Хотя, размышляя об этом, Гарри заподозрил, что, позволив мастеру Петри провести ритуал Крестража, он уже совершил ошибку. Он не исключал, что мастер Петри мог что-то замыслить с его Крестражем. Это было вполне возможно, ведь, будучи некромантом, он часто имел дело с душами и знал о них много. С замиранием сердца Гарри понял, что шансы на то, что мастер Петри что-то замыслил, велико. Если бы у него были планы на душу Гарри, он уже мог бы их осуществить. К чему еще одно проявление доверия, когда его не было никогда? Это было глупо, но Гарри устал.
— Тогда, пожалуйста, бросьте мой Крестраж в глубины моря за меня, сэр, — попросил он. Его рука слегка дрожала, когда он пытался протянуть её, и ему пришлось на мгновение задержать её, чтобы выровнять. Он не был доверчивым ребёнком. Во всяком случае, уже нет. Гарри хотел бы сказать это в лицо мастеру Петри, потому что на его лице было слишком довольное выражение, и он ненавидел его, но понимал, что сейчас не время. Любое преимущество, которое у него было над мастером Петри, следовало сохранить. Только так он мог победить.
Мастер Петри поднял кусок железа и сунул его в карман своей мантии. Гарри почувствовал себя уязвимым и хотел спросить, нельзя ли положить его в безопасное место, но сдержал язык. Вместо этого он спросил:
— Это была подготовка к заданию Малфоя, не так ли, сэр? Начнём сейчас?
Странно было говорить «мы», потому что каждый раз, когда Гарри участвовал в «особом деле», ему отводилась очень малая, в основном обучающая роль, с которой мастер Петри мог бы справиться и сам. Однако в этот раз он пошёл на крайние меры — разделил свою душу и поместил её часть в предмет. Гарри понимал, что это серьёзный шаг к изучению некромантии, настоящему изучению, а не развлечению с низкоуровневыми инфери, и знал, что его ученичество начинает приобретать серьезный смысл.
— Да, это так, — подтвердил мастер Петри. — Это будет простая некромантия, если нам повезет, но это маловероятно.
Гарри заметил, что мастер Петри впервые произнёс слово «некромантия». Казалось, он использовал его как подмножество большего, но не как синоним. Гарри терпеливо ждал объяснений.
— Это прорицание, ещё одно использование Иных. Это третий вид. Ты создал Крестраж, потому что он необходим для понимания второго вида, необходимого для использования третьего, и у нас нет времени на полное объяснение, — сказал мастер Петри.
— Вы имеете в виду, что Крестраж был частью заклинания, сэр? — спросил Гарри, не понимая, как расщепление его души и помещение её в камень могли что-то наколдовать.
Он смутно представлял три формы «другого» и знал, что всё, что он пробовал до сих пор, было Чародейством, первой формой. То, как мастер Петри иногда вызывал мертвых учеников, было смесью первых двух форм: зачарования и колдовства. Мастер Петри отрывисто кивнул.
— Правда о душах, — сказал он, — важные знания о зачаровании. Остальное — это техника, чему ты можешь научиться путем практики.
Гарри кивнул, почувствовав, что к этой теме лучше вернуться позже. Он сможет изучить её, как только мастер Петри получит от Малфоя свои пять тысяч галлеонов. Ему хотелось надеяться, что после этого мастер Петри будет счастлив долгое время. Были две вещи, которые могли осветить глаза этого человека: мертвецы и золото, причем последнего, к удивлению Гарри, было больше, чем первого.
Он задавался вопросом, что же случилось с мастером Петри, что он стал таким жадным и скупым. Хотя Дурсли всегда относились к Гарри как к гражданину второго сорта, он знал, что жил не совсем как нищий. Даже вещи Дадли были качественными и почти новыми, пусть и слишком большими, а у Гарри был крышу над головой и еда, пусть и гораздо меньше, чем у Дадли. Поскольку он почти не завидовал громадным размерам Дадли, Гарри думал, что не может сказать, что всё было плохо.
Мастер Петри не был бедным. Он иногда позволял Гарри выполнять арифметические действия по своим книгам для практики жизненных навыков, и Гарри знал, что его можно отнести к нижней части богатых. Как волшебник, он зарабатывал достаточно денег, чтобы жить безбедно, а «другое дело» регулярно приносило большие суммы, поскольку его клиенты платили премию за осмотрительность и гарантированное качество. Однако он никогда не тратил ничего из этого, храня деньги на сберегательном счёте в Гринготтсе и живя на сущий минимум. Такая практика сбивала с толку Гарри, но, по крайней мере, с мастером Петри было легче иметь дело, когда он появлялся с возможностью накопить побольше галлеонов.
Мастер Петри потер руки друг о друга.
— Чтобы использовать некромантию, нужно найти дух, который находится рядом с целью, — начал он. Гарри воспользовался паузой, чтобы задать важный вопрос:
— Кто является целью, сэр? Вы так и не сказали.
— Человек по имени Лорд Волан-де-Морт. Он был британским Темным Лордом, — ответил мастер Петри и добавил: — Возможно, самым могущественным из них.
Гарри не знал точно, кто такой Темный Лорд, но мог предположить, что это нечто плохое, вероятно, что-то вроде ультратемного волшебника, что, возможно, объясняло, почему мастер Петри столько раз подчеркивал опасность этого задания. Гарри не хотел, чтобы могучий Темный волшебник творил зло даже из-за пределов могилы.
— Малфой сказал, что его отец был бы вероятным человеком, которого можно было бы спросить. Вероятно, он был последователем Темного Лорда. Его зовут Абраксас Малфой. Я призову его, но некромантией должен заняться ты.
— Что? — воскликнул Гарри, запоздалое «Сэр?» прозвучало мгновением позже. Видя, что мастер Петри не впечатлён, он немного изменил свой вопрос:
— Почему я, сэр? Я никогда, э, не делал ничего подобного раньше.
— Должен же быть первый раз, верно? — с немного ироничной интонацией ответил мастер Петри.
Гарри ждал уточнений и не остался разочарован, потому что после паузы мужчина продолжил:
— Ты англичанин, а Абраксас Малфой был англичанином, поэтому он, естественно, захочет больше с тобой общаться. Возможно, он знал твоих родителей. Чистокровных английских волшебников не так много.
Гарри старался не паниковать, а когда не паниковал, надеялся, что мастер Петри списал это на нервозность по поводу нового задания. Он был уверен, что игра закончится, когда станет известно, что Гарри — всего лишь очередная Грязнокровка.
Мастер Петри постоянно жаловался на то, что Грязнокровки захватывают власть благодаря своему численному превосходству. Поэтому было невероятно, что родители Гарри действительно были волшебниками.
Как могли волшебники погибать в автокатастрофах или иметь таких совершенно магловских родственников, как Дурсли? У Гарри сложилось впечатление, что такие волшебники, как мастер Петри, едва ли знали о существовании автомобилей, не говоря уже о вождении.
Но у Гарри не было выбора. Отказаться было бы хуже, чем быть обнаруженным. Возможно, его и не узнают, если повезет. Более того, он имел ограниченное бессмертие благодаря своему Крестражу. Он вдруг вспомнил, что сейчас этот Крестраж находится в кармане мастера Петри. Ужас.
http://tl.rulate.ru/book/121259/5067963
Готово:
Использование:
