Искусство начинается и заканчивается имитацией.
1
Что в данной стуации было наиболее неестественным?
Я, носитель бессмыслицы, которого бессмысленно используют? Частница, безосновательно заявляющая, что она сильнейшая? Химэ-тян, пытающаяся сбежать из этой неортодоксальной академии? Суть в том, что в пределах этой школы, за стенами «Школы висельников», ничто из этого не было чем-то ненормальным.
— Так. Пора к делу. Что же нам делать? — проворчала Айкава-сан, сняв шарф своей формы и сделал из него треугольную повязку для моей правой руки. Я говорю «проворчала», но на деле не похоже было, что она волнуется или не в себе. Её ворчание больше похоже на ворчание от удовольствия.
— Хороший вопрос, — ответил я, хотя я был больше сосредоточен на той мысли, что ей шёл образ старшеклассницы. Я на все сто процентов мог предположить, что с ним будет что-то не так, но на такой красавице, как Айкава-сан, что угодно будет смотреть хорошо. Как бы так сказать... жизнь — та ещё сука.
— Думаю, они уже должны знать, что я здесь, поскольку я позволила их тактику уйти. Я надеялась, что приманка из тебя получится получше, Ии-тан...
— Эм... насчёт этого прошу прощения. Я облажался, — извинился я немедленно.
А что она там говорила насчёт приманки?
— У нас беда-с, да. Что же нам делать?
В не самой лучшей фразе Химэ-тян для поддержания разговора тоже не было ни следа спешности. Им обеим будто не хватало чувства самосохранения. Айкава-сан — это Айкава-сан, но Химэ-тян могла вызвать немало проблем. Учитывая, как легко её совсем недавно схватили, я не думаю, что она владеет хоть какими-то приёмами, которые использует Сиоги.
— А может, ты на самом-то деле невероятно сильная, Химэ-тян?
— Вообще нет. Химэ-тян сила не нужна.
— Потому что сейчас эпоха знаний?
— Вот именно. Мудрец как-то сказал... — Химэ-тян снова сделала тот жест с вздёрнутым и опущенным пальцем, а затем указала им же прямо на меня. — Это всё в голове!
— ...
Ты ведь хочешь сказать: «Знание — сила»?
Это определённо не мудрое изречение.
— Ага. Химэ-тян растяпа, из-за чего я и начала немного ненавидеть школу. Поэтому я захотела отчислиться, но мне не разрешили. Было бы приятно, если бы мне разрешили просто уйти без скандалов, но там было что-то, связанное с актом о неразглашении или типа того. Поэтому Химэ-тян попросила госпожу Дзюн о помощи.
— Кто просит — получает.
— А-а-а, я не хочу слышать этого от ва-а-ас, мастер! — не всерьёз пригрозила мне пальцем Химэ-тян. У этой девочки довольно обширный набор жестов. — О, кстати. Хагихара, которую вы видели, является «ученицей» номер один в этой академии. Она учится на третьем году, и она мой сэнпай.
— Хм...
— Так что такая мелочь, как вывихнутое плечо, — ничто-с в сравнении с тем, о чём стоит переживать, мастер. Она девочка, но она не мелкая сошка. Хотя нет, не сошка, а крупнокалиберная пуля. Нет-нет, она больше этого, и всё это измеряется в мегатоннах. Она ядерная...
— ...
Эта девочка начинала действовать мне на нервы. Неужно её настоящая натура раскрылась с появлением Айкавы-сан? Была ли это скрытая за помостом заноза в заднице? К чему вообще были все те слёзы?
— Ах. Неважно, нам лучше и думать не стоит о прорыве их линии обороны атакой в лоб, — сказала Айкава-сан, устало убирая пряди со своего лица. — Сиоги Хагихару вообще не нужно бояться лишь потому, что она лучшая в своём классе, но даже так мне сложно совладать с людьими, подобными ей. Я по возможности избегала бы встреч с ней.
— И именно поэтому вы позволили ей уйти? Я не знал, что вам с кем-то приходится туго, Дзюн-сан.
— Ну, и такие есть. Такая самоуверенная, хотя у неё ничего нет, пыщет гордыней при своей безликости. Я плохо разбираюсь с такими ходячими противоречиями. Я просто не понимаю их. — Айкава-сан обернулась, чтобы рассмотреть меня. — Стоит ли мне включать тебя в список таких людей, Ии-тан?
— Эм... нет, вы бы тогда сказали, что мы с Сиоги как два сапога пара.
Лично мне кажется, что Сиоги больше похода на Айкаву-сан.
— Нет, это просто юношеская безрассудность. Моё высокомерие и её наглость — не одно и то же. Вы с ней как два сапога пара и в этом отношении. Отражения в зеркале, поскольку рано или поздно вы оба запутаетесь в собственных сетях. Хех, тактик. Ккая шутка. Ну ладно. Было бы хорошо, если бы ты вывел Итихимэ остюда для меня, Ии-тан... но что тут поделать. Давай попробуем пойти от противного.
— От противного? — вежливо повторила Химэ-тян.
— Что вы имеете ввиду? — задал я недвусмысленный вопрос.
— Ну, мне кажется, что этот вариант более логичный, а потому я думаю, что мы должны устроить бой с ними на их же территории. Не прорываться с боем наружу, а с боем идти внутрь — к зданию администрации. Там же у нас состоится встреча тет-а-тет с «Директором». И речь тут идёт о переговорах с целью выбить Итихимэ право на отчисление из этой школы. — Затем Айкава-сан приподняла уголок губ. — Это ведь просто и понятно, согласитесь?
Я не мог от удивления даже запищать. И вновь (я не имею ни малейшего понятия, сколько раз это уже произошло, но я всё равно буду говорить, что вновь) я восхитился ей до глубины души. В то время как я проводил свою жизнь, думаю лишь о том, как одурачивать людей и убегать, она жила и думала о совершенно проивоположных вещах. О том, как сталкиваться со своими врагами лицом к лицу и объявлять им войну, гордо и смело марширую в сторону битвы. И думала она только об этом.
— Но госпожа Дзюн—
— Всё хорошо, Итихимэ. Мне эта женщина никогда не нравилась. Ты ведь тоже не считаешь её возвышенной? Я так-то очень рад появившейся возможности свести с ней счёты. Так, раз уж мы всё решили, то пойдём уже.
Решив в одностороннем порядке следовать своему плану, Айкава-сан начала уходить. Ошеломлённые таким внезапным поворотом событий, мы с Химэ-тян пошли за ней. Тут и без слов было понятно, кто здесь лидер, а кто берёт на себя роль поддержки. На словах, на поступках и на деле. Невероятно могучая и несгибаемая, как скала.
Её уверенность и гордость не поддельны, но обретённые заслуженно. Дзэю Айкава не имеет ни единого изъяна.
2
С этого моменту уже блистала Дзюн Айкава, и это всё, что можно об этом сказать.
Ясно было одно: ничто и никто не могло встать у неё на пути, даже в этой академии. Каждая преграда, будь то живая или неживая, отлетата буквально с одного её удара. Она отталкивала от себя и уничтожила каждого своего врага (каждым из которых был кто-то из учениц академии), пытавшегося остановить её, без каких-либо усилий пробегала через различные ловушки, установленные на всей территории здания школы, и после всех выкрутасов, оборотов и перекатов, после того как сила этой бушующей бури была исчерпана, мы наконец-то вышли из здания школы и через крытый переход дошли до чёрного входа в «здание администрации».
Она была так взвинчена, что было бессмысленно пытаться её описать: она так унижала из смехотворное сопротивление, что словами это не описать. Мы с Химэ-тян, убегавших от всего лишь парочки учеников во всех случаях до появления Айкавы-сан, были по сути лишними.
— Вы говорите «по сути», мастер, но мне кажется, что мы действительно лишние. Химэ-тян и мастер оба были пока что совершенно бесполезными.
— При произношении объективных оценок лучше обходить прямые формулировки. Размытые фразы — краеугольный камень носителя бессмыслицы.
— Химэ-тян — не такая чудачка, как вам кажется. — Чудачка? Ну спасибо. — Но госпожа Дзюн — что-то с чем-то, да. Она даже стала лучше, чем раньше. Как же прекрасно смотреть на то, как она работает.
— Думаю, ты имеешь ввиду, что ты рада увидеть такую красивую работу.
— Да, вы правы. Вы ведь тоже прекрасны, мастер.
— ...Грубо.
— Что? То есть вы это отрицаете?
— Нет... То есть я не не-не-не признаю, что меня может касаться хоть какая-то часть красоты.
— Так что же?
— В оба можете уже замолчать? — пожурила нас Айкава-сан, стоя у входа в здание администрации. — Я опасаюсь того, что вы друг с другом так хорошо ладите и всё такое... но вам ничего тут не кажется подозрительным? Я думала об этом ещё с того момента, как я вошла сюда.
— А что именно не так?
— Вам не кажется, что всё, кто на нас нападал, были ученицами? Не странно ли это? Бесспорно, они позволили бы своим ученикам разобраться с нами, подав это как тренировку, если бы меня с вами не было, но... что насчёт меня? Дзюн Айкавы? Приличнее было бы отправить за мной «учителей» или «охрану», не так ли?
Я не мог решить, рассудительна оно сейчас или высокомерна. Но это было верно: нас пытались остановить лишь юные девушки, каждая из которых носила чёрную форму... которую носим сейчас мы с Химэ-тян и Айкавой-сан.
Погодите. Которую ношу и я?
— Эм, Айкава-сан? Как думаете, не пора ли мне уже переодеться, раз уж всё вскрылось?
— Ох... Да ладно тебе, что не так-то? Ты выглядишь мило.
— Но как бы...
— Ох, Ии-тан такой милашка!
— ...
Из-за этого форму снять стало затруднительно. Точнее, она просто принуждала меня носить её. Мне каким-то образом показалось, что она играется со мной, но сейчас важно не это.
Из хорошего: стратегия Айкавы-сан — пойти и ударить в самое сердце всего вместо того, чтобы пытаться сбежать, — была им не по нраву. Это можно назвать неожиданным нападением. Она думали, что они были преследователями, что они были хищниками. И именно поэтому они вообще не стали бы ожидать нашего нападения. Даже сейчас они, наверно, думали, что мы просто бегали, как курицы с отрубленными головами, в поисках выхода. Другими словами, их чувство срочности просто не было достаточно сильным. Даже с Дзюн Айкавой-сан они не учитывали возможность того, что они могут стать добычей.
— Ох, как же всё это сложно.
— Сложно? А разве лучше будет, если станет легко? Тогда они не вытащат оружие получше.
— Я не это имела ввиду, Итихимэ—
Айкава-сан оттянула ногу и со всей дури врезала ей по железной двери. Она упала с громким лязгом металла... похоже, она неплохо проржавела. Определённо.
— Я имела ввиду, что сложно вышибить такую вот дверь, чтобы потом прокрасться через запасной выход сбоку, как кучка тараканов. У этой чёртовой двери даже замочной скважины нет.
— ...
Ага, то есть Айкава-сан скорее пошла бы напрямик через входную дверь, громко выкрикивая своё имя, но пришли мы сюда практически незамеченными, не попавшись на глаза ни одному «учителю». Её явно разочаровало то, что нам придётся воспользоваться чёрным входом. А вдеь ей хотелось побыть в центре внимания.
— Уверена, кабинет директора находится на последнем этаже. Её точно нравятся высокие места. Ну же, за мной.
Айкава-сан, обладавшая, само собой, идеальной памятью (в отличие от меня), полностью запомнила планировку школы. Она быстро поднималась по лестнице, будто она владеет этим местом.
— О-о-о, друг на высоком месте — действительно друг! — последовала за ней Химэ-тян, произнеся ещё один из своих загадочных псевдоафоризмов.
— Нам нужно избегать преподавательской... Чёрт, какая же это заноза в заднице. Мне насрать на планы и ловушки, так что давайте. Используйте своих людей, свои запасы и отличную позицию, взберитесь на своих высокий лошадей и нападите на меня!
— Но если они это сделают, то у нас не будет ни ша-а-анса.
Я не знаю историю отношений Айкавы-сан и Химэ-тян, но с виду кажется, что они довольно близки. Не было ничего неловкого между ними, хотя они давно не виделись, да и никому из них не было всё равно на их дружбу. И это явно показывало, как близки они друг к другу. Очевидно, Айкава-сан была в положение старшей сестры, а Химэ-тян похожа на человека, разжигающего в других желание защищать, так что они подходили друг другу идеально.
— Что?
Постойте. В таком случае не был ли я неважным персонажем в этой небольшой сене? Меня это не сильно расстраивало. Особенно в такой одежде.
Поскольку у меня в голове повис вопрос о моей цели, я решил спросить Айкаву-сан об этом.
— Эм, Дзюн-сан, насколько я могу судить из того, что мы говорили, Директор — ваша знакомая. Так какой она человек?
Сейчас я мог представить себе на месте Директора лишь настоящего злодея, собирающего невинных девочек и дающего им такое специализированное образование. Гарем ведь нехилый собирается по итогу.
— Её зовут Ноа Арагами, и в этом году ей исполнится тридцать девять лет.
— Эта фамилия, Оригами...
Айкава-сан кивнула.
— Акагами, Иигами, Юдзигами, Экагами и Оригами. Родословные, представляющие потомков так называемых Чётырёх Богов и Одного Зеркала. Опять же, Ноа — не прямой потомок. Она из боковой ветви, так что её связь с основной семьёй слаба. То есть сама эта академия имеет лишь косвенную связь с кланом Оригами. Скорее, ближе к «Правилу».
— «Правило»... Это что, японская ER3?
ER3 больше похожа на сообщество, в то время как «Правило» — на сеть, но они занимались примерно одним и тем же. То есть это место было чем-то вроде кормушки ER3?
— В точку. Сорок процентов выпускниц идут в «Правило». А остальные куда как... Наверно, тот, кто выступит с прощальной речью, может пойти в ER3, ибо они более узнаваемые. Похоже, Хагихара идёт в этом направлении, не думаешь?
Конечно, Айкава-сан (в отличие от меня) знает обо всём, что творится в академии, и об её «выпускницах». Если говортиь простыми словами, то они будто «культивируют человеческий ресурс». В таком смысле это действительно было чем-то вроде тренировочного центра, а термин «учебное заведение» не был столь не к месту.
Но всё же. Школа, в которой никому нельзя отчислиться, где тебя повяжут, если ты попытаешься сбежать, где ученики называют себя тактиками, школа, которую они же сами называют «Старшей школой висельников» — можно ли её вообще называть образовательным учреждением?
— Изначально Сумиюри, головная организация «Школы висельников», была основана матерью Ноы. Тогда она была... по сравнению с тем, что мы видим, конечно, была относительно обычной школой. Полтора года назад её мать повесилась. И стоило Ноа взять бразды управления, как тут же всё слетело с катушек. Тяжело сказать, как именно—
— Дело было-с в воздухе, — сказала Химэ-тян непривычно чётко. Она была повёрнута ко мней спиной, так что я не мог увидеть выражение её лица, но я более чем уверен, что оно снова помрачнело. Она уже на втором году обучения, так что новый директор наверняка уже начала управлять школой к тому моменту, когда она начала учиться здесь. — Я мирилась с этим какое-то время после «поступления», даже несмотря на то, что это ужасное место. Но со временем становилось-с всё хуже и хуже... Химэ-тян не стала бы называть «школой» место, где умирают твои друзья.
— В точку, чёрт возьми, — добавила Айкава-сан, усиленно гладя голову Химэ-тян, и продолжила: — Но знаешь, невозможно сказать, что что-то слетело с катушек, пока это не станет очевидно снаружи. Без того, с чем можно было бы сравнить, нельзя отличить нормальное от ненормального, так что логично, что ты будешь смотреть на это как на нечто нормальное. А школа — запертая комната, обстановку в которой нельзя увидеть снаружи. Безумие прокапывает себе очень, очень глубокий путь, а затем всё выбивается из рук, и вот что происходит затем.
— А есть и другие, Химэ-тян? Другие ученицы, считающие, что всё это «ненормально», «с катушек слетело»? Ученицы, которые хотят уйти?
— Были.
Одного этого слова было более чем достаточно, чтобы заткнуть меня.
— Хоть я и наговорила много, но я не ненавижу Ноу Оригами так сильно. Да, она меня задевает, и это правда. Мне нужно перекинуться с ней парой слов. На людей она смотрит исключительно как на цифры, а в их смертях — лишь статистику. Один мертвец говорит лишь о том, что двое ещё живы. Она считает, что цифры есть всё. Но... не то чтобы я не понимаю её взгляды.
— Вы... были друзьями, да.
— Типа того. Хотя мы поссорились два года назад. — Смеясь, она добавила: — Так что это воссоединение спустя два года.
Эта шутка была какой-то натянутой. Я не понимал, почему Айкава-сан, во сто крат лучше в обмане людей, чем вам скромный носитель бессмыслицы, решила устроить для нас это небольшое представление.
— Послушайте, Дзюн-сан. Прошу вас, не давайте волю эмоциям.
— А с кем, по-твоему, ты разговариваешь, чёрт возьми? Этот разговор нужен, чтобы утвердить самостоятельность Юкарики Итихимэ в вопросе отчисления. Я ответственна за это.
— Рад слышать, — томно потянулся я, чувствуя себя как человек, хорошо справившийся со своими обязанностями, а затем сказал Химэ-тян, уже молчащей некоторое время: — А что ты будешь делать, когда выберешься отсюда?
— Хороший вопрос, — ответила Химэ-тян. — Я хочу оторваться на полную катушку.
Звучит так, будто она никогда не «веселилась». — Я хочу жить весело в мире, в котором-с каждый день — понедельник.
— Как-то жутко, — позволил я себе сказать это, но разумом я был уже далеко-далеко. Я возбудился. Самая слабая моя часть, ностальгическая, была тщательно простимулирована. Без шуток... и не потому, что они были похожи. Они были одинаковыми, Химэ-тян и она. И разве это тогда не возможность ли покаяться, смыть с себя все грехи? Я не собо думал, что я мог бы снять с себя вину за уничтожение человека, пока спасал другого человека. Я даже не знал, что делать во время спасения человека, но—
— Не витай в облаках, носитель бессмыслицы, — хлопнула передо мной дверью Айкава-сан. — Только взгляните, вот мы и на последнем этаже.
Она без проблем открыла дверь запасного выхода. Дзюн Айкава, всесторонняя частница, мастер на все руки, достигшая совершенства везде, где только можно, будь то чтение мыслей, голосовое подражание или взлом замков. Специалиста лучше не найти.
Мы недалеко прошли по коридору, когда мы дошли до по-настоящему внушительной двери. Такую дверь вряд ли поставили бы в обычной школе. Забудьте о пуленепробиваемых, стальных, ударопрочных, ведь эта дверь выглядела так, будто она выдержит ядерный взрыв.
Айкава-сан небрежно постучала (похоже, стучать в двери было её привычкой), но никто не ответил. Конечно, нет. Тогда, думаю, нужно потянуться к ручке и обнаружить, что у этой великой стальной двери вообще нет ручек. Ни ручки, ни даже замочной скважины, как у двери запасного выхода ниже. Вместо замка был биметрический замок.
— Чёрт. Даже я ничего не смогу с этим поделать.
— Правда?
— Даже я, видишь ли, не могу сменить отпечатки пальцев. Вот ведь. Химэ, в чём тут дело?
— Все двери в здании администрации одинаковые-с, — обхяснила Химэ-тян. — Только учителя могут отпирать и запирать их. Нужно приложить ладонь к сканеру, да, и дверь закрывается. Потом нужно сделать это снова, и дверь откроется.
— Хм. То есть универсального ключа здесь нет... Надо было привести сюда Кунагису.
Будь здесь Кунагиса, то она заколодовала бы своими компьютерными знаниями сканер и вмиг всё сделала бы.
Стоп, а Кунагиса знала, что здесь происходит на самом деле? Когда она рассказывала мне об академии, она ни слова об этом не проронила. Но она вряд ли стала бы рассказывать мне о таком, так что вполне возможно, что она знала и просто умолчала об этом. Тем не менее, не удивительно, что она не смогла прибрать к своим рукам форму академии. Теперь я понял, почему она так быстро отказалась от этой затеи.
Но тогда как Айкава-сан заполучила форму (и не один комплект, а два)?
...Она сделала всё сама?
— А изнутри её можно закрыть по-обычному?
— Я пытаюсь вспомнить. Думаю, да, но я не уверена.
— Да? Тогда, может быть, она внутри и просто делает вид, что никого нет дома... Боже, не грузите меня так.
Тут я наконец-то заметил, что за нами стояла камера видеонаблюдения. Я с тревогой в голосе сообщил об этом Айкаве-сан, но она отмахнулась:
— Провода уже перерезаны.
И похоже на то, что камера не работает.
— Я узнала обо всех мелких деталях, прежде чем пойти спасать вас... Сигнализация тоже отключена. Не переживай ты так. Вот чёрт, и это означает, что мы не можем попасть внутрь?
— Но вы постучали и никто не ответил, так что это означает, что Директора нет на месте?
— Нет, Ноя похожа на меня. Не в её вкусе убегать. Она собирается пережидать осаду? Или она просто игнорирует меня... Но одно я знаю точно: она пытается выставить меня дурой. Теперь я уже в ярости. — Айкава-сан вытащила из своей формы чёрный предмет квадратной формы, достаточно маленький чтобы помещаться на ладони. В простонародье он известен как электрошокер. Его размера было достаточно, чтобы внушить страх в кого угодно.
— Госпожа Дзюн, нечасто вас можно увидеть с оружием в руках.
— Да. Это особый случай, раз уж появилась необходимость в спасении определённого человека отсюда живьём, но не суть. Начали...
Айкава-сан прижала конец электрошокера к биометрическому сканеру и включила его. Искры полетели и устроили беспорядок, после чего тут же сканер запищал. Когда моё зрение пришло в норму, сканер расплавился. Вверх от него поднялся отвратительного запаха дым.
— Какая же эта штука мощная...
— Ага. Его изготовили специально для меня. И это ещё ограничитель был включён. Если им ударить кого-нибудь, то он забудет обо всём, что произошло в течение последних двух или трёх дней.
Айкава-сан сказала это, но она наверняка преувеличивает. Какому сопляку шокер вообще может отбить память?
Айкава-сан пригляделась к внутренностям сканера.
— Ага, проводку конкретно так прожарило. А теперь всё будет проще простого... Да ладно, производства «МайДзин»? Однозначная посредственность. Так, дайте мне минутку. — Айкава-сан засунула руку в сканер и скрутила его компоненты друг с другом голой рукой. Она будто жаждала получить разряд тока, но, зная Айкаву-сан, у неё есть какое-нибудь кожное покрытие против тока? — Вот. Дверь открыта. — Дверь открылась. Я думал, что дверь автоматическая, учитывая её размер, но, видимо, эта функция испарилась, когда плата сканера сгорела. — А-ах. Вот ведь тяжёлый ублюдок...
Айкава-сан начала обеими руками открывать, и у неё это получилось, хоть и со скрипом. Дверь издавала зловещий звук при открытии, непохожий на таковой звук у двери в коридоре.
— ...
Какая же это огромная сила. Она явно не из тех, кто намерен участвовать в переговорах. Она явно нарывалась на бой с человеком, сидящим в этой комнате. Айкава-сан весьма вспыльчивая и воинственная, и я смутился от мысли, что этим всё может кончиться. Чёрт, ну почему она не усвоила парочку уроков от Того-Кого-Больше-Нельзя-Назвать-Человеком? Нормальный ведь был парень.
— Боже, госпожа Дзюн всё такая же упрямая, как и всегда. — Даже Химэ-тян, настоящая сторонница Айкавы-сан, была поражена её действиями, хотя в её поражённом виде проступало некое облегчение, иначеона не была бы Дзюн Айкавой.
Как только дверь была открыта наполовину, мы с Химэ-тян пошли за Айкавой-сан и вошли в кабинет Директора—
И нашли там расчленённый труп Ноы Арагами, разделённый на двенадцать частей.
— ...
— ...
— ...
Грудь, живот, область таза, руки и ладони, бёдра и ноги, бывшие частями тела Ноы Оригами, были отрезаны и разбросаны, и из них сложился поистине ужасный, мерзкий вид. Запах крови, запах серого вещества и запах плоти. Каждый сантиметр изысканного ковра и вся мебель были вымочены кровью. Лишь каким-то чудом этот запах не вышел за пределы комнаты.
А голова Ноы Оригами свисала с потолка, привязанная её длинными чёрными волосами к флюоресцентной лампе.
Это сцена будто сошла с фильма в жанре «снафф». Лицо Оригами источало молодость, отрицавшую, что ей тридцать девять лет, но что это теперь значило?
Отрубленная голова свисает с потолка. Как можно от этого зрелища ощутить что-то, помимо ужаса и шока?
— Вы— —тихо сказала Айкава-сан, подавляя свои эмоции. — Вы видели, как кто-то выходит из этой комнаты?
Я молча покачал головой. То же самое сделала Химэ-тян. Мы смотрели не на друг друга, а на этот расчленённый труп, будто наши стопы прибили гвоздями к полу.
— Ха. Какая шутка, — сплюнула Айкава-сан едва слышимым голосом и начала ходить по комнате. Её обувь покрывалась кровью и кусками плоти, но ей было на это всё равно. Под столом, в диване... она осмотрела все места, в которых можно было бы спрятаться.
Затем она прошла мимо меня и направилась к двери. Я пошёл за ней, чтобы увидеть, что она делает. Она осматривала запорный механизм. Она уничтожила только внешний замок, а его внутренний аналог вроде как был цел.
— Ага, мхм-мхм... Любопытно. Ну, ничего не попишешь.
Как только Айкава-сан сказала это, меня осенило: этот расчленённый труп сейчас лежит перед глазами Химэ-тян, а её глаза мигом перестали источать жизнь, будучи уставленными на свисавшую голову.
— А-а-а... — выдохнула Химэ-тян, будто она вот-вот откинется и испустит последний вздох. Подобную реакцию можно было бы ожидать, если бы вы узнали, что вещь, на которую вы не обращали внимания до недавних пор, на самом деле пропала давным-давно.
— ...Так это наконец-то началось.
— Химэ-тян.
— Не переживайте, мастер. — Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась. — Может, Химэ-тян и растяпа, но я всё ещё учусь здесь. Подобное меня не поражает.
— Ладно. Тогда ладно.
Это не ладно. Вообще не ладно. Но не мне сюда лезть. Я не причастен к судьбе этого места. Я не мог войти в разум Химэ-тян. Я могу лишь задать простой вопрос: «О чём ты думаешь прямо сейчас?» — и тогда всё пойдёт коту под хвост, но я не мог задать этот вопрос.
Потому что общение с людьми по-настоящему, без всякой бессмыслицы или натянутой доброты, причиняет боль. Я не хотел навредить Химэ-тян неосторожным вопросом. И уж тем более я сам не хотел пострадать. Не ещё сильнее. Не при таких обстоятельствах.
За мной раздался громкий щелчок. Это Айкава-сан закрывала дверь.
— Какое неудачное стечение обстоятельств, согласись?
— Определённо... — ответил я в попытках отвлечься. — Поверить не могу, что Директора... убили. И это значит, что всё, через что мы прошли, чтобы попасть сюда, было—
— Я не к этому веду. Забудь. Это лишь означает, что нам нужен другой подход. А средств для достижения нашей цели более чем достаточно. Чёрт, а я ведь думала, что прийти сюда было слишком просто. Так что как-то так. Думаю, сама судьба ниспослала нам это.
— О чём вы?
— Ии-тан, сейчас у тебя на уме тот факт, что это убийство в запертой комнате.
— Что-о? — случайно по-тупому воскликнул я.
Но она была права. Типа, да, дверь нужно было снаружи открыть через биометрический сканер, а после того как мы вскрыли замок, мы нашли расчленённый труп и голову, свисающую с потолка. Вряд ли дверь могла автоматически запираться, так что термин «убийство в закрытой комнате» вполне подходило. Но к чему это всё было? Дело в том, что убитого директора Ноу Оригами мы допросить не можем, а потому мы не могли никак противостоять ей—
— У нас ведь нет времени обсуждать нечто настолько несущественное, как запертая комната? Вас ведь трясёт от того, что человека, которого вы знали, убили? Ну же, Айкава-сан, не то чтобы вы—
— Не называй меня по фамилии. Только мои «враги» так делают, — презрительно уставилась на меня Айкава-сан. — Я спокойная, как удав. Послушай, Ии-тан. Я называю закрытые комнаты незначительными или как там не только из-за личного предубеждения, ясно? Они бессмысленны, поэтому я просто смеюсь над ними, вот и всё. Вспомни апрельский инцидент на острове Пера промокшей вороны. Какой смысл мог быть вложен в запертую комнату там? Там ведь был лишь случай из разряда: «Я хотела, чтобы была запертая комната, поэтому я и заперла комнату»? Сейчас я ищу не необходимость создавать запертую комнату, а смысл, стоящий за ней. Выставить себя невиновным, делая вид, что ты не мог этого сделать, — конечно, умно, но независимо от твоих действий отсутствие доказательств — не доказательство твоего отсутствия. Этот трюк сам по себе бессмысленен. Как итог, тебя поймают в твоей же паутине.
Абсолютно. Но.
— Но в этот раз она переполнена смыслом, — разошлась Айкава-сан. — В ней сокрыт смысл со всего мира. Слушай, как мы попали в эту комнату?
— Вы сломали замок—
— Да. Это точно акт «проникновения»... Действие подозрительного «нарушителя», пытающегося сбежать из этой академии. А в этой комнате распотрошённый труп. И в данном случае есть очевидный подозреваемый, верно?
— А-а.
Вот что она имела ввиду под словом «смысл»...
Другими словами, тот, кто всё это сделал, подставил нас с помощью апертой комнаты. Она была права. Кто ещё может быть при таких обстоятельствах подозреваемым?
— Дзюн-сан, это значит...
— Мы обосрались, вот что это значит. — Но Айкава-сан на вид нисколько не была унижена. По сути, она была впечатлена тем, кто всё подстроил. — Правда, какая шутка, — цинично усмехнулась она.
Нет... погодите. Всё было плохо, как и казала Айкава-сан, или даже хуже. Ощущение надвигающегося перелома затмило мой разум. Всё уже было плохо, потому что Сиоги шла со своей когортой по наши души, но сейчас мы стали главными подозреваемыми в убийстве Директора—
— Как гадко, — промямлила Айкава-сан. Она начала собирать разбросанные части тела Директора. — Эти раны кайней рваные. Меч... или всё же бензопила? Да, больше на неё похоже. Непросто же таким способом расчленить человека.
— Наверно, вы правы. Здесь повсюду куски плоти, — добавила Химэ-тян. — Её ведь не могли повесить на потолке, а уже потом распотрошить её бензопилой?
Они обе так спокойно говорили об этом, что жутко стало. Бензопила? Сотворить такое с чьим-то телом...
— Могла ли флюоресцентная лампа вроде этой выдержать человека?
— Конечно, если правильно повесить... наверно.
— Чёрт, теперь точно всё кончено, Ноа.
Айкава-сан разговаривала ни со мной, ни с Химэ-тян, а с головой Ноы Оригами там же, где её и подвесили, в центре комнаты. Ответа, конечно же, не было, но Айкава-сан продолжила разговор с улыбкой, с определённого ракурса кажущейся слегка грустной.
— А ты ведь была так близка к осознанию своего «видения»... Не всё складывается так, как нам этого хочется. И от этого скука не настаёт, хотя вряд ли ты поймёшь, что я имею ввиду... Я хотела сказать тебе кое-что... ну ладно. Всё забылось.
Затем Айкава-сан присела на секунду, подпрыгнула и развязала волосы Оригами. Голова с грохотом упала на пол, и Айкава-сан подняла её и положила к остальному телу.
— Хм. Врлде ничего не пропало... кроме пары суставов, наверно. Так... — И тут я увидел самую злую, страшную и свирепую улыбку Дзюн Айкавы, которая когда-либо была на её лице. — Всё стало пипец каким интересным.
http://tl.rulate.ru/book/4792/4427296
Готово:
Использование:
