Готовый перевод The Male Lead’s Fake Sister / Поддельная сестра главного героя: Глава 50

Желание Тидуэлла уже было сказано. Было ясно, что он надеялся, что Равия вывихнет лодыжку и станет беспомощной без его поддержки.

Конечно, он сказал это в форме вопроса к Равии, но она не была настолько глупа, чтобы неверно истолковать его истинные мотивы.

Не может быть сценария, в котором предполагается, что человек ведет себя как заботливый брат, но поступает так, как ему заблагорассудится.

Не может быть такой жестокой фразы, говорящей, что он хотел бы, чтобы его сестра вывихнула лодыжку и стала беспомощной.

«Скорее…»

Это была фраза, которую мог бы произнести главный герой романа-трагедии.

Не может быть.

Подозрение, пришедшее в голову в тот момент, было очень небольшим, но его присутствие было очевидным.

Предположение, чего возможно желал сам Тидуэлл. Может быть, он хотел продолжить эти отношения, действуя как преданный брат и обмениваясь поверхностной привязанностью во имя семьи.

Было слишком много подсказок, чтобы назвать это преувеличением. Сам Тидуэлл никогда не скрывал своего намерения.

Например, просил ее стать его семьей или просил не бросать его.

Такие жесты, как накрывать ее своим пальто и пылко на нее смотреть.

Его милые слова и любящее выражение.

Или то, как он называл ее «сестрой»…

Однако в то время Равия как раз готовила его к встрече с Летицией, поэтому ей пришлось на время отбросить все свои подозрения.

Нет, она хотела отвести взгляд. Она хотела опровергнуть свои подозрения.

Когда Тидуэлл наконец встретил Летицию, она хотела верить, что интерес Тидуэлла переключится на нее.

Ей очень хотелось верить в это и расслабить свой разум. Ей хотелось верить, что ситуация еще не ухудшилась для нее самой.

Если все, чего хотел Тидуэлл, — это простую «семью», Равия могла просто подыгрывать ему столько, сколько понадобится.

В конце концов, именно этого и хотела Равия.

Отношений, скрывающих под собой легкую близость под предлогом семьи. Таким им не нужно было бы целиться друг другу в шеи, а иногда они даже могли бы опереться друг на друга.

Именно такие отношения.

Однако, если бы это было неправдой, и желаемая «семья» Тидуэлла значительно отличалась от того, что она думала, это был бы худший сценарий.

Тидуэлл был психом, который должен владеть всем, чем хочет. Так что, если он хотел свою поддельную сестру, тогда…

Она боялась, что Тидуэлл уберет все, что она могла использовать, чтобы дать отпор, и поместит ее в свою клетку. Заберет нож, чтобы она не могла ударить его, и свяжет ей ноги, чтобы она не смогла убежать.

Тем не менее, одного этого было бы недостаточно для его удовлетворения, поэтому он свяжет ей руки и поместит ее в темную комнату, чтобы смотреть в свое удовольствие. Чтобы казалось, что она и Тидуэлл остались единственными в этом мире.

Это был буквально худший сценарий. Причина, по которой Равия так старалась выжить, заключалась в том, чтобы не оказаться куклой на витрине. Она хотела жить без чьего-либо угнетения и вести жизнь, в которой она могла бы делать все, что ей нравилось.

Но она больше не могла отрицать, что Тидуэлл интересуется ею.

Так что Равия должна была убедиться.

Смогла ли Летиция привлечь внимание Тидуэлла?

Какой интерес у Тидуэлла ко мне?

Почему ты хочешь, чтобы я подвернула ногу?

Почему ты смотрел на меня таким взглядом?

Поэтому Равия соблазнила Тидуэлла. Это было довольно импульсивно, но и вполне спланировано.

Она пригласила его к себе в комнату, попросила расстегнуть ей платье и даже поцеловала его в губы, когда он спал.

Прежде чем выйти из комнаты, Равия попыталась убедиться, что Тидуэлл спит. Трудно было судить только по его дыханию. Она не могла просто позвать его по имени, чтобы убедиться, спит он или нет.

— Тидуэлл.

Тем не менее Равия произнесла его имя.

Было непривычно звать его по имени, когда оба его века были закрыты. Он выглядел немного моложе, чем обычно, поэтому она приблизила свое лицо к его.

Даже его спокойное спящее лицо было таким же прекрасным, как всегда. С его серебристыми волосами и ресницами, о которых она так мечтала. Все, что вызывало зависть у Равии, одним своим существованием.

Равия посмотрела на него каменным взглядом и прижалась губами к его губам. Затем глаза под его веками сильно задрожали.

Глядя на явные доказательства, Равия вдруг вспомнила одну строку.

История человека, ослепленного ревностью, ставшей семенем трагедии. Это была строчка из [Отелло].

[Опасные тщеславия по своей природе являются ядами. Которые поначалу едва ли вызывают отвращение, но при небольшом воздействии на кровь горят, как рудники серы]

Ха-ха.

Равия самоуничижительно рассмеялась. Это было осознание.

Ах.

Кажется, я падаю в шахты серы.

* * *

Желанием Тидуэлла была она сама.

Даже после того, как она узнала об этом, то, что должна была сделать Равия, не сильно изменилось.

Ее цель убежать от Тидуэлла ничуть не поменялась.

Однако если и было что-то немного другое, так это ее отношение.

«Раньше мне нужно было залечь на дно перед Тидуэллом в любой ситуации».

В то время она пыталась не действовать Тидуэллу на нервы, просто показывая ему, что не питает жадности по отношению к Леонтине.

Но этот метод больше не работал.

Таким образом, Равия заставила все двигаться так, как, вроде бы, и планировал Тидуэлл.

Если Тидуэлл заставлял все работать в ее пользу, то она действовала так, словно пользовалась этой возможностью. Если Тидуэлл вел себя так, как будто он принял снотворное, то она вела себя так, как будто дала ему снотворное.

«Хотя было бы лучше, если бы он действительно его принял».

Так или иначе, ей нужно было время, чтобы на какое-то время избежать наблюдающих за ней глаз Тидуэлла, и, к счастью, у нее было еще кое-что, способное связать Тидуэллу ноги. Что-то более эффективное, чем снотворное.

Это была Летиция.

По пути на Блууэлл-стрит Равия остановилась у дома Летиции и положила в ее почтовый ящик сфабрикованное письмо.

Неважно, узнал ли Тидуэлл отправителя. Если Тидуэлл проигнорирует тот факт, что она дала ему снотворное, он наверняка проигнорирует и это сфабрикованное письмо.

Все, что сделала Равия, это создала очень маленькую трещину.

Делая вид, что все идет так, как он хотел, но внося небольшой диссонанс. Поэтому в тот момент, когда он обнаружит трещину, все рухнет.

И результат оказался именно таким, как и предсказывала Равия. Когда он поцеловал ее, ей показалось, будто она сразу почувствовала, как трещина лопнула.

* * *

Тем не менее, она была удивлена, что его поцелуй оказался более настойчивым, чем ожидалось.

Равия посмотрела на мужчину, спящего у нее на коленях.

Кроме лунного света, льющегося из большого окна пристройки, ничто не освещало окружающее, так что она смотрела скорее на его фигуру, чем на лицо.

Его невинно спящее лицо так отличалось от непристойности, произошедшей между ними некоторое время назад.

Эта разница была непривычной, поэтому Равия взлохматила волосы Тидуэлла, прежде чем отдернуть руку.

Около часа назад Тидуэлл поднял Равию и направился сюда.

Как беглец, он не забыл выйти через заднюю дверь. Она задавалась вопросом, как далеко он заведет ее, но Тидуэлл прошел только в пристройку.

Несколько уединенная, тихая пристройка была идеальным убежищем. Однако, помимо этой причины, нетрудно было догадаться, почему Тидуэлл направился именно сюда.

Они больше не могли оставаться в особняке, но у них не было никаких оснований уходить вместе поздно ночью, тем более как члены одной семьи. Единственное место, о котором он мог подумать, было их обычное место встречи.

Ей пришло в голову, что, возможно, их непристойность началась, когда они впервые здесь встретились. Конечно, это была лишь короткая мысль.

Равия смотрела на лицо Тидуэлла особенно холодным взглядом.

«Сначала я думала, что важнее всего умереть или не умереть».

Когда ей удалось таким образом разгадать истинные намерения Тидуэлла, перед Равией возникла более важная проблема.

Строка Гамлета в театре Велоцио прорезалась с ее уме.

[Умереть или не умереть. Вот в чем вопрос.]

Как далеко я могу зайти, идя по пути безнравственности? Буду ли я существовать как я сама или нет? Как далеко я могу предать свою мораль?

«Я зайду настолько далеко, как смогу, чтобы выжить».

Она не боялась вступать в отношения, в которых другие будут указывать на нее пальцем или презрения тех, кто когда-то ей нравился.

Так что в этот момент, даже если бы Гамлет шепнул ей, чтобы она не повторяла его ошибки, у нее не было пути назад.

Равия закрыла глаза и прислонилась к стене.

Банкет маркиза Каллистера состоится завтра.

План, который нарисовала Равия, также должен завершиться именно там.

Золотое яблоко Аталанты.

Речь шла не просто о «банкете маркиза Каллистера». Речь шла об истине, которую Тидуэлл вскоре узнает на банкете у маркиза Калистера.

Дело в том, что образец для подражания, которым он восхищался, маркиз Каллистер, на самом деле был врагом, погубившим его родную семью.

http://tl.rulate.ru/book/51926/1981615