Готовый перевод The Enchantress of Medicine, with the Heaven Defying Child, and the Black Belly Father / Волшебница-доктор с ребенком, бросающим вызов небесам и двуличный отец: Глава 169

Глава 169: Жизнь в муках.

Муянь усмехается: — Сяо Бао умный, но просто победить их - недостаточно. Для Сяо Бао ещё важнее сделать так, чтобы они с большей готовностью прислушивались к твоим словам и клялись тебе в верности и преданности. Так Сяо Бао мог бы стать достаточно могущественным.

— Я буду таким же сильным, как этот развратник! - Сяо Бао сжал свои маленькие кулачки, его огромные глаза сияют, как полная луна: — Тогда я смогу защитить маму.

Развратник?

Муянь довольно долго тупо смотрит на него, прежде чем к ней приходит осознание. Сяо Бао говорит о Ди Мин Цзюэ.

Она бросает быстрый взгляд на соседний двор, и на её лице появляется сложное выражение.

Да... прошло уже довольно много времени с тех пор, как она в последний раз видела фигуру этого человека.

Наверное, потому, что в ту ночь он был очень зол?

===

В следующие несколько дней вновь созданный чернильный лагерь испытывает своих членов, которые коллективно попадают в мучения воды и огня.

Их повседневная жизнь такова–

Тренируешься, берёшь зелья и слушаешь песню.

Разве это не звучит радостно и удовлетворительно?

Но так ли это на самом деле?

Эта группа людей, которые выползли из горы трупов и моря огня, эта горстка мясников, воняющих кровью... каждый из них на самом деле живёт жизнью хуже смерти.

Это так называемое обучение не является практикой боевых искусств или внутренней силы.

Вместо этого их заставляют каждый день выстраиваться в строй, делать упражнения и бегать туда–сюда - это так утомительно и скучно, что эти мускулистые мужчины хотят умереть.

После тренировки Муянь готовила всем по бутылочке закаливающего тело напитка.

Это особый сорт!

За пределами аптеки Цзюньцзи, сотни людей ломают голову, чтобы купить его, но они не в состоянии.

Но когда люди из чернильного лагеря пьют его, они плачут и зовут свою мать.

Это потому, что зелье, которое они принимают, слишком особенное, им больно!

Они чувствуют себя так, словно все мышцы на их теле горят огнём, а их плоть режут ножи.

Каждый раз, когда они принимали этот напиток, раздавался звук дюжины или около того мускулистых мужчин, вопящих как призраки и воющих как волки.

Их расписание на вечер - послушать песню?

Разве это не всегда было приятным занятием?

Люди из чернильного лагеря говорили: — Я больше никогда в жизни не хочу слушать эту песню.

До следующей, следующей жизни, не хочу больше её слушать!

Это потому, что звук этой цитры обладает ужасной силой. Всякий раз, когда она играет, это похоже на то, что они погружаются в бездонный, бесконечный кошмар.

Они отчаянно боролись в этом кошмаре и просыпались в холодном поту.

Думая об этом, слушая эту мелодию каждый день, как будто их жизнь ушла к собакам* и изнурительная пытка, день за днём... кто может вынести это!?

*напрасно, всё кончено.

……

Поздно ночью, в чернильном лагере.

— К чёрту все это, я больше не могу этого выносить, я хочу сбежать отсюда!

— Сбежать? Как ты собираешься это сделать? Неужели ты думаешь, что сможешь убежать даже просто из этого двора, когда в этом лагере дежурит Янь Хаотянь?

— Мы должны бежать, даже если это невозможно! Только не говори мне, что ты хочешь, чтобы тебя замучили здесь до смерти.

Люди из чернильного лагеря собрались в кучку, сердито обсуждая, как им вырваться из лап этой женщины-демона и маленького короля ада.

Неожиданно грубый голос резко прерывает их негодующий разговор.

— Кучка идиотов! Неужели в эти дни никто из вас не заметил никаких изменений в своём теле?

Услышав это, все вздрагивают и одновременно поворачиваются к человеку со шрамом.

— Чан Юй, что ты хочешь этим сказать?

— И вообще, кто ты такой, чтобы говорить, что мы идиоты?

Этот человек со шрамом известен как Чан Юй. В его глазах читается презрение, когда он холодно обводит их взглядом: — Вы нашли себя глубоко внутри горы сокровищ, получаете выгоду; но ничего не зная, вы всё ещё думаете о бегстве. Кто же вы, если не идиоты?

— Чан Юй, скажи ясно, какие выгоды, такие большие, как небо, мы получили?

Чан Юй делает глубокий вдох, подавляя бурное возбуждение и восторг в своих глазах. После долгой паузы он тихо произносит: — Самое большее через три месяца я буду готовиться к переходу на следующую ступень силы.

http://tl.rulate.ru/book/14537/720583