Слухи о том, что "король избил наследника", а "министров отчитали, как школяров", быстро распространились по Ханяну.
Министры, боясь потерять лицо, пытались замять скандал. Но удержать язык за зубами болтливым горожанам было невозможно.
Слухи распространялись со скоростью света, и уже через пять дней о случившемся знали все жители Ханяна. Большинство из них, за исключением закоренелых консерваторов, поддерживали Хяна.
"Конечно, принц прав! – возмущались горожане. – Каждый раз, когда приезжают эти минские посланники, по всей стране стон стоит!"
"Так его, этого принца!"
"Хозяйка! – кричали посетители в трактирах. – Еще макколи*! Сегодня нужно выпить как следует!"
____________
Макколи* - традиционный корейский алкогольный напиток, изготавливаемый из ферментированного риса.
____________
Но не все были рады смелости Хяна.
Мальчики его возраста, от внуков высокопоставленных чиновников до сыновей крестьян, пострадали из-за него.
"Наследный принц уже спорит с министрами, – ругали их отцы и деды, – а ты – что? Ты до сих пор "Тысячу иероглифов"* не выучил?! Позор семьи!"
____________
"Тысяча иероглифов"* (Чхонджамун) – китайский текст, состоящий из тысячи иероглифов, используемый для обучения детей китайской грамоте.
____________
"П-простите! – лепетали мальчики. – Я буду стараться..."
"Замолчи! – кричали отцы и деды. – Где розги?!"
"Наследный принц министров на место поставил, – кричали другие, – а ты – что? Ты только и умеешь, что по чужим огородам лазить да горшки бить?! Ну, держись! Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют! Жена! Принеси розги потолще!"
Пока мальчики, рыдая, получали взбучку, их матери и бабушки были заняты другим.
"Интересно, – спрашивали они друг у друга, – как королева воспитывает своего сына?"
"Да, нам тоже интересно".
"Хотелось бы спросить, – вздыхали они, – но после того заговора... У королевы ведь никого из родственников не осталось..."
Женщины искали способ связаться с королевой Сохон и обратились за помощью к одной из наложниц Седжона – Ёнбин Кан.
"Насколько я знаю, – ответила Ёнбин Кан, – наследный принц учится сам".
"Правда? – женщины были разочарованы.
"Но он не только прекрасно учится, – добавила Ёнбин Кан, – но и умеет учить других".
"Что?" – женщины с интересом посмотрели на нее.
"Он придумал удивительный способ учить своих младших братьев", – сказала Ёнбин Кан.
* * *
Хян долго думал, как ему поступить со своими младшими братьями, особенно с Суяном.
'Не могу же я их просто так казнить, – размышлял он. – Нет никаких доказательств, что они собираются устроить переворот. Но я могу сделать так, чтобы им жизнь медом не казалась!'
Хян решил действовать.
'Нужно их как следует обучить! – решил он. – Чтобы не повадно было глупости делать!'
Хян приказал привести к нему братьев и, увидев их, схватился за голову.
"Они что, "Тысячу иероглифов" до сих пор не выучили?! – пришел он в ужас. – Ну, дела...'
Королева Сохон, узнав, что Хян недоволен успехами братьев в учебе, вызвала его к себе.
"Хян-и, – сказала она, – это не твои братья глупые, это ты слишком умный".
"Мама, – возразил Хян, – они – сыновья отца! Все знают, что отец – гений! А они... Они позорят его имя! Я не могу этого допустить!"
'Если я буду мучить этих тупиц, то сам с ума сойду', – подумал Хян.
Он решил найти другой способ.
'Нужно им хоть "Тысячу иероглифов" помочь выучить...'
Хян задумался.
"Карточки!" – наконец осенило его.
Он приказал художникам из Академии живописи изготовить карточки для изучения иероглифов. С двух сторон деревянных табличек наклеили листы бумаги. На одной стороне написали четыре иероглифа, а на другой – нарисовали картинку, иллюстрирующую их значение.
Хян учил Суяна и Анпхёна, используя карточки, сладости и соревновательный дух – он заставлял братьев соревноваться друг с другом. Конечно, не обходилось и без наказаний.
Через сорок дней Суян и Анпхён выучили "Тысячу иероглифов".
Но на этом Хян не остановился. Он рассказывал братьям истории из классических книг, иллюстрируя их картинками.
"Кажется, им нравится этот способ, – сказал Хян учителям, которые были рады, что им больше не приходится мучиться с принцами. – Давайте пока будем учить их так".
"Мы восхищены вашей методикой, Ваше Высочество!" – учителя низко поклонились.
"Хорошо, – кивнул Хян. – А когда можно будет переходить к классическим текстам?"
"Думаю, что можно будет начать, когда они освоят "Четыре книги и пять канонов", – ответил один из учителей.
"Хорошо, договорились".
Седжон, узнав, что Хян придумал новый способ обучения и добился больших успехов, был очень доволен.
"Вот это мой сын! – воскликнул он. – Вот это наследник!"
* * *
Ёнбин Кан рассказала женам чиновников о том, как Хян учит своих братьев, и те пришли в восторг.
"Как нам достать эти карточки? – спрашивали они.
"Говорят, что королева приказала их спрятать, – ответила Ёнбин Кан. – Она хочет, чтобы наследник сам учил своих братьев".
"Ах..."
"Неужели их никак нельзя достать?"
"Я не знаю..." – Ёнбин Кан пожала плечами.
Жены министров, не сдерживаясь, стали упрашивать своих мужей.
"Господин! – говорили они. – Поговорите с наследным принцем, пожалуйста!"
"Но... – министры колебались. – Как я могу..."
"Неужели ваш авторитет важнее, чем образование вашего внука?! – возмущались жены. – Он же наследник семьи!"
"Но все же..."
"Господин!"
В конце концов, министры, устав от уговоров, пошли к Хяну.
"В чем дело, господа?" – спросил Хян.
"Дело в том, что..." – министры мялись.
Хян, выслушав их, усмехнулся.
'Я им, что ли, учитель?' – подумал он.
"Хорошо, – сказал Хян. – Я могу продать вам карточки для изучения "Тысячи иероглифов". Но для того, чтобы учить по моей методике, нужен талантливый учитель. А таких мало. Поэтому – только "Тысяча иероглифов". Вас это устраивает?"
Министры немного подумали. Их внуки как раз были в том возрасте, когда начинают учить "Тысячу иероглифов".
"Конечно, устраивает! – ответили они. – Мы будем вам очень благодарны!"
"Хорошо. Стоимость – три мешка риса", – сказал Хян.
"Три мешка риса?!" – министры были ошеломлены.
"Один мешок – для Академии живописи, – объяснил Хян. – Художники должны получить деньги за свою работу. Второй – для казны. А третий – для меня".
"А зачем он вам, Ваше Высочество?" – поинтересовался один из министров.
"На книги", – ответил Хян. – "Они дорого стоят".
Три мешка риса – это было немало. Но ради образования своих внуков министры были готовы на все.
Художники, получившие неожиданную премию, ликовали. А Хян, глядя на мешки с рисом, которые всё росли в углу его комнаты, довольно улыбался.
'Теперь-то я смогу спокойно заниматься своими делами', – подумал он.
* * *
Пока при дворе бушевали страсти, время шло. Траур по королю Тхэджону подходил к концу.
6 сентября тело Тхэджона было захоронено в королевской гробнице.
18 сентября во дворце Кванхёчжон состоялась церемония поминовения.
И, наконец, Седжон снова смог есть мясо.
Седжон, Хян и министры сменили белые траурные одежды на цветные, но оставили черные головные уборы и пояса.
20 сентября провели церемонию изгнания злых духов.
21 сентября Седжон и министры вернулись в тронный зал и приступили к государственным делам.
* * *
Жизнь во дворце вернулась в привычное русло.
Седжон и министры были заняты государственными делами: они вводили в обращение новые, более точные меры веса, ужесточали правила прохода во дворец...
Но не только Седжон и министры работали.
Седжон, как и обещал, начал брать Хяна на лекции по конфуцианским трактатам. Но эти лекции были не просто чтением древних книг.
"В "Книге песен" сказано..." – начинал Седжон, а потом между ним и министрами разгорался спор.
Они спорили не о том, как правильно перевести тот или иной текст, а о том, как применить конфуцианские принципы в политике.
"Ваше Величество! – говорили министры. – Учение мудрецов – это священный закон! Мы должны строго его соблюдать!"
Большинство министров были сторонниками неоконфуцианства* и считали, что добродетель – это основа, а богатство – это зло.
____________
Неоконфуцианство* - направление конфуцианства, возникшее в Китае в XI веке. Неоконфуцианцы стремились к синтезу конфуцианства, даосизма и буддизма. Они считали, что человек должен жить в гармонии с природой и обществом.
____________
Седжон, Хян и министры-прагматики спорили с ними, доказывая, что благосостояние народа – это тоже важная задача.
"В главе "Да Юй мо" из "Книги истории", – говорил Седжон, – сказано, что древние мудрецы считали своим долгом заботиться о благе народа".
"Конфуций говорил, что нужно сначала накормить народ, а потом учить, – добавлял Хян. – А Мэн-цзы говорил, что благосостояние народа – это основа процветания государства".
Седжон и Хян выступали единым фронтом, разбивая в пух и прах аргументы консерваторов. После каждого такого спора старые министры, выжатые, как лимон, еле плелись домой.
"А мы-то думали, – жаловались они, – что наследный принц только и умеет, что всякие безделушки изобретать..."
"Неужели вам мало того урока, который он вам преподал?" – смеялись над ними молодые чиновники.
"Никогда еще лекции короля не были такими страшными", – вздыхали старики.
"Может быть, попросить короля сократить количество лекций?" – предлагали некоторые.
Еще недавно министры требовали, чтобы короли не пропускали лекции, а теперь сами мечтали от них избавиться.
Седжон же был доволен. С тех пор, как он стал королем, министры постоянно пытались им манипулировать.
'Одну руку трудно оторвать от двух', – думал Седжон.
Он был известен своим умом и образованностью, но ему было трудно спорить со всеми министрами сразу.
Иногда ему удавалось убедить их, иногда – запугать. Но победить в споре со всеми сразу было очень сложно.
"Эх, – часто говорил Седжон, – если бы у меня было больше сторонников..."
Хван Хи* и Мен Сасон** – самые верные его союзники – пока что были не у дел. А министров-реформаторов было мало.
____________
Хван Хи* (1363-1452) – корейский государственный деятель и ученый, занимавший пост премьер-министра при королях Тхэджоне и Седжоне.
Мен Сасон** (1370-1458) – корейский государственный деятель и ученый, занимавший пост премьер-министра при королях Седжоне и Седжо.
____________
Поэтому Хян, который показал себя умным и талантливым политиком, был для него настоящим подарком судьбы.
Хяну было всего девять лет, но его знания и красноречие были на уровне Седжона. А в умении спорить он даже превосходил отца.
Министры, которые когда-то доводили до белого каления и короля Тхэджона, и Седжона, перед Хяном теряли дар речи.
Возможно, именно благодаря Хяну Седжон стал спокойнее и увереннее в себе. Фурункулы, которые мучили его последние годы, исчезли. Головные боли и боли в спине – тоже.
"Кажется, – как-то сказал Седжон королеве, – не зря говорят, что дети – это наше счастье".
"Ха-ха-ха! – рассмеялась Сохон. – Если бы вас сейчас кто-нибудь услышал, то сказал бы, что вы хвастаетесь".
"Пусть говорят!" – Седжон был счастлив.
Но был один момент, когда Хян доставлял Седжону проблемы.
Это было во время еды.
"Отец! – кричал Хян. – Хватит есть одно мясо!"
"Мальчишка! – ворчал Седжон. – Не мешай мне есть!"
"Собаке тоже не мешают есть, потому что она ест мясо! – отвечал Хян. – Но вам нужно питаться правильно!"
Хян заботился о здоровье отца и постоянно делал ему замечания во время еды. Летописец добросовестно записывал все эти перепалки.
http://tl.rulate.ru/book/114223/4389135
Готово:
Использование:
