– Я дома! — кричит Наруто, отпирая очень неподходящий металлический замок и открывая дверь в свою квартиру. Она находилась почти в самом центре квартале красных фонарей и выглядела так, будто нарушала все требования строительных норм и правил, которые Второй Хокаге разработал при основании деревни. Тобираме придется прочитать все действующие законы, чтобы убедиться, что он знает, что изменилось и что он может использовать, чтобы нанести удар.
И он нанес бы удар, потому что половина его мыслей было занято желанием вернуться в свой старый кабинет и задушить Сарутоби. Потолок был искривлен и местами обесцвечен, что свидетельствовало о повреждении водой, деревянный пол выглядел более хрупким, чем даже самые ранние попытки Хаширамы использовать дерево в качестве строительного материала, а вокруг окон и двери, через которую он прошел, были ожоги и следы от ножей, как будто кто-то хотел войти и напасть.
Хотел.
И это Сенджу еще ничего не говорит о пустой ничтожной обстановке. Там был ветхий футон, который "мог бы" пригодиться, низкий столик с единственной подушкой, на которой можно было сидеть, ржавая кухонная плита и холодильник, а в ванной отсутствовала дверь. Тобирама даже чувствует запах плесени в воздухе.
Это ужасно, и Тобирама быстро задумывается, стоит ли еще старый комплекс Сенджу и пригоден ли он для жизни. Ему нужно будет поторопиться, потому что он не позволит себе оставаться здесь, не говоря уже о маленьком ребенке с поразительной иммунной системой. Не то чтобы его биджу позволит ему заболеть, но это все равно не хорошо для его здоровья.
Тобирама снимает свои сандалии у двери и наблюдает, как Наруто обходит комнату, чтобы найти свой запасной футон. Он проверяет угол, затем ищет в картонной коробке под раковиной - которая протекала, как он с отвращением заметил… - а затем в маленьком вентиляционном отверстии рядом с ванной. Даже через всю маленькую квартиру Тобирама мог видеть связки тканей, какие-то маленькие сумки и другие безделушки.
Мальчик закусывает губу, когда заканчивает свой маршрут и ловит его взгляд. – Иногда я прихожу домой, и мне кажется, что здесь кто-то был, понимаете? А иногда они берут мои вещи, даттебайо, — обыденно объясняет он, как будто замечает погоду. Замечательно, просто замечательно.
Тобирама цокает и качет головой, прежде чем потянуться, чтобы снять хапури. — Ты хорошо потрудился, сохранив свое имущество. Это было умно с твоей стороны. Он проводит рукой по своим волосам, поморщившись, чувствуя в них застарелый пот и грязь. Технически, он только что прибыл в место отдыха после миссии, попытки засады, путешествия во времени и довольно суматошного воссоединения. У него не было возможности выполнить свою обычную рутину после миссии.
Сенджу еще раз обводит взглядом свое окружение и рад обнаружить, что не менее восьми Анбу заняли позиции вокруг многоквартирного дома. Хорошо, значит безопасность и оценка угроз не отошли на второй план для деревни.
– Я умею быть умным! – Наруто гордо говорит, ткнув большим пальцем себя в грудь, прежде чем скривиться, когда его живот отчетливо урчит. — Ой, — скулит он, утешительно похлопывая себя по животу. Тобирама не мог сдержать подергивания при напоминании о том, что этот ребенок голодает. Что-то в нем тоже расслабилось из-за этого? Это было то, что он мог исправить прямо сейчас.
— Я приготовлю ужин, — объявляет Тобирама, легко перешагивая через сомнительные доски пола, чтобы посмотреть, что у мальчика есть из посуды и еды. – Почему бы тебе не принять ванну? Думаю, это был долгий день.
— Приготовишь? – Наруто удивился, словно произнося это слово впервые. Мужчина останавливается посреди почти пустых шкафов, чтобы приподнять бровь. — У меня нет…Эм... Разве это не я должен готовить для тебя? Потому что ты гость.
Тобирама наклоняет голову, прежде чем вернуться к осмотру кухни. – В обычной ситуации ты был бы прав. Тем не менее, я взрослый в этой ситуации. Я принесу еды и приготовлю. – он окончательно захлопывает холодильник. Все было так пусто и никудышно, как он и предполагал. Когда Сенджу снова поворачивается к Наруто, он был немного удивлен, увидев, что Наруто вспыхнул ярко-красным и слегка запаниковал. – Йо, племянник? Кан*? В чем дело?"
Маленькие ручки сжимают край потертой и натянутой рубашки. — Нет… еды?
Ребенок спрашивает, когда Тобирама делает три длинных шага в сторону ванны. Тобирама садится на корточки, чтобы встретиться взглядом с Наруто на одном уровне. Наруто поджимает губы, а затем говорит — У меня нет денег.
Тобираме на мгновение стало грустно — и он злится, но теперь, кажется, это будет его постоянным состоянием. — Я принесу еды и приготовлю что-нибудь, — холодно повторяет он. – Я не прошу у тебя денег или чего-либо еще, кроме того, чтобы ты принял ванну. – он осторожно протягивает руку и толкает костяшками пальцев мальчика в плечо. — Оставь обед за мной, кан*.
Немного запоздало, но, похоже, до Наруто наконец доходит.
— Кан? — переспрашивает он, прочищая горло и изгибая бровь.
Тобирама хмыкает. – Клан Сенджу называет так любого ребенка или подростка.
– Ааа, это как прозвище? Хорошее?
– Да. Теперь иди. Я начну готовить. Тщательно вымойся и вытрись, иначе тебе придется снова принимать ванну, — предупреждает Тобирама, тихонько выдохнув через нос, когда Наруто обиженно цокает.
Как только мальчик открывает воду и начинает купаться, Сенджу использует часть своей медленно возвращающейся чакры для создания теневых клонов. Или теневого клон. Тобирама тихо рычит про себя на очевидное проявление слабости, прежде чем перейти к делу. – Иди на рынок и купи основные продукты и вещи для готовки, — объясняет он, рассеянно отмечая, что тот действительно выглядит так, будто только что вернулся из сурового боя. Хотя так оно и есть. Он вытаскивает из набедренной сумки пустой свиток и передает его вместе с небольшим запасом денег на непредвиденные расходы. – Если эту валюту больше нельзя использовать, возьми то, что нужно, и обрати внимание на цены и расположение магазинов. Я верну деньги, как только они будут у меня.
Ему нужно проверить и посмотреть, существует ли еще сокровищница Сенджу или она была поглощена деревней.
Клон кивает, прежде чем принять вид скромного гражданского лица. Затем он мгновенно исчезает.
Позаботившись об этом, Тобирама подходит к низкому столику и вытаскивает еще два свитка. Один заполнен его принадлежностями для кемпинга и содержит гигиенические и спальные принадлежности, которые ему понадобятся позже. Он разворачивает другой свиток и открывает еги, легко схватив чернила и бумагу, чтобы начать чертить. Вскоре стены и входы в квартиру были заняты мощными оберегами и печатями, обеспечивая безопасность помещения в соответствии со стандартами Тобирамы.
Из ванной он мог слышать, как Наруто плещется и напевает себе под нос, его чакра светлеет. За пределами изолированного пузыря относительной безопасности, в который он превратил квартиру, он мог ощущать безмятежные чакры Анбу, регулярно нарушаемые вспышками скуки, беспокойства, замешательства, а иногда даже волной веселья, которая вспыхивала вокруг их группы. Тобираме было знакомо чувство сплетничающего шиноби.
Его клон возвращается довольно скоро, и Тобирама поднимается со своего места, чтобы помочь взять припасы, довольный, увидев изобилие зелени и розовую свежесть рыбы. Он быстро ставит новую кастрюлю на ржавую плиту и после того, как повозился с рукоятками — с каких это пор духовки перестали разжигать вручную? — зажег небольшое пламя.
— Нужно что-нибудь еще? — спрашивает клон, понизив голос, когда ребенок фальшиво поет в ванной.
— Вообще-то да, — отвечает Сенджу, наливая в сковороду немного масла. Его смущало, что он не узнает ни этикеток, ни названий продавцов ни на одном из продуктов. Однако рис всегда остается рисом, и он ставит кастрюлю с водой на другую конфорку. – Мне нужно знать, что осталось от клана Сенджу. В частности, в отношении жилья, средств и любых выживших Сенджу.
Он не чувствует отличительной чакры, характерной для его собственного клана, но если у него есть клан в деревне, он найдет их.
Клон кивает и возвращается к своему обычному виду. – Понял. Еще кое-что. Один из Анбу пытался мне помочь. Хатаке. – Тобирама хмурится, когда клон продолжает. – Он подсовывал припасы в мою корзину, отвлекал продавцов, пока я уходил, и указывал мне в какие магазины заходить. Он не вступал со мной в прямой контакт, но я также считаю, что он оставил деньги в качестве оплаты владельцам магазинов.
Сенджу хмурится сильнее, когда он отсылает своего клона к следующей серии заданий. Долг. Он должен позаботиться о выплате Хатаке как можно скорее, прежде чем он попытается попросить об одолжении или использовать его в качестве рычага.
После того, как он расставляет новые тарелки и столовые приборы, оставив рыбу готовиться, он входит в ванную и видит, что Наруто пускает пузыри на поверхность. Мальчик широко улыбается. – Закончил? — спрашивает Сенджу,, вытаскивая из раковины полотенце и открывая его для Наруто.
— Ага! Безупречная чистота, даттебайо! — твердо говорит он, и Тобирама соглашается. Теперь, когда ребенок был чистым, он понимает, что царапины на его щеке на самом деле были не царапинами, а естественными отметинами. Отметины в виде усов. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они означают. Пока Тобирама вытирает полотенцем волосы Наруто, он также замечает, что мальчик был таким тощим и худым, как он и думал. Видимо он голодает в течение довольно долгого времени.
Это вызывает плохие воспоминания о том, когда он был еще молод, когда Итама и Каварама находились под его опекой. Суровая и долгая зима истощила все кладовые и запасы клана, оставив их голодными и замерзшими. Он вспоминает, как кормил тихонько скулящего Итаму, успокаивал плачущего Кавараму и убеждал Хашираму, что уже покушал — лжец — когда его брат в редких случаях сумел вырастить овощи. Если бы после этого Тобирама стал эгоистично снабжать свои продовольственные запасы и тайники исключительно для своих братьев, а не для клана, то он бы только поддержал свои действия. Видеть, как его братья плачут из-за голода было невыносимо.
— Вот, — объявляет он, когда волосы Наруто почти высохли. – Одевайся. Ужин почти готов.
— Пахнет очень хорошо, Тоби-оджи!
Наруто, совершенно голый, выбегает из ванной к груде одежды у своего футона. Тобирама морщит нос, когда Наруто «проверяет запах» его одежды, как однажды бесстыдно похвастался Тоука. Он мысленно добавляет стирку к растущему списку домашних дел, если он не решит просто купить новые и сжечь старые.
— Это рамен?
Мужчина издает короткий смешок, удивленный вопросом, возвращаясь к плите, чтобы накрыть обед.
Определенно Узумаки.
– Нет. Только рыба и жаркое из овощей и риса. – с запозданием ему приходит в голову еще одна мысль. – У тебя есть аллергия на что-нибудь?
Наруто медленно моргает, вытягивая голову из-под рубашки. – Аллергия?
Тобирама поясняет: – От каких-либо продуктов у тебя болит живот или ты болеешь?
Лицо мальчика скривилось. – Эм...Нет? Я имею в виду, иногда это так, иногда это не так. Например....Молоко! Я люблю молоко, но когда оно комковатое, мне приходится много сидеть в туалете. – Тобирама скептично поднимает одну бровь после паузы джинчурики. – И! Я люблю мясо, но большинство из того что я получаю бывает с...Эм...Плохим запахом? – Наруто пожимает плечами. — Даже когда я очень-очень усердно готовлю, я все равно выбрасываю это. Я стараюсь изо всех сил готовить. — радостно заявляет он, прежде чем погрузиться в мысли. – Но некоторые продукты просто не так работают. Но рамен всегда хорош! От рамена меня никогда не тошнит!
Бывший Хокаге с трудом сдерживался от растущей ярости и ненависти. Куда все смотрят? Это тоже он мог исправить. — Приятно знать, — честно говорит он, неся тарелки и палочки для еды к столу. – Иди кушать.
Наруто быстро прыгает на подушку и практически пускает слюни над до боли простым ужином, который приготовил Тобирама. – Спасибо за еду! — вскрикивает мальчик, прежде чем жадно приняться за пищу.
— ...Спасибо за еду, — Сенджу повторяет более тихим голосом, наблюдая, как ребенок быстро уплетает свою еду. Внутренне он проклинает себя за то, что не приготовил больше. Мальчик был не только голоден, но и принадлежал к Узумаки, клану, известному своим большим аппетитом.
Прежде чем приступить к собственной еде, он первым делом режет рыбу пополам. Когда Наруто в рекордно короткие сроки отполировал свою тарелку, он тянется за ней. – Я принесу тебе еще, пока что выпей это, — проинструктировал он. Пока мальчик отвлекся на подозрительный запах напитка — клон Тобирамы предусмотрительно взял более сладкий чай с медом, что было смехотворной роскошью, которую Тобирама не ожидал, — он ложит половину своей рыбы на тарелку, прежде чем вернуться к плите и выложить оставшийся рис с овощами.
Сенджу возвращает тарелку Наруто, но останавливает мальчика, когда тот снова собирается есть. — Попробуй есть медленно, — советует Тобирама. – Потом может быть тяжело, — признает он, вспоминая свое собственное время, когда он выздоравливал от голодной присмерти или когда он сидел в заключении без еды, — У тебя будут проблемы с желудком, если ты так быстро будешь есть слишком большое количество еды. Дай время своему желудку растянуться и привыкнуть.
Он не знал причины короткого блеска в глазах Наруто, но очень надеялся, что это не было из-за ошибочного убеждения, что Тобирама не позволит ему поесть или возьмет его еду. Слезы высохли до того, как Тобирама смог что-либо объяснить ему, и Наруто кивает с бледной улыбкой. – Точно, вырывать не круто! Спасибо за еду!
Тобирама кивает, но затем завязывает с ним разговор, побуждая Наруто отвечать. Он также напоминает ему не говорить с набитым ртом. Он делает это, чтобы помочь Наруто замедлиться во время еды. Он спрашивает Узумаки о его любимых местах в деревне, любимой еде и хобби. Это было так нормально. Такого безобидного разговора с ним не было уже целую вечность. С тех пор, как он стал главой клана Сенджу и Хокаге, каждое его слово было законом, и он должен был тщательно подумать, прежде чем говорить, и с особой осторожностью оценивать любую информацию, которую ему давали. Но говорить с Наруто? Освежающая свобода от любого бремени или ожиданий. Может ему следует называть его племянником?
Мужчина насторожился, когда Наруто все же удалось снова очистить свою тарелку от еды, но его племянник не проявлял никаких признаков беспокойства или тошноты. На самом деле, он счастливо вздыхает, зевая. Тобирама чувствует, как что-то в нем смягчилось при виде ребенка, сонно потирающего глаза. Но Второй берет себя в руки.
— Наруто, я знаю, что ты устал, но я хочу поговорить с тобой, — говорит он, ожидая пока эти голубые глаза не сосредоточатся на нем.
– Хм? О чем?
Он всегда вел себя прямо и уверенно, но даже он знал, что не может так беззастенчиво разрушить детский мир. – Очевидно, что некоторые истины были скрыты от тебя, и я не хочу тебя обманывать или лгать.
|||||||||
Позже, когда луна стоит высоко в небе и деревня спит, Тобирама просыпается в квартирке, прислушиваясь к хриплому дыханию спящего ребенка. Ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы успокоить его. Обнять так же, как он когда-то успокаивал своих младших братьев, но у Наруто явно было личное пространство, и он не привык, чтобы кто-то был рядом с ним. Когда мальчик залез под одеяло и заплакал, прижавшись спиной к Тобираме, он понял сообщение и отступил на противоположный конец квартиры.
Услышав, как Наруто плачет перед сном, что-то темное и уродливое свернулось и затвердело в груди Тобирамы. Он никогда не хотел чувствовать себя так. Он не чувствовал себя так с тех пор, как Хаширама попытался воткнуть клинок в свое сердце. Но, в отличие от того времени, он мог что-то с этим сделать. Тогда только Мадара мог остановить этот клинок и удержать Хашираму рядом. На этот раз Тобирама мог и должен был связаться со своей семьей.
http://tl.rulate.ru/book/94998/3195450
Использование:
(Я верю я поверил)