Мягкий стук в дверь разбудил Адама около половины десятого. Он быстро сбросил шёлковую пижаму с узором из медведей и принялся одеваться. Белая рубашка с чёрными пуговицами, чёрные брюки, облегающие ноги. Натягивая одежду, он с недоумением покосился на дверь:
— Странно, вроде бы никого не ждал. Кто там?
Ответ последовал не сразу; когда же он прозвучал, в голосе явно слышалось нежелание говорить:
— Это Фушигоро, — монотонный голос соседа прошил дверь подобно пуле.
— Вот как? — Адам достал из комода пару носков и натянул их. — Тогда катись к чёрту.
Он мысленно усмехнулся, услышав, как Фушигоро резко выдохнул. Впрочем, тот, судя по всему, и не думал уходить. Спустя пару минут Адам всё же подошёл к двери и отодвинул её. Фушигоро стоял на пороге с поднятой для стука рукой.
— Чего тебе? — процедил Адам.
— Хочу поговорить, — несмотря на ровный тон, в голосе явственно проскальзывало смущение.
Глаза Адама сузились, он протиснулся мимо незваного гостя и направился по коридору:
— У меня урок. Приберегите свои слова для того, кому не плевать, — прорычал он, сворачивая за угол.
Рука Фушигоро медленно опустилась, взгляд уткнулся в пол. Он поспешно вернулся в свою комнату собираться — утреннее задание имело приоритет над подростковой драмой.
Адам шёл по храмовому комплексу к классной комнате, гордясь тем, что почти не хромает. Достигнув нужной двери, он услышал внутри не один, а два голоса. Не утруждая себя подслушиванием, юноша вошёл и занял своё место.
Через несколько минут Годжо и его спутник повернулись к новоприбывшему. Беловолосый учитель стоял у доски, небрежно закинув руку на плечо светловолосому мужчине. Тот носил круглые очки в серебряной оправе, но, что странно, без дужек, которые обычно держатся за ушами. Его внешний вид больше напоминал бизнесмена, чем мага, хотя Адам уже знал — в мире дзюдзюцу преуспевают лишь те, у кого есть какие-нибудь причуды.
Не успел он как следует рассмотреть одежду незнакомца, как Годжо с театральным жестом указал на него; мужчина тут же отстранился с раздражённым выражением лица.
— Это Нанами Кэнто, мой хороший друг! — объявил Годжо.
— И зачем он здесь? — Адам нахмурился. — Не думаю, что для урока истории нужны два преподавателя.
— Меня пригласили обучить вас обращению с проклятой энергией и её применению, — ответил Нанами, игнорируя открывшего было рот Годжо. — Знаю, вы ожидали урок истории, но... — он красноречиво указал на беловолосого мага.
— Я просто не мог упустить шанс вас познакомить! Увидел его, когда он брал задание, и решил пригласить! — возбуждённо защебетал Годжо.
Нанами тихо вздохнул, повернулся к доске и взял мел.
— Начнём, чтобы не тратить ни ваше, ни моё время.
Адам искренне улыбнулся — как глоток свежего воздуха встретить кого-то, кто действительно ценит чужое время.
— Спасибо, сэр, — он слегка поклонился, стараясь выразить признательность.
— Эй! А меня почему никогда не благодаришь?! — возмущённо воскликнул Годжо.
Нанами мастерски проигнорировал его, продолжая чертить схемы на доске.
— По трём... нет, по четырём причинам, — Адам с ухмылкой показал соответствующее количество пальцев. — Во-первых, ты меня не уважаешь, — один палец опустился. — Во-вторых, ты не уважаешь окружающих, — ещё один. — В-третьих, ты едва не убил меня в день нашей встречи, — остался только средний палец. — И наконец, ты меня бесишь.
Годжо нахмурился — первое проявление настоящих эмоций вместо показного веселья, — но тут же снова расплылся в улыбке:
— У меня к тебе огромное уважение! — радостно возразил он, собираясь что-то объяснить, но Нанами уже отложил мел. Внимание Адама мгновенно переключилось на доску.
— Полагаю, основы проклятой энергии вам известны, поэтому я объясню более тонкие аспекты: обязывающие обеты, врождённые техники, проклятые инструменты и особые свойства проклятой энергии, — Нанами отошёл в сторону, чтобы Адаму было лучше видно доску. — Начнём с проклятых инструментов, поскольку это самая простая тема.
Блондин стёр схемы с доски и достал из-за спины нечто похожее на тупой мясницкий нож, лезвие которого было обмотано тканью с узором зебры.
— Это проклятый инструмент, который я использую для максимально эффективного применения своей техники, — он протянул оружие Адаму.
Тот взял нож, ощутив нечто совершенно новое — тихое гудение, словно от электрической зубной щётки, хотя сам предмет оставался неподвижным.
— Проклятые инструменты — это оружие, в которое вложена проклятая энергия. Если создатель не специализируется на их изготовлении, такие предметы называются полу-проклятыми инструментами. То, что вы держите, сделано мной, поэтому это не истинный проклятый инструмент, — объяснял Нанами, записывая каждое предложение на доске в виде маркированного списка. — Годжо сказал, вы часто используете проклятые инструменты в бою. К какой категории они относятся?
Адам бросил взгляд на своё оружие, лежащее рядом с партой в привычной сумке для гольфа.
— Моё первое оружие, копьё — истинный проклятый инструмент. В нём заложена особая способность, его создали предки моей матери в девятом веке, — он не заметил, как слегка расширились глаза Нанами.
— Вот как. Ваши предки по материнской линии были кузнецами?
— Возможно? — Адам пожал плечами и перевёл взгляд на второе оружие. — Меч — копия другого проклятого оружия, его сделала мать. Оригинал хранится в семейном хранилище.
— А она была кузнецом?
— Нет, но она была чертовски хорошей матерью, — Адам счастливо улыбнулся, глядя на серебристое навершие своего меча.
— Хм, понятно, — Нанами снова поправил очки. — Сделаем небольшое отступление от плана, — Адам вопросительно посмотрел на него. — Почему вы решили стать магом?
Адам, не колеблясь ни секунды, встретился взглядом с блондином:
— Я и не решал. Меня выкинула сюда семья — им было неприятно моё присутствие.
Годжо, до этого молча наблюдавший за уроком из угла, тихо вздохнул.
— Понятно, — Нанами забрал своё оружие из рук юноши и встал за кафедру. — Если не хотите говорить правду, так и скажите. Ложь — удел детей, — он повернул голову к Годжо, и его лицо помрачнело. — На этом я закончу.
Слегка поклонившись, он направился к выходу, оставив нахмурившегося Адама наедине с притихшим Годжо. Беловолосый маг покачал головой и медленно двинулся к доске.
Не нужно было быть гением, чтобы заметить его разочарование, а дураком Адам не был. Обычно сияющее лицо учителя обратилось в холодную маску, привычную улыбку сменила тонкая линия безразличия.
— Он прав, знаешь ли, — глаза Адама сузились, но Годжо, казалось, этого не заметил — или его это не волновало. Он повернулся к доске и принялся стирать записи. — Ложь — это ребячество, а быть магом дзюдзюцу — не игра. Найди то, за что готов сражаться, будь честен с собой. Иначе долго не протянешь.
Когда он обернулся, Адам почувствовал, как его пронзает насквозь неестественно-синий взгляд, несмотря на повязку, скрывающую глаза.
— Ни один мой ученик не погиб в бою. И ты не станешь первым.
Впервые Адам увидел в стоящем перед ним человеке не просто «Блайндфолда» а самого Годжо Сатору — Достойного, сильнейшего мага в мире. Давно забытое чувство страха накрыло его подобно бушующему тайфуну.
— Оставь надежду вернуться в прежнюю семью. Они тебя не заслуживали, ты выше их.
Хмурое выражение на лице Адама сменилось злобным оскалом. Он уставился на человека, у которого было всё:
— Вам никогда не понять, через что я прошёл, — он давно осознал, что семья его не достойна, но это было единственное, что у него оставалось. — Каково это — не иметь ничего, быть презираемым всеми вокруг. Вам не понять этого чувства.
Он не позволит себе проявить гнев — этот человек не заслуживает даже этого. Рука Годжо медленно, словно в замедленной съёмке, поднялась к повязке. Одним резким движением он сорвал её и впился взглядом в своего нового ученика.
— Ты прав, — его голос звучал тихо, но твёрдо. — Но мне не нужно понимать твои чувства, чтобы помочь тебе вырасти.
— Даже если я сам не знаю, зачем хочу стать магом? — тихо спросил Адам.
— Даже если ты сам не знаешь. Хотя, думаю, где-то глубоко внутри ты уже всё решил.
Годжо спустился с подиума и положил руку на плечо ученика. Адам сбросил её с лёгкой улыбкой и направился к выходу.
— Мне нужно кое о чём подумать, — произнёс он, остановившись в дверях. — И поговорить с одним угрюмым подростком.
Годжо рассмеялся и помахал ему вслед.
В коридоре Адам на мгновение замер, прислонившись к стене. Сердце колотилось как бешеное — не от страха, нет. От осознания. Может быть, Годжо прав. Может быть, внутри него действительно уже созрело решение. Нужно было только найти в себе смелость признать это.
Оттолкнувшись от стены, он направился к общежитию. Фушигоро наверняка всё ещё там — и теперь Адам знал, что хочет ему сказать.
http://tl.rulate.ru/book/128009/5484583
Готово:
Использование:
