Глава 31.
На следующий день Леон снова встретил лисичку, но теперь они оказались у озера. Туман ещё не рассеялся, и вода была спокойной, как зеркало. Лисичка сидела на краю, подставив мордочку под лёгкий ветер, словно поглощала каждый момент тишины. Когда Леон подошёл, она не обратила на него внимания, продолжая смотреть на воду.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Леон, удивлённый её спокойствием. Он не понимал, как можно сидеть так долго без дела, не делая ничего важного.
Лисичка, не спеша, повернула голову и ответила с лёгкой улыбкой:
— Слушаю тишину.
Леон нахмурился. Он не знал, что это значит. Он был сосредоточен на своих мыслях, стремился понять, что происходило вокруг, и казалось, что тишина не имела для него никакого значения.
— Слушаю тишину? — повторил он. — Что это значит?
Лисичка немного наклонила голову, её золотые глаза смотрели на него, будто понимая что-то, что он ещё не осознал.
— Это значит, что я слушаю себя, — ответила она, как будто это было очевидно.
Леон снова не понял.
— Слушать себя? — переспросил он, чувствуя, как его недоумение растёт. Он был занят совершенно другими вещами: местью, борьбой за место под солнцем, подавлением своих чувств. Но эта лиса говорила о чём-то другом.
— Да, слушать себя, — подтвердила лисичка, — делать то, что желает моя душа.
Леон замолчал. Он не знал, что она имеет в виду, но слова «желать» и «душа» заставили его задуматься. Он всегда делал то, что нужно, чтобы выжить. Он делал то, что требовали обстоятельства, то, что нужно было для достижения цели. Но что значит делать то, что желает душа? Это было для него чуждо.
— А что желает твоя душа? — спросил он, не удержав любопытства.
Лисичка ухмыльнулась, её золотые глаза мерцали, но она молчала, не давая ответа.
Леон почувствовал раздражение. Он не был готов к молчанию. Он был привыкший к действиям, к получению ясных ответов. Он хотел понять.
— Почему ты молчишь? — спросил он с нетерпением. — Ты не ответишь?
Лисичка поднялась и слегка потянулась, а затем села на камень, снова направив взгляд на озеро.
— Потому что желание — это не то, что можно просто так объяснить, — ответила она. — Это то, что ты должен почувствовать сам. Это то, что приходит изнутри, когда ты перестаёшь искать ответы вовне.
Леон почувствовал, как его разочарование усиливается. Он привык искать ответы в книгах, у людей, на своём пути. Он хотел получить чёткие указания, что делать дальше. Но эта лиса, кажется, говорила загадками. Его раздражение переросло в вопрос:
— Как это желать чего-то? Как это почувствовать, если я никогда не чувствовал ничего такого? Я всегда знал, что мне нужно, и делал это. А желания — как они вообще выглядят?
Лисичка взглянула на него, её глаза были мягкими, но полными глубины.
— Желание не выглядит. Оно ощущается. Оно — не цель, а процесс. Ты ищешь то, что тебе нужно, но боишься этого найти. Боишься своей слабости. Ты хочешь контролировать всё, даже свои чувства, Леон. Но это путь к пустоте.
Леон замолчал, оглушённый её словами. Он не знал, как ответить. Он всегда думал, что слабость — это то, что нужно избегать, то, что не имеет права существовать. Он верил, что сила — это жестокость, контроль, власть. А теперь лиса говорила о чём-то совершенно другом. Она говорила о том, чтобы позволить себе быть. Быть слабым, быть настоящим.
— А как я должен это почувствовать? — снова спросил он, но теперь его голос был менее уверен. Внутри него началась борьба, которую он не мог выиграть с помощью силы.
Лисичка молчала немного дольше, чем обычно, а затем тихо сказала:
— Ты можешь начать с того, чтобы перестать бояться того, что ты почувствуешь. Жить не только для того, чтобы быть сильным, Леон. Жить — значит ощущать, не пряча всё в себе.
Леон стоял в полном замешательстве, не зная, что ему делать с этой новой мыслью. Он всегда жил с железной решимостью, и эта идея о чувствах, о том, чтобы чувствовать, казалась ему странной. Но что-то в её словах заставляло его задуматься. В его душе вдруг проснулось что-то, о чём он даже не подозревал. Может, он и правда пропустил что-то важное?
Лисичка встала и направилась к лесу, её хвост покачивался, как огонь на ветру.
— Желаешь ли ты искать свои собственные желания, Леон? — спросила она напоследок, не оборачиваясь.
Он не знал, что ответить. Но она ушла, оставив его с этим вопросом.
Он ещё долго стоял у озера, размышляя о том, что сказал ей. И в его сердце начала расти неизвестная тревога, как если бы он впервые начал понимать, что его путь может быть не таким прямолинейным, как он думал.
На следующий день Леон снова пришёл к озеру. Он не знал, почему, но его тянуло к этому месту, к той самой лисичке, которая говорила о вещах, которых он никогда не замечал в своей жизни. Лес вокруг был темным и таинственным, как всегда, но сегодня его мысли были спутаны и тревожны. Он не мог забыть слова лисички. Всё, о чём она говорила, оставалось в его голове, как неясный и непонимаемый шёпот.
Когда он приблизился к озеру, он сразу увидел её — ту самую белую лисичку с красным хвостом. Она сидела на краю воды, снова поглощая тишину, как будто эта тишина была её единственным другом, её родной стихией. Золотые глаза лисицы вновь встретились с его взглядом, и на лице появилась едва заметная улыбка.
— Ты снова здесь, — сказала лисичка, не поднимая головы.
Леон подошёл ближе и остановился на несколько шагов от неё. Он не знал, что хотел, но чувство, что что-то должно измениться, не покидало его.
— Ты снова слушаешь тишину? — спросил он, пытаясь вернуть разговор в знакомое русло.
Лисичка коротко кивнула.
— Да, — ответила она, её голос был мягким и ровным.
Леон снова почувствовал то странное, лёгкое недоумение, которое он не мог объяснить. Он не мог понять, как можно просто сидеть в тишине и не делать ничего. Он всегда был в движении, всегда был поглощён делами и стремился к своей цели. Сидеть и слушать... Что это давало? Как можно просто быть?
— Это так важно? — спросил он, немного раздражённо.
Лисичка посмотрела на него с лёгкой улыбкой, но ничего не сказала сразу. Тишина затянулась, и Леон почувствовал, как его нетерпение начинает расти. Он не знал, почему он не может просто оставить эту лисичку и уйти, как всегда. Но что-то в её спокойствии было настолько отличным от всего, что он знал, что ему хотелось понять.
— Да, важно, — наконец ответила она. — Ты ведь хочешь стать сильным, Леон?
Её глаза сверкнули, и она посмотрела на него, как будто уже знала его ответ. Леон почувствовал, что она видит больше, чем он сам.
— Почему? — снова спросил он, не в силах удержаться от желания понять, что скрывается за её словами.
Лисичка не ответила. Она просто молчала, а затем задала свой вопрос.
— А у тебя появилось желание?
Леон прищурился. Он не понял, что она имеет в виду. Желание? Для него всегда было ясно, что он хочет: стать сильным, превзойти всех, быть тем, кто не поддается. Но что это за «желание», о котором она говорила?
— Я не знаю, что это, — сказал он, понизив голос. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Лисичка немного наклонила голову, её золотые глаза были полны мудрости и странной мягкости.
— Желание стать сильным, — сказала она спокойно. — Но для того, чтобы стать сильным, нужно принять свою слабость.
Леон не понял её сразу. Он стоял, обрабатывая её слова, пытаясь найти в них логику. Как может быть сила в слабости? Как он может стать сильным, если он признает свою слабость? Он всегда думал, что сила — это когда ты не показываешь свою слабость, не позволяешь никому увидеть твои уязвимые места. Только так можно выжить. Но здесь, на этом озере, в этих словах, что-то звучало иначе.
— Как это возможно? — наконец спросил он. — Как я могу принять свою слабость, если это значит, что я стану ещё слабее?
Лисичка посмотрела на него с пониманием, её глаза сверкали, как звёзды, поглощённые туманом.
— Потому что настоящая сила не в том, чтобы не показывать свои слабости. Сила в том, чтобы признать их и использовать, чтобы двигаться дальше. Если ты не признаешь свою слабость, ты будешь бороться с ней всю свою жизнь. Но если ты примешь её, ты станешь свободным. Ты сможешь двигаться вперёд, не запинаясь на каждом шаге.
Леон задумался. Его разум всё ещё не мог полностью понять эти слова. Он был привыкшим к действию, к борьбе, к стратегии. Но сейчас, когда он стоял перед этим новым пониманием, он почувствовал лёгкое беспокойство. Странное, как если бы это была правда, но истина, которая противоречила всему, что он знал.
— Ты мне говоришь, что я должен признать свою слабость, чтобы стать сильным? — повторил он, пытаясь осмыслить эти слова.
Лисичка кивнула.
— Да. Ты слишком долго скрывал свою слабость, прячась от неё. Ты пытался быть сильным за счёт других, за счёт подавления всего внутри себя. Но настоящая сила — в принятии себя, со всеми слабостями и недостатками. Именно тогда ты станешь по-настоящему сильным.
Леон молчал. В его душе началась борьба. Он не знал, что делать с этой новой мыслью. Он чувствовал, что она может быть правдой, но это было страшно. Страшно признать свою уязвимость. Страшно признать, что он не идеален, что он не всесилен.
Лисичка, увидев его молчание, встала и слегка покачала хвостом.
— Ты сам должен выбрать, что для тебя важнее, Леон. Ты можешь продолжать бороться с собой, или ты можешь принять себя и увидеть, как далеко сможешь зайти.
Она развернулась и пошла в сторону леса, её белый хвост с красным кончиком исчез в тени деревьев.
Леон остался стоять у озера, смотря на её исчезающий силуэт. В его сердце возникло чувство, будто что-то огромное и важное только что стало ему ясным, но он ещё не мог полностью понять, что именно.
http://tl.rulate.ru/book/123080/5166212
Использование:
