– Она должна быть оранжевой, — стоически сообщает Тобирама владельцу магазина. Наруто быстро кивает сбоку, стоя за спиной Сенджу.
Молодой человек выглядит немного растерянным, переводя взгляд с мужчины из истории, который давным давно считался мертвым, на ребенка-демона-который-не-демон-больше.
Сару отменил приказ об молчании секрета S-класса о джинчурики, опубликовав официальное заявление о том, что Наруто является героем за то, что заключил в тюрьму кьюби и удержал его от нападения на Коноху. Это, конечно же, абсолютно не помогло исправить весь тот беспорядок, который он устроил вокруг ребенка, но это был первый шаг. По крайней мере, Сарутоби был достаточно умен, чтобы не использовать полную исполнительную власть и не наказывать тех, кто причиняет вред Наруто или проявляет недоброжелательность.
Как бы то ни было, Тобираме не нравились кислые выражения на лицах большинства взрослых и неуверенность на лицах молодого поколения. Чтобы стереть годы ненависти, потребуется нечто большее, чем просто раскрытие давно скрытой истины. Но вместо того, чтобы искушать себя идеей исправить все это, он поставил перед собой гораздо более легкую задачу.
Обустройство своего «нового» дома.
Прожив неделю в комплексе Сенджу, Тобирама немного устал от покупок вещей и предметов, но его кан, похоже, получал удовольствие от украшения и выбора интерьера.
Из оранжевого цвета.
Не то чтобы Тобирама мог его за это винить. Узнав, что его родителями были Желтая Молния и Кровавая Хабанера, мальчик еще больше полюбил этот цвет. Но теперь Тобирама видел все больше и больше ярких цветов, вызывающих головную боль.
– У нас есть несколько картин такого цвета, — говорит владелец магазина, и Тобирама чувствует, как его глаз неволно дергается.
Замечательно.
Две картины, тренировочные гири и оружие, книги и благовония, запечатанные для удобства путешествий...
Тобирама устало вздыхает и направляется в угловой киоск магазина данго, который существовал еще в его время. Он потягивает травяной чай, в то время как Наруто съедает, вероятно, больше данго, чем следовало ему позволить.
Он рассеянно слушает, как мальчик болтает о ловушках и розыгрышах, в которых можно использовать печати, а затем слабо усмехается, когда Наруто использует уродливые термины для описания компонентов печатей, которые он будет применять. Узумаки понимал соответствующие части и моментв, связанные с печатями, даже если его рефлексивный словарный запас заставлял его использовать не совсем правильные...выражения. Тобирама мог говорить на технических терминах, а Наруто мог просто знать, о чем он говорит, и это в принципе все, что нужно. Даже лучше, если говорить о ремесле родословной в закодированном виде на публике, ведь это было дополнительным преимуществом.
Пока Наруто продолжает говорить, Сенджу следит за другими посетителями магазина, переводя уставший и хмурый взгляд с одного на второго. Они находятся в части деревни, где живут шиноби, поэтому там тихо, а атмосфера спокойная. В их сторону, конечно, кидали косые взгляды, и Тобирама слышал приглушенные разговоры, но в целом, их оставляли в покое.
Наруто зевает, вытягивая руки над головой. Он дожевывает последнее данго с палочки, тыкая острым концом в плечо Сенджу, на что второй никак не реагирует.
— Пора домой? — спрашивает Тобирама, уже допивая свой чай.
Мальчик заторможенно моргает, прежде чем замотать головой – Нет, — Он почти надувается, как шар, когда мужчина неодобрительно щелкает языком. — Нет, — снова бормочет он, угрожая палочкой от данго.
— Но мне бы не помешало вздремнуть, — честно признается Тобирама и вздыхает, откидываясь на спинку стула. Он действительно чувствует себя немного уставшим. Обычно Сенджу все время сидел в своем кабинете или лаборатории, а не гулял и общался с людьми.
Люди утомляют и раздражают.
– Если я вздремну, ты хочешь покормить кои?
Тобирама заботился о своих кои с тех пор, как он был ребенком и до самого прыжка во времени. Он был полностью уверен, что Мито позаботится о них, и боялся, что они могли погибнуть за прошедшие годы из-за того, что живые существа не могли быть сохранены под стазисными печатями. Но, когда он проверил, большая часть из них выжила. Также среди них были те, которых он не узнал. Либо рожденные после его ухода, либо купленные кем-то другим. В любом случае, он был рад, что кои выжили, а Наруто был совершенно потрясен, обнаружив рыбу практически такого же размера, как он сам, и заявил, что хочет покататься на ней.
Тобирама почти предложил ему заключить контракт на призыв рыбы кои, но затем вовремя себя остановил.
Узумаки нравилось кормить их, а затем сидеть с древом предков. В такие моменты, Тобирама не вторгался в личное пространство мальчика в саду клана и следил за тем, чтобы не слышать ничего из того, что мальчик говорит древу, но Тобирама мог чувствовать счастливо переливающуюся чакру джинчурики, когда был там.
– Хорошо! Идем домой, даттебайо! – Наруто энергично кричит, соскальзывая со своего места на стуле. Тобирама скептично закатывает глаза, когда крошечная рука хватает последнюю палочку данго с его тарелки, но Наруто просто бубнит что-то и бежит к двери. Тобирама не торопится вставать, но он хмурится сразу же, когда чувствует чье-то присутствие перед Наруто. – Ину-нии!
– Хм? Меня зовут Какаши, — лениво протягивает джонин, опуская голову, чтобы взглянуть на мальчика, который врезался ему в ноги. — Ты ведь можешь так сказать, да?
— Хатаке-сан, — приветствует Тобирама, выходя из магазина. Он наклоняет голову и пристально смотрит на парня, улавливая слегка горячие искры и тихо кипящий гнев чакры молодого человека. – Как вы?
Какаши кивает в качестве короткого приветствия и медленно моргает. Его руки спрятаны глубоко в карманах. – Ниидаиме-сама. Я в порядке. Вы?
Тобирама одобрительно мычит и кивает в ответ. На мгновение он задумывается, прежде чем повернуться и посмотреть на ребенка, который стоит рядом. – Наруто и я собираемся вернуться домой. Хотите присоединиться к нам?
Наруто тут же подключается к диалогу и тыкает джонина в бок палочкой от данго. Он жует во рту последний кусок и приглушенно бубнит –Да! Давай к чаю! У нас очень вкусный чай, даттебайо, ты такой наверняка в жизни не пробовал.
– Наруто.
Мальчик непонимающе моргает, услышав упрекающий тон, прежде чем Тобирама поясняет. – Не разговаривай с набитым ртом. Это грубо, и ты плюешь на людей.
Какаши скептично смотрит на эту картину, подняв бровь. Наруто ойкает и прижимает ладонь ко рту. Его извинения были по большей части неразборчивы из-за его ладони, которая зажимала рот.
— Извиняюсь, — повторяет вместо него Тобирама в уже более формальном тоне. – Он просто рад показать кому-нибудь как он усердно работал над украшениями в своей комнате и дома.
– О, вот как? – Какаши нарочито удивленно спрашивает, глядя на мальчика сверху вниз. Наруто быстро кивает. – Ну, мое расписание обычно настолько занято…
Тобирама чувствует, что чакра парня все еще находится в раздумьях. Физически Какаши играет в словесную игру с ребенком. Сенджу также улавливает что-то странное в чакре Хатаке. Что-то, что заставляет его напрячься, пока Какаши не пожимает плечами, вздыхая.
— Если это по просьбе Сенджу-самы, то, наверное, я должен буду согласиться.
Пока Наруто радостно трепещит, Тобирама держит пустой взгляд. Анбу, не присутствовавший при исполнении служебных обязанностей, очевидно, находился здесь по какому-то заданию, поэтому его «сопротивление» не было направлено против него или Наруто.
Два голубых глаза и один серый глаз выжидающе смотрят на него. Тобирама чувствует рефлекторную потребность быть тупым и сделать вид, будто он ничего не заметил, поскольку теперь ему стало любопытно.
— В таком случае, Хатаке-сан, идемте вместе с нами,— ровным голосом кивает Тобирама и начинает шагать, не дожидаясь их.
Глаз Хатаке изгибается в натянутой улыбке. – Ну, раз вы настаиваете.
Это была небольшая прогулка от одного конца деревни до их комплекса, но каждая минута ее была потрачена на болтовню Наруто обо всем что движется и не движется, пока Какаши молча следовал за ним. Его интерес даже обострился, когда он понял, что Наруто говорит о печатях, хотя Сенджу втайне позабавило замешательство Хатаке по поводу терминов Наруто, которые он использует...
Может быть, и не так тайно, если судить по тому взгляду и усмешке, которые он бросил.
Когда они приближаются к внешней границе комплекса, Наруто с воплем бежит вперед, а затем внезапно исчезает из поля зрения. Какаши совсем не выглядит удивленным и даже не вздрагивает, когда Тобирама ложит руку ему на плечо. Сенджу держит его до тех пор, пока они не пересекают границу и не переходят через ворота.
– Итак, значит это и есть комплекс Сенджу, — размышляет Хатаке, рассматривая картину вокруг него. Наруто останавливается и машет им рукой, на что Хатаке лениво машет ему в ответ, прежде чем Узумаки бежит дальше по переулку и исчезает за углом.
Тобирама кивает. – Наруто и я остаемся в доме главы клана.
На языке Сенджу вертится желание спросить о клановом комплексе другого, но он вспоминает, что не чувствовал в деревне еще одного Хатаке с тех пор, как пришел сюда. Тобирама почувствовал только Какаши и ни разу не зашёл на территорию клана Хатаке. Тобирама решает сменить тему.
– Прости энтузиазм моего племянника, если он проведет тебя по нашим садам. Он вполне доволен своей работой в них.
Хатаке усмехается, а его плечи и тело заметно расслабляются. – Никаких проблем. Чем дольше, тем лучше.
Обычно такой мрачный блеск чакры во взглядах людей вызывал у Тобирамы лишь раздражение, но он чувствовал, что эта злоба была направлена на кого-то другого.
Тем не менее, пока Наруто энергично тащит подростка к каждому растению, ручью и пруду, Сенджу внимательно смотрит за этими двумя. Мужчина следит за тем, чтобы Какаши не попытался оставить после себя печати и не шел туда, куда ему не следует. В комплексе Сенджу все еще хранятся клады свитков, богатств и оружия.
Тобирама кидает последний взгляд на то, как они носятся по территории клана, прежде чем спуститься с энгавы и присесть на пятки. Сенджу толкает пальцы в темную влажную землю и направляет свою чакру вниз, в землю, распространяя ее, как рябь. Деревья, окружающие дом, покачиваются и шумят, откликаясь. Он внимательно следит за чакрой Какаши и Наруто, но уделяет значительную часть своего внимания расширению диапазона восприятия до предела.
Именно Хаширама за пару лет до своей смерти помог Тобираме улучшить его врожденные способности. Это был такой безобидный вопрос от его брата после того, как он услышал бормотание Тобирамы о каком-то вражеском ниндзя, парящий вокруг границы его чувств, как надоедливая муха.
"Почему бы тебе не попросить помощи у деревьев?"
Он осторожно соединяет свою чакру с природной чакрой в деревьях и ждет, пока они ответят ему. Если бы он поверил, что деревья на самом деле разумны и пришли к способу общения понятным ему способом, тогда он сказал бы себе, что они оказали ему прием, почти сродни объятию чакры. Но деревья есть деревья, а он не был его братом. Поэтому он использует резервуары природной чакры на деревьях в качестве точек прыжка, сокращая расход своей собственной чакры и позволяя ему увеличить диапазон своего восприятия почти в десять раз.
Он хмурится, просматривая следы чакры небольшой гражданской деревни в двух днях езды от Конохи, внимательно изучая ее в поисках своей внучатой племянницы.
Ничего.
Он двигается к следующей деревне, осматривая дороги и окружающий лес, переключая чувства.
Но как бы он ни искал, он не смог найти Цунаде ни в Стране Огня, ни в ее ближайших окрестностях. Возможно, она была где-то в другом месте, просто вне его доссягаемости. Или, возможно, она мертва. Сенджу надеется, что нет, ведь по информации, которую он собрал из ее записей, она была грозным и сильным противником.
Тобирама возвращает свое внимание к деревне, дважды проверяя положение чакры. Недалеко от него Наруто приводит гостя к древу предков, и Тобирама был доволен почтением, которое окрасила чакру Какаши. Если ситуация не изменилась кардинально, клан Хатаке тоже был старым кланом и понимал важность основоположников, ведь они были в каждом клане. Сенджу и Учиха — из этих кланов, а также несколько других. Для них характерна не только родословная, восходящая к долгому времени, но и своего рода «аватар» их клана. Для клана Сенджу это родовое древо. Некоторые старые кланы забыли, кем они были, либо оставили свой аватар и старые обычаи позади. Тобирама также знает, что большинство кланов ревностно охраняют свои аватары, но клан Сенджу всегда был открыт в отношении своего древа.
Вернувшись в дом, Тобирама заваривает чай, думая о затруднительном положении, в котором оказалась его внучатая племянница. Последние две недели он периодически проводил поиски с помощью своих способностей. Если в течение следующих двух недель он не получит подтверждения о ее здоровье, он позаботится о том, чтобы отправить призыв и клонов, чтобы найти Цунаде.
В конце концов, Наруто доковылял обратно в главный дом, зевая и устало потирая глаза. Он скидывает сандалии и, кряхтя, поднимается на высокую энгаву. Тобирама откидывает толстую подушку на бок, и Наруто со вздохом падает на нее и, принимая удобную позу подобну старому деду, готовится вздремнуть.
— Истории о садах Сенджу не воздают им должного, Сенджу-сама, — раздается голос Хатаке, подходящий к ним. Он скорее падает, чем садится на место у котацу. Наруто хихикает, когда Тобирама цокает и сдвигает подушку так, чтобы джонин оказался хотя бы наполовину на нем.
– Мы гордимся нашими садами и делаем все возможное, чтобы чтить наши корни. И, пожалуйста, зови меня Тобирама, — возражает он, протягивая руку, чтобы налить один из своих самых горьких напитков. У него было ощущение, что Какаши не из тех, кто любит сладости, как он сам или его племянник.
Пока они пьют, Наруто глубже погружается в сон и сопит рядом. Какаши рассказывает Сенджу о том, как обычно выглядят нынешние миссии и чего ожидать, если он снова присоединится к составу. Они обсуждали экономику и ломали голову над природой некоторых дзюцу и тем, как их можно улучшить. В целом, Какаши был приятным собеседником.
— Не хочешь задержаться? — Тобирама ставит чашку и подпирает подбородок рукой, медленно стуча пальцем об столу
Юноша лениво пожимает плечами и откидывается назад на подушке, опираясь руками. – Почему бы и нет.
Тобирама задерживает на нем свой взгляд, а затем закрывает глаза, на секунду прислушиваясь к звукам снаружи открытой энгавы. Внутри стоит спокойная тишина, и Сенджу спокойно спрашивает, все еще держа глаза закрытыми. – Ты, наконец, готов рассказать о задании, которое тебе дали?
Какаши смотрит на него своим единственным глазом и молчит. По маске Хатаке это не видно, но он поджимает губы и тихо мычит. Звук был настолько низким, что для тренированного и подготовленного слуха Тобирамы это было похоже на рычание. Он приоткрывает один глаз и пристально смотрит на другого шиноби. Хатаке молчит, а затем отвечает:
– Старейшины Конохи оставили вам сообщение. У них возникли несогласия с некоторыми вашими документами.
У Сенджу было несколько клонов, которые параллельно занимались бумажной работой. Он хмурится, пытаясь вспомнить, что было обработано и одобрено, а что еще было в ожидании. Его собственное свидетельство о смерти было признано ошибочным, его гражданство и права были восстановлены. Клан Сенджу больше не имел статуса вымершего и подворье клана числилось у него во владении.
В результате, в работе осталось только два процесса.
– Который из? — спрашивает он, прежде чем устало вздохнуть и отодвинуть чашку в сторону. — Или и то, и другое?
– Скажем так, старейшины не совсем стареют, — лениво протягивает Какаши, проводя упавшим на энгаву листком по лицу спящего рядом Наруто, на что Узумаки лишь хмурится и поворачивается набок. Чакра Хатаке снова темнеет и тяжелеет из-за негативных чувств. Тобирама восхищается этим шиноби за то, что он не позволяет своим чувствам физически повлиять на него, даже если они настолько сильные. – Они знают, что им предстоит сразиться с вами. Я считаю, что тема, которую они хотели обсудить… касается вашего "наследника".
Тобирама предпочёл бы, чтобы они решили не согласиться с его возвращением к титулу главы клана. Но это были его старые ученики, поэтому они, конечно, знали, как нажимать на его кнопки. Уродливый завиток ядовитой ярости, который резал его так остро, снова растет внутри. Сенджу ловит себя на том, что он стискивает челюсть, сопротивляясь гневу. Прошедшие полторы недели немного успокоили его и привели в спокойное состояние, переключив внимание на более позитивное направление. Создание дома для его кана и официальное принятие его в свой клан пошло ему на пользу.
Но теперь его вызывают.
Его глаза сужаются и он смотрит в сторону. Он готов поспорить, что его ученики надеются застать его врасплох, но если они думают, что могут победить в этой "битве" Тобираму, то они жестоко ошибаются
Какаши молчит. Он даже двигается, чувствуя резко изменившуюся атмосферу вокруг. Сенджу, медленно выдохнув, снова расслабляет тело и слушает дыхание Наруто, глубокое и ровное. Вокруг комплекса летают птицы, и он мог слышать, как проплывают ручьи и созу, которого ничто не беспокоит.
Ему нужно быть именно таким, прежде чем он утопит их всех.
На мгновение это заставляет Тобираму задуматься, а чувствовал ли себя Мадара точно так же перед тем, как покинуть деревню. Или, возможно, даже хуже, учитывая, что его любимый человек был мертв, а не находился под угрозой.
Тобирама быстро отгоняет эту мысль.
– И когда же почтенные старцы пожелали поговорить со мной?
– Хммм...Точно не помню, — отвечает Какаши легким и равнодушным тоном, на что Тобирама недоверчиво приподнимает одну бровь. – Сейчас вечер… Я встретил вас ранним утром… Я получил приказ незадолго до… А, точно! – Хатаке энергично оживляется и щелкает пальцами. — "Немедленно".
В комнвте повисает молчание, которое перебивает лишь звуки цикад и ручья. Тобирама пару секунд моргает и смотрит на него, прежде чем из него вырывается низкий и хриплый смех. Сенджу прикрывает рот рукой, приглушая звук, когда его плечи предательски подрагивают.
– Я просто в последнее время так занят, что подобные мелкие детали вылетают у меня из головы. — продолжает Какаши, пожимая плечами. – Особенно, когда меня приглашают на чай с недавно вернувшимся главой клана Сенджу.
— Тогда это все объясняет, — соглашается Тобирама и кивает, медленно приходя в себя. – Ты забавный, пацан. Спасибо.
Парень неохотно поднимается на ноги и Тобирама снова невольно вспоминает о Наре. Возможно, он каким-то образом связан с их кланом.
– Теперь, когда я доставил повестку, моя работа здесь выполнена. Спасибо за чай, Тобирама-сан.
Тобирама, по общему признанию, не был импульсивным человеком. Ему нравилось планировать, ему нравилось обдумывать все «за» и «против» решений и планировать на пару шагов вперед. Так что Какаши был не единственным, кто удивился, когда Сенджу сказал: – Если только я не предложу тебе другую работу.
На мгновение в комнате снова наступает тишина, прежде чем Хатаке с любопытством наклоняет голову набок. – Работа? Обычно я беру миссии только из офиса заданий.
– Я так и предполагал, но это лишь небольшое дельце. Едва ли даже ранг D. Я не хочу оставлять племянника одного, тем более, если уйду, пока он спит. Могу ли я попросить тебя остаться и составить ему компанию до моего возвращения? Ты можешь отказаться.
Плечи Какаши опускаются. Он смотрит на спящего Наруто, а затем переводит взгляд на Тобираму. – Доверяете мне одного ребенка в вашем доме?
— Я бы также оставил бы свой призыв.
– Кошки?
– Кошки.
– Конечно, до тех пор, поки они меня не съедят. Веселитесь со старейшинами!
Тобирама отвращенно рычит, заставля чакру Какаши гореть от восторга.
http://tl.rulate.ru/book/94998/3265574
Использование:
