Се Сюнь пошевелил рукой и зачерпнул ещё одну полную миску каши для Цзян Сяо Сяо.
Малютка радостно обняла свою виноградную лозу, её маленькое личико склонилось, когда она быстро доела кашу.
Когда она снова посмотрела на юношу, её глаза, казалось, были наполнены словом «каша». Веко Се Сюня дернулось.
– Всё ещё не наелась?
Цзян Сяо Сяо кивнула своей маленькой головкой.
Юноша странно посмотрел на неё, не понимая, как в маленькое существо, которое было меньше чайной чашки, могло поместиться столько каши.
У него не было выбора, кроме как подать ей ещё одну миску.
В результате она и это быстро съела.
По крайней мере, на этот раз Цзян Сяо Сяо больше на него не смотрела. Только тогда Се Сюнь взял свою ложку и начал есть.
Убирая тарелки и палочки для еды, юноша сказал:
– Я заберу тебя из деревни позже.
Цзян Сяо Сяо стояла во дворе, оглядываясь по сторонам, когда она внезапно воскликнула.
Думая, что она хочет спросить почему, Се Сюнь нахмурился и проворчал:
– Ты слишком много ешь!
Более десяти лет он был одиночкой и не хотел принимать эту мелочь, которую он подобрал на полпути. Для него Цзян Сяо Сяо была большой головной болью.
Цзян Сяо Сяо даже не слышала, что говорил Се Сюнь. Она вскарабкалась на стену двора и встала. Подтвердив свою догадку, она спустилась обратно и маленькими шажками подошла к Се Сюню, сказав:
– В твоём доме плохой фэн-шуй.
В фэн-шуй слева изображен лазурный дракон, справа – белый тигр, спереди – алый феникс, а сзади – чёрная черепаха. Если смотреть из дома, левая сторона – это позиция лазурного дракона, а правая – позиция белого тигра.
Се Сюнь жил в восточной части деревни, в единственном доме, расположенном так далеко от других жителей. Дом белого тигра находился на небольшом холме. Позиция белого тигра, находящаяся выше позиции лазурного дракона, называлась белый тигр, поднимающий голову, злой дух белого тигра.
Белый тигр, поднимающий голову, злой дух – может привести к потере богатства и бедствиям или даже смерти.
Цзян Сяо Сяо всегда была скупа на слова, но, объясняя Се Сюню, она сразу перешла к ключевым моментам.
Услышав это, Се Сюнь перестал убирать тарелки и палочки для еды. Он вспомнил, как кормилица говорила, что этот дом был построен дворцом очень рано, и только живя здесь, он мог избежать ущерба для национального благосостояния, как сказал национальный учитель.
Тогда он был ещё молод и невежественен, зная только, что с этого момента он должен был взять фамилию своей матери и больше не мог называться Му Жун Сюнь, а измениться на Се Сюнь.
И он никогда больше не смог бы вернуться в столицу.
Мальчик всегда думал, что смерть бабушки произошла из-за его «не благоприятности». Он никогда не думал, что кто-то может использовать фэн-шуй, чтобы тайно лишить человека жизни.
Если смерть кормилицы была вызвана фэн-шуем, тогда мама...
Цзян Сяо Сяо подняла глаза. Утренний свет проникал сквозь оконные щели, освещая лицо юноши. Она видела, как его рука сжимала маленькую миску всё крепче и крепче, его брови и глаза были мрачными и холодными.
Цзян Сяо Сяо никогда не спускалась с горы и не понимала интриг земного мира, не говоря уже о том, как кого-то утешить. Она просто молча забралась на табурет и села.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина, прежде чем Се Сюнь посмотрел на неё и спросил:
– Есть ли способ развеять это?
– О, да, да, – сказала малышка. – Достаточно купить пару маленьких цилинь.
Согласно описанию Цзян Сяо Сяо, Се Сюнь тщательно запомнил это.
Вероятно, в городе не было таких маленьких цилинь, они могли быть только в уездном городе.
…
Зная, что Се Сюнь отправляется в длительную поездку, Цзян Сяо Сяо забралась в его корзину для переноски пораньше и сидела внутри.
Когда Се Сюнь вышел и запер ворота двора, увидев маленькую фигурку в корзинке и вспомнив о вчерашнем невезении, он просто схватил её двумя пальцами и засунул в кошелёк, чтобы отогнать зло.
В кошельке, висящим у него на поясе, Цзян Сяо Сяо стояла внутри, высунув наружу только свою маленькую головку. На её голове были два маленьких цветочных бутона, которые Се Сюнь уложил в её волосы. Её миниатюрное личико с самого начала было таким изящным, а с прической даосской монахини, замененной на маленькие цветочные бутоны, она ещё больше стала похожа на яркую фарфоровую куклу.
Однако, как только Се Сюнь начал идти, Цзян Сяо Сяо начала раскачиваться до тех пор, пока у неё не закатились глаза. Заметив её дискомфорт, юноша переместил её так, чтобы она вместо этого повисла у него на шее.
Малышка приняла удобную позу, затем, казалось, что-то вспомнила и медленно спросила Се Сюня:
– Что ты сказал мне раньше?
Она, казалось, вспомнила, что он сказал, что она слишком много съела. Отличается ли аппетит людей под горой от её собственного?! О, даже в горах все казалось по-другому. Трое её старших братьев, вместе взятые, ели не так много, как она.
Се Сюнь выглядел совершенно спокойным.
– Ты ослышалась.
Хотя он и не был рад добавить в семью ещё одного человека, но если она была благоприятным талисманом, тогда всё было по-другому.
От деревни Ши Мо до уезда Кайхэ было очень далеко.
Идти пешком было невозможно, а у Се Сюня самого не было телеги. Повозки, запряженные волами, и повозки, запряженные ослами, в деревне также избегали его, не говоря уже о том, чтобы захотеть подвезти.
Се Сюнь мог только сначала добраться до города, чтобы нанять транспортное средство, прежде чем отправиться в уездный город.
От деревни Ши Мо до города он не встретил ни нарушителей спокойствия, ни бандитов, ни разу неожиданно не споткнулся и не угодил в яму. За все его годы это было самое спокойное путешествие.
Удовлетворённый, Се Сюнь переложил талисман в корзину для переноски, чтобы позже она не привлекла внимания толпы.
Снова взвалив корзину на спину, юноша зашагал к площади с телегами.
Вероятно, из-за того, что его печально известная зловещая репутация распространилась слишком далеко, и это было сразу после Фестиваля призраков, водители в городе также не хотели его везти. Они смотрели на него с испугом и отвращением. После того, как Се Сюнь отходил, эти люди даже плевали и проклинали его как дурное предзнаменование.
После стольких лет парень давно привык к этому и не проявлял особых эмоций на своём лице.
С другой стороны, Цзян Сяо Сяо, сидя в корзине, считала на пальцах.
Хотя её голос был тихим, Се Сюнь услышал это и спросил её:
– Что ты делаешь?
Цзян Сяо Сяо сказал:
– Только что пересчитала их, чтобы я могла зарубить тех, кто кричал громче всех, когда приду в себя.
Се Сюнь: «???»
Цзян Сяо Сяо закончила считать, прежде чем отреагировать, что это были люди.
Казалось, людей не следует небрежно рубить.
Она с легким сожалением изменила свои слова:
– Тогда изобью их.
Прошлой ночью Се Сюнь собственными глазами видел, как эта малышка с тесаком в руках преследовала призрака и рубила его, и собственными ушами слышал, как она говорила, что стала его невесткой.
Слышать такие поразительные слова из её уст сейчас совсем не казалось странным.
– Не смогли нанять извозчика, поедем в другой раз.
Се Сюнь не был непреклонен в покупке маленьких цилинь сегодня. Он развернулся, собираясь возвращаться.
Как раз в этот момент кто-то окликнул его сзади:
– Эй, брат, подожди!
Се Сюнь оглянулся и увидел юношу, управляющего повозкой, запряженной ослом, на вид примерно того же возраста, что и он. Пока юноша говорил, он уже оказался перед Се Сюнем, подняв брови:
– Брат, едешь в город?
Се Сюнь слегка хмыкнул.
Юноша разволновался ещё больше.
– Я могу подвезти тебя бесплатно! Едешь или нет?
Раскусив аферу, Се Сюнь прямо отверг его:
– В этом нет необходимости.
– Эй, эй, эй, не спеши отказываться! – юноша ухмыльнулся. – Меня зовут Чэнь Си Кси, я из города. Так случилось, что я тоже еду в округ. Разве я не могу любезно подвезти вас, когда увидел, что вы не можете нанять транспортное средство?
Се Сюнь остался невозмутим.
– Кажется, вы ещё не упомянули о своём условии.
Чэнь Си Кси, вероятно, не ожидал, что Се Сюнь с первого взгляда раскусит его намерения. Несколько неловко он почесал в затылке и кашлянул, прежде чем сказать:
– Верно, есть условие, – серьезно посмотрев на Се Сюня, он продолжил: – Брат, ты купишь гроб? Бронирование тоже работает.
http://tl.rulate.ru/book/104420/3665752
Использование:
