Кабинет директора, Мусутафу.
Юкико Сарада хлопнула ладонями по столу директора, и голос ее сорвался на яростное шипение. Я видел, как люди плачут, кричат, смеются и многое другое, но не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь видел кого-то настолько разгневанного, как она сейчас - несмотря на то что у меня наверняка были большие неприятности, я не мог не находить все это странным и увлекательным.
«Я не собираюсь ждать», - Юкико зашипела, махнув рукой в мою сторону. «Ты объяснишь мне, как именно это произошло».
На лице директора Кадзу, откинувшегося на спинку кресла, чтобы сохранить дистанцию между ними, появился румяный оттенок. Даже без его слов у меня было четкое ощущение, что этот человек хотел бы оказаться в другом месте.
«Мисс Сарада, пожалуйста, сядьте, и мы разберемся с этим», - сказал директор Кадзу твердым голосом. «Мисс Хигавара уже едет...»
«В чем дело?», - огрызнулась Юкико, крутанувшись на месте, чтобы ткнуть пальцем в мою сторону. «Этот маленький...»
Директор Кадзу вскочил на ноги и, поднявшись во весь рост, прервал ее, прежде чем она успела произнести то самое слово, за которое Нанами была наказана две недели назад.
«Мисс Сарада, пожалуйста, сядьте», - Директор Кадзу настаивал: «Мы...»
Дверь открылась без предупреждения, и в комнату протиснулась тетя Хаями, выглядевшая взволнованной. Мгновение спустя она заметила меня и сразу же направилась в мою сторону.
«Хисока, - сказала тетя Хаями, - что случилось? Ты в порядке? Ты ведь не ранен?»
«Он в порядке? Он ранен?», - справилась Сарада. «Мой муж сидит рядом с больничной койкой моего сына после того, как этот маленький ублюдок сломал ему руку».
Тетя Хаями вздрогнула при этих словах, а затем повернулась лицом к Юкико, на ее лице появилось выражение ярости - я не помню, чтобы раньше видел, чтобы ее лицо искажалось в подобном выражении, черты стали резкими, угловатыми, почти птичьими.
«Не употребляй при нем таких слов», - почти вибрируя, сказала тетя Хаями. «Как ты смеешь...»
«Отвали», - фыркнула Юкико, ее собственный гнев был таким же ярким. «Ты...»
«Хватит», - прорычал директор Кадзу, хлопнув обеими руками по столу. «Вы обе, молчите».
По предмету мебели пробежала огромная трещина, после чего он проломился посередине и рухнул на пол под ним. Все замолчали, глядя на то, как массивный мужчина теряет самообладание, и я задался вопросом, был ли это его удар, который позволил ему сломать мебель, или же это было результатом причуды, увеличивающей силу.
«Мисс Хигавара, сегодня утром с вашим сыном произошел очень серьезный инцидент», - сказал директор Кадзу, голос его был совершенно ровным. «В результате ссоры другой ученик получил перелом руки; это неоспоримо, поскольку свидетелями происшествия были несколько человек, включая двух учителей».
Тетя Хаями повернулась и посмотрела на меня, потрясенная молчанием и не находя слов, чтобы разобраться в ситуации.
Юкико, похоже, получала некоторое удовольствие от того, что моя тетя выглядела такой растерянной, и я заговорил, чтобы исправить замеченную мной ошибку.
«На самом деле Хаями - моя тетя», - сказал я в наступившей тишине. «А не моя мать».
Эти слова отвлекли взгляды от тети Хаями, и я кивнул в знак внимания. Директор Кадзу прочистил горло, видимо, смирившись с новой информацией, и на его лице появилась хмурая гримаса.
«Тогда я должен извиниться за свою ошибку, - сказал директор Кадзу, - Хисока, это очень серьезная ситуация, и у тебя большие неприятности - почему ты так поступил?»
Тетя Хаями, казалось, застыла на месте, не в силах осознать, что именно происходит вокруг нее, а Юкико, похоже, застряла между желанием снова назвать меня ублюдком и желанием услышать, что я скажу сам.
Я не был уверен, знает ли директор Кадзу Хару Сараду, но, похоже, он был знаком с Юкико Сарадой, поэтому я решил начать с нее.
«Хару придирается к Нанами с первого года ее обучения в этой школе», - сказал я. «Сегодня он ножницами отрезал ей хвост - она очень расстроилась, и я сломал ему руку».
Тетя Хаями и директор Кадзу долго смотрели на меня, но Юкико, похоже, обрела второе дыхание.
«Он только что признался, что специально сломал руку моему сыну», - сказала Юкико, снова ткнув в меня пальцем. «Я хочу, чтобы этот маленький психопат ушел из этой школы».
«Не называй его так», - прошипела тетя Хаями.
Тетя Хаями сделала шаг к Сараде, и я подумал, не собираются ли они подраться.
«Хватит», - настаивал директор Кадзу, его голос был глубоким и громким. «Госпожа Сарада, пожалуйста, подождите в коридоре, пока я разберусь с этим, не выходите из здания. Сначала я хотел бы обсудить с вами действия Хару».
«Действия Хару?», - Сарада зашипела: «Я никуда не уйду, пока вы не скажете мне, что его исключат».
«Его не исключат, потому что это его первое нарушение», - сказал Казу, подняв руку, когда она начала говорить над ним. «Однако Хисока будет отстранен от занятий на месяц».
«На месяц?», - Хаями справился с собой: «Он не может, ему нужно ходить в школу...»
Я заметил, как гнев, написанный на лице Юкико, слегка изменился: ее щеки слегка приподнялись, а глаза сузились. Рот был ровным, губы крепко сжаты, но, если бы не это намеренное усилие, я бы подумал, что она почти улыбается - как интересно, казалось, что ей интереснее видеть тетю Хаями расстроенной, чем что-либо еще.
«Я попрошу его учителя отправить задания к вам домой, а вы проследите, чтобы он не отстал», - Директор Кадзу обернулся и посмотрел на меня. «Хисока».
Юкико не сделала никакой попытки покинуть комнату, и я повернулся, чтобы обратиться к человеку, который только что говорил со мной.
«Да, директор Кадзу?», - сказал я.
«Хисока, хотя я очень ценю, что ты рассказал мне правду, такое поведение совершенно неприемлемо - как в школе, так и в обществе в целом», - сказал Кадзу, его густые черные брови собрались в морщинистую массу над носом. «Если в будущем тебя разозлит другой ученик, ты не будешь решать эту проблему, причиняя ему боль; ты придешь ко мне и все объяснишь - ты понимаешь, о чем я тебя прошу?»
В этом была какая-то неувязка, и мне захотелось высказаться, потому что я не злился, когда Хару отрезал Нанами хвост, и не злился, когда она пришла ко мне, чтобы рассказать о случившемся.
Даже не разозлился, когда спросил Хару, почему он так поступил, или когда он пригрозил избить меня, если я кому-нибудь об этом расскажу.
Я сломал ему руку не потому, что был зол; я сделал это потому, что он заставил Нанами плакать. Должно быть, я слишком долго не мог ответить, потому что тетя Хаями издала дрожащий вздох.
«Хисока», - пролепетала тётя Хаями. «Ответь ему».
Я подумал, что, может быть, иногда лучше позволить людям продолжать думать то, что не всегда верно.
«Если я разозлюсь или увижу, что происходит что-то плохое, я сначала приду и поговорю с вами», - сказал я и кивнул. «Я не причиню вреда никому другому».
«Очень хорошо», - сказал директор Кадзу. «Мисс Сарада, вы увидели то, что хотели; пожалуйста, подождите снаружи».
Улыбка Юкико сменилась чем-то гораздо менее интересным, но потому ли, что она тоже заметила ошибку в словах директора Кадзу, или просто потому, что она была недовольна решением, я не знал. Так или иначе, Юкико Сарада повернулась и потянула дверь на себя с гораздо большей силой, чем требовалось, после чего остановилась на пороге.
«Никогда больше не приближайся к моему сыну, маленькое чудовище», - сказала Сарада. «Ты меня понял?»
«Да, госпожа Сарада», - согласился я. «Я понимаю вас».
Дверь захлопнулась с такой силой, что зазвенели обрамленные письма, награды и сертификаты, которыми были увешаны стены: один, на котором золотым шрифтом было написано слово «Сертификат», упал на пол и разбился вдребезги.
Руки тёти Хаями сжались в кулаки, а кожа приобрела знакомый серый оттенок, так как на ней проявилась её причуда.
Директор Кадзу стоял среди обломков своего стола, закрыв лицо руками - в школе было тяжело.
http://tl.rulate.ru/book/121121/5085132
Готово:
Использование:
