Телльвирн принимала их эссе в начале занятия и оценивала их прямо на глазах у студентов... по заданной величине "оценки". Она стояла за кафедрой, спокойно читая каждую из восьми двухстраничных работ и откладывая их по очереди, а первокурсники сидели и с трепетом смотрели на нее. Ожидание было недолгим: профессор тратила на каждую страницу не более нескольких секунд. Но почему-то никто не сомневался, что она прочитала их полностью.
Наконец она вздохнула, аккуратно сложила бумаги в стопку и вышла из-за трибуны. "Что ж, как вы, несомненно, догадались, это было небольшое упражнение по "знакомству". Вы будете рады услышать, что вы достигли того момента в семестре, после которого таких упражнений больше не будет, если они вообще будут. Идея заключается в том, чтобы дать мне понять, с чем мне придется работать; я не из тех, кто преподает по правилам, и не из тех, кто понимает, как люди учатся. Слабые стороны, которые вы видите в окружающих вас людях, многое говорят о ваших собственных, что позволит мне понять, над чем мне придется работать с каждым из вас. Итак, задание выполнено".
Она начала спокойно ходить вверх и вниз по рядам парт, говоря при этом. "Мисс Авелея, вы - осуждающий придурок".
"Что?!"
"Хуже того, вы этого не осознаете. Мистер Кейн, вы тоже осуждающий придурок. Вы осознаете это, и, компенсируя это, доводите себя до бесхребетности. Мисс Фальконер, у вас есть высокие идеалы, но нет ни мужества, ни хребта, чтобы что-то с ними сделать. Мисс Аваррион, у вас голова забита до отказа академическими знаниями, и вы не представляете, как такие вещи на самом деле происходят в реальном мире. Это простительный недостаток; в конце концов, вы здесь для того, чтобы учиться. На этой же ноте..." Она остановилась между столами, за которыми сидели две фейри. "Джунипер, Фросс... Я действительно не могу сказать, в чем проблема: в том, что вы двое не понимаете смертное общество, или в том, что вы просто не способны его понять. Мы будем работать над этим, как только сможем. Мистер Аркуин. Вы чрезвычайно умный молодой человек".
"О, пасибки, учитель", - самодовольно сказал он.
"Вы почти на одну десятую умнее, чем думаете. Этот пробел вас и погубит. Постарайтесь, чтобы этого не случилось в моем кампусе. Мисс Пунаджи..." Она вздохнула. "...повзрослейте".
Они молча смотрели на нее, пока она медленно спускалась к подиуму и занимала свое место за ним. "Что ж, - сказала она наконец, глядя на них поверх очков, - вы справились с заданием, так что, полагаю, мне придется вас завалить. Все получают двойки".
Возмущение со всех сторон было настолько бурным, что слышны были только отдельные слова проклятий, и то только потому, что Руда кричала громче всех. Одна лишь Шайн молчала, хотя и сардонически подняла бровь на профессора.
Телльвирн изящно терпела это около десяти секунд, затем подняла руку и щелкнула пальцами. По комнате пронесся громовой раскат, сопровождаемый порывом воздуха, который опрокинул пустые парты назад и заставил всех студентов замолчать, а Фросс приложилась о заднюю стену.
"По мере того как вы будете идти по жизни, - говорила Телльвирн, - вы поймете, что делать то, что вам говорят авторитетные личности, - это путь к посредственности. Противодействие авторитетам в коленопреклоненной манере приводит к быстрому и жестокому концу. Необходимо найти золотую середину - и найти ее означает понять силы, которые движут как отдельными людьми, так и группами, и то, как вы можете манипулировать этими силами в своих интересах. Как ни странно, это искусство в значительной степени зависит от выяснения ваших собственных принципов, философской основы вашей жизни, которую вы должны поддерживать, чтобы защитить свою идентичность как целостного существа. В этом и заключается вся цель данного занятия. Конечная цель этого задания - показать мне, как далеко вы уже продвинулись. Не могу сказать, что я впечатлена.
"Каждый год, - продолжала она, снова начиная шагать, - я начинаю с задания для первокурсников, если не с этого, то с подобного. С чем-то ненужным, экстравагантно жестоким, рассчитанным на то, чтобы атаковать каждого человека там, где он слабее всего, и вбить клин между ними. Если вам интересно, правильным решением этой проблемы было бы, если бы вы посовещались вне урока, а потом явились сюда сегодня утром без эссе и сказали мне, куда засунуть мою сраную домашнюю работу". Она мрачно улыбнулась им. "Не корите себя слишком сильно. Из сорока восьми классов первокурсников, поступивших в этот университет, только шесть поступили правильно, а двое из них сделали это настолько неправильно, что их успеваемость оказалась немногим лучше, чем у вас. На будущее, за пределами занятий Рафа, попытка линчевать своего профессора дает вам в лучшем случае четверку с минусом, если я буду достаточно благосклонна, чтобы дать очки за стиль и стратегию".
"Как много из того, что происходит в этом классе, будет садистскими играми разума?" потребовал Габриэль.
"Сколько раз, Аркуин, я должна сказать тебе, чтобы ты поднял руку, прежде чем говорить?"
"Может быть, наступит день, когда мне будет наплевать на то, что вы думаете", - ответил он, - "но это не этот день".
"О, смотрите, кто отыскал свои яйца. Лучше поздно, чем никогда". Она дьявольски ухмыльнулась. "Отвечая на твой вопрос, который вполне обоснован, скажу, что ваше сегодняшнее выступление дает вам некоторую свободу действий в дальнейшем; я не буду участвовать в избиении беспомощных котят. Хотя я гарантирую, что это не последний раз, когда вы так думаете, цель этих упражнений не в том, чтобы сломить ваш дух. Однако я не допущу, чтобы вы покинули мой университет, вызубрив кучу имен и дат из учебника. Понимание - это то, чему я учу, и то, чего я ожидаю от вас. С этой целью я буду проводить много того, что мистер Аркуин называет "играми разума". Я буду испытывать вас почти постоянно, тем или иным способом. Вы приобретете и продемонстрируете способность мыслить быстро, плавно и нестандартно, или вы будете пересдавать мой курс до тех пор, пока не научитесь. Неужели это кому-то нужно?"
Она наклонила голову, пытливо оглядывая их, но никто не предложил комментариев.
" Отличненько!" весело воскликнула Телльвирн. "Объем истории практически безграничен, но для наших целей мы сосредоточимся на сравнительно недавних событиях. Тиранская империя сама по себе является прекрасным, постоянным примером всего, что цивилизация может делать правильно и/или ужасно неправильно, поэтому мы начнем наше расследование с основания империи, чуть более тысячи лет назад, и будем двигаться дальше. Те из вас, кто интересуется другими, более конкретными историческими исследованиями, несомненно, найдут факультативы, отвечающие вашим потребностям, позже в вашей академической карьере.
"Начнем с того, что, хотя этот факт в современной Империи так активно замалчивается, как только можно, не квалифицируя его как подавление, город-государство Тираас был республикой в течение относительно долгого времени до прихода к власти Дазиана Эстариана, генерала, который впоследствии провозгласил себя первым императором. Хотя мы не будем преуменьшать вклад исключительных людей или народов в становление Империи, Тираас также является прекрасным примером совершенно случайных факторов, влияющих на ход истории и политики - истории, когда она еще слишком свежа для пережевывания. В конечном счете, география всегда берет свое. Сам город - одно из самых защищенных естественным образом мест на континенте, а его расположение делает его важным узлом различных торговых путей..."
Руда догнала Триссини, когда они выходили из Гелион-холла.
"Итак, - сказала она с тщательно продуманной непринужденностью, - я тут подумала".
Триссини с усилием сдержала сопливый комментарий, вырвавшийся у нее на свободу. Злобное нахальство не было нормальным поведением для паладина. Даже если оно направлено на... пиратку. Она посмотрела на Руду, показывая одобрение, но промолчала и ждала, пока та продолжит.
Она одарила Триссини улыбкой, которая, к ее чести, выглядела лишь наполовину принужденной. "Да, возможно, я не склонна воспринимать Телльвирн всерьез... и с каждым разом все меньше, особенно когда она говорит... но, как я уже сказала, я задумалась, и должна признать, что она была не совсем неправа. Я перегнула палку; мне не следовало на тебя нападать. Я была излишне враждебна и просто выпендривалась".
"Мы все совершаем ошибки", - сказала Триссини после того, как молчание затянулось настолько, что она была уверена, что Руда закончила говорить. Она уже привыкла к молчанию между ними; после вчерашнего инцидента они умудрились не общаться и не признавать друг друга, что создавало напряженные условия для жизни. Тем не менее, она не была уверена, что это хуже, чем разговаривать с соседкой по комнате. "Я принимаю твои извинения".
Руда моргнула, затем нахмурилась. "Кто-то использовал слово " извини", а я его пропустила?".
"Ну, а в чем был смысл всего этого, если не в этом?"
На мгновение ей показалось, что они собираются снова начать разговор; Руда глубоко вдохнула, раздуваясь, как рассерженная жаба. Однако она выпустила воздух обратно, без происшествий. "...ладно, справедливо. Я извиняюсь".
"Ты прощена".
"Да, хорошо. Отлично." Она быстро оглядела Триссини с ног до головы. "Потому что хмурый взгляд и подвижная боевая стойка действительно говорят о прощении".
Триссини оскалила зубы, тщательно подбирая слова. "Прощение - это именно что прощение. Насколько я понимаю, между нами не должно быть никаких обвинений за прошлое. Однако я была бы глупой, если бы просто забыла, что человек склонен к излишней враждебности и демонстрации смертоносного оружия".
"Это хороший совет", - ярко сказал Габриэль, стоя сзади них. Большая часть класса все еще шла группой, хотя Фросс и Джунипер сильно отстали, разговаривая между собой. " А что это говорит о ком-то, кто решает убить человека на основании того, какая у него кровь?".
"О, эй, похоже, это отличная тема для тебя, чтобы не вмешиваться", - быстро сказала Тил, взяла Гейба за руку и потащила его прочь. Тоби последовал за ними, оглянувшись один раз.
"Слушай, я пытаюсь", - практически прорычала Руда. "Не похоже, что дипломатия является большой частью воспитания Пунаджи. Может, пойдешь мне навстречу?"
"Да", - деревянно ответила Триссини. "Ты извинилась, я простила тебя. Мы идем дальше".
"Хорошо, это первый шаг", - ответила она, снова ухмыляясь. "Тогда я могу научить тебя тому, что пираты знают о дипломатии. Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику, я угощаю? Я слышала хорошие отзывы о пабе в городе".
"Я не пью", - холодно ответила Триссини.
Руда тяжело вздохнула и укоротила шаг, позволив себе отстать.
"Конечно, блядь, не пьешь".
День был в целом прекрасным. Бодрый ветер, практически не прекращавшийся на возвышении Университета, был в основном отсечен его стенами, но приятный прохладный ветерок сохранялся, что приятно компенсировало не по сезону теплую погоду. Для ранней осени это было приятно прохладно; зимы в окрестностях Золотого моря в худшем случае были мягкими, но если такая погода сохранится, то сезон может стать откровенно теплым. Однако сейчас все было прекрасно. Профессор Йорнхолдт вышел из своего домика рано, планируя не спеша пройтись по менее прямому пути на работу, и наслаждался прогулкой по направлению к своему классу, пока кто-то не вырвался из азалий прямо перед ним.
"УЗР..."
Профессор Раф замолчал на полуслове после своего традиционного вступления, но его рот не перестал двигаться. Йорнхалдт опустил корявый палец, которым он указывал на полуэльфа, и позволил себе роскошь слабо улыбнуться, когда Раф, нахмурившись в замешательстве, продолжал говорить, но не издавал ни звука. Раф быстро сообразил, нахмурился и посмотрел на Йорнхальдта, затем достал из поясной сумки пузырек и выпил его содержимое.
"Это жульничество", - обвиняюще сказал он.
" Ты удивишься, как много времени и внимания в этом кампусе тратится на то, чтобы заткнуть тебе рот. Хотя, возможно, это не так. Или ты всегда носил с собой склянки с антимагическим зельем, куда бы ты ни пошел?"
"Ха! Я везде ношу с собой склянки со всем, чем только можно!" Ухмыляясь, Раф положил кулаки на бедра и подался вперед. Это было бы менее неловко, если бы его пах находился дальше от уровня глаз гномьего профессора. "Пояс безграничного удержания, детка! Конечно, я получил его, чтобы держать безграничность ниже пояса, если ты понимаешь, о чем я, а я думаю, что понимаешь. Хотя дополнительное хранилище - приятный плюс".
"А что ты делал в кустах?" спросил Йорнхалдт, снимая очки и полируя их на рукаве в качестве предлога, чтобы отвести глаза.
"А что еще? Поджидал свою добычу! Кстати, отлично получилось".
"У меня занятия, Адместус".
"Да, действительно, именно об этом я и хотел с тобой поговорить". Раф опустился рядом с ним, пока Йорнхалдт продолжал свой путь. "Я думаю, у всех был шанс оценить первачей этого года. Что ты думаешь?"
"В каком смысле?"
"Не делай так со мной, Аларик, ты же знаешь, что у меня не хватает внимания на словесные игры. Я спрашиваю твое общее мнение. Смутные впечатления. Детали не нужны".
"Хм. Возможно, тебе лучше спросить Арахну. Именно она любит тайные проверки характера".
"И я планирую сделать именно это, поскольку они, вероятно, уже закончили традиционное первое испытание, но мне нравится опрашивать более уравновешенные головы, прежде чем крутить колесо рулетки настроений Арахны".
Йорнхалдт не смог подавить усмешку. "Ну, я бы сказал, что они - потенциально неустойчивая смесь. Одни только паладины и одержимые демонами... что ж, объединить их всех вместе мне кажется приглашением к неприятностям. С другой стороны, в этом классе необычайно много дипломатически настроенных людей, которые помогут сохранить мир. Тобиас и леди Аваррион - опытные посредники, а мисс Фальконер и Джунипер, похоже, обладают хорошими инстинктами в этом направлении".
Раф удивленно поднял брови. "Ты понял все это из одного занятия с ними? Ахренеть, старина".
"Что ж." И снова Йорнхалдт позволил себе следы удовлетворения. "На том занятии я показал фокус с аурой. Им это всегда нравится; интересно посмотреть, кто из них догадается, что у меня может быть скрытый мотив. Думаю, в этот раз только Шайн".
"Что меня восхищает, - сказал Раф, поглаживая свой подбородок в показной пантомиме глубокой мысли, - так это то, как ты фокусируешься на отношениях между ними".
"В этом году, как ни в каком другом, я чувствую, что именно это будет главным..."
Зеленоватое пятно пронеслось мимо них, ударив профессора Рафа по затылку и отправив его кувырком в кусты, а затем превратилось в хмурую фигуру профессора Телльвирн.
"Запись покажет, - заявила она, - что я была более чем снисходительна к вашим различным эксцентричным выходкам, Адместус. Не стану отрицать, что есть элемент удовлетворения в том, что приходится постоянно исправлять всякую новую ерунду, которую вы обрушили на мой кампус. Никто не любит скучать. Однако, когда вы делаете вещи, которые я специально запретила вам делать, например, начинаете свои занятия, хвастаясь размером своего мужского естества, я вдолблю вам немного приличия, независимо от того, кто смотрит".
"О, да", - усмехнулся Раф, освобождаясь от бедных азалий. "Я всех дам оставляю с элементом удовлетворенности!"
Телльвирн снова хлопнул его по голове; на этот раз он перелетел через кусты, ударился о стену за ними и рухнул на землю позади них.
"Почему ты специально запретила ему..." Йорнхалдт осекся, увидев яростный взгляд Телльвирн, и вздохнул. "Верно. Не бери в голову. Однажды ты действительно причинишь ему боль, знаешь ли. По крайней мере, бей его в туловище; а то шею свернешь".
"Он уже большой мальчик, - пренебрежительно сказала она, - и он, блядь, не перестает всем об этом напоминать. Я хочу, чтобы вы оба вбили себе в голову, что в этом году мое терпение по отношению к махинациям находится на предельно низком уровне. В нашем студенческом коллективе собраны представители самых значительных фракций Империи и других стран, и сейчас за границей слишком много беспорядков, чтобы мы могли позволить себе какие-либо промахи. Ко всему прочему, Элилиал делает что-то сверх обычного, и я ни на секунду не верю, что она оставит нас в стороне".
"Не после того, как ты провела последний год, вынюхивая ее следы, нет, скорее всего, не оставит", - хмыкнул Йорнхалдт.
"Я думаю, это больше связано с тем, что ее дочь учится у нас", - ответил Раф, смахивая со своей рубашки раздавленные цветы. Он пожал плечами на их пристальные взгляды. "Простите, последняя выжившая дочь. Я полагаю, что для нее это будет очень важно. О, не смотри на меня так, Арахна, это же не какой-то большой секрет. Вадриени упоминается по имени в некоторых старых текстах".
"В некоторых старых текстах", - повторила она, сверкнув глазами. "Эти тексты - как раз определение большого секрета. Известно, что Церковь сажала людей за то, что они знали об их существовании, не говоря уже о том, что читали их".
"Правда?" - сказал он, делая невинное лицо. "Тогда тебе, наверное, стоит что-то сделать со всеми копиями, которые есть у нас в библиотеке".
"Они в ограниченном доступе... Нет, неважно, меня на это не поймаешь. Видимо, мне придется поговорить с Вивером о том, чтобы позволять тебе читать всякую дребедень".
"Ха!" Он снова положил кулаки на бедра, откинул назад голову и драматически рассмеялся. "Никто не позволяет профессору Рафу делать что-либо! Раф - это то, что Раф делает, крошка!" Она беззвучно зарычала на него и повернулась, чтобы уйти. "О, подожди, Арахна, это вроде как имеет отношение к делу. Мы только что говорили о первачах. Что ты о них думаешь?"
" Думаю? Они немного более тупые, чем мне бы хотелось, но в них есть потенциал. Конечно, без этого потенциала мы не берем студентов".
"Аларик считает, что самое важное, что нужно учитывать, это то, как они взаимодействуют друг с другом".
"А ты нет?"
Он пожал плечами. "Раньше это не казалось таким уж важным. Я имею в виду, помимо очевидного. Я помню год, когда у нас был вампир и те два клирика, но я не вижу, чтобы эта кучка разрушала кампус, чтобы вцепиться друг другу в глотки".
Она молча смотрела на него мгновение, затем приподняла уголок рта в не совсем улыбке. "Тогда я советую тебе держаться за пояс, Адместус, потому что нас ждет очень интересный год. Ты даже не представляешь, кто эти дети на самом деле". Телльвирн повернулась и пошла прочь, подавая голос достаточно громко, чтобы быть услышанной позади себя. "Или, что еще важнее, кем они собираются стать".
http://tl.rulate.ru/book/15801/2296125
Готово:
Использование:
