Томясь от скуки, я снова глянул в правила и предписания. Пока я читал унылые строки, за дверью послышался беспорядочный шум и крики. Начался бунт?
Я немедленно отбросил правила и бросился к двери. Когда я уже собирался открыть ее, дверь с грохотом распахнулась.
Первой вошла женщина-надзиратель, похожая на мужчину, говорившая со мной во время еды. За ней последовали две другие надзирательницы, сопровождавшие заключенную.
Заключенная маниакально дергалась и кричала:
— Отпустите меня, отпустите меня! Отпустите!
С растрепанными волосами, она напоминала разъяренную львицу, пытаясь с криками оттолкнуть надзирательниц.
Три надзирательницы втащили ее в комнату и крепко прижали к полу. Они надели ей на рук наручник, а второй конец наручников привязали к табурету. Только тогда я понял, что ножки табурета были приварены к полу.
Заключенная кричала безумно и бессвязно:
— Отпустите меня! Выпустите меня, убирайтесь! Я хочу выйти!
— Если продолжишь двигаться, я забью тебя до смерти! — ответила тюремщица, похожая на мужчину.
Черт возьми, там действительно не относились к заключенным как к людям.
Заключенная все еще тряслась и кричала. Надзирательница снова выругалась:
— Ладно! Разрешаю тебе орать! Верещи изо всех сил, сука! А потом я перережу тебе горло!
Я спросил одну из охранниц:
— Что не так с этим человеком?
— Я не знаю, — сказала она. — Она словно с цепи сорвалась.
— Ей что-то давали? — спросил я.
— Я не знаю, — сказала она сердито, — поэтому привела ее к вам! Вы вылечите ее, а мы заберем ее позже, когда она успокоится.
После чего они втроем вышли.
Предоставив разъяренную львицу мне.
Женщина билась в истерике, и я не понимал, плачет она или смеется. Потом она несколько раз крикнула, чтобы я вышел, и наконец разрыдалась.
Хотя преподаватели психологии учили нас, как вести себя с пациентами с различными психическими заболеваниями, они не говорили, как вести себя с сумасшедшими женщинами-заключенными, страдающими психическими расстройствами.
Я решил подождать, пока она успокоится, прежде чем заговорить.
Ее долгий и громкий плач сменился на тихие всхлипывания.
Я поздоровался:
— Привет.
Она медленно подняла голову. Она показалась мне очень честной на вид женщиной лет тридцати, хотя в глазах ее можно было прочесть усталость, а слезы контрастировали с улыбкой. Отчаянная безбожница.
— Простите, вас кто-то обидел? — спросил я ее.
http://tl.rulate.ru/book/105821/3851506
Готово:
Использование: