Заклинание Жертвенного Духа Глубинной Жемчужины было гораздо более обширным, чем Сутра Дыхания Питания Меридианов Верховной Инь. В первую очередь оно описывало использование зеркала для получения энергии лунного света Верховной Инь и конденсации семени талисмана Глубинной Жемчужины.
Это семя талисман, будучи имплантированным в даньтянь другого человека, могло помочь ему в культивации. После успешного культивирования или гибели человека оно могло питать его, продолжая практику Высшего Глубокого Света Инь...
В комплект входил метод приема, который помогал получателю извлечь из зеркала семя Талисмана Глубокой Жемчужины и взрастить его в своем даньтяне.
Лу Цзянсянь сделал паузу, чувствуя тревогу из-за заклинания Жертвенного Духа Глубинной Жемчужины. Оно казалось почти зловещим, как одно из тех демонических искусств, о которых он читал в книгах.
После тщательного изучения и прочтения он убедился, что Семя Талисман Глубинной Жемчужины не только безвредно для его получателей, но и приносит значительную пользу.
Заклинание Жертвенного Духа Глубинной Жемчужины было неотъемлемым заклинанием, которое пробудило зеркало. Количество семян Талисмана Глубинной Жемчужины, которые он мог накопить, ограничивалось силой его божественного чувства. В настоящее время он мог накопить только шесть семян.
Размышляя об этом, Лу Цзянсянь прошелся божественным чувством по резиденции семьи Ли, отмечая многочисленные изменения.
«Вот это трансформация!»
За три года, что он провел в зеркале, семья Ли построила пруд, расширила свой дом и процветала! Ли Чанху женился и отрастил бороду, став новым главой семьи.
С помощью своего заклинания он просканировал всех членов семьи Ли, но не нашел ни одного с «духовным отверстием», необходимым для бессмертия. Хотя он и ожидал этого, но все равно был немного разочарован.
Похоже, за исключением маловероятных случаев, ни один из членов семьи Ли не достигнет бессмертия. Их судьбы были связаны со смертным миром, а продолжительность жизни не превышала семидесяти лет.
Понаблюдав за семьей Ли, Лу Цзянсянь глубоко вздохнул и активировал заклинание.
Ли Чэцзин, обладавший зоркими глазами, первым заметил изменения и воскликнул: «Отец, смотри!».
Остальные братья семьи Ли также быстро собрались вокруг.
Ли Мутянь пристально посмотрел на зеркало. На его поверхности вспыхнул белый свет, и появился крошечный шрифт. Он похлопал Ли Чэцзина по плечу и приказал: «Принесите мне ткань и чернила!»
Братья быстро отправились собирать необходимые материалы.
Предусмотрительность семьи Ли при строительстве кабинета оказалась полезной. В нем хранились четыре сокровища кабинета, которые им подарил мастер Хань. В противном случае им пришлось бы отправиться за ними к входу в деревню.
Ли Чанху быстро принес ткань, а Ли Тунъя - деревянный стол и чернила. К счастью, Ли Чэцзин, стоявший у зеркала, уже запомнил ранее написанное, которое то появлялось, то исчезало.
Среди братьев Ли Чэцзин был самым младшим, но и самым начитанным. Поэтому Ли Мутянь доверил ему расшифровку появляющихся мелких иероглифов.
Расшифровка «Метода приема» была долгим процессом. Ли Чэцзин усердно писал столько, сколько нужно, чтобы сгорела палочка благовоний, пока у него не разболелось запястье. Затем за дело взялся Ли Тунъя, а остальные внимательно следили за точностью.
На выполнение задания ушло два часа, причем братья сменяли друг друга.
Стремясь к точности, Лу Цзянсянь позволил сценарию проявиться трижды. Он включал в себя подробные примечания к даосским жаргонам, а также схемы циркуляции ци и пути прохождения меридианов.
Только после того, как братья тщательно проверили каждую деталь, он постепенно убрал свет.
«Метод приема», - прочитал Ли Сянпин вслух с полотна, его голос был ровным.
«В начальной фазе первого цикла Истинный Эликсир Глубинной Жемчужины плавно опускается в сеть сердца. Это знаменует собой расположение эликсира в центральном дворце. После спуска эликсира нужно задержать дыхание девять раз, завершив один цикл. Повторите все девять циклов по девять раз каждый, в общей сложности восемьдесят один раз. Это называется девятью небесными циклами...»
«Это бессмертное заклинание!» воскликнул Ли Чанху, одновременно удивленный и обрадованный, и едва удержался от желания обнять зеркало и поцеловать его.
Братья передавали ткань по кругу, внимательно и молча читали ее, занося записи в память.
Затем взгляд Ли Сянпина упал на несколько последних предложений.
«Для завершения приема выбирайте такие дни, как год Цзяцзы, год Гэншэнь, год вашего знака рождения, праздники трех юаней, восьмые солнечные сроки или первый и последний день лунных месяцев. Это благоприятные периоды, когда Ян рассеивает Инь».
«Проведите ритуал под сиянием луны, сожгите благовония и примите очищающую ванну. Глубоко поклонитесь и произнесите: «Как ученик из такой-то семьи, я почтительно прошу Глубинного Света. Я посвящаю себя достижению Дао, и моя судьба находится в ваших руках. Когда придет время, я останусь верен своей клятве. Сжигая этот талисман, я выражаю свою благодарность Верховной Инь». После этого трижды вдохните воздух».
«Когда придет время, я не нарушу своего обещания. Сжигая этот талисман, я выражаю свою благодарность Верховной Инь», - тихо повторял он про себя.
Ли Мутянь внимательно наблюдал за юношей, затем ласково погладил его по голове и спокойно сказал: «Смирись с судьбой и посвяти себя Пути Дао».
----
Ранним утром с крыш деревни поднимались тонкие клубы дыма, смешиваясь с туманом в воздухе.
«Дядя Ли, похоже, у вас сегодня хорошее настроение. По какому поводу?» Люди, работавшие в поле, с улыбкой приветствовали Ли Мутяня, когда увидели его проходящим мимо поля.
Посмотрев вниз, Ли Мутянь узнал своего племянника Е Чэнфу. Невинная и честная внешность мальчика соответствовала его приятной манере говорить.
«Просто рад видеть зеленые ростки, пробивающиеся на поле!» - со смехом ответил Ли Мутянь.
В деревне Лицзин доминировали четыре крупные семьи - Е, Тянь, Ли и Лю. Семья Е, составлявшая более тридцати процентов населения деревни, была самой многочисленной. Объединенные вместе, они представляли собой силу, с которой приходилось считаться.
«О, они были благословлены удачей брата Чанху!» почтительно ответил Е Чэнфу, опираясь на мотыгу.
«Ты и впрямь не промах, молодой человек!»
Ли Мутянь понял, что речь идет о недавней свадьбе Ли Чанху. Невеста из семьи Жэнь была очаровательна и воспитана, она идеально подходила Ли Чанху.
Ли Мутянь подумывал открыть невестке секрет, когда она родит наследника. В конце концов, если держать все в тайне, это может вызвать подозрения, ведь они жили под одной крышей. К тому же он знал, что его невестка умеет хранить секреты.
«Тунъя не хочет жениться, да и Сянпин уже в возрасте, - размышлял Ли Мутянь, поглаживая бороду.
Тянь Юнь, дочь моего хорошего друга, была бы хорошей парой для Сянпина, учитывая их схожий возраст. Я спрошу об этом Сянпина, когда вернусь. Возможно, пройдет совсем немного времени, и я сделаю им предложение с гусем-лебедем, подумал он с улыбкой.
Во дворе Ли Тунъя и его братья прилежно изучали Метод Приема. Ли Чанху, с утра патрулировавший в полях, поспешил вернуться к ним.
Ли Мутянь, чувствуя тяжесть прожитых лет, предпочел оставить заклинание бессмертия молодому поколению и сосредоточиться на мирских делах.
В конце концов, кто-то должен был присматривать за полями. Кроме того, следовало следить за недобросовестными людьми, которые могли бы попытаться заглянуть в их хозяйство.
Сегодня Ли Мутянь был в хорошем настроении. Он сидел на гребне и неторопливо беседовал со старейшинами деревни.
----
Тем временем в резиденции Ли...
Лу Цзянсянь направил свое божественное чувство на трех человек - Ли Тунъя и двух других, которые сидели, скрестив ноги, с закрытыми глазами. На макушках их голов появились слабые белые ореолы.
Больше всего выделялся ореол Ли Чэцзина, он простирался примерно на восемь цуней и ярко сиял. Ореолы Ли Тунъя и Ли Сянпина составляли шесть и пять цуней соответственно, а Ли Чанху - всего три цуня [1].
Размер этих ореолов, появляющихся при первой практике Метода Приема, указывал на уровень совместимости человека с Семенем Талисмана Глубинной Жемчужины. Ореол в одну ци[2] означал идеальную совместимость, как у человека, родившегося с духовным отверстием.
Ореол Ли Чэцзина в восемь цуней означал, что он может достичь восьмидесяти процентов скорости культивирования человека с естественным духовным отверстием. В то время как ореол Ли Чанху с тремя цунями означал, что его скорость культивирования ограничивалась лишь тридцатью процентами от этого потенциала.
По сути, скорость культивации Ли Чанху была значительно ниже. Он мог посвятить культивации целый день, но при этом добиться меньшего прогресса, чем те, кто посвящал тренировкам всего восемь часов.
1. Цунь - это китайский дюйм, поэтому один цунь = 3,333 см. ☜
2. Чи - это китайские футы, поэтому один чи = 33,333 см. ☜
http://tl.rulate.ru/book/107342/4458413
Использование:
