкой никто и никогда не пользуется. Ведь, действительно, зачем показывать черту, фальшь которой можно определить в первые три секунды разговора? Разве это не идиотизм?

Однако в идиотизме Катагири читался некий проблеск гениальности. Зачем, спрашивается, лишь порой скрывать собственные эмоции за улыбкой, если можно это делать постоянно? Тогда данную черту Вашего лица будут расценивать просто, как вредную привычку. Разве не гениально? Что-то в этом определённо есть.

Я медленно раскрыла рот.

— Ну, ну, — я помахала рукой, — хватит разыгрывать комедию. Я уже и так осведомлена, что Катагири Сато — твой брат. А также сделала всё, чтобы дать тебе знать, что я начала действовать. Твоё притворство я расцениваю в таком случае, как идиотизм. В чём, спрашивается, смысл?

— …

Выражение её взгляда впервые жутко ожесточилось и покрылось мраком.

— Вот-вот! Этого я и ждала, Катагири-сан! Почему бы не так сразу? Заставила же ты меня поволноваться. Я уже возбуждено раздумывала: «Может она всё же слабоумная», — я хихикнула.

Продолжая фальшиво улыбаться, она спокойно заговорила:

— Такеши Юи, шваль, я заставлю тебя просить прощения. Я тебе обещаю, что раздавлю твоего брата. А затем раздавлю тебя. Бог видит, ты заслуживаешь наказания.

— Это взаимно, Катагири-сан, — говорила я, поглаживая косолапого любимца. — Я обещаю тебе ровно то же. Вот только не вмешивай Бога в дела смертных, ему такое не понравится.

Я была ниже Катагири, и, тем не менее, смотрела на неё сверху вниз. Мы стояли и смотрели друг на друга с подобными чувствами во взгляде, однако единственное, что нас различало — это глаза. Если мои глаза были пошлы, расчётливы и лицемеры, то её — невинны, недальновидны и предельно искренны. 

Мрачный туман или чистый свет в глазах. Чьи глаза узрят свою победу? Отразят глаза победу или не отразят? Чьи глаза будут победоносно смотреть сверху вниз?

— Чёртова шлюха, — сказала она.

— Мерзкая тварь, — ответила я.

На этом и разошлись.

*Кап-кап-кап*

Дождь давно барабанил по земле. Пасмурные, чёрные, как смоль, тучи поразили немногословные небеса. Ветер оставлял мурашки на коже, касаясь меня своими мертвенно холодными руками. Запах сырости, грязи и уличного мусора — вызывали собой отвращение и наслаждение. Под ногами ещё некоторое время скапливались лужи. Падая в эти лужи, капли проливного дождя рисовали круги на водной глади, что наносились поверх друг друга. Мои чулки пропитались влажностью, из-за всплесков воды, а потому мне виделось, что я вернусь сегодня грязной.

Рекомендации:

1) Читайте произведение со шрифтом Times New Roman!

2) Оставьте комментарий и получите сердечки! ❤️❤️❤️

3) Нажмите кнопку "Спасибо", порадуйте автора! 

http://tl.rulate.ru/book/62626/2262815