"Расширить поле игры?" – Седжон не понял.
"Нужно развивать торговлю и ремесла, – объяснил Хян. – Нужно сделать Чосон богатой и сильной страной. Нужно увеличить количество свободных крестьян".
Хян нарисовал на листе бумаги еще три квадрата, таких же, как первый, и разделил их на части.
"Сейчас богатство аристократов основано на земле, – сказал он. – Нужно развивать торговлю и ремесла, чтобы экономика росла, нужно расширять территорию страны, чтобы было больше земли для крестьян. Тогда влияние аристократов уменьшится. Вот, посмотрите, – Хян показал на рисунок. – Раньше аристократы контролировали три четверти страны. Но, если мы увеличим "размер пирога", то их доля сократится до трех шестнадцатых. Их влияние уменьшится больше, чем на треть! И тогда мы сможем обложить их налогами! Им придется подчиниться!"
"Отлично! – Седжон хлопнул себя по колену. – Какая замечательная идея!"
Но потом он задумался.
"Но ведь, – сказал он, – даже если мы разовьем торговлю и ремесла, кто будет покупать товары? У простых людей нет денег. Аристократы же, как и раньше, будут вкладывать деньги в землю. Неужели, как ты говоришь, "размер пирога" увеличится?"
"Отец, нужно мыслить шире", – ответил Хян.
"Мыслить шире? Хм... – Седжон задумался. – А! Ты говоришь о торговле с другими странами!"
'Он все понимает!' – Хян с восхищением посмотрел на отца.
"Да, отец, – кивнул он. – Нужно торговать с другими странами, чтобы экономика росла".
"Да, ты прав, – Седжон кивнул. – Если мы будем торговать с другими странами, то сможем выйти за рамки того, что нам может дать наша земля. Аристократы, которые вкладывают деньги только в землю, не смогут угнаться за нами. Ведь урожайность земли ограничена".
"Да, отец", – Хян снова кивнул.
"Но, – Седжон, немного подумав, возразил, – чтобы развивать торговлю и ремесла, нужны деньги. А деньги – у аристократов. Если они начнут вкладывать деньги в торговлю, то их влияние только возрастет".
Хян кивнул.
"Да, отец, – сказал он, – чтобы развивать торговлю и ремесла, нужны деньги. И, если государство не будет вмешиваться, то аристократы захватят всю торговлю и будут получать всю прибыль. Чтобы этого не случилось, государство должно стать главным инвестором".
"Государство должно стать главным инвестором?" – Седжон удивился.
Хян рассказал отцу о том, как работают банки, и о том, что государство может создать свой банк.
"Отлично! – Седжон пришел в восторг. – Так мы сможем выдавать кредиты торговцам и ремесленникам! И контролировать движение денег в стране!"
"А еще, – добавил Хян, – мы сможем создать рынок инвестиций".
"Рынок инвестиций? – Седжон не понял.
"Это рынок, где люди будут покупать и продавать акции предприятий", – объяснил Хян.
"Хм..." – Седжон задумался.
"Но ведь для этого, – сказал он, – нам понадобится много чиновников. А это будет выгодно аристократам".
"Нам нужны будут не конфуцианские ученые, – ответил Хян, – а специалисты. Чиновники, которые будут разбираться в экономике и финансах".
"Да, это проблема, – Седжон покачал головой. – Многие чиновники, получив должность, тут же начинают думать только о себе".
"Есть такая поговорка: "Если хочешь власти – откажись от богатства. А если хочешь богатства – откажись от власти", – сказал Хян. – Но на нынешнее жалованье прожить невозможно. Нужно увеличить зарплату чиновникам. И ввести ограничения".
Хян рассказал отцу о пенсиях и о том, как их можно использовать, чтобы контролировать чиновников.
"Сейчас, – продолжал Хян, – на государственную службу поступают в основном дети аристократов. У простых людей нет времени на учебу. Но мы можем отбирать талантливых детей из бедных семей и давать им образование. И потом – брать их на службу".
"Ты предлагаешь учить всех?" – Седжон удивился.
"Я считаю, – ответил Хян, – что каждый свободный человек должен иметь возможность получить образование. Тогда люди смогут защитить себя от несправедливости. И смогут обратиться за помощью к государству, если с ними случится беда".
Седжон задумался.
"У нас есть две проблемы, – сказал он. – Первая – это деньги. Вторая – это язык. С деньгами мы разберемся – откроем рудники, реформируем систему налогообложения. А вот с языком... – Седжон покачал головой.
"Вы справитесь, отец", – Хян уверенно посмотрел на него.
"Ты слишком веришь в меня", – Седжон улыбнулся.
"Я уверен!"
"Что ж, – Седжон был польщен, – я постараюсь тебя не разочаровать".
* * *
В это время в одном из домов развлечений в районе Намчхон собрались молодые чиновники из Палаты инспекторов. В отличие от Седжона и Хяна, которые мирно беседовали за чашкой чая, атмосфера здесь была накалена до предела.
"Нельзя было этого допустить! – кричали чиновники. – Король не имел права сажать министров в тюрьму!"
"Да, это беспредел! – соглашались другие. – Нарушение всех традиций!"
"Страна катится в пропасть! – кричали третьи.
Один из чиновников, по имени Кочхон, был особенно возбужден.
"Во всем виноват наследный принц! – орал он. – Этот мальчишка, которому нет еще и десяти лет, хочет управлять страной! Это недопустимо!"
"Кочхон, успокойся!" – один из его коллег попытался его урезонить.
"Нужно сместить наследника..." – начал Кочхон, но его друг перебил его.
"Кочхон!"
"Что?! – Кочхон посмотрел на него. – Я что, неправду говорю?! Разве не из-за наследника все началось?!"
"Да, но... – чиновник понизил голос. – Как ты можешь говорить о таких вещах?! Главный секретарь уже пострадал из-за этого! Ты хочешь, чтобы и нас казнили?!"
"Долг чиновника – говорить правду! – Кочхон был непреклонен. – Даже если это грозит ему смертью!
"Но нужно выбирать время и место! – возразил его друг. – Ты хочешь погубить не только себя, но и свою семью?"
"Если наследный принц не прав, – Кочхон упрямо повторил, – то я должен об этом сказать!
"Господин, успокойтесь! – другой чиновник, оглядываясь по сторонам, попытался угомонить Кочхона. – Не нужно так кричать!"
Но он знал, что, как бы ни пытались его коллеги скрыть свое недовольство, рано или поздно они проговорятся.
Кочхон, выслушав друга, замолчал, но продолжал пить.
Через некоторое время, когда все уже были пьяны, Кочхон, обняв за плечи кисэн, которая сидела рядом с ним, прошептал:
"Красавица, – сказал он, – пойдем со мной?
"Вы слишком много выпили, господин, – кисэн, улыбаясь, вежливо отказала. – Может, в другой раз?"
"Ах ты, дрянь! – Кочхон, услышав отказ, пришел в ярость. – Как ты смеешь?! Ты должна делать то, что я тебе говорю!"
Улыбка исчезла с лица кисэн.
"Разве кисэн – не люди? – спросила она. – Разве мы – не такие же, как вы? Вы хотите спать с животным?"
"Что?!" – Кочхон вскочил с места, багровый от гнева.
"Ты... ты..."
Чиновники, которые до этого шумели и смеялись, замолчали. Друг Кочхона, видя, что дело плохо, поспешил вмешаться.
"Кочхон", – сказал он.
"Ах ты, дрянь!" – Кочхон замахнулся на кисэн.
"Вы, благородный муж, хотите ударить женщину? – кисэн презрительно посмотрела на него. – Вы только и можете, что говорить красивые слова! А на деле – вы ничтожество! Ну, ударьте! Ударьте!"
"Ты..."
Бабах!
Кочхон уже занес кулак, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий мужчина с бамбуковой палкой в руках.
Кочхон, испугавшись, отшатнулся.
"Вы слишком много выпили, господин, – спокойно сказал мужчина. – Может быть, вам пора домой?"
"Да, Кочхон, – друг Кочхона, обрадовавшись, что появился кто-то, кто может его утихомирить, поддержал мужчину. – Пойдем".
Но Кочхон не двигался с места. Он хотел проучить эту дерзкую кисэн, но, глядя на мужчину с палкой, не решался.
"Кочхон! – его друг, не выдержав, схватил его за руку. – Пошли! Ты сегодня перебрал!"
Чиновники вышли из комнаты.
"Поздравляю, – сказала кисэн, глядя на Кочхона, которого тащили за собой друзья. – Теперь весь Ханян будет знать ваше имя".
"Ах ты, дрянь!" – Кочхон попытался вырваться, но его друг крепко держал его.
"Пойдем, пойдем", – сказал он, уводя Кочхона.
Конечно, им пришлось заплатить огромный счет.
Как и предсказывала кисэн, слухи о выходке Кочхона быстро распространились по Ханяну.
"Чиновник из Палаты инспекторов напился в доме развлечений и устроил скандал!" – передавали люди друг другу.
Министры, узнав об этом, начали расследование.
"Это – политические репрессии! – кричали чиновники из Палаты инспекторов. – Они хотят заставить нас замолчать!"
"Это нарушение традиций! – возмущались другие.
Чиновники Палаты инспекторов всегда пользовались особыми привилегиями. Они могли критиковать кого угодно, даже короля. И за это им многое прощалось. Они не подчинялись правилам этикета, могли пить на работе.
Но на этот раз у министров был веский аргумент.
"Он не только пытался принудить к сожительству государственную кисэн, – сказали они, – но и угрожал ей расправой! Он опозорил всех чиновников и ученых мужей!"
Расследование показало, что Кочхон виновен, и Седжон вынес приговор.
"Чиновник, который должен защищать справедливость, – сказал Седжон, – злоупотребил своей властью и совершил преступление! Это – непростительно! Лишить его должности и отправить в ссылку за пятьсот ли от столицы!"
"Слушаемся, Ваше Величество!" – министры поклонились.
Но Кочхона наказали еще строже. Обычно чиновников, которых отправляли в ссылку, не брали под стражу. Они могли ехать домой, а потом – в сопровождении конвоя – отправиться в ссылку. Им выдавали деньги на дорогу и еду, и их могли сопровождать слуги. Но Кочхона заковали в кандалы, посадили в клетку и отправили в ссылку под конвоем.
Так произошло потому, что во время допроса Кочхон сказал, что "наследного принца нужно сместить".
Седжон, узнав об этом, пришел в ярость и ужесточил наказание.
"Говорить о смещении наследника – это государственная измена! – сказал он. – Но этот трус, который поднял руку на женщину, не заслуживает смерти! Однако, я увеличиваю ссылку до тысячи ли! И пусть его везут в клетке, в кандалах!"
"Слушаемся, Ваше Величество!"
Седжон давно знал о том, что Кочхон хочет сместить Хяна. Он прочел об этом в одной из петиций. Но он ждал подходящего момента, чтобы наказать его. И этот момент настал. Теперь чиновники из Палаты инспекторов будут осторожнее со словами.
Хян, узнав о том, что случилось, усмехнулся.
'Не зря говорят, – подумал он, – что кисэн умеют за себя постоять... Какая же она умница!'
Хян вспомнил историю, которая произошла во времена Седжо, когда Суян захватил власть.
Чиновники собрались в доме развлечений, чтобы отпраздновать победу. Один из министров, напившись, предложил кисэн разделить с ним ложе.
"Ты же продажная женщина! – сказал он. – Вчера ты спала с одним, сегодня – с другим! Так почему бы тебе не переспать и со мной?!"
Кисэн, не моргнув глазом, ответила:
"Вчера вы были в Кёнбоккуне, а сегодня – в Мённёгуне. Вы – настоящий "цветок у дороги"! Конечно, нам суждено быть вместе!"
* * *
Седжон не ограничился наказанием Кочхона.
"Ю Чжон Хён, – сказал он, – пытался обмануть меня и сбить меня с пути истинного! Это – тяжкое преступление! Я приговариваю его к смерти! Его семья будет обращена в рабство, а имущество – конфисковано!"
"Слушаемся, Ваше Величество!" – министры, дрожа от страха, поклонились.
"Ли Вон, Чон Так, главный цензор и главный секретарь будут отправлены в ссылку за две тысячи ли от столицы, – продолжал Седжон. – Их семьи останутся свободными, но восемьдесят процентов их имущества будет конфисковано".
"Слушаемся, Ваше Величество!"
Так закончилась карьера тех, кто в начале правления Седжона считался самыми влиятельными людьми в Чосоне.
http://tl.rulate.ru/book/114223/4458926
Готово:
Использование:
