Готовый перевод Demons beside you / Демоны Рядом с Тобой: Глава 15. Пророчество гибели

Глава 15. Пророчество гибели

“Беверли-Хиллз? Похоже, на этот раз тебя ожидает крупный клиент. Желаю тебе удачи, приятель.”

“Именно здесь построены лучшие жилища человечества? На вид вполне обычные. Почему нет даже одной могилы? Не слишком ли хлопотно, когда человек умирает здесь?”– кромешный плыл в воздухе рядом с Чэнь Чжао: “Я ещё считал, что в самых роскошных жилищах человечества полагается кладбище.”

“Если тот вон тот ручей заменить потоками лавы станет ещё лучше.” – прокомментировал Вельзевул.

“Верно. А ещё чуть сгустить серный запах и посадить кровавые жала по обе стороны – тогда обстановка будет ещё совершенней.”

“Почему вы трое оказались здесь? Снова прокрались в машину?”– Чэнь Чжао с мрачным лицом посмотрел на трёх королей споров.

“Мы услышали, что ты собрался ехать в самое роскошное человеческое место, поэтому специально пришли посмотреть… результат слишком разочаровывающий.”

Чэнь Чжао с практически почерневшим лицом посмотрел на трёх демонов: “Не надо размышлять о людских привычках, используя мышление демонов. Когда я слышу ваши фантазии об идеальном домашнем очаге, я чувствую, как мои волосы встают дыбом.”

В соответствии с их пониманием дома, застройщик обязан возвести поместье близ кратера вулкана и построить рядом кладбище. Только такое сможет удовлетворить их вкус.

Поместье, в котором проживает клиент Чэнь Чжао, является виллой с большой озеленённой площадью и грудой букетов живых цветов. Пролегающая к зданию дорога вымощена крупной галькой, другое же её ответвление уводит на пляж. Пляж – частный, к тому же и очень высококачественный.

Когда Чэнь Чжао привели в поместье, он встретился со своим клиентом.

Им оказался пожилой мужчина с наполовину седыми волосами, одетый в простую одежду и использующий трость для ходьбы. Глаза его были помутнёнными, а тело истощённым. С виду он казался стариком, шагнувшим одной ногой в могилу.

“Сэр, здравствуйте, я тот самый врач, которого представил Итан. Позвольте спросить, вы именно и есть мой пациент?”

“Азиат? Тот бессовестный агент действительно ненадёжен. Ты можешь идти, здесь нет пациентов, которых можно тебе доверить.”

Старик – типичный белый еврей, вдобавок с насквозь пропитанной расовой дискриминацией речью.

Впечатление Чэнь Чжао о старике-еврее мгновенно рухнуло на “дно долины”: “Если уж на то пошло, тогда откланяюсь.”

Старик не останавливал Чэнь Чжао, его отношение по-прежнему было высокомерным.

В это время Кромешный приблизился к молодому человеку и пробормотал ему пару слов.

Тот внезапно остановился и, повернув голову, сказал старику: “Старик, надеюсь, что когда через час у тебя появится боль в груди, рядом будет подготовлено быстродействующее лекарство для сердца.”

“Кем ты себя возомнил? Ты всего лишь азиатская обезьяна, занимающаяся мистификацией! Мне не нужно, чтобы меня лечил представитель низшей расы. Мне нужен белый доктор, элита! А не желтокожий шаман!”

“Я запомню твои слова. Еврейский старик, когда мы снова встретимся, тебе наилучше приготовить достаточно наличных.”

“Если ты не выкатишься из моего имения, я вызову полицию, чтобы она выпроводила тебя! Убирайся! Каждый вдох воздуха здесь – принадлежит мне! Также убери эту дешёвую собаку рядом с тобой. Каждое дерьмо и мочу, которую он здесь оставит, я заставлю тебя съесть!”

Твоя мамаша продаёт оптом! Отец напрасно платил штраф! – мысленно проклинал Чэнь Чжао, выходя из поместья. Однако он не стал немедленно уезжать из Беверли-Хиллз, а уселся на скамью на обочине.

“Человек, позволь мне расправиться с этим ублюдком. Я заставлю его “игрушку” не смягчаться в течение месяца!”

“Я думаю такому повороту событий он только обрадуется, потому что та его вещь давно уже непригодна. К тому же он не проживёт сегодня. Ты всё ещё хочешь, чтобы он на смертном одре вдоволь навеселился? Я действительно сомневаюсь, что ты на моей стороне.”– Чэнь Чжао дёрнул Раймона за его длинную шею.

Кромешный тогда сказал ему, что старый еврей не переживёт сегодняшнего дня. Причиной смерти послужит инфаркт миокарда.

Тем не менее, даже без инфаркта его оставшаяся жизненная сила не позволит ему прожить и трое суток. Его тело давно уже во всех отношениях захирело. Вдобавок он не ел уже двое суток.

Это также и послужило причиной поиска врача. Его настолько отвращает пища, что при виде любого блюда он тут же теряет аппетит.

.......

Расфа был в ярости. Его и в самом деле пришла лечить какая-то низменная желтокожая обезьяна! 

Будучи расистом, который ратовал за превосходство белой расы, Расфа дискредитировал все остальные.

Он допускает, чтобы люди рас с другим цветом кожи занимались низкой по статусу работой, но не может принять, чтобы были врачами.

По его мнению, врачами достойны быть лишь элитные белые, но ни как не люди другого цвета кожи.

Думая об этом, Расфа становился всё больше и больше взволнованным. Его сердечный ритм немного ускорился, а дыхание стало затрудняться.

Он постарался поддерживать нормальное дыхание и ощущение удушья в груди постепенно рассеялось.

Тем не менее, от этого гнев Расфы никуда не делся. Он сделал телефонный звонок и с ног до головы обругал человека, который был ответственен за связь с Итаном.

“Сэр, что бы Вы желали отведать на ужин?”

“Ничего…”– отказался Расфа, но тут понял, что уже двое суток ничего не ел. Пожалуй, даже если аппетита нет, что-то съесть всё-таки необходимо:“ Хотя ладно, я хочу бифштекс по старому рецепту. ”

Причина, по которой он связался с чёрным агентом, чтобы пригласить нелегального врача, в том, что в ближайшее время борьба в кинокомпании стала ещё более ожесточённой. Дело дошло до того, что даже его консультанты по здоровью приставлены другими акционерами.

Если люди другой фракции в компании узнают о его состоянии здоровья, то безусловно используют это как предлог, чтобы выступить на него с нападками во время заседания совета директоров. Этого он не может допустить.

Сидя за обеденным столом, Расфа смотрел нежную импортную говядину из вагю^[!]. Шеф-повара он нанял с годовым окладом в размере ста тысяч долларов. Тот как всегда сделал блюдо в соответствии с его аппетитом, но сегодня у него действительно не поднималась рука, чтобы взяться за нож и вилку.

[!] – японская корова

При виде говядины он чувствовал отвращение. Расфа вынудил себя взять столовые приборы, но не успел срезать и ломтик, как внезапно почувствовал в груди приступ удушающей боли.

“Ско…скорее дай мне лек… моё лек… лекарство…”

К счастью, сопровождающий его слуга всегда держит при себе часто употребляемые лекарства. Он спешно помог Расфе принять нужную таблетку.

Только затем чувство сердечной колики начало медленно уменьшаться. Каждый раз, когда начинался приступ, он чувствовал, будто прошёл круг ада.

Чем человек становится старше, тем сильнее боится смерти.

Расфа откинулся на спинку стула.

“Сэр, Вам сейчас лучше?”

Эмоции на лице Расфы сменялись непрерывной чередой. В его памяти всплыли слова азиатского доктора, и он посмотрел на часы.

Час! Ровно один час!

Взгляд той желтокожей обезьяны настолько проницателен?

Он способен с такой точностью ухватить время, рассчитать, что приступ случится через час?

Расфа не осмеливался в такое поверить: “Позвони нужному человеку, я хочу встретиться с азиатским врачом, который приходил недавно.”

Слуга скосил глаза на старика. Буквально только что наговорил человеку в лицо столько язвительного, теперь же хочешь, чтобы он вернулся? Было бы странно, если он согласится.

Однако, будучи слугой, он всё-таки позвонил в соответствии с приказом Расфы.

Сначала он позвонил человеку, ответственному за коммуникацию, тот позвонил чёрному посреднику Итану, который затем передал сообщение Чэнь Чжао.

Чэнь Чжао никуда не уходил. Он находился в Беверли-Хиллз, ожидая этого известия.

Он заплатил больше ста долларов, чтобы добраться сюда! Его характер не позволял ему совершить убыточную сделку.

“Итан, скажи тому старому хрычу, чтобы он подготовил либо сто тысяч долларов, либо гроб.”

“Чэнь, к чему ты так? Это ведь крупный клиент. Если сможешь наладить с ним отношения, то сможешь легко познакомиться с другими богачами.”

“Он расист ратующий за господство белых. Я не полагаю, что мы способны поддерживать положительные отношения, притом я и не собираюсь поддерживать их. Сто тысяч долларов это компенсация за психологическую травму, которую он нанёс мне оскорблениями. Скажи ему, если я не увижу денег, то он может дожидаться смерти.”

“Хорошо… Я передам твои слова.”

Итан тоже был беспомощен. Тем не менее, если дело сотней тысяч и правда выгорит, то он получит комиссионные в двадцать тысяч! Такие деньги он более чем счастлив принять.

Вот только примет ли это условие другая сторона? Это уже не то, что он может контролировать.

http://tl.rulate.ru/book/32468/709477