Его лицо было обращено к ней, а изящные брови почти отпечатались на радужке Линь Кэсун.
В тот момент, когда его губы коснулись губ Линь Кэсун, она почувствовала себя так, словно пуля попала в нее, и отшатнулась назад, пытаясь ухватиться за что-нибудь, за что только можно ухватиться, в ушах раздался треск, словно весь мир перевернулся.
Кончик его языка приоткрыл ее губы, встретившись с крепко сжатыми зубами, это было совершенно не похоже на его обычную холодность и безразличие, отчуждение.
Словно чиркнув спичкой в темноте, кровь, безумно разгораясь, беззаботно сжигала весь кислород.
Это не было обычным взаимодействием губ, она ясно ощущала, как он приоткрывает ее рот, почти самонадеянно забирая все, что у нее было.
Такой силы Линь Кэсун не могла вынести, у нее даже подкосились ноги, и она уже собиралась бесславно сесть на пол, как рука партнера легко подхватила ее, прижав к себе. Он обхватил ее затылок и сжал так сильно, что череп болел, словно собирался раздавить его пальцами.
Он с легкостью подхватил ее за бедра и усадил на столешницу, в тот момент, когда она была в воздухе, она вцепилась в его плечи.
Ее падение и потеря контроля над собой были подобны наступлению конца света, смывающего все.
Его поцелуй пожирал ее дыхание, раздвинул зубы, а потом вдруг стал всепоглощающим.
Вся кровь в ее теле прилила к кончику его языка.
Она даже не могла дышать и судорожно боролась.
Она похлопала его по плечу, пытаясь увеличить расстояние между собой и мужчиной. Но это толчок заставил партнера применить большую силу.
Он сложил ее руки, прижал их к спине и крепко сжал. Она откинула голову назад и почувствовала, что сейчас ее сломают.
Линь Кэсун никогда не видел такой стороны Цзян Цяньфаня.
Словно тишина замерзшей планеты, внезапно взорвавшаяся перед Линь Кэсун, энергия этого мгновения полностью разрушила ее в пыль.
Как раз в тот момент, когда она собиралась начать плакать, он остановился.
Когда его язык покинул ее, зацепив ее верхнюю губу, это было похоже на то, что все давление, которое было раньше, было ради этого момента нежного тепла.
Его лоб слегка прислонился к ее лбу, учащенное дыхание постепенно приходило в норму.
Она плотно зажмурилась, ее плечи застыли, Линь Кэсун не решалась даже взглянуть на него.
Он отпустил ее руки и сделал два шага назад.
Только через несколько секунд Линь Кэсун открыла глаза и уставилась на него.
Цзян Цяньфань двигался вдоль стола, ища трость, которую он положил ранее. Выражение его лица ничуть не изменилось, словно все, что сделал этот человек, было сном.
Линь Кэсун опустила голову и посмотрела на покрасневшее запястье, она знала, что ей понадобится очень много времени, чтобы забыть силу Цзян Цяньфаня.
Он был парнем, Линь Кэсун никогда не осознавала этого так сильно, как сегодня.
Но он лишь сказал своим обычным тоном:
— Убери это.
Линь Кэсун пыталась найти хоть какую-то зацепку в этих обсидиановых глазах, но, к сожалению, глаза Цзян Цяньфаня никогда не были окнами в душу. В его глазах не было того бурного безумия.
Они были лишь красивой декорацией. В точеных чертах лица не было заметно никаких эмоциональных колебаний.
Когда он говорил, кончик его языка то высовывался, то прятался, отчего появлялось желание схватиться за волосы.
Только когда Цзян Цяньфань выпрямил ноги и, всеведущим образом словно избежав всех «препятствий», вышел из комнаты, Линь Кэсун опустила голову.
Яйца были разбиты и заляпали весь пол.
Всевозможные специи были рассыпаны.
Мешок с мукой она тоже сбросила.
Воздух наполнился всевозможными запахами, которые смешивались друг с другом, от чего у Линь Кэсун еще больше закружилась голова.
Через несколько минут ее мозг успешно перезагрузился, и она, скрипя, спросила у воздуха:
— Что значит, говоря «убрать это»?
Но было то, в чем Линь Кэсун была уверена: ее мысли об использовании порезанного пальца, чтобы заставить Цзян Цяньфаня отказаться от участия в соревновании — разозлили его.
Если настал день, когда он решил от чего-то отказаться, это должно быть вызвано его собственным намерением, а не чьим-то замыслом и принуждением.
Линь Кэсун сидела на корточках на полу, поджав губы, и все еще по-прежнему ощущала силу Цзян Цяньфаня.
Подобно комете, прорывающейся сквозь атмосферу Земли, оставляя впечатление, которое трудно стереть, всего за мгновение.
Ее сердце кипело, кровь бурлила.
Она никогда не знала, что мужской поцелуй может обладать такой силой.
Но почему он так поступил?
С точки зрения Линь Кэсун, если Цзян Цяньфань и поцелует кого-нибудь, то только из признательности и любви, и никак иначе. Но для него, стоящего на вершине, неужели найдется кто-то, кто сможет заставить его открыть свой мир, принять, понять и даже принять и оценить?
Она все еще сидела на полу и встала только много позже. Голова шла кругом.
Она не знала, как ей удалось убрать с пола все разбитые яйца и рассыпанную муку, не знала, как должным образом удалось вымыть кухонный стол.
Она вернулась в свою комнату и в оцепенении села перед столом.
Как будто все, что она поняла, было опровергнуто Цзян Цяньфанем.
До следующего утра, когда Нина, как обычно, разбудила ее на полчаса раньше.
Когда она уже заканчивала завтрак, то услышала шаги Цзян Цяньфаня, спускавшегося по лестнице.
Линь Кэсун опустила голову, не решаясь взглянуть на него.
Он подошел к ней, сел напротив и спокойно произнес:
— Кэсун, ты закончила есть?
Он уже в третий раз называл ее «Кэсун».
Так вот что он имел в виду, говоря «следовать за другими», «в хорошие и плохие времена»?
Лучше бы он этого не делал...
— Да, закончила есть. — Даже рука Линь Кэсун, которой она положила палочки, слегка дрожала.
Майер посмотрел на выражение лица Линь Кэсун и изобразил задумчивый взгляд. Но больше ничего не сказал, а только передал ей планшет.
— Перечитай.
На планшете были записаны не новости, а самые простые кулинарные рецепты.
Она посмотрела на боковой профиль Цзян Цяньфаня, тот лишь опустил голову, неторопливо попивая кашу.
— Тыквенный суп, три порции. Ингредиенты: одна маленькая тыква, кусочек большой тыквы, три маленьких картофелины, двести пятьдесят грамм петрушки, пятьсот миллилитров куриного бульона, три столовые ложки свежего молока...
— Кэсун, ты знаешь, зачем в тыквенный суп добавлять картофель? — Цзян Цяньфань взял пельмень с креветкой и положил его в рот.
Линь Кэсун смотрела на то, как он ест, и ее мозг почти забыл, как думать.
— Чтобы увеличить густоту супа и текстуру. А запах картофеля не повлияет на сладость тыквы.
http://tl.rulate.ru/book/12730/3283163
Готово:
Использование:
