— Я готов тебя выслушать, — Фушигоро обернулся на звук шагов. В проёме пагоды стоял Адам.
Чернявый вздохнул, потерев ладонью затылок, и поманил одноклассника за собой — отчёт мог подождать ещё несколько минут.
Владелец техники Десяти Теней повёл Адама вдоль пагоды к тренировочному полю, где четыре дня назад они сражались. Губы серебровласого сжались в тонкую линию — тишина растягивалась из секунд в минуты, давя на плечи невысказанными словами.
Наконец Мегуми остановился у ряда торговых автоматов и принялся рыться в кармане в поисках мелочи. Бросил несколько монет в оранжевый автомат, дважды нажал кнопку и обернулся к однокласснику с непроницаемым выражением лица. Адам наблюдал за ним, пока машина, погромыхивая, выдавала два баночных кофе со льдом.
— Держи, — Мегуми бросил одну банку, и Адам ловко поймал её на лету. — Я хотел извиниться за свои слова в первый день. Я не знаю, откуда ты пришёл, не понимаю твоих обстоятельств. Наверное, нечестно с моей стороны относиться к тебе так, как я относился.
Адам сощурился, открывая банку с тихим шипением:
— Значит, Блайндфолд растрепал?
Фушигоро никак внешне не отреагировал, лишь открыл свою порцию кофе и сделал глоток.
— Нет, не совсем, — его лицо слегка исказилось от горечи напитка, и он принялся покачивать банку в руке. — Просто думаю, что был слишком резок с тобой, — он поднял взгляд и увидел, что его собеседник прикрыл глаза. — Ревин?
Адам промычал что-то в ответ, глубоко вздохнув:
— Позволь рассказать тебе историю, Фушигоро, — он отпил кофе и опустился на ближайшую скамейку. Облупившаяся красная краска и ржавые края придавали ей вид столь же потрёпанный, как история, которую он собирался поведать. Мегуми понял намёк и сел рядом.
— Жил-был мальчик, не похожий на других. Пока остальные дети играли со своим пламенем, он мог лишь смотреть на синий экран перед глазами. Когда взрослые узнали о его особой силе, они заперли его. Матери это не понравилось, — по телу Адама пробежала дрожь, пальцы до побелевших костяшек сжали банку. — Тот мальчик часто слышал, как родители ругаются за дверью его темницы. Но однажды голоса стихли. Он обрадовался, решил, что споры закончились и скоро его выпустят. Эти надежды разбились вдребезги, когда ему передали спортивную сумку с парой клинков — прощальный подарок матери.
Глаза Фушигоро едва заметно расширились. И без того было ясно, что беловолосый говорил о себе, но последняя фраза окончательно это подтвердила.
— Поначалу он думал, что мать просто уехала. Спрашивал через дверь, где она — в ответ тишина. Плакал и кричал, требуя внимания — в ответ тишина. Однажды он сдался, но ничего не изменилось, — голос Адама звучал ровно, но в нём слышались отголоски давней боли. — Он провёл взаперти столько времени, что кожа стала призрачно-бледной. Волосы последовали её примеру. К одиннадцати годам их естественный чёрный цвет сменился снежно-белым. Единственное, что осталось неизменным — пылающие оранжевые глаза, фамильная черта его рода.
Адам залпом допил остатки кофе, его огненный взгляд впился в стену автоматов напротив.
— В конце концов им надоело держать комнату занятой. Они вышвырнули мальчика и отправили в не такую уж случайную страну, — он помолчал. — Этот мальчик — я, если ты вдруг не догадался.
Фушигоро закатил глаза, большим глотком прикончив свой кофе:
— Да что ты говоришь.
В его голосе не было издёвки — лишь горькое понимание и что-то похожее на сочувствие, спрятанное за привычной маской равнодушия.
Повисла тишина, но теперь она была другой — не давящей, а почти уютной. Словно между двумя юношами протянулась тонкая нить понимания, сотканная из общей боли одиночества и отверженности. Осеннее солнце клонилось к закату, окрашивая пустые банки из-под кофе в тёплые медные тона — такие же тёплые, как янтарные глаза мальчика, которому пришлось повзрослеть слишком рано.
***
За прошедший месяц Адам начал постепенно сближаться с Фушигоро. Они проводили много времени вместе, делясь историями из детства — хотя в случае Адама это были скорее рассказы о том, чему он научился в пределах своей комнаты. Их встречи часто заканчивались импровизированными уроками — Фушигоро учил его японскому, а Адам помогал с английским. Иногда к ним присоединялся Годжо, щедро приправляя свои наставления шутливыми подколками.
Но самые значительные изменения произошли в развитии магических способностей Адама. Его проклятые щупальца стали намного прочнее, теперь выдерживая куда большую нагрузку. Он часто использовал их как путы, сдерживая буйных духов перед уничтожением. Хотя новых навыков в списке не появилось, уже имеющиеся значительно усилились, как и его характеристики — в которые он по-прежнему отказывался вкладывать очки.
-СТАТУС-
Имя: Адам Ревин
Возраст: 15
Уровень: 24
Класс: Ученик
Здоровье: 210/210
Проклятая энергия: 310/310
Выносливость: 220/220
-Характеристики-
Здоровье: 11
Сила: 8
Проклятая энергия: 30
Стойкость: 12
Харизма: 6
Нераспределённые очки: 90
-Навыки-
Манипуляция проклятой энергией [2/100]
Проклятое щупальце [13/100]
-Инвентарь-
Рост показателей подтверждал теорию Годжо о том, что они отражают физическое состояние Адама. Это только усложняло понимание механики очков характеристик в его проклятой технике. Возможно, всё строилось на какой-то системе обязывающих обетов, о которой он не знал? Каковы требования для изучения новых навыков? Он пробовал разные приёмы на тренировках, но ни один не привёл к появлению новой способности. Может, не все действия могут порождать навыки?
Пока что основная теория Адама заключалась в том, что навыки формируются либо при освоении принципиально новых способностей, либо в смертельных схватках. Он склонялся к первому варианту, хотя второй казался более вероятным. После встречи с мстительным духом у него не было по-настоящему опасных битв — недостаток опыта не позволял браться за серьёзные миссии. Но скоро всё должно было измениться.
http://tl.rulate.ru/book/128009/5484584
Готово:
Использование:
