Готовый перевод I Love Farming / Я люблю фермерство: Глава 35.3

В этот момент крестьянин Майк, сидевший в углу церкви, почувствовал неясную тревогу.

Он, как и все остальные, слышал проклятие барона. От осознания своей вины у него задрожали колени. Не сиди он сейчас, у него точно подкосились бы ноги.

Жена Майка, заметив это, наступила ему на босую ногу и предостерегающе взглянула на него.

Майк медленно выдохнул, беря себя в руки. Он обменялся молчаливым ободряющим взглядом со своим старшим сыном, сидящим с опущенной головой.

«Все, не нужно бояться божьего суда».

Следующие несколько дней мысли Майка были заняты бароновым проклятием. Холодные, но решительные слова эхом отдавались в его голове. Ему приходилось прилагать усилия, чтобы скрывать это от окружающих.

Так прошло десять дней. Майк пошел на поле пропалывать сорняки. Присев, он заметил, что края листьев на одном из ростков пшеницы немного пожелтели и скрутились.

«Неужели это вредители? Или слишком жарко? Нет, в последнее время стоит прохладная погода».

Ему снова вспомнилось проклятие господина, но Майк продолжал себя успокаивать: «Невозможно, нет, как господня кара могла прийти так быстро?» Его отец рассказывал, как над украденной у господина пшеницей суд свершился лишь через десять лет - вору сломало ногу.

Паника Майка нарастала до следующего дня. Когда он пришел в поле, испугался еще сильнее. Пожелтение листьев стало явственней, они даже скрутились. Пожелтели даже стебли.

И эти ростки пшеницы не вытянулись так быстро после удобрения, как он ожидал. До сих пор они были короче, чем у других крепостных, словно недополучили питания для роста.

Старший сын тоже заметил это и испуганно воскликнул:

— Отец...

Майк не обратил внимания, задумавшись.

Сын продолжил:

— Отец, посмотри... Разве они не выглядят обожженными огнем?

Майк встрепенулся с неподдельным ужасом на лице. Точно, он прав! Скрученные пожелтевшие листья и впрямь напоминали след пламени.

Что там говорилось в господском проклятии? Что землю, на которую прольется краденое, охватит адское пламя!

Майк сел прямо на борозду и схватился за голову.

— О Боже, что же мне делать?!

Старший сын торопливо огляделся по сторонам, проверяя, не заметил ли кто, и сказал, пытаясь помочь отцу:

— Отец, давай выкопаем все это...

— Да, да, — почти сразу же встрепенулся Майк с видом прозревшего. «Точно, выкопать награбленное, может тогда кара прекратится».

Но сделать это сразу они не могли. Пришлось ждать, пока солнце зайдет и все разойдутся по домам. Да еще и опасаться, как бы кто не обнаружил, что многие ростки на поле выглядят неправильно.

Майку понадобилось несколько дней, чтобы удобрить эту землю. А теперь он за одну ночь перекопал всю почву.

Добравшись до постели, он рухнул без сил. Уже засыпая, ему привиделся кошмар.

Но куда хуже кошмара было то, что кошмар обернулся явью.

Даже выкопав награбленное, он не смог остановить адское пламя, пожирающее его посевы. Ситуация становилась все серьезней.

Теперь скрыть это было невозможно. Все, кто находился поблизости, обратили на это внимание.

Все вытаращили глаза:

— ...Боже мой, посмотрите на ростки пшеницы Майка, они будто обгорели!

— Вы помните, господин говорил, что землю вора, укравшего навоз, опалит адское пламя? Это Бог откликнулся на молитву господина!

— Точно, это Майк тот самый вор. Его семья живет рядом с навозной ямой!

— Я же говорил, что Майк в последнее время сам не свой...

— Молитва господина сработала!

Крестьяне, охваченные ужасом и возбуждением, разносили эту весть.

Майк совершенно обессилел. Он сидел на земле с отрешенным видом. Лишь когда управляющий схватил его и принялся избивать палкой, Майк разразился рыданиями.

Он горько раскаивался. Не нужно было поддаваться соблазну и красть навоз у господина!

Майк даже не подозревал, что в тот миг, когда раскрылось его преступление, в его адрес неслись многочисленные проклятия:

[Гори в аду, Майк!!!]

Сторонние наблюдатели раньше даже немного завидовали ему, а теперь злорадствовали. Даже те, кто не питал ненависти к ворам, думали: «А что, если бы он украл что-то у меня?», — и тоже выражали свое отношение:

— Я давно говорил, что красть у господина добром не кончится!

...

— Господин, вор, укравший навоз, пойман. На его земле свершилась господня кара, адское пламя спалило посевы на поле, — с благоговейным трепетом доложил управляющий.

В эту темную эпоху черный кот считался питомцем дьявола, а сорняки — его порождением. Когда молитва Кая Цичао исполнилась, ни у кого не возникло и тени сомнения, что это было чудо.

Глядя на своего господина, невозмутимого как обычно, управляющий с облегчением перевел дух. «Он же родственник архиепископа! Ближе к Богу, чем такие обычные люди, как мы!»

Кай Цичао про себя вздохнул. Последние несколько дней человек, укравший навоз, не приходил красть снова.

Такой исход был неизбежен.

Причина, по которой он все же решил немного повременить с повешением крепостных, заключалась в том, что процесс компостирования непрерывен. Добавляется свежий помет, затем он перегнивает, и самые ранние порции компоста уже использовались для удобрения больших участков пашни. Потребуется какое-то время, чтобы получить пригодный для использования компост.

Более того, внесение удобрений — дело не такое простое, как может показаться. Недостаточно просто перемешать навоз с почвой. Нужно соблюсти нужную концентрацию и количество, требуется полив.

Майк не понимал этого принципа. Он не разбирался, просто действовал по наитию. И даже переборщил с удобрениями из жадности.

Результатом стало одновременное развитие нескольких заболеваний. Цитоплазматическая мембрана клеток сельхозкультур отслаивалась, сильная потеря влаги приводила к такому виду, будто их опалило огнем. Это явление называется не проклятием адского пламени, а ожогом рассады.

От момента избыточного удобрения до появления явных симптомов прошло чуть больше недели. Кай Цичао предполагал, что примерно столько и понадобится. И действительно, столь масштабный феномен оказалось невозможно скрыть от посторонних глаз. Это ведь не современный город, где люди безразличны друг к другу. В поместье, если у кого-то в доме появится лишнее яйцо, это тут же станет предметом пересудов.

Господин пожелал лично вынести приговор семье Майка, а управляющие предлагали сурово наказать его — повесить, а семью обратить в рабство.

Кай Цичао смотрел на распростершегося на земле в слезах и соплях Майка.

Когда-то свободный крестьянин из-за минутной алчности теперь обрек на беды всю свою семью. Став рабами, у них не было никакой возможности изменить судьбу. Это клеймо будет преследовать и их потомков.

Кай Цичао вздохнул:

— Осознаешь ли ты, в чем провинился?

Майк не осмеливался поднять глаза на господина и, рыдая, произнес:

— Господин, я признаю свой грех. Не нужно было поддаваться жадности!

Кай Цичао холодно произнес:

— Вы станете моими рабами, а ваши поля перейдут мне. Ты понял?

Глаза Майка затуманились от слез. Он с удивлением поднял голову.

За воровство наказывали как минимум обращением в рабство. Да еще и учитывая, что он украл так много навоза, что это вызвало пересуды по всему поместью. Управляющие уже предлагали господину казнить его.

Вскоре Майк вновь разразился рыданиями, говоря, что господин проявил небывалую милость. Уж лучше жить рабом, чем умереть!

В этот момент Майк еще не знал, что рабы в замке спокойно трудятся на господина, просто им об этом не рассказывали.

Это еще больше возмутило управляющих.

— Господин, простите, что выражаю несогласие. Он совершил столь тяжкое преступление. Неужели вы лишь обратите их семью в рабство?

Если бы речь шла о рабах прошлых лет, управляющие, возможно, еще могли бы это принять. Те гнули спину с утра до ночи. Но сейчас в замке никто не знал, что рабы по очереди выполняют для господина ремесленную работу.

— Посевы на их полях спалены дотла. Это кара, ниспосланная Богом. Если я добавлю еще наказание, это будет неуместно, — у Кая Цичао были свои соображения.

Он считал, что наказание в виде нескольких лет бесплатной работы, учитывая средневековые порядки, уже весьма серьезно и послужит предостережением другим. А после его отъезда он собирался вознаградить всех рабов, даровав им свободу.

Управляющие хотели возразить, но, вспомнив о каре адского пламени, никто не посмел заявить, будто знает волю Божью лучше господина. Они тут же умолкли. Управляющий, опасаясь, что сказал слишком резко, добавил:

— Вы мудрейший из людей.

...

Семья Майка больше не вернулась в свою хижину. Они лишились всего своего имущества и теперь оставались непосредственно в замке.

Дворецкий отправил людей в дом Майка, чтобы они забрали их пожитки. Теперь все это принадлежало господину.

Крестьяне, жившие по соседству, расспрашивали о том, как поступили с семьей Майка. Переглядываясь друг с другом, все говорили:

— Вот что бывает с ворами!

— Это Майк заслужил. Пусть горько раскаивается в следующей жизни!

Что до земли Майка, то она и раньше была арендована у господина. Теперь, после такого наказания, все гадали, неужели ее так и оставят заброшенной, и сколько времени понадобится, чтобы она оправилась.

В этот момент господин отдал приказ пересадить ростки пшеницы с этого поля в другое место.

Произошло неожиданное. После пересадки на землю господина эти ростки пшеницы постепенно пришли в норму. Даже пожелтевшие увядшие листья начали зеленеть.

Это стало еще одним подтверждением божественной кары. Адское пламя обрушивается лишь на землю, на которую пролилась награбленная добыча. А на чистой земле господина невинные посевы постепенно восстанавливаются.

Даже священник Уильям долго стоял в поле и подтвердил всем, что это действительно воля Божья. Злодеев постигнет возмездие, а добрых людей минует сия участь.

Из-за этого случая авторитет Уильяма в Нортумберленде поднялся на невиданную высоту. Люди смотрели на него с небывалым почтением. Ни один крепостной больше не осмеливался дремать в церкви. Как бы ни клонило в сон от усталости, все внимали проповеди священника.

Уильям записал это на пергаменте и отослал в церковь, дабы явить свои заслуги.

Конечно, он не забыл поблагодарить милостивого господина и написал благодарственное письмо архиепископу. Хоть это и было чудо, оно бы не свершилось без участия архиепископа и господина.

Что до Кая Цичао, то, услышав в письме, что посевы пришли в норму, он остался невозмутим как обычно.

— Хорошо, теперь на прежней почве можно снова копать глубже. Если перевернуть верхним слоем землю с награбленным, на ней можно будет нормально сажать. Пора сеять.

При ожоге рассады самым подходящим средством является правильный полив, насыщение растений влагой. Еще лучше, если их можно пересадить.

http://tl.rulate.ru/book/43784/3859940