Гарри открыл глаза. Он лежал один в огромной круглой комнате, потолок которой терялся в белых и голубых облаках. С одной стороны, комната растворялась в безграничной синеве неба, открывая вид на лужайку, утопающую в зелени и плавно спускающуюся к озеру, обрамленному старыми деревьями. Над головой пели птицы, приветствуя прекрасный летний день. Вдалеке мелькали неясные фигуры: дети играли, семьи устраивали пикники, смех витал в воздухе.
Внезапно, шепот, похожий на шум волн, заставил Гарри вздрогнуть. Он повернулся и увидел нескольких человек, входящих в комнату. Коренастый мужчина средних лет, облаченный в старинную тунику и треугольную шляпу, улыбнулся и кивнул Гарри. Мужчина был поразительно похож на Альбуса Дамблдора – те же мерцающие голубые глаза, только борода была короче. За ним стояли высокая стройная женщина с рыжими волосами и блестящими зелеными глазами и такой же высокий мужчина с черными развевающимися волосами, скрытыми за очками. Гарри почувствовал, как мир вокруг него растворяется, и он потерял сознание.
Он снова проснулся, лежа на диване, положив голову на колени матери. Лили гладила его по волосам, как Гермиона, когда думала, что он спит в общей комнате. Рядом сидел отец, Джеймс, и смотрел на него сверху вниз. Только он, а не Лили, первым заметил, что Гарри очнулся. Лили была поглощена жарким спором со старшим мужчиной. — Привет, Гарри, — тихо произнес Джеймс.
Лили оборвала спор и посмотрела в глаза сыну. — Гарри... малыш! — В ее глазах стояли слезы. — Мама? — Гарри испугался, что это всего лишь кошмар. — Да, малыш. Это мама, — слезы текли по щекам Лили Поттер. Гарри поднялся и, обняв ее крепко, как питон, зарыдал: — Мууууммммммм! — Слезы лились потоком, а Лили отвечала ему такой же безусловной любовью, которую хранила в себе. Джеймс обхватил их обоих, а с другой стороны, к объятиям присоединился новый участник.
За их спинами, незамеченный, бородатый мужчина подошел к серванту и взял деревянный поднос с глиняным кувшином, полным глинтвейна, несколькими мензурками и тарелкой с медовыми пряниками. Гарри, Джеймс, Лили и Сириус одновременно смеялись, плакали и пытались говорить.
Только спустя некоторое время Гарри заметил бородатого мужчину, который читал потрепанный экземпляр «Некогда и будущего короля». Джеймс заметил, куда был устремлен взгляд Гарри. Сморщившись от того, что мужчина выбрал для чтения, он представил их друг другу: — Гарри, я хочу представить тебе Мирддина Эмриса, или, как ты его знаешь, Мерлина.
— Вы имеете в виду "того" Мерлина? — Гарри впервые в жизни был поражен. На фырканье отца он покраснел. — Прости.
Мерлин хихикнул: — Неважно, парень. Это случается довольно часто. Тебе это знакомо, могу поспорить. И да, я тот, кого вы зовете Мерлином. Я служил Утеру Пендрагону и учил его сына, Артура. — Он заложил клочок льна между страницами и положил книгу на стол, а затем откинулся на спинку кресла, чтобы понаблюдать за маленькой семьей, стоящей перед ним.
— Ну, это не слишком хорошо сработало, — проворчал Гарри.
— Гарри! — Лили шлепнула сына по затылку.
— Нет, Лили. Он имеет на это право. Тем не менее, это был прекрасный сон. Гарри, ты можешь сказать мне, где сон испортился? — спросил Мерлин.
— Если я правильно помню, виноваты Артур, Ланселот, Генивера и... Морган ле Фей. И Мордред тоже... о, и Мааб, — ответил Гарри.
— Верно... по большей части. Стыда хватает и среди других, в том числе и среди меня, однако здесь есть главные причины. Вот что случается, если позволить маленькой голове думать за большую. Постарайтесь не совершать такой ошибки, — сказал Мерлин.
Гарри густо покраснел. Его единственным сексуальным опытом, помимо обязательных уроков в начальной школе, были журналы, которые Рон, Дин и Шеймус приносили в общежитие, а Вернон рычал: «Никогда не смей...!». За этим следовало жестокое избиение и запирание в спальне. И это после того, как Петуния нашла в комнате Дадли кассету с записью жесткого секса. Дадли, разумеется, отрицал свою причастность к этому, поэтому вина автоматически возлагалась на Гарри. К сожалению, это случилось как раз на следующий день после появления Добби, который доставил ему столько неприятностей в министерстве. Он оставался там, питаясь полубанками холодного супа, пока братья Уизли не освободили его. Гарри был не единственным, кто покраснел, хотя и Джеймс, и Сириус старательно пытались подавить свои смешки.
— Гарри... — Мерлин затронул новую тему: — Ты здесь раньше своего времени. Твоя смерть привела вашу реальность в замешательство. Если это не исправить, смятение превратится в анархию, а затем в разрушение. Ты, и только ты, обладаешь силой, способной исправить это.
— Что вы имеете в виду? — спросил Гарри.
— Гарри, мир, который ты знаешь, — лишь один из бесконечного множества миров, каждый из которых существует лишь как тень для других. При каждом серьезном изменении выбирается новый путь, а остальные, идущие по старому пути, перестают существовать. К сожалению, ваша смерть — как раз такое важное событие. От вашей жизни зависит равновесие вашего мира. Без тебя, чтобы противостоять ему, твой Волдеморт преуспеет в своем стремлении к господству, — пояснил Мерлин.
— Аннннддддд? — Гарри вытянул это слово.
— Гарри, должно существовать равновесие между тем, что ты называешь добром, и тем, что ты называешь злом. Тот, кого ты называешь Волдемортом, угрожает этому равновесию. Ты был одним из двух, кому было пророчество суждено победить его, но после того, как он выбрал тебя, а не твоего друга, ты стал единственным, кто мог это сделать. Вмешательство Альбуса Дамблдора в твою жизнь серьезно подорвало твои шансы, и в результате он поставил мир волшебников, а значит, и немагический мир, под серьезнейшую угрозу, — сказал Мерлин.
Гарри почувствовал себя мятежным: — А что, если мне уже все равно?
— Гарри! — воскликнул Джеймс. Лили была более благосклонна к неповиновению сына. Они наблюдали друг за другом с момента их смерти, и она больше понимала "почему", в то время как Джеймс видел только "что".
— Да? — Джеймс смотрел на отца с такой силой, какой не видел раньше. Он не был уверен, что ему нравится идея, что его сын бросает ему вызов, но он также уважал то, что у него есть моральная сила, чтобы сделать это.
— Я всю жизнь мучился и терзался от людей, которые в одну минуту любили меня, а в следующую очерняли. Не будем забывать о тех замечательных людях, к которым меня приставил Дамблдор, — продолжил Гарри.
— Вы сказали, что наблюдали за ними. Сколько раз вы видели, как они избивали меня? Сколько сломанных костей я могу положить к ногам Дурслей? А через них — Дамблдору? Сколько следов от ударов плетью по моей спине? Сколько изнасилований? — Гарри говорил с горькой яростью, слова его были отравлены болью. — Почему меня это должно волновать, если все, к чему я должен вернуться, — это еще большее количество того же самого?
— Гарри, Мерлин только что сказал тебе, что ты единственный, кто может все исправить. У тебя есть сила и ответственность, чтобы сделать это, — настаивал Джеймс, его голос звучал почти умоляюще. Лили, напротив, была тише, ее взгляд был полон печали. Сириус, как всегда, держался в стороне, наблюдая за этой сценой с холодным безразличием.
— Ты слушал хоть одно чертово слово, которое я сказал? — прорычал Гарри, его голос был полон гнева. — Гарри. Малыш! — Лили попыталась успокоить своего разъяренного сына, но он отмахнулся от нее.
— Мам, я не хочу возвращаться. Мне нравится, что я могу использовать магию, но я не могу выносить лицемерие мира волшебников! Они любят и почитают "Мальчика-Который-Выжил" в одну секунду и плюют на него в следующую. Ни одному из них нет ни малейшего дела до меня!
— Есть много людей, которые любят тебя! — Джеймс пытался найти слова утешения.
— Назови хоть одного! — Гарри бросил вызов, его глаза горели яростью.
— Гермиона, — тихо произнес Сириус, его взгляд был направлен на Гарри.
Гарри вздохнул и посмотрел на мать. — Она любит Рона, а не меня, — прошептал он, его голос был полон боли.
— Если ты так думаешь, то ты слепой и дурак, а я не рожала слепого дурака! — Лили, наконец, потеряла терпение, ее голос был полон гнева.
Мерлин вздохнул и прервал гневный спор. — Что ж, мой юный друг. Похоже, тебе предстоит принять решение, — сказал он, его голос был спокойным, но в его глазах читалось глубокое понимание. — Хотя вы сами не ищете приключений, вы — локус. Более того, вы один из двух локусов в вашем времени. Второй, конечно же, Волдеморт. Когда двое таких, как вы, существуют в одно время, вам суждено вступить в противостояние. Это неизбежно. Вы так много страдали, отдали гораздо больше, чем от вас когда-либо ожидали. Было решено предложить вам этот выбор. Вы можете остаться здесь или вернуться к своей жизни. Как и у любого выбора, у него есть последствия. Если вы решите остаться, вы можете остаться здесь со своими родителями, но ваш мир падет перед Волдемортом… во всяком случае, в обозримом будущем. Если же вы вернетесь, то должны будете встретиться с ним лицом к лицу. Только вы можете уничтожить его. В любом случае, выбор за вами.
— Почему я должен? — потребовал Гарри, его голос был полон отчаяния.
Джеймс все еще выглядел удивленным, но Лили и Сириус были совершенно спокойны. — Справедливый вопрос. Давайте разберемся в причинах. Первое: Волшебный мир падет перед Волдемортом, — ответил Мерлин.
— Волшебный мир заслуживает того, чтобы пасть! — выкрикнул Гарри, его голос был полон ненависти.
Джеймс перешел от удивленного раздражения к полному шоку с открытым ртом. Лили и Сириус ухмыльнулись. К удивлению Гарри, Мерлин тоже ухмыльнулся. — Как это? — спросил легендарный маг, его глаза блестели любопытством.
http://tl.rulate.ru/book/102554/3545029
Готово:
Использование:
