- "Это сын мясника? Он такой же страшный, как и его отец!"
Аджинай, скрывая страх, нахмурился, изображая спокойствие и сохраняя остатки достоинства племени Циянь, произнес, словно выговаривая каждое слово:
- "Чего же ты ещё хочешь?"
- "Простейшее дело. Отдай сполна".
- "Ты только что заставил меня сделать то, что хотел, сделай то же самое для меня!"
Аджинай заколебался на мгновение, затем кивнул:
- "Хорошо!"
Прежде чем Ван Сюань успел среагировать, Аджинай бросился ниц, поцеловал сапоги Ван Сюаня и извинился:
- "Это моя вина, что я, Аджинай, слеп и оскорбил Ваше Величество. Прошу, Ваше Величество, простите меня!"
Эти несколько слов были первыми словами на языке Центральных равнин, которые он выучил, и произнёс их чётко.
Ничего особенного, просто много тренировался. Ни за что не склонился бы перед знатью вражеской страны.
Но в его глазах Ван Сюань был не просто аристократом Дацянь, но и сыном «Убийцы Людей», могущественным воином, сопоставимым с [Золотым Городом].
Поцелуй сапог такого сильного человека был великой честью на их степях.
Поэтому просьба Ван Сюаня не была для него сложной.
Ему просто было немного странно, что за ним наблюдают.
Земля была немного грязной, и он чувствовал отвращение, когда падал на колени, поэтому на мгновение заколебался.
Наблюдающие тоже выглядели странно.
- "Это… я наверное, ошибся! Разве эти ронди не были очень высокомерными?"
- "Эти слова были настолько точны, что я на мгновение забыл, что они — ронди".
- "Ха-ха-ха, умираю от смеха. Сначала думал, что ронди такие великие!"
- "Он, наверное, испугался нашего принца, что и упал на колени, умоляя о пощаде!"
Ронди, стоявшие вокруг, тоже слышали смех, но были озадачены.
Их вождь преклонялся перед сыном мясника, непобедимым воином, а не перед двуногими овцами, как вы. Что смешного?
Лин Ань, скрывавшийся в темноте, тоже был в замешательстве.
В этот момент его сердце кипело от ярости:
- "Чёрт возьми! А-а-а!"
- "Аджинай действительно преклонил колени?"
- "Почему!!!"
- "Разве ты не был очень высокомерным? Зачем сдаваться?"
- "Я не позволю тебе преклонить колени! Иди сражайся с Ван Сюанем прямо сейчас! Чёрт!"
- "Если ты так сделаешь, то мои извинения будут напрасны? Три моих зуба тоже пожелтели!"
- "Не хочу!!!"
Но как бы он ни кричал в душе, Аджинай всё равно прижимал голову к земле, неподвижно, без малейшего намека на сопротивление.
От этого ему хотелось плакать, но слёз не было.
Есть такие люди. Как только они преклонят колени, они уже не позволяют другим встать, даже хотят подойти и переломать ноги, чтобы ты не вставал.
Лин Ань, очевидно, был одним из таких людей.
Жаль, что ноги Ван Сюаня были слишком толстые. Если бы он не смог их сломать, то вместо этого его голова могла бы быть отбита.
Это была и причина его злобы.
Ван Сюань, очевидно, был потрясён на мгновение. Такого чувства он не испытывал часто.
Но Аджинай упал на колени слишком быстро, настолько быстро, что у него не было времени подумать.
Глядя на Аджиная, ползущего по земле, Ван Сюань холодно произнёс:
- "Встань!"
Аджинай послушно поднялся, а затем улыбнулся:
- "Тогда, ваше величество, я пойду!"
После этого он повернулся и собрался уходить.
С точки зрения Аджиная, он уже признал поражение, сделал то, что требовал противник, и поцеловал его сапоги, проявив уважение. Противник не должен больше его унижать.
- "Подожди!"
Аджинай повернулся, выглядя озадаченным:
- "Ваше Величество, что-то ещё?"
- "Ты ещё не закончил извиняться. Сделай то же самое, что только что сделал со мной, моей спутнице, мисс Ян Сяосюэ".
Лицо Аджиная исказилось от гнева, когда он услышал эти слова:
- "Ты хочешь, чтобы я, Аджинай, преклонился перед женщиной? И не думай!"
У ронди женщины не пользовались высоким статусом, и для такого человека, как он, было позором извиняться перед женщиной и целовать ей сапоги.
Если бы это произошло на степях, он бы бросил вызов на смертельный поединок!
- "И я уже признал поражение. Если Ваше Величество не отпустит меня, это будет нарушением правил, и мы, ронди, этого не потерпим!"
На лице Ван Сюаня появилось презрение, и он с интересом сказал:
- "О? Значит, ты хочешь умереть?"
Как только слова слетели с губ, ужасающая аура вновь спустилась на всех ронди!
Глаза Аджиная покраснели, и он заревел:
- "Ваше Величество, если вы будете сражаться здесь, уверяю вас, прежде чем вы всех нас убьёте, мы убьём множество людей из Дацянь!"
- "Хочешь проверить?"
Услышав это, двадцать с лишним ронди, стоявших вокруг, вытащили свои сабли.
Эти люди были сопоставимы с воинами Цзяньтяньского уровня. Если бы они вступили в бой, в хаосе эти люди из Дацянь были бы убиты и ранены бесчисленное количество раз.
- "О? Ты угрожаешь мне?" Ван Сюань поднял брови, не выказывая ни малейшей тревоги.
В этот момент Аджинай полностью сдался:
- "И что? Ваше Величество, отпустите нас! Вы же не хотите, чтобы те, кто рядом с вами, были похоронены вместе с вами?"
Услышав это, окружающие люди тоже запаниковали.
- "Я не хочу умирать! Не делайте этого!"
- "Ваше Высочество, отпустите этих ронди! Он уже извинился!"
- "Не стоит менять свою жизнь на этих грязных мерзавцев!"
- "Я просто пришёл посмотреть, отпустите меня!"
Некоторые люди хотели воспользоваться случаем, чтобы сбежать, но были загнаны обратно ронди с саблями.
Слышались звуки страха, плача и паники.
Они не ожидали, что будут лишены жизни просто за то, что пришли посмотреть. Это было действительно несправедливо.
Ван Сюань сохранял спокойствие и хлопнул в ладоши:
- "Аджинай, правда? Знаешь что? Твой интеллект превзошёл мои ожидания".
- "Но ты сделал одну ошибку".
- "В чём дело?" Аджинай спросил невольно.
- "Ты никогда, никогда, никогда не должен делать этого… угрожать мне".
- "Больше всего я ненавижу, когда мне угрожают!"
Выражение лица Аджиная окаменело, но он тут же снова высокомерно улыбнулся:
- "И что? Ты осмелишься? Не боишься, что я случайно не пораню этих людей?"
- "Это замечательное место, которое ваш Дворцовый караул охраняет поколениями… мои люди!"
Аджинай был очень уверен в себе.
Он верил, что Ван Сюань обязательно пойдёт на компромисс и отпустит их.
В прошлом, как только они захватывали в плен несколько жителей Центральных равнин и ставили их перед армией, противник не осмеливался стрелять из лука, и взломать город становилось гораздо проще.
Он всегда считал, что эти генералы Дацянь глупы. Ради жизни нескольких пленных они были готовы отказаться от пространства для наступления.
Но эта слабость ему очень нравилась.
Как и сегодня, он мог использовать её, чтобы угрожать Ван Сюаню.
В этот момент Хуан Шаочжун, министр Хонглуского храма, тоже выскочил:
- "Ваше Высочество, почему бы вам не отпустить господина Аджиная? Вы хотите, чтобы мы были похоронены вместе с вами?"
Люди тоже подняли шум:
- "Мы обычные люди! Ваше Высочество, вы должны защитить нас!"
- "Ваше Высочество, отпустите этих варваров! Я боюсь!"
- "Я не хочу умирать!"
Ситуация повернулась вспять.
Те, кто только что говорил, что они расправятся с Аджинаем, теперь говорили, что его нужно отпустить.
Как говорится, нож ранит только тогда, когда ты им режешь себя.
Ван Сюаню самим было плевать на жизни этих людей.
Он был очень эгоистичен и имел маленькое сердце. Он мог только отпустить тех, кто ему был дорог.
Но он терпеть не мог, когда ему угрожали, поэтому не хотел, чтобы Аджинай добился своего.
Поэтому Ван Сюань махнул рукой, и послышались гулкие шаги.
Сотни одетых в чёрный цвет Сюаньвэй из окружающих домов и по периметру толпы неожиданно появились.
Среди них было два посла по умиротворению в чёрных масках!
Они излучали внушающую благоговение силу мастеров.
Ван Сюань поднял брови и с интересом посмотрел на Аджиная:
- "А теперь скажи, что быстрее: мой арбалет или твой нож?"
Лицо Аджиная побледнело, и по нему катил холодный пот.
В племени Циянь было более тридцати человек, и на каждого из них в среднем было направлено двадцать арбалетов. Они не могли даже пошевелиться.
Они боялись, что если подадут неверный сигнал, противник застрелит их.
Ему, Аджинаю, было всего двадцать пять, и у него ещё была вся жизнь впереди. Он хотел играть с женщинами, пить хорошее вино и есть баранину!
Он не хотел умирать!
Кто бы мог знать, что в этот момент Хуан Шаочжун опять выскочил, указывая на Ван Сюаня и бранясь:
- "Как ты смеешь! Ты хочешь устроить мятеж?"
- "Скорее убирай все арбалеты!"
Затем он повернулся и с улыбкой сказал Аджинаю:
- "Господин Аджинай, не волнуйтесь, я уверен, он не посмеет вас убить!"
Ван Сюань был немного ошарашен. Почему везде такие предатели?
Когда он собрался заставить Хуан Шаочжуна замолчать, Аджинай опередил его и дал ему пощёчину.
- "Убирайся отсюда!"
Что это за время такое?
Ты всё ещё тут треплешься?
Разве ты не видишь, что на наше племя Циянь направлены сотни арбалетов?
Ты такой важный! Ты особенный!
Тебя не нацеливают сотни арбалетов, верно!
А ты попробуй!
Ты ставишь на кон жизни людей моего племени Циянь, ставишь на кон голову твоей матери, чёрт побери!
А что, если ты проиграешь?
Это смерть!
Он — сын мясника! Как сын этого дьявола может быть нормальным человеком?
Во всяком случае, я, Аджинай, не верю.
Я бы скорее поверил, что свинья может залезть на дерево!
Хуан Шаочжун тоже был ошарашен от того, как Аджинай ему надавал. Он хотел что-то сказать, но остановился. В конце концов, он мог только обижен
http://tl.rulate.ru/book/109911/4105367
Готово:
Использование:
