Готовый перевод The Male Lead’s Fake Sister / Поддельная сестра главного героя: Глава 49

Если в отношениях и была черта, он уже перешел ее безвозвратно.

Отношения, которые уже нельзя было скрыть молчанием, и непристойность, которую нельзя было раскрыть.

Очевидно, это не было моим первоначальным планом.

Нет, я вообще это планировал? Но клянусь, я не хотел вызвать такой непристойный результат.

Во-первых, он уже был удовлетворен, просто сидя у ног Равии.

Если бы ей только не была столь ненавистна его просьба. Если бы только она не причиняла ему боль каждый раз, этого бы не случилось.

Однако их налаженные отношения рухнули. Трещина в конце концов появилась.

Злой дворецкий наконец украл дочь своего господина.

В бессонном особняке, с нежными губами и мягким вздохом.

Вопреки предположению Тидуэлла, что он немедленно получит пощечину, Равия не оттолкнула его.

Возможно, из-за шока после того, как ее поймали за тайным занятием чем-то, или, возможно, она просто осознала неистовое желание, вспыхнувшее в его голодных глазах с тех пор, как они недавно встретились взглядами.

Она изумленно глядела на Тидуэлла и вскоре опустила веки.

Неохотно, как обычно делают люди, когда хоронят правду.

Равия не оттолкнула Тидуэлла.

Один только этот факт, казалось, растопил его разум. Он почувствовал отчаянную потребность укусить ее мягкую плоть и просунуть язык между ее влажных губ.

Желание было таким же грубым, как и то, как сильно он сдерживал его.

Однако по сравнению с тем, как много он сдерживал, он обращался с ней мягко. Несколько раз менял ракурс. Их слюна смешивалась, задыхаясь в порыве страсти.

Всякий раз, когда ее плотно сжатые губы слегка приоткрывались, воздух наполнялся непристойными звуками, когда влажная плоть соприкасалась.

Тидуэлл обнял Равию за талию, а рука, схватившая ее за подбородок, поползла к ее мягким щекам.

Позможно потому, что Равии не хватало воздуха, но кровь прилила к щекам, которые он ласкал.

Она приоткрыла рот с закрытыми глазами и раскрасневшимися щеками, будто только что примчалась сюда.

Просто представляя это он всегда чувствовал прилив крови к животу, но теперь настоящая сцена разыгралась прямо перед его глазами.

В его руках. В его объятиях.

Непреодолимое удовольствие от того, чтобы сорвать с нее причудливый наряд, поглотило его разум.

Из-за этого его поцелуй больше походил на нападение.

Он прижимался к ней, пока раскрасневшиеся щеки Равии не стали ярко-красными.

Когда расстояние между их носами начало увеличиваться, и его противник был готов сопротивляться, он быстро остановил ее нежным поглаживанием, прежде чем притянуть обратно в свои объятия.

Грудь Равии усиленно вздымалась, когда это повторялось, и слюна, текущая по ее челюсти, казалась слишком непристойной.

Он заправил прядь ее волос за ухо. Когда он обнажил ее красные уши, плечи Равии сильно вздрогнули, словно ее ударил холодный ветер.

Как и в прошлый раз, его сестра была довольно чувствительной. Когда он коснулся ее горячего уха, прижавшись губами к ее губам, ее плечи вздрогнули.

— Хмм…

В конце концов, она издала непреодолимый стон. Этот стон нельзя было услышать, если только он не находился к ней очень близко.

Ее приглушенный голос звучал как мелодия хорошо настроенного инструмента, поэтому он продолжил свои исследования в других местах. В прошлый раз это были ее лопатки и спина. Теперь это были ее уши.

Он хотел знать, что будет дальше. Инстинкт захватил его.

Тидуэлл провел пальцами по ее волосам и схватил в затылке. Когда его рука медленно скользнула вниз по ее чувствительной шее, как змея, ее прямые плечи снова задрожали.

Он хотел вонзить зубы в ее мягкую кожу, поцеловать эту безупречную шею и вгрызться в место, где бьется ее пульс.

От его преднамеренного прикосновения веки Равии задрожали в просьбе остановиться.

Однако, в отличие от ярости, заключенной в ее разгоряченном теле, она снова закрыла веки, как бы отстраняя своего противника.

Она и не подозревала, что это только больше раздражало Тидуэлла.

Хааа.

Тидуэлл мрачно вздохнул и позвал ее.

— Сестра.

Ответа не последовало. Молчание было характерно для тех, кто хотел игнорировать.

Могла ли моя сестра игнорировать все это, закрыв глаза?

Можно ли было игнорировать тот факт, что она стонала в моих объятиях?

Он не мог сказать наверняка, так как Равия всегда молчала, но одно было ясно: ее безразличие ранило сердце Тидуэлла больше, чем любой отказ, который он когда-либо испытывал раньше.

В конце концов, он снова прошептал ей на ухо, как зверь, страдающий от холодного ветра.

— Сестра.

Ответь мне. Вспомни, кого ты обнимала.

Даже если ты хочешь продолжать холодно относиться к этой абсурдной братско-сестринской игре, я умоляю тебя показать мне, что цепь между тобой и мной вовсе не односторонняя...

Но Равия не ответила.

Оглядываясь назад, она действительно не оттолкнула его, но и не обвила руками его шею.

Только потому, что Равия не отвергла его, он не смог увидеть другую правду.

В конце концов, Тидуэлл уткнулся лицом в плечо Равии.

Как ни странно, ее руки поднялись на его спину, как он всегда и надеялся.

Равия обняла мужчину, который был в два раза больше ее, и нежно позвала его.

— …Тидуэлл.

Когда он поднял голову, Равия, совсем недавно стоявшая с закрытыми глазами, словно игнорируя его, смело на него смотрела.

Ее спокойный взгляд медленно направился к лестнице и снова встретился с его глазами.

— Думаешь, люди не придут?

Поэтому давай перейдем в другое место.

Коварное соблазнение.

Ха-ха. Тидуэлл издал сухой смешок, самоуничижительный.

Он был просто доволен тем, что это не было односторонним. Он легко обнял Равию и поднял ее.

— Тогда мы должны поспешить. Я отнесу тебя куда угодно.

— Пожалуйста, будь нежен. Сегодня я даже не надела туфли.

Словно показывая, что она не может бежать, Равия уронила свои тапочки Тидуэллу на ноги.

Это сходилось со сценой, словно Тидуэлл похищал Равию, так что он засмеялся.

Его голодное сердце насытилось.

Такое ощущение, что он был под действием наркотиков.

Казалось, что он наконец схватил то, до чего никогда не мог дотянуться.

В его приподнятом настроении был факт, которого Тидуэлл не заметил.

Тревога и конфликт, глубоко укоренившиеся в нем, и ряд действий, которые он предпринял, прежде чем выставил все перед ней напоказ.

На самом деле, это было частью плана Равии, чтобы заглянуть в него.

«Однако я надеялась, что моя догадка была ошибочной».

Но таков был результат.

Когда она посмотрела на дверь спальни, которая, казалось, отодвинулась и стала далекой за плечом Тидуэлла, в голове Равии возникла мысль.

Чем больше она думала об этом, тем горше становилось.

* * *

Когда это началось?

Равия была обеспокоена тем, что ситуация развивалась довольно странно и тем, что все складывалось в ее пользу.

Возможно, это началось, когда герцог Леонтин вел себя странно. Если точнее, то перед благотворительной вечеринкой, когда герцог Леонтин внезапно проявил свою привязанность к Равии.

Вместо того, чтобы радоваться, внезапная привязанность отца больше удивила Равию, но опять же, это не было таким уж удивительным, когда она думала о самой большой переменной в шахматной игре.

Тидуэлл.

Она подозревала, что изменение ее отца может быть связано с Тидуэллом.

«Кажется, Тидуэлл использовал свои руки…»

В этот момент самым важным было «почему», а не «как».

Почему Тидуэлл заставил все работать в мою пользу?

Это была ее дилемма. Он ничего не выиграет, если герцог Леонтин будет к ней добр.

Было бы легче понять это, если бы Тидуэлл был контролирующим человеком. Однако, насколько она знала, Тидуэлл не был тем, кого можно увидеть с человеком, которого он хотел убить.

Так зачем же тебе унижаться до такой степени и быть покорным?

Разве все это не вызвано жестокой и безжалостной личностью Тидуэлла? Но почему?

Ты обнажаешь когти? Каков именно твой план?

Прошло несколько дней, и она не могла двигаться, так как тревога росла и сковывала ее.

Но возник случай, ответивший на вопросы Равии.

По пути с благотворительной вечеринки, когда она привела его к Летиции.

-А что, если я скажу, что не волнуюсь?

Пусть и ненадолго, но она уловила проблеск желания Тидуэлла.

Конечно, все было так, как он задумал.

Действие, чтобы спровоцировать Равию. Он хотел, чтобы она относилась к нему враждебно и еще больше пытался разжечь ее ненависть.

Но мы должны помнить, что негативность проистекает из интенсивного позитива.

Потому что люди от природы склонны скрывать свои самые искренние чувства за самыми противоречивыми.

Как только Равия поняла, что действия Тидуэлла должны были спровоцировать ее, она пришла к выводу.

Тидуэлл хотел, чтобы она была враждебной, а это означало, что он хотел, чтобы она любила его так же сильно, как и он.

http://tl.rulate.ru/book/51926/1970515