Афганистан. Район Шаваль...
Самад и его два лейтенанта сбежали с фермы до рассвета и совершили трудный десятикилометровый переход через границу в Афганистан.
Они выбрали проторенный путь и присоединились к небольшой группе из пяти торговцев, чтобы не привлекать к себе внимания. Как напомнил Самад своим людям, американцы наблюдали с неба, и если бы они выбрали маршрут с лучшим укрытием от деревьев, их вибрации могли быть обнаружены одним из многочисленных наземных датчиков «Рембас-II», которые американская армия тщательно спрятала вдоль границы. Это движение впоследствии привело бы к запуску одного из многочисленных американских разведывательных спутников Кеннана класса «Замочная скважина» (KH), который начал бы их фотографировать. Их изображения почти мгновенно появлялись на экранах в Лэнгли, где аналитики сидели круглосуточно, ожидая, что боевики талибана, подобные ему, допустят подобные ошибки.
Ответ будет быстрым и фатальным: беспилотник «Predator», пилотируемый подполковником ВВС, сидящим в трейлере в Лас-Вегасе, сбросит ракеты «Хеллфаер» на свою цель.
Оказавшись в долине, они обнаружили муллу Омара Рахмани, сидящего на куче одеял внутри одной из дюжины или более палаток, установленных полукругом под несколькими ореховыми и дубовыми деревьями и скрытых с востока зарослями лимонных лоз. Утренняя молитва закончилась, и Рахмани пил чай и собирался съесть круглую сладкую лепешку, которую афганцы называют рохт, вместе с абрикосами, фисташками и густым йогуртом (который был настоящей роскошью в горах).
Рахмани поприветствовал их коротким кивком, затем погладил свою бороду, которая спускалась к ключице и заканчивалась острым концом. Его взгляд, слегка увеличенный очками в толстой проволочной оправе, казался постоянно прищуренным, что затрудняло определение его настроения. Он сдвинул свой белый тюрбан еще дальше назад, чтобы обнажить глубокие морщины, пересекающие лоб, и родимое пятно в форме лимской фасоли на левом виске. Его длинная льняная рубашка и мешковатые брюки скрывали его значительный объем, и если бы он снял камуфляжную куртку, плотно облегающую его плечи, он мог бы показаться на волосок менее устрашающим.
Эту куртку — старую, изодранную на локтях — он носил во время сражений с русскими.
Самад должен был предположить, что Рахмани не был доволен всем вниманием, недавно привлеченным к этому району, хотя он мог бы похвалить Самада за его быстрое мышление и способность еще раз одурачить американцев.
— Мир вам, брать и давайте поблагодарим Бога за то, что мы здесь сегодня утром, чтобы насладиться этой едой и прожить еще один день — потому что дни становятся для нас все более трудными. — Рахмани поднял подбородок в их сторону.
Самад и его люди сели вокруг Рахмани, и несколько молодых людей, ухаживавших за ним, подали им чай. Холод пробежал по плечам Самада, когда он потягивал чай и пытался успокоить дыхание.
По общему признанию, было трудно каждый раз, когда Самад находился в присутствии этого человека. Если бы ты перешел ему дорогу, если бы ты посмел подвести его, он бы казнил тебя на месте. Это был не слух. Самад наблюдал за казнями собственными глазами. Иногда головы отрубались. В других случаях их отпиливали медленно, очень медленно, пока жертва кричала, а затем захлебывалась в собственной крови.
Рахмани сделал еще один глубокий вдох, поставил свою чашку, затем скрестил руки на груди, его черная рубашка и шарфы туже обтягивали шею. Он изучал их еще мгновение, вызывая ледяную боль в животе Самада, затем прочистил горло и, наконец, заговорил снова:
— Армия стала слишком нестабильной для нас сейчас. Это совершенно ясно. Ходай мог нанести еще больший ущерб, и хотя я благодарен за работу, которую ваши люди проделали в Исламабаде, теперь осталось много незавершенных дел — особенно агент, о котором говорил наш снайпер в отеле. Мы все еще ищем его. И теперь наши новые отношения с картелем Хуареса в Мексике оказались под угрозой, потому что мы были вынуждены убить их человека. Все это означает, что мы должны действовать быстрее.
— Я понимаю. — сказал Самад. — ЦРУ завербовало много оперативников в этом районе. Они хорошо платят. Молодым людям трудно сопротивляться. Двое моих людей прямо сейчас выслеживают одного, мальчика по имени Исрар Рана. Мы считаем, что он несет ответственность за то, что помог разоблачить связь.
— Некоторые из нас утверждают, что терпение восторжествует. — Рахмани кивнул. — Американцы не могут и не останутся здесь навсегда, и когда они уйдут, мы продолжим тренироваться здесь, и мы донесем волю Аллаха до народов Пакистана и Афганистана. Но я не согласен с тем, чтобы сидеть и ждать, пока буря пройдет. Проблема должна быть устранена в ее источнике. Последние пять лет я работал над проектом, который скоро осуществится. Инфраструктура на месте. Все, что мне сейчас нужно — это воины, чтобы выполнить этот план.
— Для нас это было бы честью.
— Самад, ты поведешь их. Вы вернете джихад в Соединенные Штаты — и вы должны использовать контакты, которые вы установили с мексиканцами, чтобы сделать это. Ты понимаешь?
Хотя он и кивнул, Самад напрягся, потому что знал, что просить мексиканцев об одолжении может оскорбить их и вывести из себя. И все же, если бы он мог каким-то образом заручиться их поддержкой, у его миссии было бы гораздо больше шансов на успех.
«Но как?»
Ему пришлось бы прибегнуть к худайбийе — лжи, как Коран призывает его поступать, когда имеет дело с неверными.
— Я должен предостеречь тебя и всех твоих людей, Самад. — продолжал Рахмани. — Почти сотня наших бойцов уже посвятили свои жизни этому плану. Некоторые из них уже отдали свои жизни. Здесь многое поставлено на карту, и последствия неудачи велики, действительно очень велики.
— Мы все понимаем. — Самад уже чувствовал лезвие на своей шее.
— Кто сражается на пути Аллаха, будь он убит или победоносен, тому мы даруем огромную награду. — голос Рахмани повысился, когда он процитировал из Корана.
— Рай ждет нас. — добавил Самад с энергичным кивком. — И все же, если мы умрем и станем мучениками, только для того, чтобы снова воскреснуть и стать мучениками, мы сделаем это. Вот почему мы любим смерть.
— Вот почему... — Рахмани сузил глаза еще больше. — А теперь давайте поедим, и я обсудлю все детали. Я уверен, что сложность и дерзость этой миссии произведут на вас впечатление. Через несколько дней вы будете в пути. И когда придет время, вы принесете послание от Аллаха, подобного которому американцы никогда не видели.
— Мы не подведем вас. — сказал Самад.
— Не подведи Аллаха. — Рахмани медленно кивнул.
— Мы — его слуги. — Самад уверенно добавил.
http://tl.rulate.ru/book/107895/4649124
Готово:
Использование:
