Император начал отступать назад, но его нога зацепилась за диван, и он упал на него.
Ария схватила его за подбородок и грубо приподняла, широко улыбаясь.
И она излила песнь рока, которую лелеяла всю свою жизнь.
— Смерть! И отчаяние!..
Граф Кортес намеревался держать Арию рядом с собой до конца своей жизни.
Войне не было конца, и вражеские войска жестоко убивали всех без пощады.
Это было тёмное время.
Рыцари Гарсии, опьянённые безумием войны, не знали масштабов, и гнев народа по отношению к беспомощно рушащейся Империи не прошёл легко.
В конце концов, Граф Кортес, который когда-то мечтал основать религию вокруг Арии, изменил своё мнение.
Это чудовище – не моя дочь!
— Ты больше не будешь моей дочерью.
Слёзы Русалки были переданы от Графа Кортеса Императору.
— Я отрекаюсь от тебя навсегда.
Император носил Слёзы Русалки и бесконечно требовал от Арии:
— Пой, пой. Мой ангел.
— Пой, пока твои голосовые связки не разорвутся в клочья и ты не умрёшь от истощения!
Знает ли он, сколько раз она умоляла умереть от рук разъярённой толпы?
Ария выжила. В руках Императора.
Итак, она оставит его в живых. В её собственных руках.
— Навеки будь покинута... Навеки будь разрушены... Все узы Природы!..
Чтобы причинить Императору больше боли, чем смерть. Она спела песню, которую так хотела.
— ...Кугх! Кха! Кха.
Императора вырвало кровью.
При пронзительном звуке, игнорируя ограничения, кровь потекла из его глаз и ушей и отпечаталась на его лице.
Он попытался заткнуть уши, но безрезультатно. Каждый слог, который выплёвывала Ария, становился острым лезвием, и пронзал его барабанные перепонки.
Ужасающая демоническая песня, которая беспрепятственно выплёскивает чей-то гнев.
— Ху-у-у... уо-охк...
Ему было трудно дышать.
Лёгкие, которые расширились до предела, казалось, вот-вот лопнут, когда он делал короткий, хриплый вдох. Как натянутая тетива лука, был страх, который, казалось, вот-вот порвётся, даже если будет допущена ещё одна ошибка.
Если он был отпущен, он снова зажимался, и если он останавливался, то вновь отпускался.
Без конца.
Он предпочёл бы умереть и освободиться от этого страха.
— Убей, убей меня...
Это было ещё только начало.
Что, ты уже плачешь?
Ария, которая коротко улыбнулась, сделала глубокий вдох.
— Услышьте, услышьте, услышьте, Боги мести...
Её голос резонировал, как громкий колокол, сигнализирующий о времени.
На магическом круге, выгравированном на полу, пурпурная волна медленно распространялась, словно картина.
Волна песни усилилась ещё больше, сильно ударив изнутри.
— Услышьте клятву матери!
Наконец, это подошло к концу.
Ария схватила за воротник Императора, который неподвижно лежал на полу.
Хотя она, казалось, была измучена пением песни рока. Она старательно стёрла свой обеспокоенный взгляд, и её глаза красиво заблестели. Ария выгравировала «Песнь судьбы» мягким тоном ему на ухо, который слегка застонал.
И она прошептала:
— Есть поговорка, которая произвела на меня впечатление, когда я услышала её от отца, когда была немного моложе, чем сейчас.
Четыре года назад Тристан сказал:
— Я действительно с нетерпением жду, как далеко он упадёт в тщетных надеждах. Я бы предпочёл, чтобы он умолял меня убить его, катаясь по грязи и ползая у моих ног.
В тот момент, когда Ария услышала эти слова, она подумала об Императоре и песне рока. День, когда Император будет продолжать отчаиваться, лелея проблеск надежды, и искренне молить о своей смерти.
Император быстро взмолился, просто потому, что она причинила ему немного боли, но разруха, которая разворачивалась перед ним, не останавливалась.
— Думаю, я понимаю, почему Карл отказался знать будущее.
Шаман никогда не задавался вопросом, что произойдёт в будущем.
Скорее, он оборвал слова Арии на полуслове. Никогда не предсказывай будущее.
Потому что предопределённое будущее более болезненно, чем смерть.
— Ты умрёшь. В бесконечной боли. Если ты сможешь дышать, тебя бросят в адское пламя, а если ты просто захочешь умереть вот так, ты увидишь тщетную надежду.
И Ария предсказала будущее Императора.
Он будет терпеть неудачи всю оставшуюся жизнь, и он будет несчастен всю оставшуюся жизнь.
Со дна худшего, чем отчаяние, из которого, как ни старайся, он не сможет выбраться.
* * *
Ллойд снял серьги, снова надел их и с тревогой посмотрел на дверь.
Он мог ясно слышать только пение, возможно, потому, что эффект песни, которую она пела, был недосягаем.
Голос, полный ненависти.
Голос, охваченный неистовой страстью.
Это была не просто обида, которая накапливалась в течение пары дней.
Ты когда-нибудь имела какое-нибудь отношение к Императору? Но вы не могли контактировать...
Если подумать, она сразу же узнала комнату, выгравированную магией усиления. Он на некоторое время забыл, потому что Император привёл его в плохое настроение из-за работы.
Ллойд принял решение, не говоря ни слова, снял серьгу и положил её себе на руки.
И в тот момент, когда он открыл дверь:
— ...Ария!
Ария, которая только что подошла, упала в его объятия.
— Всё в порядке. Я просто устала...
У неё немного кружилась голова. Теперь, когда она искусно манипулирует магическими силами, она не падает в обморок от пения так часто, как раньше.
— Немного отдохнув, тебе станет лучше.
http://tl.rulate.ru/book/45791/1913693
Готово:
Использование:
