Сквозь горячий пар увидел свое лицо и тело. Вид покрытого шрамами лица был непривычен, а шрамы на теле заставили меня нахмуриться. Глубоко вздохнув, облил голову горячей водой и принялся брить бороду бритвой и кремом для бритья, которые одолжил мне старик.
С каждым взмахом бритвы волосы падали на пол, обнажая кожу. Глядя на комки пены на полу, я чувствовал, что счищаю с себя грязь. Закрываю глаза, позволил потокам воды унести в водосток мои боль и страдания.
— Я тебе одежду принес, — сказал Старый, распахивая дверь ванной, и подал мне чистую экипировку. Я кивнул, забирая ее, и вытер голову и тело полотенцем.
После тренировки отряд вернулся в общагу и завалился спать, а я, проснувшись на рассвете, отправился в общую душевую, чтобы наконец-то помыться. Конечно, в это время душ не работает, но благодаря любезности Очкарика нам разрешают пользоваться этим в частном порядке.
Пять талонов на питание за одно посещение. Они лежали стопкой в углу комнаты, поэтому я схватил их в кулак и сунул в карман. Несмотря на то, что время пребывания в душевой не превышает пяти минут на человека, я успел помыться и побриться, чувствуя себя новым человеком.
Надел чистую одежду и посмотрел на часы. До пробуждения остальных оставался один час. С тех пор как пришёл в Эдем, я стал меньше спать и просыпаться все раньше и раньше. Но, с другой стороны, чувствую себя от этого просто замечательно.
Когда я вышел за дверь, в углу раздевалки стоял Старый и пристально смотрел на меня.
— Почему ты так долго? — спросил он, и я просто улыбнулся, прошел мимо него и вышел за дверь. Меня встретил холодный утренний воздух.
— Ты давненько не брился, выглядишь опрятно, — отвесил комплимент Старый, идя со мной рядом.
Я улыбнулся, поглаживая рукой голый подбородок. Без бороды лицу как-то холоднее.
Надо идти в офис.
***
Один день — обучение, другой — вылазки в Город. Такой график мы выбрали для наших новобранцев. Вчера мы тренировались, а сегодня — день миссий. Я разбудил тех, кто еще спал, и заставил их одеться. Медленно, сонно они надели форму и пошли за мной и стариком.
Мы плотно позавтракали. День начинается, как обычно. Дети с Че Ён собираются в школу, и я стараюсь не отставать от суеты.
Я иду впереди, за мной остальные. Тропинка не такая уж и широкая, и идти по ней стало привычным делом. Мы начинаем пересекать центр Эдема, где, как и вчера, снова начиналась ежедневная рутина, но сегодня на нас смотрят как-то странно. Раньше эдемовцы либо с опаской провожали нас взглядами, либо сторонились.
Но сегодня все было иначе. Когда мы шли по улице, люди улыбались или склоняли головы в знак приветствия. Я чуть не споткнулся, когда пожилая женщина предложила мне теплого чая из лопуха.
Эта чашка стала началом. За время пути до Ворот нам раз десять предлагали еду, а один мужчина даже сунул мне в карман талон на питание. Мои спутники смущенно потупились от такого гостеприимства.
Старый прошел мимо меня, неторопливо принял лопуховый чай и отпил глоток. Наши взгляды, естественно, обратились к старику, который, видимо, осознав, что на него смотрят, неторопливо цедил исходящий паром чай. Затем он сказал
— За хорошие дела человека надо благодарить.
"Хорошие дела? А разве мы делали что-то подобное?", читался вопрос на наших лицах. У меня не было праведного чувства долга спасать людей, уничтожать плохих парней. Конечно, я занимался этим делом ради собственной выгоды.
Но остальные, похоже, не задумывались над тем, что делают. Большинство из них пришли сюда следом за мной, потому что просто пытались выжить. Зачем заниматься таким тяжелым трудом? Разве не приятно работать в безопасном месте, пусть и в условиях дефицита?
Но суровость жизни на время вытеснила эти мысли, притупив чувство цели, и я знал, что последствия будут в виде скептицизма. Но отношения жителей и слов старика было достаточно, чтобы этот скептицизм улетучился.
Может, мы не так плохи, как нам кажется? Да, не великие герои, но все равно сможем выстоять перед лицом апокалиптического мира. Именно такая гордость им и была нужна. Я оглянулся на ребят, и они не выглядели плохо. Нет, их лица полны жизни, как будто они вот-вот начнут действовать. Старик тихо пробормотал, как бы заключая:
— Все хорошо.
Эти слова смыли всю боль и труд, которые мы пережили. Как по команде, допили остывший на морозе лопуховый чай и бодро зашагали к главным Воротам. Пока мы шли, я все время думал о былых временах. О хрипловатом голосе, который всегда успокаивал, и сейчас то исчезает, то будто слышится вновь.
Да, все хорошо.
***
Говоря о бродягах, Старый намеренно сказал слово "охота", а не "бой" и посоветовал отряду почаще думать головой, потому что нас было слишком мало по сравнению с бродягами.
У них не было лидера и организации. Они, как дикие звери, идут, куда хотят, делают, что хотят. Старый попал в точку, сказав, что охота должна быть партизанской, а не лобовой.
Целиться надо в хребет этой группировки, куда их "зубы" не достанут. Совещание быстро закончилось, мы подошли к базе бродяг и начали операцию. Каждый из нас проверял количество и направление движения выходящих бродяг и докладывал в офис, так накапливалась память, а обновленная информация позволяла устроить полномасштабную ловушку.
Мы расставили ряд ловушек в том направлении, куда направлялись бродяги, и хотя ловушки выглядели просто, снега на земле было достаточно, чтобы сделать хлипкие ловушки максимально эффективными. Закопанные в снег шилья, словно гадюки, спрятавшие зубы, ждали, когда кто-нибудь на них наступит, и мы расставили их по всей территории.
В качестве проверки я решил подождать группу. Когда увидели, что группа из примерно десяти бродяг ушла, мы спрятались в здании в переулке и устроили засаду. Конечно, не было никакой гарантии, что такая же группа пройдет здесь, но, как сказал Старый, охота — это терпение.
Самой большой проблемой во время засады был холод. Нам ничего не оставалось, как прижаться друг к другу, как пингвины, и греться. Поначалу было неловко, но после короткого периода привыкания мы прижались друг к другу.
Пак Да Хе поначалу жутко смущалась, но вскоре примостилась между Юн Палом и Ким Хе Чжон. Мы сели рядом с ней, а Канг пристроился к нам. Все улыбались в этом маленьком пространстве, прислушиваясь к шуму ветра.
— Бро, — позвал меня Юн Пал. Я приоткрыл глаза. — Тебе идет без бороды.
Подумав, что он хочет сказать что-то важное, я попытался отнестись к его словам серьезно, но на мгновение ослабил бдительность и позволил себе глупую ухмылку. Шутливо схватил Юн Пала за нос, а тот расхохотался. Но остальные кивали головами в знак согласия со словами Юн Пала. А детектив Канг сказал:
— Когда я впервые увидел тебя, Дон Юн, то очень испугался.
Испугался? Я почесал затылок. Когда мы с Кангом познакомились, он выглядел больше раздраженным. Ребята согласно закивали на слова детектива, а Старый ткнул меня в бок.
— Расслабься, — сказал он. — Ну, и бороду почаще брей.
Поскольку я почти не смотрюсь в зеркало, то иногда забываю, как выгляжу. Я не понимал этого, но...ребята сказали, что это так, так что собираюсь потихоньку работать над этим. Ухмыльнулся и почесал переносицу, и только собрался открыть рот, как меня прервал шум ветра вдалеке.
Все замолчали и тяжело сглотнули. Я на мгновение прижался к стене и начал сосредотачиваться на звуках снаружи. Голоса. Смотрю на часы и понимаю, что прошло довольно много времени. Позади меня старик тихо прошептал.
— Шевелитесь.
Как обученные солдаты, наша группа быстро собрала оружие и снаряжение и начала движение к назначенным позициям. Слаженная работа в команде и постоянное напряжение делали нас умелыми охотниками. Я схватил свой арбалет и быстро побежал на верхний этаж здания.
На улице было девять бродяг, на одного меньше, чем десять ушедших. Десятым они тащили на веревке непонятно откуда взявшегося выжившего. Я разочарованно цокнул. Надеялся спасти много выживших, но сегодня, увы, только один. Медленно зарядил затвор, ожидая, пока они дойдут до капканов. Так же поступили и мои спутники, которые спрятались в здании и готовили засаду.
Вдалеке послышались крики.
— Эй, Тэ Сик не пришел?
— Ты помнишь его имя? Он же не из наших.
— Не беси меня, придурок!
Двое мужчин, стоящих во главе очереди, входят в зону видимости. Раздается хихиканье. Я тихонько выдыхаю, держась за арбалет. Чувствую приятное беспокойство. Домой они точно не попадут.
— Не суетись, он придёт.
— Мы все равно должны проверить...
Но напарник бродягу проигнорировал. Тот остановился, цокнув, и достал пачку сигарет. Вынул одну, сунул в рот и стал рыться в карманах. Постояв так некоторое время, сердито матюгнулся.
В этот момент толпа остановилась аккурат на линии нашего огня. Все не спеша закурили. Я облизал губы, пересохшие от холодного ветра, и положил палец на спусковой крючок.
— Эй, огоньку дайте...
Щелк!
Бродяга не закончил фразу. Все взгляды обратились на его ноги, где плескалась красная кровь, и подняла свои дьявольские зубы ловушка.
Я выпустил болт в голову бродяги, наступившего на ловушку.
http://tl.rulate.ru/book/55848/4864197
Готово:
Использование:
