Воссоединение — это прекрасно. Теперь Элеонора, Винтер, Авелина и Сингулярность были наконец-то вместе с самого того момента, как мир перевернулся с ног на голову, но для них это было лишь точкой отправления, ведь для своей цели они еще ничего не сделали. Они оказались перед пустым городом, в котором было бесполезно искать ответы — что бы они сейчас не нашли, даже магию, которая поможет вернуть им все назад, у них банально не было достаточного количества магической энергии чтобы воплотить это в жизнь.
А вот возможное решение отсутствия магической энергии как раз было. Именно с помощью такого решения Сингулярность и оказалась здесь, в этом времени, в этом мире, потому что Винтер спровоцировал катаклизм с помощью собранной ими силы и отдал ей всю оставшеюся энергию в распоряжение. И только сама Сингулярность из присутствующих знала, каким именно образом они вместе с Винтером добились таких… успехов, если уничтожение мира в принципе можно было назвать успехом.
Все просто: чтобы собрать все оставшуюся энергию в мире, им нужно было превратить мир в один большой магический круг. Для простых заклинаний подобное было неподвластно, такой огромный круг не сработает, даже если его правильно начертить в теории. Но у них есть целая Сингулярность, магическая аномалия небывалой силы. С помощью нее, они могли бы сделать магический круг размером в мир и использовать его. И уже с помощью него забрать все, что осталось от магии в мире.
Но все не так просто. Во-первых, их мир, планета, как ни странно имеет форму сферы, и чтобы полностью покрыть его магическим кругом, придется сделать шесть точек на максимальной высоте — меток, по которым Сингулярность и сможет задействовать магический круг. Меч Камелота, воткнутый в камень замка, и был первой точкой — ведь он целиком состоял из энергии Сингулярности, именно через нее рыцарь и откликнулся на зов помощи своих друзей. Чтобы завершить магический круг, нужно было еще пять точек в разных частях мира, чтобы при их соединении они покрывали всю поверхность.
Во-вторых, они не единственные, кто желает заполучить оставшуюся магическую силу — тот, кто заточил их в той ловушке, Аттила преследует такую же цель, и если они столкнуться с ним по пути, или что еще хуже, Аттила поймет, что они пытаются сделать… ну, ничем хорошим это не кончится. Он не выглядит человеком, с которым можно договориться… да сказать по правде, он и вовсе показался им чем-то отдаленным от человека, особенно учитывая тот факт, что он смог использовать столь большую силу в критическом положении мира. И он не один — таких людей наверняка много.
Авелина отправится на север и восток — в так называемый небесный город и королевство, которое так яро хотело ее прикончить на подходе к Арксису. Винтер и Элеонора отправятся в сады и пустыни юга, а так же в центральную точку мира, ту, что стоит противоположно самой императорской столице. Которая, кстати, и станет последней точкой после посещения своей противоположности — в императорской столице их путешествие подойдет к концу, именно там по плану две группы встретятся вместе.
И хоть просто собрать оставшуюся магическую энергию недостаточно, чтобы спасти мир, других вариантов у них не было и вряд ли будет. Это единственное, что они могут сделать полезного, помимо ковыряния кучи книг, разбросанных по всему миру, в поисках возможного варианта решения проблемы. Винтеру очень не нравится сама идея, что они могут таким образом навредить всем остальным жителям мира, но мысль о том, что таким способом они, возможно, смогут все исправить, немного успокаивает его. Хоть он и прекрасно знал, что сейчас этого «способа» нет. Его еще предстоит придумать.
— Куда отправишься? На восток, север? — спросила Сингулярность, следуя за Авелиной в своем новоприобретенном теле, попутно наслаждаясь видами Арксиса.
— На север, так путь будет короче — не придется идти через императорскую столицу. — Ответила Авелина, разглядывая прилавки магазинов, пытаясь приметить там что-нибудь необычное. Она путешествовала не так много, поэтому ей было очень интересно.
На полках, к несчастью, было мало чего, что могло показаться ей незнакомым, в целом Арксис был похож на императорскую столицу даже больше, чем ей изначально показалось. Впрочем, все было не так плохо, как можно подумать — тут все еще было много магических предметов, назначение которых вызывало у Авелины только вопросы.
К сожалению, без восстановленной магии увидеть эти предметы в действии возможности у нее не было, а тратить на каждый из них свою магическую энергию, попутно надеясь, что что-то из этого окажется достаточно полезным, было весьма сомнительной затеей.
— Ты знаешь, что нас ждет на севере? Что-то похожее на Арксис? Или?..
— Бесконечное количество снега… и мифический небесный город. Говорят, что если тебе удастся увидеть небесный город и зайти в него, то ты оттуда уже не вернешься никогда.
— Значит, небесный город не такой уж и мифический, раз люди в нем пропадают?
Издалека Сингулярность можно было легко перепутать с настоящим человеком, но ее манера постоянно перемещаться в пространстве, подобно какому-то духу, призраку, с потрохами выдавали ее неестественное происхождение. Если ей в будущем захочется стать более человечной, то ей придется избавиться от привычки перемещаться в пространстве прямо во время разговора со своим потенциальным собеседником.
Авелина к этому времени уже бросила все попытки уследить за ней, ибо она постоянно оказывалась то сзади, то спереди, то где-то сбоку, и это совсем не прекращалось. Впрочем, может от безразличия Авелины, Сингулярность как раз и пыталась привлечь внимание таким необычным образом.
— Кто знает, как они там пропадают, на севере?.. — пожимая плечами, усмехнулась Авелина. — Быть может, их просто засыпает снегом. Люди безрассудны, ты ведь знаешь.
— А быть может, этот небесный город настолько хорош, что все там остаются, а?
— Да, это многое объясняет…
Вскоре, их разговор подошел к концу, и Авелина оказалась за воротами города, где ее уже поджидали Винтер с Элеонорой. Хоть Авелина и понимала, что эта Элеонора никаким образом не причастна к убийству Августа, она считала, что все же не может ее простить здесь и сейчас — вместе им сейчас точно не сработаться. Или же кто-то из них рискует оказаться с ножом в спине прямо посреди боя, даже будучи союзниками.
Она не держала на нее зла так, как это было раньше, ведь Сингулярность объяснила ей полностью всю ситуацию, но для нее все было не настолько просто. Она чувствовала, что поступит неправильно, оскорбит Августа, если позволит себе простить ее хоть немного. По крайней мере, именно так она сейчас считала у себя в голове.
Элеонора тоже чувствовала себя неловко — теперь к ней вернулись воспоминания, которые ей даже не принадлежали, и она прекрасно понимала чувства Авелины. Она не стала настаивать на восстановлении дружеских отношений с ней, тем более что им сейчас не придется работать вместе, ведь они теперь встретится ой как не скоро. Другое дело, что для душевного спокойствия ей все же хотелось бы считать ее своим другом.
— Кажется, здесь наши дороги расходятся. — Первым начал говорить Винтер, окинув взглядом две противоположные дороги, тянущиеся от Арксиса вдаль.
— Пока мы не встретимся снова… — сказала Сингулярность, положив руку на плечо Авелины.
Винтер заострил свое внимание на Сингулярности. Ранее он прокручивал у себя в голове варианты, как она могла бы выглядеть в виде человека, но увидеть ее такой в реальности, было для него большой неожиданностью. В бонус ко всему, примерно такой он и представлял ее в своей голове… разве что ледяные глаза стали для него неожиданностью. Он представлял на месте ее глаз что угодно, кроме его собственных.
Сингулярность, как и было сказано ранее, похожа на всех троих в этой группе одновременно. Их было тяжело спутать друг с другом, но Сингулярность спутать с кем-то из них очень даже легко. Это то, что делало ее даже в каком-то смысле уникальной.
— Надеюсь, что мы встретимся скоро… — сказал Винтер, одобряюще кивнув головой на слова Сингулярности. — Потому что времени у нас не так много.
— Да. — Твердо согласилась Авелина. — Именно поэтому мы пойдем, и вам тоже стоит.
Есть множество слов, которые они могли бы сказать друг другу прямо сейчас. Но Авелина решила не терзать свои собственные чувства, поэтому все, что она сделала, это поправила накидку, подобранную с убийцы восточного королевства, и зашагала вперед. Сингулярность незамедлительно последовала за ней, оставляя Винтера и Элеонору наедине. Впереди их ждал холодный север и знаменитое восточное королевство.
И все же была вещь, которая Элеонора должна была сказать Авелине. То, что она не могла держать в себе после того, как воспоминания о произошедшем вернулись к ней. У нее было много времени, чтобы подумать в ловушке Аттилы — но она все еще не осознавала до конца, стоит ли ей это говорить. Не сделает ли она хуже своими словами?
И все же она решила рискнуть.
— Авелина!.. — окликнула ее Элеонора, заставив ее остановиться. — Надеюсь...
Элеонора запнулась на полуслове. Забавно, ведь она, в отличие от «прошлой» себя, намного более уверенным человеком — ей пришлось пройти через многое, чтобы стать королевой в своем мире. Она просто не могла позволить себе быть неуверенной.
Ее запинка стала удивлением даже для нее самой.
— Говори, что должно. — Сказала ей Авелина, взглянув на нее через плечо. — Другого шанса не будет.
— Я… — помотав головой, Элеонора ударила себя по щеке и все же сказала: — Надеюсь, что ты все же сможешь простить меня за то, что я сделала! Мне жаль…
— Мне не нужна твоя жалость. — Отвернувшись, Авелина зашагала вперед.
Элеонора получила ровно тот ответ, который она ожидала, и который, в то же самое время, она боялась получить — Авелина отнеслась к ее словам максимально безразлично. Так, будто она ни Элеонора, и не Элли — она ответила ей, как совершенно незнакомому человеку, которого она никогда ранее до этого не встречала. Лучше уж было услышать что-то ненавистное в свое сторону, чем осознать полное безразличие.
Бывшая королева опустила голову и нервно улыбнулась — в ее голове проскользнула мысль, которую можно было интерпретировать одной фразой: «И чего я только ожидала?..». Ей ничего не оставалось, кроме как принять эти слова и пойти своей дорогой, таская за собой бремя вины, которое заработала другая она, другая Элли.
— Ты не такая… — схватив Авелину за руку, сказала Сингулярность.
Авелина не сопротивлялась, потому что знала, что ее слова — правда. Посмотрев на Сингулярность взглядом, что упорно пытался изображать ненависть, она цокнула себе под нос и вернулась в свое «нормальное» состояние. Она перестала строить из себя обозленного, обиженного человека, который упорно не хотел никого прощать.
Остановившись, Авелина развернулась в сторону Элеонора и Винтера. Она отошла уже достаточно далеко, чтобы просто поговорить с ними, поэтому ей пришлось крикнуть весьма громко, чтобы те двое, в частности Элеонора, смогли услышать ее.
— Тебе не за что извиняться передо мной, Элеонора! Ты — другой человек! — указав на нее пальцем, крикнула Авелина. — А что до тебя, Элли… — вдохнув и выдохнув, тем самым пересилив свое собственное эго, она все же закончила то, что должна была сказать ей изначально: — Я прощаю тебя!
Еле заметно улыбнувшись, Авелина вновь развернулась и зашагала уже ускоренным шагом, чтобы поскорее уйти от тех двоих. Сейчас, это был ее максимум, и больше говорить она с ними не хотела. Не потому что ненавидела, но потому, что ей нужно было разобраться в себе прежде, чем она снова заговорит с ними о чем-то таком.
Элеонора счастливо улыбнулась и вздохнула с облегчением, положив руку на сердце. Это были всего лишь слова, но они освободили ее от самого тяжелого груза, который сейчас висел на ее душе. Элеонора почувствовала себя такой свободной, какой она не чувствовала себя уже давно — Авелина сказала ей то, что она хотела от нее услышать.
Наконец, Винтер и Элеонора тоже развернулись и зашагали в сторону юга, противоположную от Авелины сторону. Пройдет много времени, прежде чем они вновь встретятся друг с другом… но теперь Элеонора хотя бы знала, что на нее не держат зла.
Осталось подождать, пока они встретятся вновь.
…
— Занятно. — Прошептала себе под нос девушка, наблюдающая за Винтером и Элеонорой, скрывающихся за горизонтом. — Значит, она разделились на две группы.
Все это время, они были не одни… ну, условно не одни. За ними наблюдали с высокой башни Арксиса, расположенной рядом с воротами города, прямо за стеной. Наблюдатели затаились так сильно, что визуально найти их было почти что невозможно — разве что светящееся глаза каждого из них могли их хоть как-то выдать. Впрочем, к счастью или сожалению, никто из тех четверых не понял, что за ними прямо сейчас наблюдают.
Всего их было трое, и один из них был уже хорошо знаком Винтеру и Элеоноре. Это был Аттила, одетый во всю ту же самую мантию, сделанную будто бы из темнейшей материи в мире, которая не давала рассмотреть ни его лица, ни другой одежды, что находилась под ней. Единственное, что не скрывала мантия, были его пылающие глаза… но пылали они не огнем, а все тем же светом, сравнимым со светом самих звезд. Да и если бы капюшон его мантии не был поврежден стараниями Элеоноры, их бы тоже не было видно.
Других двоих звали Эмбер и Фабиан — они вместе, визуально, были буквально противоположностью друг друга: девушка, облаченная в белоснежные доспехи, и парень, одетый в темное пальто, сравнимое с гвардейской формой, которую носила Авелина. Лишь их глаза были в чем-то схожи — у одной они горели так, словно вместо глаз у нее тлеют угли, а у другого они горели ярко-красным, будто они были переполнены яростью. Несмотря на столь большие различия во внешности, они были лучшими напарниками в мире, которых можно было себе в принципе вообразить. Достойные противники для тех, за кем они, собственно, и вели только что свое наблюдение.
— Вы пойдете за теми двумя, что последовали на юг, а я пойду за ней… — повернувшись в сторону севера, пробормотал себе под нос Аттила. Его голос звучал очень отстраненно, как будто его волновал лишь тот человек, который пошел на север, и никто другой. — Кажется, ее зовут «Авелина»… по крайней мере, так они ее назвали.
— Ты хоть знаешь, кто это такая, Аттила? — спросил у него Фабиан, и вопрос был явно риторический. — На ней надета гвардейская форма, что здесь делает гвардеец из императорской столицы? С ней явно что-то не в порядке, и особенно с ее спутником.
— Гвардейская форма?.. А я-то думаю, почему она так сильно напоминает тебя…
— Фабиан был не просто гвардейцем, — поправила его Эмбер. — Он был телохранителем самого императора.
— Я знаю, сейчас это не столь важно… — погрузившись в себя, Аттила вновь задумался о девушке, которая ушла на север. — Кто же она такая?.. И кто шел рядом с ней?
— Смотри, чтобы у тебя слюна не капала, — обозлено сказал Фабиан. — Аттила.
— Хватит повторять мое имя… — заскрипев зубами, ответил он.
— Просто пытаюсь убедиться, что ты все еще отзываешься на свое имя.
— К чему ты клонишь, дракоша? — взглянув ему в глаза, спросил Аттила.
— Бейте друг друга без меня. — Махнув рукой, Эмбер начала спускаться по лестнице, к выходу из города. — Я подожду вас внизу.
Эмбер прекрасно знала, что из-за ее присутствия Фабиан не может сказать Аттиле то, что должен… она прекрасно знала, что он пытается что-то утаить от нее. Не потому что он ей не доверяет, а потому что не хочет, чтобы она слышала подобное. Фабиана было легко обмануть словами, он был наивен, подобно ребенку, именно поэтому Эмбер продолжала делать вид, что ничего не понимала. Хоть и на самом деле ей все понятно.
Фабиан уважает Аттилу, как человека, но последнего порой слишком сильно заносит, и всему этому есть причина — причина, которая и вызывает внутри Фабиана неподдельную ненависть. Аттила и без этого был непростым человеком, но в нем крылось нечто, что очень сильно отличало его от других людей в принципе.
— Я хочу знать, с каким Аттилой я сейчас говорю… — схватив его за плечо, сказал ему в глаза Фабиан.
— Н… — глаза Аттилы потухли. — Я не знаю, Фабиан.
— Ты знаешь, что я благодарен тебе за то, что ты не дал нам умереть… — убрав руку с его плеча и перейдя на более умеренный тон, сказал Фабиан. — Но я до сих пор не знаю, каким способом ты это сделал, и в моей голове лишь одна догадка…
— И ты от нее не в восторге, — закончил за него Аттила. — Я понимаю.
Аттила занимается исследованием двух самых опасных специализаций магии во всем мире — он исследует магию «Хаоса» и магию «Космоса», или же магию «Порядка». Он один из немногих людей, кому удалось обуздать эту магию, но он заплатил за это большую цену — у него появилось раздвоение личности. И не простое раздвоение личности, а с подвохом.
Подвох в том, что хаос и порядок являются противоположностями друг друга, и если один Аттила добр и рассудителен, то другой Аттила является противоположностью добра и рассудительности. Впрочем, добро это в принципе расплывчатое понятие, поэтому проще это описать так, что одна его личность воплощает хаос, а другая, собственно, порядок.
И хаос определенно не нравится Фабиану.
— Я верю тебе, Аттила. — Похлопав его по плечу, сказал Фабиан. — Я верю, что мы делаем все это ради мира… и мы с Эмбер любым способом остановим тех двоих.
— А я остановлю других, можешь не сомневаться… — ухмыльнувшись, сказал Аттила. — И когда мы закончим, мы сможем спасти всех и восстановить магию во всем мире.
Фабиан наконец-то улыбнулся. Он знал, что Аттила вернул им силы далеко не самым чистым способам, но это так же давало Фабиану мотивации действовать, потому что сейчас он считал их единственными, кто мог оказать реальное воздействие на положение магии в мире. И если кто-то угрожает и без того многострадальной магической силе…
Эмбер и Фабиан без тени сомнений сметут тех, кто угрожает магии, угрожают миру. И хоть Фабиан был наивным, подобно ребенку, он не верил Аттиле бесповоротно, в отличие от той же Эмбер — он всегда был настороже. И он не исключал возможности, в которой сам Аттила может стать тем противником, что будет угрожать миру.
— Но знай… — направившись к лестнице, Фабиан посмотрел на Аттилу через плечо. — Если я пойму, что Аттилы на самом деле больше нет, и остался лишь хаос… я убью тебя.
Не получив ответа, Фабиан отвернулся и направился вниз, к Эмбер. Они должны будут найти Винтера и Элеонору, проследовать за ними, а после убить любым способом — потому что, по мнению Аттилы, они представляют непосредственную угрозу для мира.
Фабиан не хотел оставлять Аттилу одного, но и оставлять Эмбер наедине с ним, или же оставлять ее одну, он тоже не мог, поэтому ему придется смириться с тем, что Аттила направиться за Авелиной в одиночку. Он боялся, что баланс в его сознании будет окончательно нарушен и хаос возьмет верх, но другого варианта у него не оставалось.
— Тогда не промахнись, когда будешь бить… — тихо пробормотал Аттила.
Его глаза загорелись так же ярко, как они горели тогда, когда он смотрел на Авелину. Аттила снял с себя капюшон, и, в отличие от тех двоих, выпрыгнул из башни прямо на стену Арксиса. Он оказался легким, словно перо, благодаря магии, а потому не получил никаких повреждений при падении. Прямо сейчас, он был одержим Авелиной. Он был одержим желанием поймать ее, чтобы понять, кто она такая… или что она такое. Она была первым человеком, который вызвал у нее столь сильный интерес.
Так и не дождавшись Аттилу снаружи, Эмбер и Фабиан так же направились за своей целью. И хоть Фабиана не покидала мысль, что ему лучше предпринять что-то по отношению к Аттиле прямо сейчас, он все же утихомирил свое нутро и отправился в путь вместе с Эмбер. Оставалось надеяться, что Аттила окажется сильнее своего хаоса.
http://tl.rulate.ru/book/39646/1082487
Готово:
Использование:
