Глава 125 – Мудрость, доброта и строгость
Перед гневом императора Тянь У лицо Цзюнь Цзю Чэня не выражало никаких особых эмоций, кроме уважения.
Он поблагодарил его и встал, чтобы все объяснить.
– Этот сын принял во внимание заботы отца-императора. По мнению этого сына, случай Байли Мин Чуаня касается не только нашего государства Тяньянь, но и долины Шэньнуна. Подкуп мастеров-аптекарей долины Шэньнуна и кража из нее драгоценных растений – немалое преступление...
Когда Цзюнь Цзю Чэнь заговорил, император Тянь У был удивлен. Он явно не подумал об этом.
Цзюнь Цзю Чэнь продолжил:
– Этому сыну очень помогло путешествие в долину Шэньнуна. У меня был приятный разговор со старым Главным управляющим долины Шэньнуна. Если бы не их помощь, я бы не смог так быстро найти лисье логово Байли Мин Чуаня.
Цзюнь Цзю Чэнь не пошел дальше. Император Тянь У примерно понял намерение Цзюнь Цзю Чэня. Он гладил свою бороду, размышляя.
Поскольку долина Шэньнуна уже знала об этом случае, если бы они молча все снесли и страдали от последствий, разве долина Шэньнуна не смотрела бы свысока на их клан Цзюнь? Более того, из-за такого огромного дела долина Шэньнуна никак не могла избежать огласки. Вместо того, чтобы заставить долину Шэньнуна осудить Байли Мин Чуаня и государство Ваньцзинь, почему бы им самим не проявить инициативу и выразить свою позицию в знак престижа императорской семьи? Он также мог воспользоваться этой возможностью, чтобы установить отношения со старым Главным управляющим долины Шэньнуна или даже самим владельцем долины.
Более того, если государство Тяньянь действительно начнет войну с государством Ваньцзинь из-за этого инцидента, Байчу на западе не посмеет действовать опрометчиво. Государство Байчу было союзником страны Ваньцзинь, но они не стали бы оскорблять долину Шэньнуна из-за этой страны. В подобной ситуации государство Байчу было либо нейтральным, либо действовало в качестве миротворцев, пытаясь убедить их заключить мир.
Император Тянь У задумался, кивая головой. Чем больше он думал об этом, тем больше одобрял идею Цзюнь Цзю Чэня.
Когда Цзюнь Цзю Чэнь увидел, что отношение его отца-императора изменилось, он продолжил говорить.
– Награда назначена. С вашего разрешения, я воспользуюсь этой возможностью, чтобы собрать войска на восточной границе, чтобы получить объяснения от императорского клана Байли.
Император Тянь У немедленно кивнул.
– Хорошая идея!
Поскольку угрозы со стороны запада не было, государства Тяньянь было более чем достаточно, чтобы в одиночку справиться с государством Ваньцзинь. Учитывая сдерживающий эффект государства Тяньянь и престиж долины Шэньнуна, было маловероятно, что государство Ваньцзинь двинет войска. Они постараются уладит дело.
Когда Цзюнь Цзю Чэнь увидел, что его отец-император не только перестал гневаться, но и обрадовался, в его глазах мелькнуло сложное выражение.
В этом году он отчетливо чувствовал, что его тяжело больной отец, уже не так проницателен, как раньше.
С проницательностью отца-императора он должен был суметь, используя силу долины Шэньнуна, подавить Ваньцзинь.
Прошлой ночью Гу Фэй Янь действительно была похищена из-за него, и его разум был в смятении. Однако единственной ошибкой, которую он совершил, было то, что он не схватил Байли Мин Чуаня. Для него факт того, что на Байли Мин Чуаня объявлен розыск, было похоже на убийство двух зайцев одним выстрелом.
Во-первых, он защищал престиж семьи Цзюнь; во-вторых, он также напоминал Байли Мин Чуаню, чтобы тот ясно понял ситуацию, и позаботился о единственном козыре в его руках – Гу Фэй Янь!
Гнев Императора давно рассеялся, сменившись довольством.
– Хе-хе, Чэнь'эр, ты должен все внимательно обдумать!
Цзюнь Цзю Чэнь равнодушно сказал:
– Ваш сын обязан был войти во дворец, чтобы доложить об этом.
Император Тянь У махнул рукой, показывая, что он не будет заниматься этим вопросом. Он пробормотал себе под нос:
– Все войска гарнизона на восточной границе – солдаты семьи Ци.
– Это дело...
Поскольку он собирался надавить на Ваньцзинь на восточной границе, ему нужен был могущественный генерал, чтобы проследить за ним.
Но теперь преступления принцессы Хуай Нин и Ци Фу Фан не были раскрыты, и вина семьи Ци не расследована. Людям из семьи Ци запретили посещать город Цзиньян, и военные все еще расследовали дело о взяточничестве в западном лагере.
Разобраться с этим вопросом было непросто.
Император Тянь У задумался на мгновение, прежде чем Цзюнь Цзю Чэнь сказал:
– По моему мнению, в конце концов, Хуай Нин и старшая мисс семьи Ци были использованы в чужих интересах. Как насчет того… чтобы клан Ци принял на себя вину? Во-первых, это свидетельствовало бы о доброжелательности и великодушии отца-императора. Во-вторых, молодой генерал Ци долгое время жил в городе Цзиньян и еще ни разу сам не выходил на поле боя. Пора ему отправиться на границу, чтобы набраться опыта!
Эти слова Цзюнь Цзю Чэня были слишком близки сердцу императора Тянь У.
Император Тянь У любил и ненавидел семью Ци. Он остерегался и ценил их. Принцесса Хуай Нин и Ци Фу Фан создали такой жуткий бардак, но даже сейчас он все еще волновался и пока не придумал надежного плана. У него появилась идея после того, как он выслушал слова Цзюнь Цзю Чэня.
Он посмотрел на Цзюнь Цзю Чэня и серьезно спросил:
– В этом случае Хуай Нин была главной заговорщицей, и она будет понижена в звании до простолюдинки, прежде чем выйдет замуж за Ци Юя, которого назначат командующим и отправят к восточной границе. Как тебе такой план?
Сказав это, глаза Ся Сяо Маня сверкнули весельем. Он внезапно почувствовал, что настоящий мотив Его Высочества для того, чтобы пойти столь дальним обходным путем, состоял не в том, чтобы привести все те громкие причины, которые он только что озвучил. Вместо этого он собирался разобраться с Первым принцем и семьей Ци!
Однако Цзюнь Цзю Чэнь был по-прежнему спокоен и ответил:
– Доброта и строгость, к тому преподал им урок. Отец-император мудр!
– В этом дворце Хуай Нин была моей любимицей.
Император Тянь У вздохнул, продолжая уделять пристальное внимание Цзюнь Цзю Чэню, словно пытаясь найти на его лице какие-нибудь подсказки, желая угадать, о чем он думает.
– Этот император может мириться с ее игривостью, но абсолютно не может позволить ей испортить репутацию императорской семьи. На этот раз понижение ее до простолюдинки можно считать легким наказанием. Если кто-то в будущем снова совершит преступление, кто бы он ни был, я не отпущу их так легко!
Слова императора Тянь У преследовали двойную цель. Он хотел напомнить Цзюнь Цзю Чэню, чтобы он больше не тратил свое время на Гу Фэй Янь, а также предупредить императорскую семью и семью Ци, стоявших за всеми этими слухами.
Он, вероятно, никогда не узнает, что за всеми этими слухами стоял Цзюнь Цзю Чэнь.
Ся Сяо Мань стоял сбоку, потирая нос, не решаясь поднять головы.
Выражение лица Цзюнь Цзю Чэня оставалось таким же спокойным, как всегда, без малейших эмоций. Он даже не взял на себя инициативу сейчас упомянуть Гу Фэй Янь и не спросил императора Тянь У о «выборе супруги».
Император Тянь У ждал, но в конце концов потерял терпение и спросил:
– Что ты думаешь о выборе супруги?
Цзюнь Цзю Чэнь все еще был спокоен, когда ответил:
– Решать должен отец-император.
Император Тянь У, казалось, был доволен, кивнул и помахал, показывая, что Цзюнь Цзю Чэнь может уйти.
Шаги Цзюнь Цзю Чэня были спокойными и неторопливыми, не говоря уже о его безразличном лице. Будто ничто не могло нарушить его ритм.
Однако вскоре после того, как он покинул кабинет императора, его шаги стали заметно неустойчивыми. Яд в его теле снова вспыхнул, и ему ничего не оставалось, кроме как прекратить принимать лекарство. Противоядие, данное токсикологом, могло только временно подавить яд в течение четырех часов, чем чаще вы его применяли, тем слабее был эффект.
Выйдя из дворца, Ся Сяо Мань немедленно подозвал возницу, чтобы тот отвез их в резиденцию, но Цзюнь Цзю Чэнь холодно ответил:
– В храм Дали.
Ся Сяо Мань с тревогой сказал:
– Ваше Высочество, ваш яд еще не излечен. Лучше, если вы вернетесь в резиденцию и отдохнете. Этот слуга пойдет проверить. Если будут какие-нибудь новости, я немедленно дам вам знать.
Цзюнь Цзю Чэнь ничего не сказал, поэтому возница, естественно, исполнил его приказ и направился в храм Дали.
В это время к ним прибыл Ман Чжун.
– Ваше Высочество, хорошие новости! Генерал Чэн только что лично явился в храм Дали с докладом, расследование показало, что у Байли Мин Чуаня в западном пригороде было три укрытия! Прямо сейчас все войска в пределах ста миль от города ищут, так как он, должно быть, прячется в одном из них.
Цзюнь Цзю Чэнь поспешно спросил:
– Какие три места?
Ман Чжун объяснил нахождение этих мест, Цзюнь Цзю Чэнь холодным тоном признал:
– Я оптимистичен в отношении Чэн И Фэя. Но без моего приказа ему запрещается действовать!
Он взял лошадь Ман Чжуна и в спешке ускакал прочь.
– Ваше Высочество! Ваше Высочество! Почему, почему вы... – Ся Сяо Мань был одновременно зол и встревожен.
Его Высочество решил не позволять ни окружать и ни уничтожать Байли Мин Чуаня, запретив Чэн И Фэю сделать ход. Он, несомненно, боялся, что, если он спровоцирует Байли Мин Чуаня, Гу Фэй Янь окажется в опасности.
Цзюнь Цзю Чэнь торопился выбраться из города, а в это время Байли Мин Чуань был с Гу Фэй Янь... они ели.
http://tl.rulate.ru/book/24846/1392343
Готово:
Использование:
