Слёзы хлынули из глаз Сяолан, когда она, словно окаменевшая, смотрела на картину в комнате. Всё её тело будто лишилось сил, и она не решалась приближаться.
К комнате позднее подошли Конан и дядя Мори, и они тоже остолбенели, увидев происходящее.
– Кадзама… – прошептал дядя Мори, глядя на молодого человека, лежащего в комнате.
С Цуру Кадзамой дядя Мори был знаком не так близко, он узнал о нём больше от Сяолан и Корана, или из газет и книг. Но прочитав книгу, написанную Кадзамой, по настоятельной рекомендации Сяолан, дядя Мори был вынужден признать, что его репутация не соответствовала истинному таланту.
Сегодня, когда он поднимался в горы, чтобы полюбоваться цветущей сакурой, он испытывал к Кадзаме неприязнь. Не только потому, что тот был слаб здоровьем и мог в любую минуту попасть в беду, но и потому, что в последнее время он всё чаще слышал о нём от Сяолан, и это вызывало у него инстинктивное чувство бдительности, свойственное заботливому отцу.
Но теперь…
Дядя Мори с трудом сдерживал подступающую печаль, глядя на молодого человека, лежавщего неподвижно. Солнечные лучи падали на подушку, делая тёмно-красные пятна крови яркими и ослепительными.
Даже для такого человека, как он, видевшего немало жизни и смерти, было трудно оставаться равнодушным, когда человек, ещё вчера полный сил, так беззащитно лежал перед ним.
Конан тоже стоял у двери, словно окаменевший. Впервые за долгое время его мысли отказали.
Он и Сяолан не раз навещали Кадзаму в больнице, видели его слабым, но никогда не видели его бледным и каким-то… опустошенным.
Кадзама-сан… Кадзама-сан… Кадзама-кун… Изменения в обращении отражали сокращение дистанции между ними, углублялась привязанность, и росли взаимопонимание.
– «Писатель», «Известный писатель»... – вспоминал Конан. – Позже «Загадочный человек», «Тот, кто знает мои самые сокровенные тайны», «Вечно больной», «Человек с одинаковыми хобби», «Учёный».
Но теперь, наверное, нужно добавить ещё одно слово: «Мёртвый».
Неожиданная тоска и безысходность обрушились на него, но ни капли злости он не испытывал.
Если бы погиб кто-то другой, он мог бы разыскать причину смерти и отомстить, но как быть с Кадзамой?
Его смерть делала живых такими беспомощными…
Кадзама находился в странном состоянии, как в сонном параличе. Он слышал всё, в том числе и резкий запах крови, но чувствовал, что парит в пустоте, не ощущая своего тела.
Он чувствовал, как у него идёт носом кровь, его сознание постепенно погружалось в пропасть, он словно превращался в призрак… и в надежде, что кто-нибудь его спасёт, услышал крики о мёртвом.
***
Должно быть, это умер настоятель Тенъё, и Сюнэн наконец-то отомстил…
Да, он знал, кто мёртв, и даже знал, кто убийца, ведь именно он рассказал Сюнэну правду.
Два года назад монаха убили под видом призрачного Тенгу, настоятель Тенъё инсценировал самоубийство. Полиции не удалось найти реального убийцу, и дело было закрыто.
Младший брат монаха, Сюнэн, не поверил, что его брат покончил с собой, поэтому он проник в храм, чтобы узнать правду.
Кадзама вспомнил все события прошлой ночи и прямо рассказал ему правду.
В то же время, Кадзама дал ему два выбора – отомстить или попытаться найти доказательства для полиции.
Очевидно, он решил отомстить сам.
Но, как говорится, рыцарь, убивший дьявола, тоже оскверняется его кровью. После успешной мести Сюнэн стал новым убийцей и вскоре попадет за решётку.
Кадзама был рад, что не ошибся в нём. Шаги, которые он слышал прошлой ночью у двери, принадлежали Сюнэну.
Он мог с уверенностью сказать, что именно Сюнэн убил убийцу. Если бы он сам не умер, Сюнэн определённо попал бы за решётку. Устранить свидетеля? Или смириться?
Кадзама был счастлив, что Сюнэн выбрал второе.
К счастью, он не был ослеплён местью и остался добрым монахом.
В противном случае, ему пришлось бы тащить это больное тело на бой.
Когда Сюнэн ходил взад-вперед у двери, раскаиваясь в совершённом, состояние Кадзамы ещё не было таким плохим.
Благодаря продвинутым навыкам движения, полученным в системе, а также небольшому опыту владения мечами, которому он обучился, улучшив свою способность к фехтованию, ему не было трудно справиться с уставшим от убийства Сюнэном.
Но теперь…
Кадзама падал духом всё сильнее.
Он просто ждал рассвета, а затем услышал звук прибытия полиции, которая обнаружила тело, и быстрые шаги полицейских, проходящих мимо.
Полиция!!!
Кадзама очень хотел, чтобы его обнаружили.
Но как раз в тот момент, когда надежда достигла пика, несколько тяжёлых шагов быстро подошли к двери, и послышались крики:
– Нашли ещё одно тело!
– Идите и сообщите инспектору Мэгюре!
– Ещё один мёртвый!
В тот момент Кадзама действительно почувствовал, что умирает, но не от болезни, а от злости.
Он пытался успокоиться, говоря себе: «В мире Корана полиция бывает немного глупа. Конан обязательно заметит что-то неладное, когда придёт…»
Затем он услышал крики и плач Сяолан, и тихие шаги, которых он больше всего ждал, остановились у двери.
Спасибо тебе огромное!!!
Заходи поскорее!!
Посмотри на меня!!
Я ещё не умер!!!
Думаю, меня ещё можно спасти…
У-у-у…
Мёртвым оказался я…
На самом деле Конан не виноват. Кадзама всегда болел. Он действительно очень… болен.
Утром был такой шум, а он не проснулся. Он действительно выглядел как мёртвый.
Дело в том, что у Кадзамы была болезнь лёгких, ему было трудно дышать.
Слабый подъём и опускание его груди было ещё сложнее обнаружить под толстым одеялом. Конан был введен в заблуждение полицией и предположил, что Кадзама мёртв…
Было нормально, что он не смог заметить этот слабый подъём и опускание под влиянием психического шока.
Ну… Так что мир, где только полицейский оказался клеветником, а только Кадзама получил травму, был достигнут.
Кадзама был так несчастлив.
Но в конце концов, у всех ещё были мозги.
После шока, Конан вбежал в комнату и решил тщательно проверить причину смерти Кадзамы.
– А что ты делаешь?
– Конан!
Дядя Мори и Сяолан, которые ещё были в шоке, внезапно заметили небольшую фигуру, мчащуюся навстречу. Они опомнились и попытались остановить его.
Но скорость Корана к «месту преступления» не была подвластна смертным.
Он быстро осмотрел тело Кадзамы, прежде чем кто-либо смог реагировать, и затем он был поражён, обнаружив…
– Подождите, Кадзама, Кадзама ещё не умер!
Конан был так шокирован, что даже забыл свою маску и крикнул взрослым именем.
Но никто не обращал на это внимания.
Сяолан была шокирована, услышав это, и действие по остановке Корана от перемещения «трупа» превратилось в протяжение руки к лица Кадзамы, чтобы проверить его дыхание.
Когда она почувствовала слабое, но уверенное дыхание на своих пальцах, Сяолан почти заплакала снова.
Дядя Мори тоже быстро подбежал к Кадзаме, чтобы тщательно пронаблюдать за его состоянием, и он вздохнул с облегчением, увидев слабый подъём и опускание груди Кадзамы.
– Он не умер, слава богу, я знал, что Кадзама не так легко умирает .
Инспектор Мэгюр, который поздно подъехал к дому, увидел эту сцену, и трое людей объявили, что мёртвый оказался жив.
Инспектор Мэгюр не понимал, что происходит, но доверие дяди Мори и других, а также его понимание своих подчинённых, говорило ему, что это было ещё одно недоразумение.
Он строго смотрел на озадаченного офицера.
http://tl.rulate.ru/book/111590/4206890
Готово:
Использование:
