***
До сих пор графиня вела уединенный образ жизни, находясь в основном в своей комнате, которую лишь изредка покидала, чтобы погулять в саду. Такой затворнический образ жизни привел к тому, что среди крепостных стали распространяться различные слухи о ней.
Разумеется, все крепостные знали, что им не поздоровиться, если их поймают за пересудами, поэтому сохраняли предельную бдительность, когда занимались излюбленным делом – сплетничали о мадам.
Однако, в действительности никто из них не считал, что совершает какой-то дурной поступок.
Что может быть плохого в обсуждении хозяйки там, где она их не слышит?
Так что Николе частенько удавалось послушать разные истории о мадам в свободное от работы время.
Большинство слухов о графине Арно были плохими. И чаще всего он слышал о том, какая уродливая её внешность.
Люди говорили, что в детстве, когда она только вышла замуж за графа, у неё была миленькая, кукольная внешность, но, к сожалению, с возрастом она сильно изменилась, став такой страшной, что на её лицо невозможно было даже смотреть. Помимо этого, они также утверждали, что её кожа была бледной, как у трупа, из-за недостатка солнечного света, а тело тощим и дряблым, как у древней старухи.
Так или иначе, несмотря на ходившие слухи, некоторые все же задавались вопросом, так ли это на самом деле, но враждебное отношение к мадам слуг, работающих в замке, заставило крепостных увериться еще больше в своих заблуждениях.
Всякий раз, собираясь вместе, служанки жаловались на то, что графиня избивала их из ревности и зависти. По их словам, хозяйка ненавидела хорошеньких служанок, и постоянно ругала и придиралась к ним из-за их внешности, а красивую, дорогую одежду она носила, только чтобы скрыть свое тщедушное тело и безобразное лицо, потому что ничего не могла с этим поделать.
Служанки осуждали её и открыто говорили, что её некрасивая внешность, является следствием злобного, завистливого характера, поскольку были убеждены, что только человек с добрым, милосердным сердцем может быть красивым.
Никто из крепостных никогда не встречался с графиней, но они не раз видели служанок, покидавших замок в слезах, поэтому думали, что слова слуг, правда. В том числе и Никола.
Но, каково же было удивление Николы, когда оказалось, что графиня была совсем не такой, какой её описывали слуги. Кожа, которая по их рассказам, должна была выглядеть мертвенно-бледной, как у трупа, была нежной и гладкой, как прозрачный тонкий лед, а дорогая ткань благородного зеленого цвета, которую он бы никогда не смог купить, очень подходила к цвету её глаз.
Хотя мадам действительно выглядела худенькой, на самом деле она вовсе не походила на старуху!
Её гладкая кожа была такой же белой и безупречной, как если бы её выплавили из свечного воска.
И если уж говорить на чистоту, то внешность графини стояла на том высоком уровне, где не она должна была завидовать хорошеньким служанкам, а они ей, потому что инстинктивно ощущали себя гораздо ниже неё!
Мадам совсем не была дряхлой и тощей, а просто казалась слабой и хрупкой. Жесты её были легкими и изящными, лишенными силы, но в светло-зеленых глазах мерцавших, словно пылающий зеленый огонь, ощущалась невероятная жизненная сила.
В тот момент, когда он увидел, что она смотрит на вырезанную им свечу, Никола почувствовал, как мир остановился. Это было восхитительное чувство, будто в этом мире не существовало никого, кроме них двоих.
Он не мог поверить, что такой красивой и благородной даме могла понравится свеча, которую он вырезал!
Это был ошеломляюще-волнительный момент.
Мадам была единственной, кто не рассердился и не наказал его, за то, что он испортил свечу. Напротив, она похвалила и велела вырезать свечи для её комнаты.
Снова и снова прокручивая у себя голове эти события, он все больше убеждался в нереальности произошедшего.
В свечной мастерской все были уверены, что мадам, отличавшаяся непостоянством, руководствовалась лишь мимолетной прихотью. Они посмеивались над Николой, говоря, что хозяйка просто в шутку захотела, чтобы он вырезал для неё свечи, поэтому он не должен так суетиться из-за такой мелочи. Так же они говорили ему, чтобы он не возлагал особых надежд на неё, потому что завтра она уже забудет о нем, как и любой другой аристократ.
Но Никола не верил в это.
Теперь он знал, что до сих пор окружающие злословили на хрупкую мадам, не имея на то никаких оснований, и нынешние замечания ничем не отличались от прежней клеветы.
Весь остаток дня он провел, как в тумане. И только когда он уже лежал, свернувшись калачиком на деревянной дощатой кровати, глядя на лунный свет лившийся в окно, он смог немного привести свои мысли в порядок. Желание, немедленно приступить к вырезанию фигурок из свечей, полностью захватило его, но из-за строгого учета запасов, он не мог так просто взять их. Тем более те свечи, что использовала мадам.
Восковые свечи, которыми она пользовалась, были особенно ценными, поэтому дворецкий хранил их отдельно от остальных и сам вел их учет.
Так Никола пролежал почти всю ночь не смыкая глаз, молясь, чтобы она не забыла про него, и встретил утро нового дня с тревожным ожиданием и нетерпением.
Дядя Жан прищелкнул языком, заметив тени у него под глазами, но удержался от комментариев. Завтрак, который он обычно ждал по утрам больше всего на свете, в этот раз встал комом в горле.
«Когда мадам свяжется со мной? Неужто, она и правда забыла про меня….?»
Ближе к полудню, не получив никаких распоряжений от неё, Никола начал впадать в состояние близкое к отчаянию.
Однако перед самым обедом его внезапно подозвал дядя Жан и сказал, что пришло распоряжение от хозяйки.
«Мадам помнит обо мне!» - Радостно воскликнул про себя Никола, счастливо улыбнувшись.
Дворецкий вручил ему деревянную коробку с восковыми свечами и сказал, что графиня хочет использовать свечи, которые он сделает, уже сегодня вечером. Это означало, что она просила его в первую очередь заняться этим, поставив в приоритет над всем остальным эту задачу!
Никола несколько раз кивнул и взволнованно принялся за вырезание на свечах.
Никто не вмешивался в его работу, потому что это был приказ самой графини.
Только тетя Сьюзен, сказавшая, что мадам не вспомнит о нем завтра, тихо подошла к нему и молча протянула вареную картофелину, словно ей стало стыдно за свои слова.
Несмотря на то, что он был благодарен ей за картошку, он не стал есть ее сразу. Раньше он бы тут же очистил её и принялся есть, но теперь для него было важнее не прекращать работать стамеской.
Как только Никола закончил и взглянул на свечи, то понял, что в этот раз придал им самую красивую и совершенную форму. Затем он показал их дворецкому, и тот, придирчиво осмотрев их, неожиданно велел следовать за ним.
Ни о чем не спрашивая, Никола последовал за дворецким, хотя внутренне был обеспокоен. По мере того, как они все больше углублялись на территорию замка, пройдя через несколько ворот, обстановка постепенно менялась, и одежда людей, сновавших туда-сюда, становилась все лучше и лучше.
Спустя долгое время они наконец остановились у большой резной двери. Но Никола понял, что находится у покоев графини, только услышав, как дворецкий постучал в дверь и сказал: - «Мы пришли, мадам.»
Поскольку он застыл у дверей, не зная, как поступить, дворецкий слегка подтолкнул его в спину, после чего он, словно в трансе, вошел в комнату с деревянной коробкой в руках, внутри которой лежали свечи.
Оказавшись в покоях госпожи, он так переволновался, что у него голова пошла кругом, и он даже не заметил, как горничная забрала коробку у него из рук.
И только когда мадам, взглянув на принесенные им свечи, ласково улыбнулась и сказала: - «Молодец, Никола. Ты хорошо потрудился.» - он пришел в себя.
Хотя её улыбка была такой же неуловимой, как и момент, распускания бутона у цветка, для Николы она была бесценна.
Более того, мадам не только улыбнулась ему, но даже вспомнила его имя!
Это так потрясло его, что в итоге не смог должным образом ответить, когда она стала расспрашивать его, как ему удалось так красиво вырезать фигуры из свечей.
Заикаясь, он едва слышным голосом попытался быстро ей объяснить, а она вдруг снова улыбнулась и велела ему не спешить.
Нет, ну как можно такую, как она, назвать бессердечной, холодной ведьмой? Очевидно же, что госпожа милая и добрая!
При одном лишь взгляде на её улыбку, сердечко Николы трепетало, как птица, попавшая в силки. До сих пор все его мысли были о том, чтобы вырезать идеальную фигурку из свечи и спасти Богиню, но с тех пор, как он повстречал мадам, он мог думать, только о ней.
Каждый раз, как она просила вырезать фигурки из свечей, его желание сделать её скульптуру, все возрастало. Он хотел вырезать для неё, лишь для неё одной.
Но не сейчас. Он чувствовал, что его навыки недостаточно хороши, чтобы он мог создать её скульптуру.
Он, который раньше прятался в углу и тихонько вырезал фигурки из свечей, даже представить себе не мог, что его жизнь так круто перевернется.
Разве мог он не радоваться этому?
И все это было благодаря графине.
С того момента он редко слышал, чтобы кто-то при нем злословил о мадам, потому что все знали, что она благоволит ему, и тем не менее все еще оставалось много тех, кто тихо шептался у неё за спиной, например, говоря, что она некрасивая и жестокая.
Но теперь Никола больше не верил этим сплетням.
Потому что знал, что мадам замечательная!
http://tl.rulate.ru/book/46891/1720627
Использование:
Спасибо за перевод!