Готовый перевод What should I do if the heroine escapes from the book? / Что делать, если героиня сбегает из книги?: Глава 54

Чу Гэ посмотрел на съежившегося Чжан Цижэня и почувствовал какое-то смятение. Очевидно, она очень хотела его ударить за то, что он натворил, но не смогла, увидев его в таком состоянии.

Я знал, что Чжан Цижэнь нравилась Юйэй, но не ожидал, что настолько. Раньше он говорил, что просто хотел развлечься.

Эти двое явно не общались, но между ними возникло какое-то необъяснимое чувство, и теперь они обожали друг друга... Можно только сказать, что любовь не поддается никакой логике.

Или, может быть, дело в том, что Чжан Цижэнь упрямый человек, и трудно заставить его изменить свои убеждения.

Но от такой несправедливости по-прежнему становится грустно. Чжан Цижэнь, впервые совершив плохой поступок, собственными руками разрушил свою любовь. Учитывая, что сейчас Юйин испытывает к Чжан Цижэню лютую ненависть, в будущем она вполне может его убить. И эту трещину уже никогда не удастся заделать.

Что ж, выходит, плохие поступки остаются безнаказанными?

Чу Гэ невольно подумал о своей книге.

То, что сейчас происходит с Циу Уцзи и другими — на то воля небес.

Спустя долгое время раздался неразборчивый голос Чжан Цижэня: «Спасибо, брат Чу. К счастью, ты спас ее».

Чу Гэ покачал головой: «Это бесполезно. Для тебя уже ничего не осталось. Тебе будет нечем возместить этот долг, как бы ты ни пытался в будущем превратиться в героя-спасителя. Когда Юйин была в отчаянии на арене, ты не дал ей и шанса».

«Не ругай меня... Я знаю, что это бесполезно... Я просто хочу поблагодарить тебя за спасение ее жизни. А что касается меня... — Чжан Цижэнь вцепился в столб и медленно поднялся на ноги. — Боюсь, что теперь обратного пути нет. Ничего не поделаешь, придется идти до конца... В любом случае...»

Внезапно он улыбнулся: «Похоже, мне все равно нечего терять».

Улыбка получилась совсем невеселая, больше похожая на плач. Чу Гэ волей-неволей попытался его образумить: «Ты же только начал, почему не можешь свернуть с этого пути? Из-за пагубной привычки к роскоши? Разве ты не можешь отказаться от крутых тачек и от того, чтобы быть в центре внимания?»

Чжан Цижэнь задумался на мгновение: «Я не отрицаю, что мне это нравится... Наверное, главная цель моих теперешних поступков в том, чтобы сохранить это благополучие и в будущем получить еще больше, поэтому не стоит притворяться, что я хочу остаться ни с чем. Если мне нравится, то я буду этим наслаждаться. Но дело не только в этом, брат Чу».

«В чем еще?»

«Жизнь — как трава на ветру», — спокойно сказал Чжан Цижэнь. — «Почему бы и нет?»

Брат Чу промолчал.

Чжан Цижэнь неожиданно заявил: «В некотором смысле, пробуждение сверхъестественных способностей — это как упавшая с неба манна. Многие пытаются извлечь из этого выгоду. Множество мест охвачено волнениями, а карта мира тем временем незаметно меняется. У тебя есть способности, и если захочешь, ты сможешь жить еще более беззаботно, чем я, так к чему тебе эти ежедневные упреки?»

Не дав ему договорить, Чу Гэ оборвал его: «Мне это не нужно».

Чжан Цижэнь не удивился такому ответу и просто сказал: «Я думаю, что рано или поздно ты изменишь свое мнение. Ты выглядишь безразличным, но на самом деле в тебе горит сильное желание жить... Неужели ты и впрямь веришь, что кто-то посмеет отправиться в черный ящик, чтобы спасти людей? Как это называется? Благородное сердце? Верность? Пока в тебе живет такое, тебе никогда не удастся скрыться».

Чу Гэ: «...»

Чжан Цижэнь сказал: «В любом случае, если тебе что-нибудь понадобится, можешь обращаться ко мне. Тебе это пригодится».

Чу Гэ немного помедлил и кивнул: «Хорошо».

Чжан Цижэнь улыбнулся: «Я знаю, что ты сейчас не одобряешь мои действия. Если ты хочешь расстаться со мной, я не стану тебя винить... В любом случае, ты для меня как брат».

Как раз когда Чу Гэ собирался что-то сказать, в его сердце внезапно возникло предупреждающее предчувствие, будто вместе с мощной опасной энергией к Чжан Цижэню приближалась какая-то угроза.

Он увернулся совершенно машинально, его тело окутал слабый золотой свет, послышался звонкий удар. Чу Гэ застонал, схватился за плечо и врезался в Чжан Цижэня.

Тот быстро подхватил его: «Ты в порядке?»

Чу Гэ слегка покачал головой. На его одежде была только дырка, а на плече небольшой синяк. Боль была несерьезной. Эта золотая колокольная маска действительно была эффективна.

Чжан Цижэнь осмотрел ее и обнаружил, что она действительно в порядке. Он не мог не вздохнуть: "Это потрясающе, брат Чу. Я и правда не мог сказать, что она обладает этим свойством".

Ты знаешь, какими свойствами я обладаю? - сердито сказал Чу Гэ: - В тебя попытались убить, а ты просто собрался вокруг меня и задавал вопросы? Ты болен?

Чжан Цижэнь покачал головой: - Какое это имеет значение? Я даже знаю, кто это был. Но брат Чу, теперь ты знаешь, почему я не могу выйти, верно? В таком случае, как только я потеряю свою силу, завтра ты сможешь заняться моим... Сбором тела.

Чу Гэ спокойно сказал: - Тебе не нужно объяснять мне свой путь.

У Чжан Цижэня наконец появилась улыбка: - Независимо от того, как ты относишься к моему делу, насколько холоден твой тон... Но я очень рад, что ты подсознательно остановился передо мной.

Чу Гэ: "..."

Между этими двумя предложениями раздался звук разрываемой одежды. Цю Уцзи держал на руках тощего обезьяноподобного мужчину с вонючим лицом и подплыл к ним. Он бросил мужчину перед Чжан Цижэнем: - Хорошо позаботься о нем. Если он принесет нам какие-либо проблемы, я не признаю тебя своим братом.

Чжан Цижэнь удивленно посмотрел на Цю Уцзи и тупо рассмеялся: - Оказывается, тем могущественным человеком, о котором ходили легенды, была ты, невестка...

Цю Уцзи испепеляла всех взглядом и ничего не говорила.

Просто не анализируйте, у кого какие суперсилы. Об этом нельзя никому рассказывать, и это бесполезно для анализа.

- Не волнуйся. - Затем Чжан Цижэнь пнул мужчину на земле. - Брат Чу живет хорошей жизнью, и его не стоит в это впутывать. Я позабочусь об этом.

Чу Гэ замялся: - Ты... не захочешь снова убить кого-нибудь?

Чжан Цижэнь лучезарно улыбнулся: - Как я могу? Это хорошая разменная монета.

Чу Гэ промолчал.

Он чувствовал, что ему трудно проникнуть в образ мыслей преступного мира, и ему также было трудно понять, что сейчас думает Чжан Цижэнь.

Но покушение произошло на его глазах, и он знал, что не сможет убедить других умыть руки.

Можно только сказать, что эту дружбу и правда трудно сохранить такой же, как и раньше. По крайней мере, вряд ли мы сможем сидеть вместе и жарить шашлычки в будущем. Мы не из одного мира. Чу Гэ и правда сложно непринужденно общаться с другом, который совершает убийства и поджоги.

Чжан Цижэнь выглядел более открытым, поднял мужчину на земле и медленно повернулся и ушел: - Брат Чу, я ухожу. Мы, возможно, больше никогда не увидимся. Я просто надеюсь... что ты сможешь продолжать усердно работать и писать мою часть. Спустись.

Вдалеке виднелись тени, словно его окружали подчиненные. Эти фигуры находились далеко, и голоса их разговоров были неотчетливыми. Чу Гэ следил за ними издали, чувствуя себя так, словно он в другом мире.

Тени, которые раньше прятались под уличным фонарем, больше не было видно.

Я просто не знаю, все еще ли она скрывается в его сердце.

Цю Уцзи отвела взгляд оттуда и сказала: - Если бы в нашем мире с сердцем и волей этого человека, его можно было бы считать очень многообещающим, но в твоем это кажется немного сложным.

Чу Гэ сказал: - Он не только немного сложный, он всегда кажется тупиком. Особенно с тех пор, как полиция взяла его на карандаш, отдел Гу Жуяня, похоже, стал еще более устрашающим. Он находится под пристальным наблюдением. Если он не сдастся сейчас, это будет как рыбалка. Как бы я ни думал об этом, я чувствую, что если он продолжит идти вперед, то будет только тупик...

- Он, вероятно, знает об этом лучше, чем ты. - Цю Уцзи улыбнулась. - Если он действительно странный человек, как следует из его имени, я с нетерпением жду, когда увижу, как он может пойти на верную смерть и выжить.

Чу Гэ не мог не сказать: - Он сказал, что у меня есть желание жить здоровой жизнью. Почему я чувствую, что это у тебя такое желание...

Цю Уцзи считал это само собой разумеющимся: «Это ты написал, я не простачок и разбираюсь в земных делах. Мне нужно состязаться с остальными в следующем месяце».

«Теперь ты так легко воспринимаешь “это ты написал”?» — спросила Чугоци. «Ты больше не против?»

«Сначала ты должен признать свое влияние, чтобы затем иметь возможность противиться. Благодаря тебе я уперся в стену и понял, что твое влияние на наш мир не поддается описанию. Это даже страшнее, чем прежнее ощущение судьбы. Я даже думаю, что ты можешь в любой момент позволить мне умереть, стоит тебе только захотеть это написать».

Чу Гэ чуть не подскочила на месте: «Эй, что ты себе навоображал? Какой бы юной я ни была, но я не глупая. Реальность такова, что именно ты можешь раздавить меня в любой момент, ясно?»

Цю Уцзи сказал: «Это всего лишь пример. Конечно, я знаю, что ты этого не умеешь. Чу Гэ, я даже не могу понять, насколько мое нынешнее естественное общение с тобой вызвано твоими прежними словами: “Если хочешь найти меня, просто найди Отца-создателя”. Я не могу понять, из-за влияния ли это имплантированных Богом мыслей, но можешь ли ты почувствовать разницу?»

Чу Гэ на мгновение задумалась: «По логике, если уж ты знаешь, что это я написала, то ты бы не стал так воспринимать ситуацию, верно?»

«Я знаю, что ты написала мой характер, но почему так все равно? Теперь, когда декорации расставлены, ни ты, ни я не можем сказать, насколько это повлияло».

«...» Чу Гэ почесала в затылке: «Незачем так четко это разделять, слишком сильная головная боль».

Цю Уцзи легкомысленно сказал: «Да, мы же живем одной и той же жизнью, верно? Я исследую свой мир, а ты понимаешь свое одиночество. Но если ты даже различить этого не можешь, как ты можешь говорить о том, чтобы вырваться из пути неба и познать себя? Разве это не самообман? Чу Гэ, когда речь заходит о познании себя, то мы с тобой даже не так хороши, как Чжан Цижэнь, так что не сетуй на других».

«Прости, ты же не растерялся, а пытаешься убедить меня?»

«Почему бы мне сопротивляться? Проверка себя не является преходящей вещью, мне просто нужно знать, что я делаю». Цю Уцзи слегка улыбнулся: «В этот раз Отец-Бог никогда не думал, что я попытаюсь сойти за фаната и даже мог подумать, что это не похоже на мою “личность”, что это то, что я на самом деле хочу делать, без особого принуждения и намерения. Таков мой результат. Однажды я буду самим собой, а Отец-Бог занят мирскими делами, но я все равно помню, чего я хочу. Что?»

http://tl.rulate.ru/book/108795/4038834