Глава 1031. Будущее теории чисел
На сцене.
Семь досок стояли полностью исписанные!
Когда вытащили восьмую доску никто не сомневался, что Лу Чжоу завершит доказательство.
Его расчеты и ясное мышление, а также глубокое понимание математических инструментов произвели впечатление на всех сидящих в аудитории.
Никто не думал, что предложения о сложных функциях могут быть такими запутанными.
Понятия комплексной плоскости и дифференцируемых многообразий казались совершенно разными вещами, но все же они были объединены дзета-функцией Римана.
Маркер в руках Лу Чжоу был подобен дирижерской палочке Бетховена, неупорядоченные простые числа оживали, создавая песню для слушателей.
Как и сказал Шольце, казалось, что это что-то из другой вселенной, не принадлежащее этому миру.
Слушатели хотели, чтобы этот доклад никогда не заканчивался.
Они хотели, чтобы Лу Чжоу выступал, пока им не откроются все тайны вселенной…
Молина сидела в толпе, закусив губу и сжав кулаки. Ее глаза переполняло упрямство.
Проблема, которая беспокоила ее в течение многих лет, казалась незначительной для Лу Чжоу. Он даже не останавливался ни на секунду и продолжал писать.
Подобное ощущение бессилия разочаровало ее.
Хотя она не была квалифицирована, чтобы сделать вывод о правильности доказательства, судя по атмосфере в зале, результат очевиден.
В конце концов, чувство просветления очевидно.
Даже она сама верила в правоту Лу Чжоу…
Рядом с Молиной сидела ее бывшая наставница Софи Морель, профессор математики. Софи посмотрела на свою бывшую ученицу и сказала мягким тоном.
— По-моему, вероятность того, что он прав, составляет как минимум восемьдесят процентов… Что ты планируешь делать?
Молина какое-то время молча смотрела вниз.
— Не знаю, может, поеду отдохнуть домой.
Она провела последние десять лет, пытаясь решить эту гипотезу.
Хотя она и не хотела верить в то, что видела, реальность часто оказывалась жестокой.
Она проиграла.
Софи вздохнула и попыталась утешить Молину.
— Тебе не стоит слишком переживать, есть много других проблем, которые стоит решить.
После недолгого молчания, Молина ответила:
— Может быть.
……………..
Да.
Доказательство дошло до того момента, когда не осталось никакой интриги.
Когда восьмая доска заполнялась строка, профессор Фальтингс прищурился.
В этот момент…
В его сердце словно открылись врата. Он увидел совершенно новый мир, которого никогда раньше не видел…
Он забыл, когда в последний раз испытывал нечто подобное.
Он просто вспомнил кое-что давнее, когда Гротендик еще не ушел в уединение. Тогда он написал наивное письмо королю алгебраической геометрии…
Рядом с ним сидел профессор Делинь. Делинь придирчиво разглядывал доску, как внезапно спросил:
— Думаешь он смог?
Профессор Фальтингс был застигнут врасплох. Он взял себя в руки и дал сдержанный ответ.
— Уверен на 90%, что да.
Профессор Делинь улыбнулся:
— Когда ты стал таким неуверенным?
Фальтингсу не понравилась шутка старого друга. Он спокойно произнес:
— Это все же гипотеза Римана, поэтому следует быть осторожнее. Кроме того, что ты думаешь?
После недолгого молчания Делинь ответил:
— Я не могу найти контр пример, опровергающий его теорию, точно так же, как я не могу найти нетривиальный ноль вне критической линии… — Профессор Делинь говорил уверенно. — Я могу только сказать, что его доказательство логически непротиворечиво.
Профессор Фальтингс слегка удивился.
Хотя Фальтингс ничего не сказал, Делинь знал, о чем он думает.
Логическая непротиворечивость, по сути, означала, что доказательство верное…
Люди, сидевшие в другом конце зала, тоже разговаривали.
Когда Фефферман увидел, что Лу Чжоу записывает важную формулу, он повернулся к Тао Теренсу и спросил:
— Ты лучше разбираешься в теории чисел… Что ты думаешь?
В глазах Тао вспыхнуло возбуждение. Однако, прежде чем он успел ответить, мужчина, сидевший неподалеку, встал и взволнованно воскликнул.
— Вот и все!
Мужчина взволнованно постукивал кулаком по бедру, игнорируя недовольные взгляды ученых, сидевших вокруг него.
Это было так, как если бы этот человек был на футбольном матче, а не на математической конференции.
Тао Теренс посмотрел на Феффермана и пожал плечами.
— Похоже… Кто-то ответил на этот вопрос за меня. Что касается моего мнения, то я с ним согласен.
…………………….
Была написана последняя строка уравнений.
Маркер на доске опустился.
В зале воцарилась мертвая тишина.
Ни единого звука во всем зале.
Лу Чжоу отступил на два шага и взглянул на аккуратно написанное уравнение на доске. Он потратил тридцать секунд наслаждаясь моментом и вспоминая путь, что совершил до этого момента…
Это также дало аудитории возможность переварить информацию.
Лу Чжоу прочистил горло, повернулся к аудитории и заговорил.
— Очевидно, что мы нашли распределение нетривиальных нулей в дзета-функции Римана. То есть все нетривиальные нули дзета-функции Римана на комплексной плоскости Re (s) = 1/2 лежат на прямой. Доказательство завершено. Однако путешествие только началось, и миру еще предстоит найти ответы на множество вопросов.
— Например, аналитическое продолжение ряда Дирихле L, все ли нетривиальные нули функции Дирихле L также расположены на прямой комплексной плоскости Re(s)=1/2? А как насчет автоморфной функции L? У нас до сих пор нет ответа на эти глубокие вопросы.
— История учит нас, что всякий раз, когда мы решаем проблему, нас ждут две более сложные проблемы.
После небольшой паузы Лу Чжоу сказал:
— Изначально я планировал подождать, пока научное сообщество даст четкую оценку моей работы, прежде чем что-то говорить… Я думаю, что разницы нет.
В зале воцарилась тишина.
Лу Чжоу почувствовал напряжение в аудитории. Он кивнул и заговорил громче.
— Прежде всего, давайте ответим на предыдущий вопрос, что будет дальше с аналитической теорией чисел? Мой ответ таков, эта древняя дисциплина возродится и станет более процветающей, чем когда-либо. Что касается меня, то, возможно, я займусь исследованием L функции Дирихле и обобщенной гипотезы Римана… Или, может быть, я займусь исследованием нетривиальной корреляционной функции с нулевой точкой для дзета-функции Римана. Конечно, лично я предпочитаю более амбициозные вещи.
Лу Чжоу сделал паузу на несколько секунд и оглядел аудиторию. Он впитал атмосферу и глубоко вздохнул.
— А именно, объединение алгебры и геометрии!
Как только Лу Чжоу закончил говорить, аудитория мгновенно вскипела!
Объединение алгебры и геометрии!
Люди сидели шокированные, испытывали сомнения, любопытство, были сбиты с толку…
— Объединить алгебру и геометрию… Боже!
— Это звучит нелепо.
— Академическое сообщество еще даже не вынесло суждение по поводу его доказательства, а он уже такой высокомерный!
— Если кто-то и может это сделать, то только он…
В зале поднялся шум.
Глаза академика Вана расширились. Он не мог поверить, что Лу Чжоу мог предложить что-то настолько безумное.
Молина выглядела потрясенной, объединение алгебры и геометрии, несомненно, более недосягаемая гора, чем гипотеза Римана. Она не знала, почему он сделал такое громкое заявление сразу после доказательства гипотезы Римана.
Фальтингс тоже удивился.
Однако его удивило кое-что еще.
Старик уставился на Лу Чжоу и пробормотал сам себе.
— Я не могу в это поверить…
Объединение алгебры и геометрии… Это последнее, чем Фальтингс хотел заняться перед уходом на пенсию.
Он не ожидал, что у Лу Чжоу возникнет та же идея, что и у него.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/26441/4786752
Готово:
Использование:
